Find the light

      Время, прошедшее ожидании и нередкими разговорами с Локи, текло медленно и мучительно. Врачи разводили руками, не веря в отступившую болезнь у почти умершего пациента. Эмма не хотела думать о последствиях, особенно не успей она приехать чуть раньше спасать было бы некого. При разговоре с Лафейсоном её губы вновь расплывались в улыбке и старые обиды отходили прочь.       — Как там Кэрол, — всё же решила поинтересоваться Скофилд, морщась от холодного покрытия скамьи.       — Кэрол? Почему ты спрашиваешь… Ох, Эмма!       Громкий оклик разбудил постовых медсестер, женщины шикнули на громкого посетителя, но выгонять не стали. Они приходили уже неделю и ровно столько Эдди Брок продолжал оставаться в коме.       — Ты же не поверишь, что мной и Кэрол ничего не было и не может быть?       — Конечно, нет… Подожди, то есть всё это время. Ты и, — зеленые зрачки расширились и ладони Эммы остановились на миг, ладони оказались перехвачены руками Локи.       — Мне правда жаль, Эмма.       Невесело улыбнувшись, Скофилд покачала головой и произнесла, что хочет побыть одна. Слегка холодные ладони моментально освободили её и по полу легонько застучала обувь. Выйдя из предреанимационного отделения путь перегородил Гарри, который приобнял подругу за плечи и предложил посидеть в немноголюдном месте. Так, как из здания девушка выходила редко, боясь узнать плохую весть из дома, было решено подняться на крышу здания. Всё это время Озборн поддерживал и помогал с проблемами, пропуская свои и называя их пустяком, ни у полиции, ни у ребят не получалось найти виновника происшествия. Словно, он пропал во времена Падения. Ветер растрепал рыжие волосы, заставляя перевести взгляд на дверь. Гарри предлагал уйти вместе с ним, но ответив, что она пока посидит здесь, дверь прикрылась. Ближе к вечеру в больницу стали съезжаться бригады скорых, образуя красные и синие свечения внизу. Поднявшись на ноги, Эмма поторопилась прыгнуть вперед, чтобы поскорее оказаться около двери, но недавно прошедший дождь вновь заставил почувствовать себя в небезопасности. Соскользнувшие ноги метались в воздухе, а менее крепкие ладони пытались перехватиться за более удобный поручень. Веном внутри неё давно впал в депрессию и всплеск адреналина не вернул его обратно.       — Вот все удивятся, кх, — бормотала фигуристка, цепляясь за поручень и из последних сил отталкиваясь от перекладин, — А может и нет…       Упав, обратно за ограждение, с губ сорвался смех. В её жизни давно не случалось подобных вещей. год достаточно хороший срок для обнуления списка «жизни без бед». Отряхнув или во всяком случае попытавшись убрать грязь с ладоней, Скофилд одернула куртку и поспешила к лифту. Добравшись на нужный этаж, Эмма обработала ладони санитайзером и приоткрыла дверь в отделение локтем, замечая обеспокоенно расхаживающего Лафейсона. Наконец, он остановился и подошел к девушке, приподнимая подбородок и оглядывая царапины на лице.       — Что, что случилось? Я звонил тебе раз пятнадцать.       — И правда, — убрав мобильный с царапиной обратно в карман, рыжеватые брови приподнялись и посмотрели на Бога, — Что произошло?       — Он очнулся. Эдди очнулся, Эммс, — с привычной и такой полюбившейся улыбкой ответил он, а в следующую секунду замер, как Асаградская статуя.       — Господи, спасибо, — прошептала Эмма, вызывая смешок у мужчины, который осмелился приобнять. Вскоре их объятия разорвались и с губ девушки сорвался смешок. Локи не понимал откуда взялась эта реакция и решил повертеть головой в разные стороны, пытаясь разгадать причину улучшегося настроения у неё, — Мне потребуется твоя помощь. Снова.       — И в чем же?       Покачав головой, мол не здесь, Эмма взяла Локи под руку и направилась к посту медсестер, прося пропустить их двоих к Эдди. Растаяв от улыбки молодого человека им выдали по стерильному костюму, прося оставить верхнюю одежду перед переходом в реанимацию. Переодеваясь перед массивными дверьми, взгляд Скофилд уловил движение пальцев Локи к его рубашке. Щеки девушки зарумянились и упрямо помахав головой, она застегнула первые две и повернулась к медицинской сестре:       -Извините, он воспринимает всё буквально.       Женщина же вздохнула, пропуская их. Локи шел молча за Эммой так и не понимая в чем именно требуется его помощь. Дойдя до койки на которой лежал Эдди, они заметили приподнимающиеся веки Брока.       — Ребят, я вам вечно благодарен.       — Тшш, — успокоительно произнесла Эмма проводя ладонью по гладкому лбу и улыбнулась, — Мы сможем поговорить чуть позже. Локи, — повернувшись в сторону, Лафейсон улыбнулся и подошел. Он пока не понимал почему Эмма просит присесть рядом с ними, но решил исполнить просьбу девушки, — Пробуди Венома.       — Так он был всё это время в твоем теле?! Теперь понятно почему меня так выворачивало…       — Подожди. То есть Веном всё это время занимал твоё тело? Эмма!       — Локи! Пожалуйста, — уже тише попросила она, замечая яркую улыбку Брока. Веном постепенно приходил в себя, перекатываясь по телу девушки. Она ощущала его отчаяние, которое перемешивалось с болью. Ощущая это в своем теле, она обхватила ладонями голову, прикусывая губу до крови. Из-за прикрытых глаз она не могла видеть, как с её плеча и через руку Лафейсона существо занимает тело Эдди, лишь когда боль утихла, получилось распахнуть глаза. Всё стало таким ярким.       — Эмма, ну и напугала ты нас!       С рывком поднявшись на локтях, на неё уставилась пара зеленых и карих глаз. Собственное зрение чуть расплывалось, но она могла с точностью сказать, что сначала её сгреб в объятия Эдди, уже без больничной рубашки, в нормальной уличной одежде, а через пару секунд она перекачивала в руки Локи, который задел губами шею. Не понимая причину произошедшего, она оглядела не больничную палату, в нос уже не бил запах химикатов.       — Это моя квартира?       — Ты долго не приходила в себя, Эдди стало лучше, и я перенес вас сюда.       — Нельзя же просто сбегать из больницы, — пробормотала Скофилд, перебирая пальцами рукав рубашки Лафейсона. Брок кашлянул и побрел в направлении кухни, оставляя их наедине.       — Мы можем поговорить? — кивнув, девушка окончательно села и обвела взглядом комнату. — Все эти года, тебе не казалось, что мы что-то упускаем?       — Время.       В ответ Локи ничего не сказал, вместо слов припадая губами к губам Эммы. Девушка замерла и первые двадцать секунд пыталась отмереть, но затем решимость вернулась. Происходящее в реальности скорее напоминало сон, более хороший, чем кошмары и решив поддаться, пальцы запутались в темных кудрях. Тихий кашель, больший напомнивший о постороннем человеке заставил оторваться друг от друга и неспешно дойти до кухни.       — Я правда, так благодарен вам! Особенно тебе, Локи. Уж не думал, что снова увижу вас. Тем более вместе.       — Мы пока…       — Что ты, Эдди. Это всё, Эмма. Она вовремя приехала в Нью-Йорк, поэтому я перенес и знал, как лечить вас, людей.       — Мелочи и только, — отмахнулась Скофилд, смотря на клубящийся дым в чашке.       — О, наша Эмма, просто золотце. Ты представляешь, она скоро будет выступать на Олимпиаде! Представь, какая это перспектива для неё в будущем, — описывая девушку хорошими словами, мужчина посмеивался и вспоминал о случаях на работе. Вскоре он решил уйти, чтобы подготовиться к завтрашнему дню.       В квартире продолжала сохраняться тишина, только редкое отбивание ногтями по полупустой чашке являлось источником звука. Локи как раз закончил мыть посуду и повернулся, чтобы посмотреть на Эмму. Она и слова не сказала с ухода Брока, продолжая смотреть не дальше стола.       — Значит Олимпиада?       — Этого хотел бы То-папа, — шмыгнув носом, Эмма допила последний глоток чая и подошла к мойке. Стараясь смотреть куда угодно только не на Локи, девушка ощущала, как трясутся пальцы. Собственное бессилие и скорое прощание с ним никуда не пропадало. Эм понимала, их ничего не связывает и поцелуй был просто мимолетным, внезапным, случайным!       — Чего бы ты сейчас не придумывала, поверь, — звук разбившейся чашки и ладони упершиеся в раковину заставили преодолеть несколько шагов за один, и сжать плечи девушки. — Эмма…       — Ты снова наиграешься и сбежишь! Как в прошлый раз? Думаешь, я выдержу это снова? Нет, не смогу, — голос срывался на крик, в соседней квартире залаял пес, — Сам говорил, люди интересны — они марионетки. Так получается, получается, кхм, подергал за ниточки, заставил чувствовать меня нужной, впервые любимой. Наигрался на чувствах!       — Я никогда бы так не поступил, — тихо произнес Локи, усаживаясь вместе с ней на пол. Голос у Бога вкрадчивый и тихий, одним словом — располагает к доверию, — И больше не поступлю. Я знаю, что считаюсь в твоем мире монстром, но ты для меня всегда останешься Эммой. Ты хоть представь, как я испугался, когда мне приснился сон что ты Пала, как и половина Землян…       — Лишь красивые слова.       — Эмма, я не узнаю тебя. Что произошло с той девушкой, что я полюбил и всегда защищал?       — Что же, несколько раз ты меня не защитил. А твой поцелуй притворство, другого в голову и не приходит.       — Надеюсь, ты задумаешься над своими словами. Я люблю тебя, жаль, что приходится уходить.       Зарыдав, Эмма опустила голову на колени и попыталась обнять тело руками. Теперь, когда слова оказались произнесены, а дверь защелкнулась, отчаянье рвалось наружу. Теперь произнесенные слова пронеслись в голове ещё несколько раз и тонкие плечи вздрогнули несколько раз снова.       — З-зачем? Он не зас-служивал. Дура, дура, — закричала Эмма стягивая с дивана толстую книгу. Посмотрев на неё и ударив себя по голове с губ сорвался тихий стон. Будучи маленькой девочкой она часто разочаровалась в себе и мама не видя других вариантов водила её в частную клинику, где психотерапевты старались достучаться до разума маленькой девочки. Сейчас ногти царапали кожу, хотя тогда все поверили в улучшение состояния, ей становилось только хуже.       Локи, который остановился за дверью, прислонил к губам ладонь. Эмма считала его монстром, что могло быть заслуженно, но шум, раздавшийся через пару минут заставил изменить свой путь и ворваться обратно в квартиру. Огненные волосы Эммы оказались запутаны, на пальцах выступили частички крови. Вторая рука Эммы безвольно лежала на полу, глаза оказались направлены в одну точку.       — Эмма!