Когда в доме появляется ребёнок

Люпин проснулся от собственного резкого храпа. Босые ноги неприятно лизал сквозняк – было бы неплохо ещё раз наложить заклинание – а шею свело от скрюченной позы. Мужчина опять сполз во время сна, совершенно не заботясь о своём теле. Из окна пробивался свет. Бледное лицо казалось ещё светлее: день был совершенно безоблачный, а тонкие шторы почти не сдерживали проникающие лучи. Ремус изверулся и укутался в тепло пледа. Разнеженному телу было комфортно и хорошо. Тянуло поспать ещё несколько часов. Где-то до двенадцати. А потом уже можно встать, направить сову, чтобы она успела к назначенному сро… - Проклятье! – мужчина резко подскочил с «кровати». – Я же всё… Чёрт! Он посмотрел на часы. Начало первого. Сова уже должна была лететь в типографию. Ремус сбросил с себя плед и не знал, куда бежать сначала. - Так, надо просто взять и отправить свиток. Сова хорошая, попрошу, может быть, успеет долететь, - он развернулся, погружённый в собственное бормотание, чтобы добежать до кабинета и попытаться не потерять заработок. Люпин замер. Большие, зелёные глаза Лили смотрели прямо на него из-под перекошенных круглых очков. «Дужка погнулась», - промелькнуло в голове мужчины. Он совсем забыл о вчерашнем. Похищение ребёнка. И пусть многие в мире волшебников скажут, что нет, это спасение. Но если абстрагироваться. Гарри чуть сжался под пристальным взглядом Люпина. В обычной ситуации, он бы показался забавным: взъерошенный, только что проснувшийся мужчина в помятой одежде. Но сейчас он казался пугающим. Незнакомым. С этим лицом, покрытым шрамами. Мальчик сжимал в руках края пледа, сильнее заворачиваясь в свой защитный кокон. А Ремус не двигался. Ему надо было отправить сову и срочно, иначе не будет никаких средств к существованию. И ему надо успокоить мальчика. - Г-гарри, - Люпин присел на одно колено, - послушай меня, всё хорошо. Помнишь, я вчера сказал, что не чужой тебе? Я знаю, как тебя зовут, чужой человек не знал бы, верно? – в это и младенец не поверит, но мужчина продолжал говорить любые глупости. – Ты… Посиди здесь немного, хорошо? Я сейчас отправлю письмо и спущусь к тебе. Сделаю завтрак, нормально поболтаем, а? Как тебе? Поттер смотрел со страхом. Из-под пледа выступали острые коленки, в ссадинах и красные от старых синяков. Мальчик дрожал. - Я разожгу камин, - Ремус чувствовал, что его голос дрожал, - только подожди немного. Тебе здесь нечего бояться. Никакой реакции. Гарри всё также сидел, вжавшись в спинку дивана. Но хотя бы не убегал и не кричал. Хотя тут спокойно. - Две минуты и ты окажется в тепле, с едой и горячим чаем. Осторожно поднявшись, Ремус направился в кабинет. На заставленном столе лежал свиток с его записями. Люпин спешил. Надо и сову отправить и с мальчиком быть рядом. Часть листов из-за резких движений упала на пол, к поставленным друг на друга книгам и пыли. Бурая сова мотала головой, следя за движениями своего хозяина, нетерпеливо переминая лапы на жердочке: вот-вот предстоит расправить крылья и отправиться в долгий полёт. - Так, друг, мне нужны все твои силы, - держа в руках свиток, мужчина обратился к сове. – Лети, как можно быстро. Но будь осторожен, хорошо? Сова издала понимающее уханье. Запрыгнув на руку, она покорно дождалась, когда её поднесут к окну, после чего взяла в клюв свиток и, размяв крылья, вылетела в солнечный день, в магическую типографию. Одной заботой меньше. Не факт, что сова успеет к сроку и Люпин получит свои деньги, но всё же. Теперь можно было посвятить всё своё внимание Гарри и подумать над тем, что делать дальше. Он спустился вниз. Мальчик сидел на прежнем месте, будто боялся, что если сделает, хоть одно движение в сторону, то мужчина прибежит и ударит, как обычно это делала тётя Петунья. - Ну, Гарри, - Ремус старался говорит бодро и легко, как добрый дядюшка, которому привезли мальчика на выходные. – Сейчас я разожгу камин, и мы с тобой пойдём на кухню. Я думаю, ты есть хочешь не меньше, чем я. Гарри перевёл на него