***
— Ну, вот, — с неким голодом во взгляде, горбясь, заключил Гринго, когда Мэта и Мика усадили на стульях, качественно, крепко привязав руки сзади к спинкам. — Как же приятно видеть разумные лица… — он умильно пощекотал кончиком ножа кадык Мика, — Люблю таких барашков. — Не трожь его, — вздёрнув губу, бросил Мэт. Гринго тотчас отстранился, как бы испуганно, подняв нож. — О! — выдохнул он с шипением, вылупив глаза. — Какой огонь во взгляде! Какая сила характера! Я не удивлюсь, если я узнаю, что ко мне сегодня пожаловала какая-то знаменитость. Может быть, Билли Большое Копыто? — Мэт чуть заметно покачал головой. — Или Джо Кромери?.. — новое качание головой. — Ах, да, он же негр… Значит, не Джо. Но кто же вы тогда? Кто заглянул ко мне на огонёк? Ась? — маньяк приложил ладонь к уху и склонился. — Ась?! Не слышу! Как тебя зовут, тварь? — прошипел Гринго и, схватив Мэтью, принялся трясти его. — Мэтью Робертсон, — процедил Мэт неохотно, мотая головой. Эффект его признаний оказался совершенно разительным. Баффало отпрянул. Прижал руки к груди. Схватился за щёки. — Боже мой, — прохрипел он. — Не может быть! Ко мне пожаловал сам знаменитый Мэтью Робертсон из банды «Негодяи»!.. Слышал о вас, — неожиданно безмятежно продолжил он, глядя вбок и в потолок. — Трудно не знать в наше время о самых знаменитых проходимцах Республики, возникавших, по докладам, то тут, то там, словно их демоны носят на крыльях, совершавших грандиозные преступления безнаказанно… Вы — подобны божествам. Вы скользите, как метеоры, по небесам преступного мира, ваши револьверы разят, не зная промаха, персоны поистине звёздной величины и немыслимой удачливости, ловкие взломщики, благородные разбойники, о которых вздыхают юные девушки по ночам! — Баффало сложил руки лодочкой и «прикорнул» щекой так, словно он сам был такой девушкой. — И как же так получилось, — склонился он к гостям, менторски сложив руки за спиной, — что непобедимые головорезы с такой лёгкостью угодили ко мне в силки? Кажется, ваша удача изменила мне, столкнувшись с моей, ещё большей удачей? — Кончай ломать комедию, — Мэт поджал губу. — Если хочешь нам что-то предложить — говори. — До-о-огадливый, — похвалил Баффало, погладив его по голове, и закачался на каблуках напротив. — Но, прежде чем я назову вам своё предложение, хотелось бы узнать: сколько? Сколько вам за меня должны были заплатить?.. Сто клинтов? Нет? Двести? Нет? Неужели пятьсот?! Мэт накоротко прикинул, говорить ли правду. — Пять тысяч, — сказал он. — Каждому. — О, — Баффало выглядел ошарашенным и даже слегка смущённым. — Как приятно, когда у губернаторов просыпается совесть и они наконец-то начинают отстёгивать своим цепным псам что-то отдалённо похожее на гонорар за меня. А давайте так. Я заплачу вам… по двадцать пять тысяч. Прямо сейчас. — По тридцать пять, — бесстрастно отозвался Мэт. — И я должен обсудить это с моими товарищами. Разумеется, в развязанном виде. — Тридцать пять… — Баффало закатил глаза, как бы восхищаясь выдержкой пленного. — Нет. Тридцать пять — не могу. Пятёрку накину, не больше. — Тридцать пять — и развязать, — рассудительно поднял брови Мэт. — Или можете сразу резать горло. — Вот как, — Баффало побарабанил по столу пальцами. — А тридцать три? Хорошая цифра. — Ты что, Мэт, ты что? — защептал панически Мик. — Соглашайся! — Тридцать пять, — отчеканил Робертс. — Ни клинтом меньше. Баффало закрыл лицо руками. — Хорошо, — простонал он. — Хорошо! Вы растаптываете меня, вы вынимаете из меня жилы, я ничего не могу поделать с собой — мне остаётся только… Ха-ха-ха, — неожиданно свирепо и громко расхохотался он, затем схватив Мэта за нос и болезненно выкрутив его. — Повёлся, да? — прошипел Баффало со злорадством на ухо возмущённо и болезненно мычащему Мэту. — Думал, я правда заплачу вам хоть клинт? Жалкие неудачники, едва знающие, за какой конец держать оружие, вот вы кто. Нет, ну, по правде, даже мусор, подобный вам, я мог бы нанять, заплатив больше, чем этот подонок Хэнсон. Людей не хватает, эх! Однако… На вас уже поступил заказ, — Гринго отошёл, отряхивая руки. — Кто? — кинул разбойный взгляд Мэт. — А ты не догадываешься? — в глазах маньяка зажглись огоньки бесовского лукавства. — Ну? Ну? Кому ты больше всех насолил? Кто спит и видит — засунуть тебе в задницу ведро огненных скорпионов? — Стейн? — неуверенно предположил Робертс. — Не-е-ет, — со злорадным презрением отмахнулся Гринго. — Тогда… Чермелль? — Нет, — отозвался Гринго. — Опа, знаешь, давай я за каждый неправильный ответ буду отрезать у тебя кусочек уха. Может, быстрее станешь соображать, — он чиркнул ножом и Мэт, дёрнувшись, ощутил, как на плечо закапало тёплое. — Ублюдок, — вырвалось у него. — Какие-то недобитки старого губернатора? Ещё одно движение ножа. — Да нет же, нет! — в деланном отчаянии вскинул руки Баффало. — Напряги мозг. — Не знаю! Не знаю! Отвали от меня! — Мэт опасно зашатался на стуле, брыкаясь и орошая кровью пол. — Сдаёшься? Ну, тогда я тебе скажу, — прошипел Баффало в раненое ухо. — Они все мне заплатят. За осмотр Мэтью Робертса, ползающего среди свиней без рук и ног, а так же того, что осталось от банды «Негодяев». — Это… знаешь, довольно трудно, — оскалился Мэтью. — Трое из нашей банды — не тут… И они придут за мной, бу спок. — Это я к ним приду, — Баффало облизнулся, его глаза были слепы и безумны. — Ко всем и каждому по отдельности. Особенно меня интересует, хи-хи, твоя сестра-а-а… — он погладил по голове Мика. Из глаз того брызнули слёзы: — Не трогай мою сестру! — А я её и не буду трогать, — успокаивающе погладил его по щеке Гринго, как ребёнка. — Я привяжу её к скамье там, во дворе, и она будет служить мягкой подстилкой для моих храбрецов. Через пару дней, когда она совсем обессилеет или сойдёт с ума, так что перестанет быть интересной, я позволю мальчикам немножко поиграть с ней — отрезать грудки и запечь, м-м-м, мне к столу, сделать трепанацию, чтобы можно было иметь её в ещё одно отверстие кроме рта, расширить рот для увеличения вместимости, и так