Find the light

      В своей жизни Эмма старалась всегда держать свои эмоции под контролем, но одно дело, когда плохо тебе, совсем другое же — спасать жизнь друга. — Я… Я не могу, я не смогу. — Соберись. Ты сможешь. Сделай жгут и закрепи его здесь, — нематериальная ладонь Лафейсона прошла через кожу бледнеющего мальчишки, — Если не ты, то никто ему не сможет помочь.       Сквозь подступающие слезы всё было таким нечетким, совсем не поддающимся зрению человеческих рук. Если бы Локи мог бы быть с ней рядом, то непременно помог. Спас жизнь юного героя, так упорно хотевшего доказать — он тоже может помочь, он тоже хочет быть одним из великих мстителей. У каждого человека есть свои идолы, но мальчишка так хочет похож на отца Эммы, что забывает о главной вещи: ты не сможешь спасти всех, ведь в итоге лишь потеряешь самого себя. Взяв себя в руки, Скофилд попыталась остановить кровотечение — хоть на пару минут. По входной двери стучали и обернувшись она уже не видела зеленой дымки или попросту присутствия полюбившегося Бога. Буквально через десять секунд в комнату Питера забежал Хэппи, в руках которого находился пистолет. Оценив состояние парня и обеспокоенно переглянувшись с дочерью босса, он подошел к ней. — Помоги Питеру. — Но ты… — Я в порядке. Главное помочь ему. Я не знаю сколько у нас есть времени и попросту попыталась оказать помощь, — Хоган только кивал, присаживаясь рядом с раненным мальчишкой. Пульс приходил в норму, веки Паркера продолжали дрожать. Рана уже затягивалась, вот так просто, из-за паучьей регенерации, — Хэппи, с ним же всё будет хорошо? Я не переживу, если… если потеряю и Питера. Он моя семья, всё что когда-то было, — мужчина попытался прервать поток скомканной речи, уводя Скофилд в гостиную семьи Паркеров. Усадив Эмму на диван, Хэппи смог сразу же найти в шкафчике чашку и смешал воду с успокоительным. Даже со слегка превышенной взрослой нормой, но девчонке несколько лишних глотков не помешает, — Он почти мне брат, а я не разу его так не назвала. Что если уже поздно?! — Эмма, постарайся принять всё более спокойно. Только сначала выпей воду, хорошо, милая? — подождав пока пустая чашка окажется на стеклянном столике, а окровавленные плечи перестанут подниматься раз по десять за минуту, он продолжил, — Не всегда люди, которых мы любим могут быть с нами всегда. Порой их нужно уметь отпустить. Но не воспринимай эти слова, как признак нечто плохого. Я просто хочу дать тебе отцовский совет, который Тони бы… Уснула.       Последние несколько слов так и остались висеть в тяжелой тишине.       Питер оказался в хорошем состоянии достаточно быстро, и уже довольно скоро отправился на первый патруль после своего инцидента. С Эммой он говорил нечасто, словно хотел уберечь её от неприятностей и печальный осадок оставался при каждой их встрече в коридоре школы. Обычно в такие времена Скофилд сжимала лямку рюкзака, поспешно отводя взгляд от рубца, которого уже давно не было на месте. Ей казалось неправильным указывать, говоря как Питер должен жить дальше. Ей попросту хотелось и помочь, и в тот же момент не лезть с излишними разговорами. Можно сказать, последней точкой, почему они перестали говорить — послужил отъезд Лиз Тумс. В этот день была настолько подавлена и смотрела на ни в чем неповинную Скофилд с ненавистью. И понятно почему, ведь Тони добился для Эдриана самого худшего наказания, но не смерти. Только это ничего не меняло. На последний урок, девушка не пошла и практически выбежала на улицу, ощущая как сложно становится дышать. Её душил взгляд карих глаз, которые смотрели с упреком. «Это твоя вина», говорили глаза Тумс. И Лиз оказалась чертовски права. Эмма попросту не знала куда шла, смотря больше себе под ноги. Хрупкие пальцы сильно сжимали собственные плечи, которые были скрыты толстовкой их спортивной формы в школе. Прохожие провожали девушку беглым взглядом, ведь практически каждый думал только о себе. Каждый думал, как бы скорее покончить с текущими делами и вернуться домой. Дом. Каждый человек ощущает подобное место по-своему. Для кого-то это может оказаться холодной коробкой, заполненной ненужными вещами. Для других место, где ждут множество родственников, ждущих мгновения вновь оказаться в объятиях своих любимых. Парадокс, но Эмма считала себя дома, находясь