взгляд. Недоверчиво. Но слова о тепле и еде манили. Не настолько, чтобы радостно спрыгнуть с дивана, но всё же хоть немного располагающие. Люпин потянулся к палочке, но замер. Стоит ли Гарри сейчас демонстрировать магию? Хотя они и трансгрессировали с Тисовой улицы, но сомнения были. - Давай немного поменяем план? Зачем тебе ждать еды, верно? – Ремус поманил мальчика за собой на кухню. Но Гарри не двигался. Конечно. На диване с ним пока ничего плохого не случилось. - Ну же, не бойся, - мужчина старался скрыть своё волнение и выглядеть максимально дружелюбно. – Я не причиню тебе зла. Поттер долго сидел на одном месте. Он слушал мягкий голос Люпина, его глупости. Следил за руками и кривой улыбкой. Незнакомец, который пытался к себе расположить. Не менее пугающе, чем привычные Дурсли, но всё же, он не давал ему никаких команд, не бил… Даже просто не прикасался с того момента, как взял его за руку. Наверное, что-то из этого стало решающим, и Гарри медленно опустил ноги на холодный пол. - Вот, молодец, - плечи Ремуса опустились от облегчения. – Иди за мной. Они прошли на заставленную посудой кухню. В очередной раз в голове мужчины промелькнула мысль, что он слишком запустил себя и своё окружение за последние месяцы. Не всё так плохо, конечно. Но дом медленно превращался в старую рухлядь, куда скоро можно будет заселять приведений. Из той же воющей хижины, например. - Здесь немного неубрано, - Люпин ходил между столешницами, пока Гарри забирался на один из стульев за столом. – Но ничего, я приберусь, и здесь будет уютнее. Будешь чай? Хотя, у меня больше ничего и нет, чтобы выбор был, - он обернулся, глядя на мальчика. – Но его можно сделать вкуснее. Добавить сахар? Нет? Гарри сидел, поджав под себя ноги. Он следил за действиями Ремуса, но практически не реагировал на его вопросы. - Я… Я поставлю его рядом с тобой. Скрывая своей спиной магию, Люпин нагрел воду. Пузатый, чёрный чайник засвистел. Если бы сова была в доме, то она бы испуганно захлопала крыльями: ей не нравился этот звук. Но никого успокаивать не пришлось, поэтому мужчина быстро поставил чашки, сделал чай, чуть разбавив, чтобы Гарри не обжегся, а среди посуды и пустых пачек нашёл не высохший хлеб и припрятанную шоколадку. - Не слишком сытно, но для завтрака неплохо, - Ремус поставил перед мальчиком пару бутербродов и сладость. – Ешь, не бойся. Гарри медленно протянул руку к тарелке, словно боялся, что его шлёпнут лопаткой по пальцам. Но мужчина лишь делал очередной глоток чая, скрывая улыбку за ободком кружки: уже хоть какое-то движение. - Хорошо, Гарри, - когда мальчик прожевал половину бутерброда, начал мужчина. – Я уже говорил, но повторю: меня зовут Ремус Люпин. Зови как тебе удобнее. Вся эта ситуация странная для тебя и для меня, - Люпин пытался избежать слова «страшная», - но тебе не о чем волноваться. Я желаю тебе только добра. Гарри поднял на него взгляд, остановившись на очередном укусе. Он слушал мужчину внимательно, впитывая информацию как маленький зверёк, выискивая намёки на опасность и милость, решая, как стоит вести себя дальше. Его не обманули с горячим чаем и едой, что не то, что редкостью было, Гарри за сознательные годы даже не помнил, чтобы ему позволили хоть раз сесть за общий стол и дать что-то лучше, чем жирные объедки и стакан воды. А значит, могли и сейчас не лгать. - Ты не знаешь, но я учился вместе с твоими родителями, - Ремус перешёл на более щекотливую тему. – Джеймс с Лили были моими друзьями. Они были прекрасными людьми и… - Люпин почувствовал, как зассаднило горло: слишком давно он не произносил вслух эти имена. – Последнее, что они желали, так это увидеть, что сделала с тобой та семья. Поттер отложил в сторону истерзанный укусами бутерброд, заставляя мужчину остановиться. В тишине кухни были слышны старые, тяжёлые часы, еле-еле толкающие чёрные стрелки. Ремус неловко отпил остывающий чай. Он хотел дать себе по щеке за безапелляционное мнение, что разговор о родителях поможет мальчику легче привыкнуть к нему. Но