далее… — Тварь! Тварь! Тварь! — слова путались, торопясь вырваться изо рта Мика. — Наши найдут тебя! Они вытрясут из тебя кишки! — Какой ты нелюбезный, — проворковал Гринго на ухо Мику, овевая его смрадным дыханием. — Я вижу, тема вытрясания кишок тебя заводит, а? Хотелось бы быть привязанным рядом со своей сестрёнкой, а то и прямо к ней, кожа к коже, лицом к лицу, чтобы подходящие имели выбор? — Чёртов извращенец! — Мик попытался укусить Баффало. — О, — Гринго отпрянул, почёсывая щетину под губой ногтем и вскинув брови. — Ты знаешь, что для того, чтобы по закону доказать, что кто-то извращенец, нужно или три свидетеля, или — быть пострадавшим. Свидетелей тут, кажется, нет… Парни, вы видели что-нибудь? — спросил Гринго у пары подручных. — Не. Не видели. Ничего не видели, — хмылясь, ответили те. — Значит, тебе остаётся одно, — заключил Баффало, держась за пояс. — Очная ставка… Ставная очка… Что там такое?! — вдруг заорал он, подбегая к окну, за которым, кажется, начиналась перестрелка. Сначала отдельные «бах… бах…», потом — целый каскад выстрелов. Кто-то болезненно закричал. — Олухи, бездельники, ничего нельзя оставить на подручных, — процедил Гринго, возвращаясь к столу. Кажется, он не был даже в малости обеспокоен. — Держите его, — указал он на Мика, пританцовывающей походкой подходя к нему. Видя потрясённое лицо Мэта, сладенько пояснил: — Нет ничего лучше перепихона под летающими пулями, меня так возбуждает запах пороха! — Ты совсем псих? Не хочешь сходить, посмотреть, что там происходит? — Мэт аж запрыгал на стуле, пытаясь оттянуть время и одновременно нащупать слабину в путах. — Там твоих людей, кажись, убивают! — Ну, убивают — и убивают, платить не придётся, — пожал плечами Баффало, с нарочитой неторопливостью расстёгивая ремень. — Слюнтяи-остолопы мне в банде не нужны. А вот Теодор Эндрюс из Сандерса, который устроил бойню в Кросби — штучка интересная. Если дойдёт — получит контракт найма. — Срал он на контракт! — взвизгнул Мик, извиваясь в хватке бандитов. — Он пустит тебе пулю в лоб, подонок! — Хах, — развёл руками маньяк. — Все мы однажды ошибаемся в своих друзьях… Я предложу ему такую сумму, что он согласится и даже не взглянет на ваши искалеченные тела. Бум! Во дворе что-то грохнуло особенно сильно. — Идиоты! — взвыл Гринго, бросаясь к окну. — Они подорвут всё! Отставить стрельбу из пушек! Повешу! В этот миг Мэт, встав на ноги со стулом и пригнувшись, побежал изо всех сил — но не вперёд, как можно было ждать, а назад. Хрясь! Стул впечатался в стену и перекосился. Мэт несколькими ударами доломал его, освободившись, затем кинулся на охранника, спешащего на перехват, развернулся вместе с ним, прикрываясь телом и выставляя чужую руку с оружием вперёд… Бах, бах — второй охранник рухнул, булькнув, с красным «цветком», расплывающимся чуть левее сердца. Охранник в руках Мэта тоже повалился, трясясь и держась за живот — его подельник успел выстрелить, вот только попал не в ту цель… Оставшийся в одиночестве Гринго замер, сделал небольшое движение в сторону Мика, дёргающегося на полу, явно желая взять того в заложники, но потом передумал. — Хорошо, хорошо, — осклабился он, выставив руки. — Вы меня взяли! Может, поговорим? Мои сбережения значительно превышают… мда, превышают… и я умею награждать… — Уже слышали, — Мэт шагнул к столу, забирая клинок, задумчиво присел рядом с Миком и парой скупых движений рассёк верёвки, сдерживающие парня. — Командуй своим, чтобы отходили, иначе я начну тебя укорачивать, — он потряс клинком. — Как это бесчеловечно! — ироонически взвыл Гринго. — А кто тут видит людей? — отозвался Робертс и напоминающе мотнул стволом в сторону окна. Гринго высунулся, опершись на подоконник, и дал команду. Следом заорал из комнаты Мэт: — Эндрюс! Иди сюда, тут все свои!***
Стрельба всё не утихала и не утихала, к револьверам добавились ружья. Эндрюс периодически высовывался на миг из-за створки перил, почти вслепую посылая пару пуль, затем прятался. — Ненавижу эту часть моей работы, — пожаловался он Брайану. — Когда по тебе стреляет десяток бандитов? — с расширенными глазами и белым лицом догадался тот. — Нет. Убивать — не люблю, — кисло ответил Эндрюс, вытряхивая из барабана патроны и забивая новые. — По-моему, ты отменный убийца, — не смог сдержать ухмылки охотник за головами. — Ты уже убил… одного, двух… шестерых, кажется, и это не считая тех, кто внизу. — Ты не понимаешь, — хрипло ответил Эндрюс. — Я ненавижу, когда кто-то умирает! Потому что того, кого я убил, я прикончить снова уже никогда не смогу! Они уходят… Уходят в надзвёздные дали там, где оружие человеческое бессильно, они прекращают замечательную игру, под названием Жизнь… Игру — со мной, между прочим! Они бросают меня, пренебрегают мной, все эти жмурики! — с неожиданной яростью рявкнул Тед. — Эх, если бы я мог всех их оживить, и ещё — по многу раз… — Ты маньяк, — Брайан невольно приотодвинулся, в его голосе мешалось ироническое уважение и настоящий ужас. — О, ты меня не видел до того, как я встретился с Мэтом… — с тоскливой ностальгией поднял пистолет Теодор. Неожиданно раздался грохот, воротца крыльца сломались и на доски перед Тедом и Брайаном выкатился чёрный вращающийся и разбрасывающий искры шар. — Пушки! — выдохнул Тед, а затем пинком послал «мячик» вниз по лестнице и захлопнул двери. — Уроды, когда вы научитесь пушки заряжать?! — заорал он с лютой злобой, прижимаясь спиной к двери. «Бу-у-ум!» — раздалось внизу приглушённое, дверь дёрнулась и из щелей вырвался дым. «Идиоты!» — раздалось тем временем издали и сверху, — «Отставить стрельбу из пушек! Повешу!» — О, — поднял палец Тед. — Гринго со мной согласен. Прогуляемся к нему… — он кинулся через проулок к соседнему зданию и прильнул к двери, укрываясь от пуль. — Ты что? Он убьёт нас! Он окружён отборными головорезами! — Брайан едва осмеливался выглянуть — поднимался и приседал, крутя головой. — Единственный отборный головорез тут — я, — Эндрюс поманил соратника. — Не дрейфь. Я пойду вперёд… — приоткрыв дверь, он нырнул