Червивый блокнот

Устав ордена псиджиков предполагал, что ни одна наука не запрещена — кроме тех, что оскорбляли предков. Запретным также являлось то, что ты не в силах подчинить себе, самонадеяность и «новая магия». Юный Маннимарко никак не мог взять в толк, зачем вообще делить магию на какие-то школы, «плохие» и «хорошие», в иное время, чем обучение азам. Да, когда начинаешь, следует учить правила — но потом-то?.. Ванус Галерион любил правила больше собственной жизни — но тоже ничегошеньки в них не понимал. Потому переспорить его было невозможно — спорить можно только с теми, кто разбирается в сути предмета. «Некромантия — это оскорбление предков, потому плохо», — ныл Ванус. «Я поднимаю гуара. Это твой предок?» — глумился Маннимарко. «А вот этот аргонианин? Он имеет отношение к эльнофей?». Ванус обижался, дулся, бегал жаловаться к Яхезису. Потом дулся ещё больше, потому что жалобами ничего не добивался. Маннимарко размышлял о том, что Ану, Дракон Времени Ауриэль, был сформирован в результате влияния Падомая, а потом ещё и несколько раз видоизменён путём ритуалов. Что вообще может оставаться запретного, если почти все измерения так или иначе осквернены Падомаем? И скверна ли это — или вдохновение возможностей? Не стоит ли тогда наоборот проникнуться этим духом и пойти до конца? Падомай, если задуматься, настолько же СТАРЫЙ и настолько же ПРЕДОК, как и все остальные. А вот плоть — это наоборот что-то новенькое, что появилось в такой костной форме только после эры Рассвета. Он не мог переспорить Вануса, но вот с Яхезисом это получалось — глава Ордена прекрасно осознавал все дыры в орденской логике. Удивительным оставалось только то, что за все годы только Маннимарко удосужился в эти дыры не просто заглянуть, а начать совать пальцы. Например, вопрос, почему нельзя исследовать возможности плоти существ, не происходивших напрямую от эльнофей, опровергнуть было нечем. Маннимарко заваливал Яхезиса своими рассуждениями, пока тот не сдался и не предоставил ему огромный подвал для опытов — под его, Маннимарко, ответственность: если пойдёт душок скверны, придётся всё сворачивать и скорее всего убираться с острова. Толпе Ванусов не объяснишь, что такое передовая экспериментальная наука. Что касается передающихся из кальпы в кальпу ОБЫЧАЕВ, тут Маннимарко оставался псиджиком до конца. Невидимые для многих, духи предков из призрачного мира оказывают большое влияние на наш мир — вот, на чём основывалось учение Ордена. Согласно этим верованиям, даэдра и боги, которым поклоняются в Тамриэле — не более чем души могущественных предков, которые получили огромные силы после своей смерти. Осознание этого является Старым Обычаем, и потому не было ничего зазорного в общении с кем угодно… если это не обижало предков. Среди обязанностей обученного Псиджика имелась ещё и задача обеспечивать путь к власти «хорошим» мерам и людям и удостоверяться, что те остаются «хорошими», чтобы не пополнить ряды могущественных предков каким-нибудь идиотом. Маннимарко, со свойственной ему ироничностью, заключил, что разумнее всего сделаться собственным предком, обеспечить себе дорогу к власти, позаботиться, чтобы не ударить в грязь лицом… и желательно, умереть, чтобы обрести все прилагающиеся силы, но не умирать до конца, чтобы сохранять возможность действовать. Самым слабым звеном во всей идеологии «серых плащей» было определение «хорошести» правителя. Он-то уж наверное сможет стать «не плохим». Равен ли «хороший» правитель «сильному»? Часто доброта равна слабости. Слабым Маннимарко не был, потому использовал лабораторию «на полную катушку» — пока сам Артейум не начал возмущаться путём бурь и погодных катаклизмов. Яхезису ничего не оставалось, как изгнать слишком даровитого ученика — и втайне общаться по переписке. Сам Яхезис, поставленный перед толпой Ванусов, не смог бы внятно объяснить многие из собственных секретов и начинаний. Но безусловно, он был «хорошим» правителем. Это все знали.