послушайте!

      У Тони снова разбита бровь, и кровоподтек на скуле, но Паркеру нельзя об этом спрашивать, поэтому все попытки остались в прошлом. Он стонет под Старком, отчаянно сжимая и комкая шелковые простыни (это то, что ему делать можно), разглядывая чужое лицо и шею из-под полуприкрытых глаз. Даже сейчас жутко сосредоточен, но с каждым толчком все больше расслабляется. Питер мечется под ним, подставляется и страстно просит еще, потому что правда хочет, как и в первый раз. Тони был опасен, но Паркер его почти не боялся.              Питер с утра сонно зевает, отрывается от постели, приподнимаясь на локте, оборачивается через плечо на спящего Старка и смотрит выжидающе пару минут, удостоверившись в правдоподобности его сна, зевает, качает головой и вертит ей, зацепившись взглядом за прикроватную тумбочку. Пит задерживает дыхание и пододвигается поближе, укладываясь на живот. Всего два ящика. В первом сигареты, презервативы, смазка, салфетки и какие-то таблетки. Паркер тянется ко второй ручке и заглядывает во второй отсек. Пистолет, нож и патроны в небольшой коробочке. Мурашками пробирает как в первый раз. Питер гладит тонкими пальцами ствол и берет в руку, рассматривая с обеих сторон. Пит крупно вздрагивает, когда в спину шумно выдыхает Тони, нависнув сзади на одном локте. Все тело опаляет колючим обжигающим страхом. Не спал? Он шире в плечах раза в два, крупнее, потому сразу видит, что так увлеченно рассматривает любопытный молодой любовник. Но молчит. Прислоняет мозолистую руку к нагой теплой спине и ведет от шейных позвонков до ягодиц.              — Мне никогда не стоит забывать, что ты преступник, — негромко говорит Питер, все еще не выпуская оружие из рук.              Старк протягивает свою ладонь, обнимает ей кисть Паркера, осторожно вытягивает пистолет и кладет в ящик, закрывая.              — Не задумывайся об этом, — хрипит мужчина. Пит знал, что мог умереть, что все это — авантюризм в чистом виде. Старк мог запросто приставить дуло к его виску, но до сих пор не сделал этого. Тони вздыхает, целует плечи и шею грубо, а потом требовательно тянет на свои бедра, недвусмысленным жестом предлагая повторить прошедшую ночь.