внутрь. Выстрелов не последовало, поэтому Брайан, перепуганный перспективой остаться в одиночестве, опрометью кинулся следом… Лишь для того, чтобы увидеть, как Тед опускает пистолет. Вдоль стен за наспех сделанными «баррикадами» из столов и стульев стояли с бандиты, наставив на «Негодяя» ружья… Брайан торопливо отступил назад, закрыв дверь за собой. — Что, опять?! — недоверчиво молвил Эндрюс, оглядывая засаду невменяемым взглядом. — Ну, нет… — неожиданно он кинулся в сторону, одновременно швыряя нож и паля из револьвера. Один из врагов упал, захлёбываясь, с рукоятью в горле, один скорчился, держась за плечо, но и Эндрюс «упрыгал» недалеко — свалившись и приволакивая ногу, в бедро которой угодила пуля. Другая — вырвала мясо на плече, третья — пронзила предплечье. — Не получилось, — оправдываясь, с бледным лицом, посетовал Тед — он глядел волчьим взглядом на подходящих вражин. — Может, ещё раз попробуем? — он огляделся с надеждой, убедиться, что напарник не попался. Однако в этот момент дверь открылась и в неё ввели не сопротивляющегося Брайана. Обоих неудачливых вояк оттащщили в угол, при этом пнув Теда несколько раз. — Не шевелиться, — рыкнул ближайший бандит в ответ на неловкие попытки Брайана перевязать раны спутника. — Он же умрёт! — пискнул Брайан. — Посрать. Он дюжину наших убил. Не шевелиться, — в лоб Брайану уставился ствол, и тот сдался. После этого на пленных как будто перестали обращать внимание, занятые некими более важными делами. — Жаль, — прошипел Эндрюс. — Жаль, жаль, жаль. А, Брайан? Не жалеешь, что стал охотником за головами? Ты ж зелёный совсем, мир наверняка не успел повидать… Что молчишь? Ты что, уже мертвый? — «Негодяй» хохотнул с кладбищенским юмором. — Да, — всхлипнул Брайан. — Я не хотел… Не хотел становиться… Это всё брат. Он всё время выдумывал всякие авантюры… Сначала поволок меня в Сан-Хуан на золотые прииски, хотел заработать старательством. Верное дело, так он считал. Но не доехал. В Боундасте, по дороге, он увидел объявление о награде — между прочим, за Мэтью Робертса, и загорелся… Купил револьверы, новую одежду… Пошёл к шерифу, велел поручить ему раздобыть голову самого опасного преступника… Разумеется, навешал шерифу лапши, какие мы растакие-разэтакие… Вот так мы и пошли за Гринго. — Грустно, — пьяным от потери крови голосом отозвался Эндрюс, привалившись к стене в позе отдыхающего. — Значит, всё же, не друг, а брат? — Друг тоже, — вздохнул Брайан. — Любил я его, сволочь такую… — Оно и верно, не любил бы — не таскался бы с ним. И что теперь? — ровно спросил Эндрюс. — Брата уже, как ни крути, нет. Вернёшься домой к матушке? Брайан диковато усмехнулся. — Вернусь? Шутки у тебя, Эндрюс. Боюсь, мы уже никогда и ни к кому не вернёмся. Ты теряешь кровь, а за меня… за меня некому платить выкуп. — парень судорожно всхлипнул, — Так что мне наверняка тоже перережут горло, как братику. — Ну-ну-ну, — Тед протянул руку и потрепал Брайана под подбородком. — Мы ещё не мертвы. А сучка-жизнь иногда встаёт в такие странные позы, что самому не верится. — Ну, брось, — почти раздражённо вывернулся Брайан. — Не буди надежды там, где её не… «Братва! У нас с гостями перемирие — стволы в землю, всем свободный проход!» — раздался приглушённый каркающий голос сверху, а следом за ним другой: «Эндрюс! Иди сюда, тут все свои!» Бандиты переглянулись. Тед и Брайан сделали то же самое. — Ну, вот, я же говорил, — буднично помахал рукой Тед и с трудом поднялся над окровавленными досками. — И что мы будем делать? — тупо поинтересовался Брайан. — Как что? Пошли, раз приглашают! — Эндрюс направился к лестнице и принялся, кривясь, оставляя красные капли, с усилием по ней подниматься.***
— А вот и наш друг Теодор Эндрюс! — утомлённо, но радостно воздел руку Мэт, не прекращая держать Гринго на мушке. Затем вдруг обеспокоенно стрельнул взглядом, когда Тед пошатнулся с намереньем рухнуть. — Мик, проверь, что с ним. — Да я весь в крови, как свинья, — одурманенным голосом отозвался Тед, обвисая на пареньке. Тот, судорожно покрутив головой, тут же принялся рвать ближайшую занавеску на бинты. — Это несколько осложняет обстановку, но не сильно, — Мэт стал чуть мрачнее. — Повозки у тебя тут есть? — спросил он у Гринго. Тот молчал пару секунд, потом выдавил, вытаращив глаза и невменяемо улыбаясь: — По-ве-рить не могу. Ты решил оставить меня в живых?! — А чо нет? — отозвался Робертс, завершая связывание врага. — Я тут подумал, Хэнсон, хоть и сам урод, но прав. Такое зверьё, как ты, нужно судить и казнить по закону. Чтобы все видели, кого боялись. — Ну-ну-ну, — поцокал языком Гринго, кажется, не слишком веря. — Вот какие мы законники. Скажи, ток честно, я же ещё жив, потому что ты до моих богатств дотянуться надеешься? — он кинул на Мэта взгляд, полный ядовитого ехидства. — А вот хер тебе, а не богатства. Большой слоновий хер. Я их добыл — со мной они и в могилу уйдут. — Есть и альтернативный вариант, — рассудительно пожал плечами Мэт. — Ты мне подал отличную идею — у тебя же много врагов, верно? Если взять плату со всех… Гринго взвыл, отчаянно хохоча. — Да врал я тебе! Врал! Никто мне тебя не заказывал! Я хотел, чтоб ты обосрался и выложил мне, где вы накопленное храните. О… — в этот миг дверь распахнулась, грохнул выстрел и Баффало, издав невнятный звук и как бы напоследок ухмыляясь, повалился — в его лбу зияла дыра с некрасивым содержимым. В дверях стоял Брайан, сжимающий курящийся револьвер двумя руками. — Ты чо творишь? Ты зачем его убил? — Мэт был так ошарашен, что даже не находил сил злиться. — Вот что вы тут затеяли? — вместо ответа прошипел Брайан с лютой злобой в голосе. — Ты хотел сохранить ему жизнь? И именно поэтому — промедлил и не пустил этому животному пулю в лоб, позволив ему убить моего брата?! — Что ты мелешь, — Мэт начал раздражаться. — Я не мог убить Гринго… — Да ладно, не гони, — Брайан несчастно расхохотался, наведя револьвер уже на Мэта. — Мэтью Робертс, всё, что я слышала о тебе — это то, что ты непобедимый стрелок, способный уложить десяток врагов и