рядом с Локи. Только он мог дать тот необъяснимый кусочек счастья, так нужный им двоим. Так и погрязнув в своих мыслях, Скофилд не заметила, как уткнулась лбом в темную одежду неподвижного человека. — Простите, пожалуйста, — еле слышно прошептала она, пытаясь перестать чувствовать душащий сознание аромат. Только он мог пахнуть так. Отчего-то человек продолжал стоять неподвижно и это заставило медленно начать поднимать взгляд выше. Вместе с этим на её плечи легли приятные ладони, в которых так хотелось вновь оказаться… счастливой? — Локи… — Эмма, — не без удивления шептал йотун. Он старался поверить, что прикосновение к нежной щеке сейчас настоящие. Что бледнеющее лицо Скофилд сейчас настоящее. Не прошло и секунды, как нервная система девушки сдала сбой, что и немудрено. Столько событий за короткий промежуток времени кого хочешь могли потрясти. Невольно она становилась тряпичной куклой в руках Бога коварства и лжи, в то время, как его сводный брат, старался перестать ухмыляться. — Хоть слово скажешь, я клянусь… — Да ладно тебе, разве…       Но видимо этот спор не нравился обоим братьям, а также Стефану Стренджу, решившего оставить семейные разборки на потом. Локи не успел понять, в какой момент оказался в изысканно обставленной комнате, напоминающей собственные покои в Асгарде. С губ Эммы сорвался хрип, её глаза неспешно открылись и стали пробегать по всему находящемуся здесь. — И ты тоже здесь… — Как ты? — Видимо я попросту не могла уснуть несколько дней. Неделя выдалась трудной и без твоей помощи у меня бы ничего не получилось. Такая вот я слабая. — Нет, совершенно, нет, — присев рядом на диван, Лафейсон прикоснулся к щеке большим пальцем левой руки, пытаясь убрать румянец на девичьих щеках. Но его становилось только больше, — Ты самая сильная девушка, которых мне посчастливилось встретить, — после чего прикоснулся устами ко лбу… И это ощущалось так по-отечески, отчего Эмме становилось грустно. Неужели всё что между ними происходило так и останется простой заботой. Ей хотелось быть нужной для Локи, и ощущать нечто, что не могло поддаться описанию. Ведь первую влюбленность не зря называют самой тяжелой? Могло показаться, что Локи считывает мысли — на самом деле он попросту наслаждался моментом, который мог нарушиться в любой момент. Он всегда ценил время, которое он мог провести вместе с ней, со своим неизменным источником света. Прикосновение губ ко лбу заменилось на крепкие объятия и им было неважно кто первый потянулся друг к другу. Подборок Лафейсона упирался на левое плечо, теплое дыхание словно кусалось. Так нечаянно губы задели мочку уха, заставляя вздрогнуть Эмму. Он не хотел вредить или нарушить прикосновения, которых долго не было, но помнил, что люди любят собственное личное пространство. С неохотой отодвинувшись чуть назад, Локи распознал в её глазах горечь, желание и небольшое смущение. — Ты ведь знаешь, где мы? — попыталась улучшить ситуацию Эмма, даже чуть смеясь. — Санктум Санкторум. 177-Блейкер-стрит, Нью-Йорк. — Здесь так… Необычно, — потрясенно произнесла Эмма, подходя к трельяжу. Множество книг также привлекали внимание, Лафейсон шел за ней следом, пока Скофилд не обернулась и столкнулась с мужчиной. В его серых глазах пробежала хитрость, которую побороть оказалось трудно, но сейчас или бы никогда, решила девушка, привставая на носочки и прикасаясь своими губами к губам Локи. Реакция Локи поразила, ведь вместо того, чтобы ответить, его словно не оказалось на месте. Ведь так и произошло. Локи теперь здесь не было. Было ли жаль? Ни капельки. — Локи?       Эмме почти что повезло, внизу раздался глухой стук и двери, казавшиеся раньше закрытыми, оказались распахнуты в считанные секунды и она уже оказалась внизу. Трое мужчин, двое из которых Боги, смотрели на Эмму с частичным сожалением. Только один из них жалел, что позволил зайти всему слишком далеко. Он не видел, что привязанность становиться не такой уж и простой. Святой Один, прости меня за все грехи, я правда не хотел… — Итак, если я помогу вам найти Одина, то ноги Локи больше не окажется на Земле? — Локи, нет, — вскрикнула Эмма, стараясь отговорить любимого человека. Ведь их прекращенное общение станет погибелью для обоих, — Я прошу тебя… — Эмма, мне жаль. Постарайся… просто жить, как и было раньше.       