выйти из боя лишь с царапинами, и прочие из банды «Негодяев» — тоже могут. Вы этого не сделали! Вы так хотели выполнить контракт, что хладнокровно пожертвовали жизнью моего брата! — Чушь, — отозвался Мэт. — Мы вовсе не супербойцы из комиксов. — Да, Брайан, хорош уже, — с утомлением поднял ладонь Тед. — Пора и меру знать. — Я не Брайан, придурок! — взвизгнул боец, кривясь, словно от внутренней боли. — Девчонку от мужика уже отличить не можешь? Я — Элеонора Ригби Макдермид из Петердона! И я отомщу за своего брата! За своего… любимого… Сейчас я возьму голову Гринго, которая принадлежит мне по праву мести и согласно контракту с шерифом Боундаста. И не вздумайте мне мешать, иначе я продырявлю ваши тупые бошки на счёт раз-два-три! — охотница, покачивая бёдрами, прошла к трупу Гринго и присела к нему с ножом в руке. — Эй, это, вообще-то, наша голова, — возмутился Мэтью. — Мы его захватили, пока ты в плену сидел… то есть, сидела. — Не заставляйте меня вспоминать, что награда назначена и за ваши головы, — ощерилась Элеонора. — Ваше счастье, что я не гордая… и не подлая. Мэт скорбно покачал головой. — Зато дура… редкостная. Ты, считай, убила и нас, и себя — потому что с живым Гринго мы бы выбрались все вместе, ехали бы на повозках, как короли. А сейчас мы в центре вражеского форта и у нас главный стрелок неходячий. — Брайан, — хрипло, устало и укоризненно обратился к Элеоноре «главный стрелок», сидя в углу. — Ты извини, что я тебя так называю «Брайан», но именно с Брайаном мы встретились, и Брайаном я тебя запомнил… Так вот, Брайан, прекращай уже. Мы славно бились, спина к спине. Мне понравилось. А тебе? Почему бы нам не продолжить? — Оставь эти сладкие слова для тех женщин, которых ты оставил без их возлюбленных в Кросби, — с ненавистью, хотя и несколько менее уверенно, ответила Элеонора. — Я бы справилась и без вас. Всех. — С перерезанным горлом? — ехидно спросил Мэт. — А хоть бы и так, — подбоченилась Элеонора. — Чтоб ты знал, в меня сегодня два раза попали, — она ткнула пальцем в грудь и в ягодицу, где действительно одержа была разорвана и испачкана бурым. — Но у меня есть особый состав, — она игриво помахала рукой с зажатой в ней бурой склянкой. — Коралловое море, шаманы пакваджи — не слыхал? Конечно, нет. Как бы то ни было, я практически бессмертна… — неожиданно она ойкнула и прижала руку к шее. Удивлённо посмотрела на неё — прикоснуться к коже мешала тонкая игла, вонзившаяся там, где пульсирует жилка. Затем, закатив глаза, охотница осела наземь. — Что за… — протянул Мэт, выискивая вероятное местоположение стрелка, но тут его тело охватила противная слабость и он понял, что такая же иголка торчит у него в бедре. Стрелок не замедлил появиться на сцене — но из совершенно непредвиденного места, а именно — из двустворчатого шкафа. Это был пожилой мужчина в белом смокинге южного покроя. Голову старика украшала шляпа-котелок, такая же белая — ему пришлось придержать её и пригнуться, выходя в комнату. На поясе зловещего незнакомца висели белые ножны со странной, старинной на вид рукоятью клинка, и белая кобура крупнокалиберного револьвера. Лишь две вещи в его образе нарушали пепельно-белый стиль: ярко-красный галстук и золотая духовая трубка-пукуна. — Итак, сеньоры, — спокойно, почти юмористически, молвил южанин с едва заметным характерным акцентом и аристократической хрипотцой. — Как я и планировал, драма подходит к завершению, — он неторопливо прошёл к обезглавленному телу Гринго, изучая его почти с отеческой печалью. — Жаль, что моя креатура сдохла прежде ожидаемого… Я надеялся его ещё использовать на юге. Но жизнь подбрасывает не только приятные сюрпризы, не так ли? — Ты кто еще такой, сукин сын? — спросил Эндрюс, силясь подняться — в его запястье тоже торчала игла. — И откуда ты… в шкафу… — Секретный ход, — безразлично отозвался старик. — Вас сейчас не должно это волновать, потому что через пять минут вы, к моему превеличайшему сожалению, умрёте. Это хорошо. Признаться, ваша банда была единственным, что доставляло мне беспокойство в этой стране. Не знаю даже, почему — можете считать это интуицией, шёпотом вечной тьмы, но я знал, что вы можете нарушить мои планы. А сейчас — вы лежите, бессильные, и ждёте, когда ваши тела разорвёт химическая сила горящего пороха. — Кто ты такой? — повторил вопрос Эндрюса Мэт — как показалось лидеру «Негодяев», громко, но на самом деле — тише шелеста ветра. Тем не менее, старик в белом его услышал. — Ох и хромают у вас дедуктивные методы. Ох и хромают, — широко, как-то по-людоедски, ухмыльнулся углом рта старик. — Спутанное мышление, типичное для северян. Вы в форте, над которым реет знамя Юга, перед вами — аристократ в одежде южанина… Кто бы это мог быть, а? Кстати, вы знали, что во Втором Южном Восстании большую часть армии Юга составляли именно выходцы из богатых семей? Что многие из офицеров, голубая кровь, после войны бежали в Пайсделоро и встали на службу у короля Педро Второго? Именно поэтому у вас были такие проблемы в войне за южный Уайдленд, такое бешеное сопротивление, нежелание отдавать ни пяди земли… У многих, обиженных родиной, но вернувшихся, был в этой войне личный интерес, личная ярость. — Бла… бла… бла. Ты босс Гринго? — выдавил Мэт, стараясь привести голос в норму. — Кукловод, проводивший через свою «пешку» интересы Юга? Старик улыбнулся. — Так же глуп, как твой приятель. Я не босс Гринго, я и есть — Баффало Гринго. Живой и настоящий. В самом деле, ну, вспомните, вспомните, разве этот большеротый паяц хоть раз назвался — Гринго? И разве его маленький мозг мог бы провести в жизнь все эти грандиозные криминальные планы? Собрать и расставить всех этих разномастных людей? Заниматься тысячью дел? Кто бы ему позволил распоряжаться сотнями тысяч клинтов, проходящих через его руки? — Ага, понял. Чувствую, если мы прострелим тебе бошку, тут же выйдет кто-нибудь ещё, и скажет «Гринго — это я», — огрызнулся Мэтью. К его удивлению, старик не разозлился — сурово посмотрев на «Негодяя» полсекунды, он вдруг расхохотался, довольно, почти счастливо. — Мой недалёкий случайный недруг, — неестественно растянул он губы. — Да будет тебе ведомо, что в прошлой войне я был одним из генералов Его Величества. Триста тысяч северян погибло в пыли Сан-Хуана моими стараниями. Теперь они гниют в безымянных могилах или истлели под жарким солнцем Юга. Кто может быть выше меня, кто может управлять мной? Чувствую, сейчас ты возразишь, что те битвы далеко в прошлом. Но даже сейчас — я занимаю одну из высших военных должностей при новом Величестве. Потому что, в каком-то смысле, продолжаю эту войну, только продолжаю иначе — через наёмников, через наркотики, через разложение морали и закона вашей незаконнорожденной, обязанной и обречённой не существовать, страны. Вы узурпировали власть над нашей исконной землёй. Вы отняли у народа честь и мораль. Вы притесняете белых людей, заставляя их уступать место тем, кто вовсе этого не заслуживает — нелюдям, цветным, женщинам… — Наш мёртвый приятель что-то говорил о женщинах, — пробормотал Мэт, как бы припоминая. — Что их надо пускать по кругу, отрезать им груди… Вот таким, с позволения сказать, индивидам вы охотнее уступаете место? Старик не смутился, но принахмурился, не замечая, как за его спиной, отчаянно стиснув зубы, зашевелился полупарализованный Мик. — К цели ведут разные пути. Когда надо бросить Республику, Рудению и Нольбиан в мясорубку взаимоуничтожительной войны, именно такое отребье, как… Аугусто Марко Гонзалез, — старик дружелюбно пошевелил носком ботинка голову Гринго, — и подходит. Заодно раса чище станет — пусть зубастые перверты уничтожают беззубых, блеющих о «правах». Когда те и другие избудутся, оставшееся здоровое духом и телом меньшинство заживёт куда счастливей. — Нольбиан-то чем вам не угодил, — буркнул Робертс. — То же самое, только с другого боку. Этот вопрос заставил оппонента слегка притормозить и задуматься. Наконец, он процедил: — Кровь у них холодная. Без жара в крови — мужчине нельзя. И без пролития крови, конечно — без схваток, приключений, вольной жизни, походов за сокровищами, когда никто тебе не указ… всё это убито Империей. На словах она стремится к триумфу белого человека и сохранению ценностей Старого Света, но по факту — пытается всё позапрещать, загнать сильного мужчину к камину под тёплый плед, обабить, выхолостить его дух. Это едва ли не хуже республиканства… — старик вдруг прервался и посмотрел на Мэта пытливо: — Действие яда уже кончается, а значит, пора прекратить политические дискуссии и раскланяться. С вашего позволения, я заберу это, — он поднял флакон, выпавший из руки Элеоноры. — Забавная штука. Пистолеты и ножи я вам оставляю — подёргайтесь напоследок, потому что взрыва вы конечно не переживёте… Вы спросите, какого? Того, что будет инициирован поворотом головы вот этой ста… — Гринго обернулся к бюро, рядом с которым действительно красовалась бронзовая статуя ангела… и осёкся. Потому что между ней и Гринго стоял бледный Мик, держа в вытянутых руках добытый со стола и извлечённый из ножен конопский клинок. — Страх, азарт и ненависть, — улыбнулся Гринго. — Какая вкусная, замечательная смесь в этих юных глазах. Именно поэтому я и склонен думать, что северяне не безнадёжны. Когда их перестанет приплющивать седалище республиканских вождей, они придут в себя и заживут, как положено. Но данный экземпляр мне придётся устранить… — Баффало стремительно поднёс к губам пукуну и плюнул. Мик дёрнулся, с изумлением и ужасом глядя на стрелку, вонзившуюся в плечо. Он пошатнулся. Но тут клинок засветился зелёным светом, от места укола разбежалась световая волна и парень, оправившись, ещё крепче взялся за рукоять меча. Теперь в его глазах не было страха — только решимость и боевая злость. — Уделай его, Мик, — прохрипел Мэт, с усилием перемещая тело к столу. — Это вряд ли, — процедил старик, выхватив револьвер и сделав три практически сливающихся выстрела в лицо Мика. Снова блеснул зеленью металл, пули, словно выхваченные из воздуха, подлетели и зависли перед лезвием, а потом Мик, залихватски крутанув мечом, разрубил их напополам и раскидал вихревым движением. Не оборачиваясь, белофрачник вытянул руку в сторону и дважды разрядил пистолет в Мэта — но пули, словно заколдованные, свернули свои пути в кольцо — закружившись вокруг острия конопского меча. Мик сделал стряхивающее движение, и убийственные кусочки металла с визгом отправились назад. От одного старик, с необычной прытью выгнувшись, уклонился, другой — рванул фрак на его плече. Гринго выхватил свой меч — кривой, неуловимо искажённой формы. Изменившись в лице, он принял настороженную стойку, пристально изучая саблю Мика. — Какая мерзость, — пробормотал старик с искренним отвращением. — Оружие нелюдей. Не думал, что встречусь здесь с ним… — не преуспев с пистолетом, он вдруг стремительным, широким, хищным движением отшагнул к Эндрюсу, намереваясь развалить ему голову, но Мик успел быстрее — и конопский металл холодно, серебряно зазвенел, прерывая удар врага. Следующим движением колдовской меч отсёк Гринго руку чуть выше кисти — легко, как режут бумагу. К чести Гринго, тот даже не закричал, только выдохнул мученически… и прижал к губам фиал с бурой жидкостью. Захихикал мерзко — глядя на изумлённые и испуганные лица «Негодяев»: там, откуда только что хлестала кровь, быстро вырастала новая рука. Баффало с самодовольной наглецой потряс склянкой, в которой оставалось ещё изрядно целебной субстанции. — Мик! Клинки! — крикнул Мэт. — О, нет. О, нет. О, нет, нет, нет, нет, нет, — запричитал Гринго, перекрывая Мику путь. Теперь южанин бился всерьёз, цепко, не пропуская ни малейшего движения «Негодяя». Мик рубил его без намёка на технику и тактику, подобный гибриду безумного мясника и ветряной мельницы, но ни одна атака не достигала плоти старика — хотя процесс блокирования не давал тому отвлечься ни на секунду. Неожиданно Гринго кинулся к статуе, как видно, желая запустить адскую машину — но по пути он споткнулся об Элеонору, которая, стеная от ужаса, ползла к