Не для кого не будет секретом, что расставание было болезненным для холодного человека. Он привык скрывать многое, но его сердце больше никогда не окажется таким согретым. Алый плащ окутал тело девушки не позволяя выбраться из крепких оков. Боль распространялась по телу и большими усилиями приходилось сдерживать рвущийся наружу крик. Даже в нескольких метрах Лафейсон ощущал её боль. — Всё, довольно! Прекрати, — прокричал Лафейсон. Стрэндж закатил глаза, позволяя накидке ослабнуть. Эмма не веря смотрела, как Локи подходит ближе и помогает подняться. Тор с неизвестным ей мужчиной ушли, оставляя их наедине, — Я не думал, что это будет настолько болезненно. Позволь забрать воспоминания обо мне. — Я не хочу тебя забывать. Я не смогу. — Ты забудешь, — настаивал он, заправляя выбившуюся прядь рыжих волос за ухо, — Так будет лучше для нас двоих. — Такое не забывается… Только с тобой я ощущаю себя дома, только тебя я буду ждать сколько понадобиться. Ты ведь знаешь, что мне хочется сказать. И прошу, ответь, только без лжи. — Я тебя люблю, Эмма Скофилд. Дочь Энтони Эдварда Старка. Люблю настолько, отчего мне придется защитить тебя от самого себя. Ты возвращалась домой и захотела прогуляться, но произошедшее позднее навсегда сотрется из твоей памяти. Ты будешь моим маятником во тьме. Прощай… — Но ты обещал, что никогда меня не оставишь, — в то время Локи успевает пройти до двери и отчаянный крик, заставляет остановиться на месте. Он понимает голос его любимой наполнен болью и тревогой, попросту сломлен. Каким же монстром себя ощущает Лафейсон, пытаясь подчинить разум девушки и стереть все их хорошие воспоминания, которые произошли сегодня, — Обещал, обещал, — голос Эммы пролетает по комнате образуя эхо. На самом деле Скофилд настолько близко, что она может дотронуться до его плеча, — Обещал, — тихо шепчет, обнимая Локи со спины. Утыкается носом в его шею и старается запомнить этот момент навсегда. — Прощай, — шепчет мужчина, исчезая из комнаты.       Эмоции рвущиеся наружу становится сложно сдерживать. Очнувшись через несколько секунд, словно от долго сна, Скофилд бегло оглядывает комнату, задаваясь вопросом, где успела очутиться. «177-Блейкер-стрит» стремительно проносится в воспоминаниях, заставляя пойти к массивным дверям. Внизу поджидает мужчина с тяжелой книгой в руках и зеленым камнем на груди, его пальцы сведены в форме ромба, глаза же прикрыты. Стоит любопытной сделать несколько шагов в его сторону, её оглядывают вопросительным взглядом. — Вижу вам лучше. — Как я здесь оказалась? — Вы проходили мимо… нашего музея, который временно находится на реставрации, — не скажешь же обычной прохожей, может и не такой обычной, что это священное место, уберегающееся от появлений здесь таких существ, как Локи Лафейсон. Доктор Стрэндж не хотел подслушивать, но невольно слышал каждое слово, разлетающееся в стенах Нью-Йоркского Санктум Санкторума, — я заметил, что вы теряете сознание и решил помочь. Чаю? — Да, было бы неплохо. Если вас это не затруднит, — мужчина приподнял бровь, но в скором времени вернулся с несколькими чашками ароматного чая, позволяющего постепенно прийти в себя. Постепенно Эмма вспоминала о том, как начался день, взгляде Лиз и решение проветриться. — Простите, а можно ли мне воспользоваться телефоном? — В соседней комнате находится стационарный телефон. Не забудьте набрать код.       Коротко поблагодарив, Эмма направилась в комнату и стала прокручивать колесико, набирая цифры не так уж и давно выученного мобильного. Спустя пару секунд трубку сняли и слегка возмущенный голос Старка заставил вздрогнуть. — Эм, пап… Ты бы не мог меня забрать? — Слава… Кхм, где ты?       Пробормотав адрес и сказав, что она дождется отца на ступенях здания, Эмма развернулась и встретилась с насмешливым взглядом мужчины. — Что… Что такое? — Просто не думал, что у такого эксцентричного человека, как Тони Старк может быть дочь, превосходящая его в сто тысяч раз. — Кхм… Как говорится, родителей не выбирают, и дети всегда будут лучше. Забудьте. Вы что-то хотите за молчание? — Просто уходи уже. Старк подъехал. И, Эмма, будь осторожна.       Свежий воздух вновь стал спасительным и стоило сесть в отцовский автомобиль, Эмма уже размышляла откуда мужчина узнал её имя, если она даже и не представлялась.