выходу. Чертыхнулся, запрыгал, теряя ботинок… Кинутый Миком меч вонзился ему в спину. Гринго почти с ужасом воззрился на острие, вышедшее из его груди, а потом злобно засмеялся, хлебнув коричневой бурды, завернул руки за спину и извлёк из раны гибельное лезвие. Ощерился, как демон, видя, как Мэт и Эндрюс поднимаются на ноги, крепко сжимая конопские клинки и с нездоровым интересом глядя на противника. — Сильное оружие, — зловеще молвил Гринго, изучая конопскую саблю. — Но моё, человеческое — всё равно лучше, — внезапным лёгким жестом кисти старик метнул трофейное оружие вверх. Сабля вонзилась в потолочную балку и зависла, обиженно, как казалось, звеня. Сам же Гринго напружинился, излучая неведомую, злую силу. В комнате как будто потемнело, а по сабле пробежали язычки синего пламени. «Негодяи» переглянулись. А через миг — Баффало, рыча слова на неведомом языке, напал на них. На этот раз Мэту и особенно раненому Эндрюсу пришлось тяжко — «Негодяи» сами отступали, пятились, отбивали молниеносные, похожие на размытые лепески цветов, атаки перед самым лицом. Мик же просто приплясывал поодаль, поглядывая на саблю в потолке. — Мэт? Тед? Кто-нибудь может мне её достать? — в смеси паники и азарта, закричал парень. — Я тоже хочу с ним помахаться! — Никак… невозможно… — прохрипел Мэт, прикрывая упавшего на одно колено Эндрюса от лупящего с бешеной частотой Гринго. — Попробуй… сам… — Высоко… — протянул парень. Неожиданно раздался звук знакомого голоса. Это визжала Элеонора, выставив вперёд найденный на столе револьвер: — Если ты Гринго, тогда — сдохни! Сдохни, сдохни! — каждый выкрик сопровождался выстрелом. Бой на миг замер — старик с изумлением, дрогнув, остановился, остановились и его противники, ловящие каждый глоток воздуха. Однако, к изумлению южанина, ни одна пуля даже близко от него не прошла. Элеонора целилась в потолок — в застрявшее лезкие. Дзык, дзык, дзык — полетела щепа и сабля, крутанувшись, с кажущейся неторопливостью ринулась вниз. Мик выставил руки, чтобы поймать её, но клинок, кажется, обладал своей волей. Изменив на лету направление падения, он вонзился Гринго в плечо, уйдя по рукоять в грудную клетку. Мир вновь как будто замер. «Негодяи» с опаской и страхом следили, что будет. Старик булькнул… и неловко отпил коричневой бурды — Мэт не дал ему завершить глоток, стремительным росчерком отрубив руку с фиалом. Эндрюс одновременно нанёс удар снизу, глубоко погрузив лезвие в плоть ноги старика. Тот, ничтоже сумняшеся, крутанулся с невообразимой ловкостью, избавившись при этом от двух застрявших в теле мечей и, прихрамывая, принялся парировать стремительные удары наступающей троицы. Теперь старик пятился и лицо его уже не выражало прежнего злорадства. — Эй, босс! — неожиданно раздалось от входа. — С вами всё в поря… а-а-а… А-а-а! — беспокойство в голосе бандита сменилось животным воем ужаса. Всё же не каждый день, заглядывая в комнату начальства, видишь оное начальство обезглавленным, а над ним — четырёх танцующих с саблями демонов, умопомрачительно быстрых и окутанных волнами неземного сияния… Гринго, не отрываясь от схватки, кинул на стоящего в дверях короткий взгляд, а потом выбросил отрастающую руку и фиолетовая молния, сорвавшись с неё, угодила бандиту в живот. Тот осел, как тряпичная кукла — похоже, неведомая магия мгновенно убила его. Гринго же, пользуясь тем, что «Негодяи» на миг отвлеклись, поражённые абсурдностью уничтожения, скакнул к подоконнику. — На этом будем прощаться, — помахал он саблей, вложил её в ножны, залихватски свистнул и сиганул в окно. Раздался удаляющийся топот копыт. — А как же — «взорвать всё»? — проводил его расстроенной репликой Мик. «Негодяи» подбежали к окну, но всё, что они увидели — это мелькнувшая у ворот фигурка, привставшая в седле и придерживающая шляпу, чтобы не сдуло ветром. Неожиданно от дверей раздалось рычание. Источником его был умерший бандит — сейчас стоящий в проходе. Оскалив отросшие острые зубы, с полностью чёрными глазами, из которых стекали гнилостные чернильные струйки, мертвяк стоял у статуи ангела и старательно скручивал ей голову когтистыми лапами. — Сто-о-ой! — заорал Мэт, кидаясь на перехват, но байкока — а это, несомненно, был байкок, хотя и странного вида — крики не остановили. Вполне вероятно, что он даже и не понимал их смысла. Когда клинок конопской стали снёс голову задержавшемуся на белом свете мертвяку — одновременно из обессилевших когтистых лап наземь упала ангельская голова… Секунду ничего не происходило, а затем здание заметно задрожало. Ещё через несколько секунд у передней стены форта начала с грохотом вырастать быстро бегущая волна фонтанов земли. Бандиты суетились, как муравьи в муравейнике, куда малолетний разбойник сунул папиросу, но выхода из преисподней не было — огненное кольцо замкнулось, искусственное землетрясение набирало силу. — Чёрт, а я совсем не успел покопаться у Баффало в бюро, — с сожалением почесал голову Эндрюс. — Вряд ли там была вся касса Гринго, — задумчиво прокомментировал Мэт. — Но что нам делать? — Повторить подвиг Гринго, — с готовностью отозвался Эндрюс, указывая на окно. — Нас там не ждут кони, и даже верхом — уже не проскочить, — взрывы уже близились к самым стенам здания, оно тряслось, и Мэту, взирающему на приближающийся шторм разрушения, пришлось пригибаться против воли. — Кажется, нам остаётся одна дорога. — На крышу, — догадался Мик. — На крышу! — подтвердил Тед, открывая шкаф с секретной лестницей. — Кстати, — отдуваясь и пыхтя, поинтересовался он, когда прочие толкали его наверх. — Где эта сучка Брайан? — Убежала, — так же пыхтя от усилий, отозвался Мэт. — Головы Гринго я тоже не вижу… Видимо… пошла за наградой. — Надеюсь, она прорвётся… — с мечтательной улыбкой молвил Мик. — А я зато её склянку прикарманил. — Держимся, — скомандовал Мэт, когда все оказались наверху. — Сейчас будет трясти. Последним в в проёме показался безголовый байкок. Воя и рыча, он лез следом за людьми. Мэт спихнул его каблуком вниз: — Мест нет, скотина! Куда лезешь! И тут наконец-то рвануло по-настоящему…***
Стрекотали кузнечики. Свистели полевые птахи. Где-то рядом раздалось лошадиное фырканье и ржание. Мэт поднял голову. «Негодяи» лежали посреди степи на обломках крыши, из-под которой торчала нижняя половина раздавленного байкока. Рядом Мэтом топталась лошадь, трогая его лицо губами и всхрапывая. — Хоть одна — не сбежала, — порадовался Мэт, косясь на дымящиеся в какой-то паре десятков шагов руины форта. — Яблочек хочешь? — Он поднялся, умилённо трепля животное по морде. — До ранчо доедем — накормлю… Подъём! — он принялся распихивать прочих, бдительно следя в то же время за округой с пистолетом в руке, однако ни одного бандита видно не было. Похоже, их всех смело устроенное Баффало Гринго светопреставление. Эндрюсу, судя по его виду, становилось совсем нехорошо, но он крепился. Попросив у Мика склянку с целебной жижей, команда села кружком. — Субстанции крайне мало, на одну, так сказать, понюшку, — констатировал Мэт. — Думаю, вариантов тут нет, вылечим ею Эндрюса. — Что у тебя с ухом? — поинтересовался тот. — Покойный Гринго баловался, — скривился Робертс, ощупывая огрызок. — Значит, у нас уже два варианта применения лечилки — мои пулевые раны или твоё ухо. — Ты серьёзно? — вытаращился Робертс. — Без уха прожить можно влёгкую, а с продырявленным телом — не факт. — Да не боись, не помру я, — отозвался Эндрюс. — Дело житейское. Врача только надо. На ранчо найдём. — Всё равно… просто нелепо сравнивать, мне будет стыдно от такого обмена, — поморщился Мэт. — И вовсе не стыдно, — с досадой возразил Тед. — Ты — лицо команды. Подумай, кто будет слушать и уважать команду, если её лицо — без уха, как урод в цирке? Вся твоя харизма — к херам пойдёт. — Я могу передать лидерство кому-нибудь другому, — мрачно отозвался Робертс. — Даже и не думай, — парировал Эндрюс. — Благодаря тебе, мы удачливы и идём в правильную сторону. — Особенно сегодня, — съехидничал Мэт. — Сегодня — особенно, — неожиданно серьёзно кивнул Эндрюс и растянулся на попоне. — Сто лет так не стрелял и не рубился. — Он ухмыльнулся с туманной ностальгией. — Предлагаю ещё подумать, — наконец, выдал решение Мэт. — Если мы найдём на ранчо помощь — я использую… — А как ты будешь договариваться с владельцем, «безухов»? — сварливо отозвался Эндрюс. — Пей! Да пе-е-ей же, — он почти силой впихнул в Мэта снадобье. Менее чем через минуту на голове Робертса отросло новое ухо — розовенькое, новенькое. Делать рядом с фортом «Негодяям» больше было нечего. Погрузив ослабевшего Эндрюса на лошадь, они двинулись в обратный путь. Пешим ходом до ранчо пришлось ползти дольше — когда Негодяи прибыли до места, было уже часа три пополудни. — Задержались, — с сожалением отметил Мэт. — Эй, любезный, — крикнул он пасущему овец у дороги и подозрительно глядящему на путников ковбою, — нам нужен врач. И поскорее. — Мы не имеем права пускать посторонних на территорию и оказывать кому бы то ни было врачебную помощь, — по виду чуть не уписавшись от страха, протараторил ковбой. — И врачей у нас нет! Совсем нет! — Я успел заметить, — мягко отозвался Мэт, похлопывая по кобуре. — что тут ездит много людей, дружащих вот с этим. Мы тоже с ним дружим. Так что, можно считать, мы — ваши шапочные знакомые, не посторонние, не чужие, почти совсем родные, — улыбнулся он сухой опасной улыбкой. — Не велено, — заблажил ковбой, — Езжайте своей дорогой. — Яблочки-то хоть есть? — заботливо спросил Мэт. Ковбой лишь замахал руками. — Езжайте, говорю! Если Гринго узнает — плохо будет! И вам, и мне! — Тот Гринго, что был, никогда больше не придёт. Слышал взрыв? Так вот, это он на небеса стартовал, вместе со своим грёбаным фортом, — буркнул Тед. Ковбой не верил. С большим трудом удалось поощрить его отвести путников к местному «аптекарю», умеющему пользовать людей и лошадей — мистеру Уотсону. При этом овечий пастух непрерывно умолял, чтобы мистера Уотсона не убивали. — Да кто ж его собирается убивать-то? — ахал Мик. — Или мы бандиты какие? Мы даже заплатим… — Всё так говорят, — ныл пастух. — Только вы не убивайте. Он очень стар. Ему и так осталось мало. Спустя несколько минут «Негодяи» уже входили в низкую дверь одноэтажного строения. Внутри было жарко и душно. Справа под одним из высоких узких окон стоял стол, заваленный книгами, бухгалтерскими книгами, отрывными бланками. По бокам от стола стояли массивные шкафы. Из-за стола поднялся пышноусый старик. Он сделал несколько неловких шагов навстречу незваным гостям, держась за поясницу. — Слушаю вас, джентльмены, — скрипучим голосом сказал он, затем присмотрелся к Эндрюсу. — А, все, вижу, вижу. Пулевое ранение в руку и ногу… Надеюсь, головной мозг не повреждён? Вот и замечательно. Десять клинтов и ваш друг как новенький! — Десять? — по привычке возмутился Мэт. — А чего так дорого? Давайте шесть. — Завались уже, — устало махнул Эндрюс и протянул деньги врачу. Тот указал услужливым жестом в угол и вскоре уже пользовал «Негодяя», положившего ногу вдоль скамьи. — На местных вы не похожи, — не отрываясь от работы, сказал врач. — Я слышал большой взрыв. Примерно со стороны форта Баффало. Ваши «проблемы», — он указал на раны, — как-то с этим связаны? — На все сто, — подумав, кивнул Мэт. — Но у Гринго и его бандитов проблем сейчас куда больше. Они летят прямиком в котлы к чертям, если уже не долетели. Медик оторвался от работы, вытаращился на посетителей, а потом вдруг скрипуче засмеялся. — Ха-ха-ха! Я так и знал, что однажды это случится! Не знаю, насколько вы говорите правду, а насколько привираете, но если с Гринго покончено — это самый счастливый день, и для ранчо Максветл, и для всего Спрингвуда, и для меня, конечно. — Скидку — сделаете? — уточнил Мэт. — Скидку — не сделаю, — разрушил его надежды лекарь. — Но у меня есть для вас кое-что получше. Как я вижу, ваш друг вступил в контакт с духами. Со злыми, — лекарь сделал нажим, — духами. Не знаю, как он мог совершить такую глупость, но правая рука у него повреждена именно из-за этого. К счастью, я уже сталкивался с такими случаями, и у меня есть особая мазь. Она уберёт вредоносные последствия кладбищенской магии почти мгновенно. — За сколько отдадите? Врач подумал. — Ни за сколько. В конце концов, не так уж часто в нашей местности появляются злые призраки. — Спасибо, — кивнул головой Эндрюс, принимая коробочку с мазью. — Кстати, у вас можно пару лошадей купить? — Все вопросы к конюшему, — ответил Уотсон, убирая инструменты. — Он где-то тут снаружи ходит. Купить удалось только одну лошадь — не по причине проблем с деньгами, поскольку Эндрюс занимался в форте не только убиением, но и обыском трупов. Просто — страда, и лишних нет. Конюший, однако, обещал Мэту, что назавтра должны подогнать неплохих лошадок. К моменту, когда солнце село, покачиваясь втроём на спине одного усталого коня, «Негодяи» прибыли к поместью Хэнсона.***
Трое «Негодяев» шли маршевым шагам по коридорам поместья «Чёрный дуб». Они не говорили ни слова, но слуги, попадающиеся им по пути, шарахались в стороны — потому что у «гостей» были взгляды убийц. Наконец, очередная дверь распахнулась. За ней была приёмная Хэнсона. Сам Хэнсон сидел за столом. Взглянув на вошедших удивлённо, чуть растерянно, но без малейшего страха, губернатор поднялся, радушно раскинув руки. — С возвраще… — Он не договорил, потому что Мэтью, метнувшись вперёд, припечатал Кристофера к стене — локтем у шеи, практически подвесив его. — Ну-ка, — прошипел Робертс, — расскажи нам про лёгкое задание на двух человек. Про форт, который охраняет горстка новобранцев… — Насколько я понимаю по вашему поведению, вы там были? — прохрипел Хэнсон с претензией на доброжелательность. — Да! — рявкнул Мэт ему в лицо. — Там до нас полёг целый отряд рейнджеров! Мы видели их тела на столбах! — Но вы же — вернулись, — рассудительно возразил Кристофер. — А перед этим — нам грозили перерезать глотки, кромсали по частям, взрывали динамитом… — Пушками ещё расстреливали, — с сочувствием к себе покивал Тед. — Кстати, мне полагается удвоенная награда, — он указал на перевязанные части тела. — Но вы живы! — Хэнсон вывернулся из хватки Мэта, ошарашенного триумфальным тоном губернатора, однако тут же был схвачен и припечатан к стене снова. — Ку-уда? — прошипел Мэт. — Я ещё не придумал, что с тобой сделать… Может быть, вымазать в смоле и вывалять в перьях… Или сбрить половину волос… Или вывести на главную площадь в исподнем, с табличкой «Кристофер Хэнсон — обманщик»… — Ну полно. Зачем? — поднял брови Хэнсон. — Зачем? — повторил он тише, проникновеннее, почти интимно. — У меня есть другое предложение. Сейчас вы меня отпустите, и мы… — Заткнись, — прорычал Мэт. — Глубина твоей низости неизмерима. Ты не уйдёшь без наказания. — Но я — тесть вашего друга… — Придётся ему выбрать другого тестя. Наступило молчание. Хэнсон молчал, склонив голову. Затем он молвил: — Что же… тогда у меня не остаётся выбора… кроме как сделать… это… — он поднял руку и под крики: «не вздумай!» — махнул ей. Тотчас все три двери кабинета раскрылись и из них повалили: смеющиеся разодетые девушки с цветами, разбрасывающие серпантин, музыканты с трубами и скрипками, слуги с наградными лентами на подносе… «Негодяи» сперва сгрудились от неожиданности в центре, как группа волков, но потом опустили оружие. — Что это такое? — выдал Мэт чужим голосом, не зная, плакать ему или смеяться — его обнимали девушки, ему на шею вешали какой-то орден. — Что это за балаган, что за чертовщина? — Мы готовились к вашему прибытию. Баффало Гринго мёртв, и Республика свободна от этой пагубы. Мы празднуем! — победно заявил Хэнсон, подняв руки. — Ведь Гринго же мёртв? — уточнил он, цепко вглядываясь в глаза авантюристов. — Который именно? — переспросил Мэт, облизывая губы — наступил момент неприятного объяснения. — Их там было несколько. Хэнсон поднял брови в недоумении. — Гринго — один. Я имею в виду того, который Аугусто Марко Гонзалез. Мерзкого военного преступника, потерявшего свою дивизию в ходе войны за южный Уайдленд. Насильника, массового убийцу, разрушителя… — Да. Этот — мёртв, — с облегчением подтвердил Мэт. — Ему продырявили лоб, и весь его форт взлетел на воздух. Хэнсон закрыл глаза, прижав руки к груди и вдохновенно вздёрнув подбородок. — Это самые сладкие слова, которые я слышал в своей жизни. Повторите, пожалуйста. — Пожалуйста. Аугусто Марко Гонзалезу продырявили лоб, и весь его форт взлетел на воздух. На этот раз Хэнсон ничего не сказал, только открыл глаза с кривой счастливой усмешкой, и тряхнул сжатыми кулаками, как мальчишка, которому удалась некая замечательная каверза. — Молодцы. Ничего не могу сказать, кроме того, что вы молодцы. Кто-нибудь сбежал? — Один человек, — признался Мэт. — Но откуда вы знали, что мы вернёмся? — А вы не догадываетесь? — почти участливо склонил голову губернатор. «Негодяи» покачали головой — в их глазах читался живой интерес. — Роттенблаг мне сказала. — О-о-о, — протянул Робертс, не зная, радоваться ему или беспокоиться. — Да-да. Я задал ей вопрос, кто может справиться с Гринго, и она назвала вас. — Хм. — Разумеется, я не забыл поинтересоваться, не прикончите ли вы меня, вернувшись… чрезмерно раздражёнными. Можете догадаться, каким был ответ? — Э-э-э… Хэнсон не стал продолжать, только подыграл бровями и показал пальцами знак победы. Затем указал рукой на двери, за которыми уже ломились от яств столы. «Негодяям» ничего не оставалось, кроме как проследовать туда. Их дела на сегодня были закончены. — А где Джоанна и Эл? — спросил Мик, пока гости шли к месту пиршества. — Джоанна — где-то гуляет, Эл — пока не вернулся, — безмятежно отозвался Кристофер. — Вы можете ещё спросить о вашем друге-пакваджи, но ответ на этот вопрос — перед вами. Действительно, в углу стоял ставший уже традицией отдельный столик с горой еды, за которой раздавалось знакомое чавканье. — Ладно, — протянул Мэт. — Остался один малюсенький вопрос. Деньги… Губернатор и авантюристы принялись обсуждать коммерческие вопросы, споря, торгуясь и одновременно — подъедая то, что подносили бесконечным потоком к их столу слуги.