внезапно услышал голос. - Дядя сказал, что они были ужасными, - Гарри опустил взгляд и начал теребить края пледа, занимая руки и мысли. – Отец на… - Что? Нет, Гарри, - Люпин не смог сдержать эмоции, - нет. Это откровенная ложь. Прекраснее и благороднее людей стоит ещё поискать. Мальчик посмотрел на него недоверчиво. Слова родных тёти и дяди против искреннего возмущения странного мужчины. Привычные убеждения невольно покрываются трещинами. Не сильными, нет. Но добрые слова о людях, которые прослыли жестокими гадами, бросившими его по воле собственной беспечности? Это слишком неожиданно. - Давай, - Ремус потёр переносицу, собираясь с мыслями, - давай поговорим о другом, хорошо? Эта тема слишком эмоциональная для нас обоих. Гарри кивнул. - Ты ешь, нормальную еду мне надо ещё постараться сделать, - он кивнул на недоеденный бутерброд. – Я должен признаться, Гарри, то, что я вчера забрал тебя к себе, объективно, очень нехороший поступок. Твои тётя и дядя, какими бы людьми не были, скорее всего уже ищут тебя. Но видя, до какого состояния они тебя довели, я не смог поступить иначе. Мальчик наклонил голову. По его лицу было видно, что он не совсем понимал, к чему клонит Люпин. - В общем, Гарри, - Ремус отодвинул чашку и слегка наклонился вперёд.- Я хочу предложить тебе остаться здесь. Нужно убраться, и периодами я буду пропадать на работе. Да и, ох, Мерлин, - мужчина взлохматил волосы, понимая всю абсурдность ситуации. – Поверь, я прекрасно понимаю, как всё это для тебя может выглядеть, но при всей щекотливости ситуации и возможных сложностей, я сделаю всё, чтобы позаботиться о тебе. Как в память о твоих родителях, так и… Как обычный неравнодушный человек. Но, конечно, если только ты сам не захочешь этого. Удивление на лице мальчика возрастало с каждым сказанным Ремусом словом. - Я могу вернуть тебя тёте и дяде как сейчас, так и в любой другой момент. Или доставлю в другое место: знакомым соседям, приют, в семью школьных друзей? Расскажу про жестокое обращение и договорюсь о твоей защите. Всё будет так, как комфортнее тебе. - Я не знаю, - спустя какое-то время произнёс Гарри. Он, правда, не знал, что делать дальше. Опыта и разума ещё не хватало на то, чтобы всё объективно взвесить, построить какой-нибудь план. Трезво оценить ситуацию. Семья Дурсль – это последнее место, куда ему хотелось бы возвращаться. Дядя Вернон в последнее время стал ещё более жестоким, чем раньше: сказывались проблемы на работе, ухудшающееся здоровье и Дадли, с чьими проблемами в учёбе он не мог разобраться. Тётя Петунья лишь подливала масла в огонь, став чуть истеричнее обычного из-за соседей, которые обустроили свой сад по последним рекомендациям популярного домохозяйского журнала и теперь свысока посматривали на окружающие их дома. Из-за сложившегося напряжения в обустроенном, однотипном доме, синяков на теле Гарри становилось всё больше. Некоторые даже уже выходили за пределы поношенной одежды кузена – никакой привычной перестраховки. Словно они заранее готовили своего подопечного к жизни в школе Святого Брутуса. Не из-за крупицы любви, а для подтверждения, что мальчика можно шпынять без всяких ограничений. Но куда ещё идти? Друзей и сердобольных соседей у Гарри не было. Приют? Его с первых дней пугали этим местом, рассказывая про более изощрённые издевательства, частую смерть и полное отсутствие надежды на счастливый исход. Поттер мог выбирать только между тётей с дядей и Люпином - странным незнакомцем, который говорит, что знал его родителей и хорошо о них отзывается. Гарри пошёл за ним после голода и недавней порки, готовый схватиться за первого встречного, кто первый протянет руку и улыбнётся. Но сон и отдых даже у маленького мальчика меняют отношение. Его забрали из привычных условий, где он жил с младенчества, но за короткое время говорили и обращались намного добрее, чем он мог бы представить. Но всё же… - Давай так, - Ремус вновь обратился к Гарри, - побудь сегодня здесь, а к вечеру решишь? Как тебе такой вариант? Спустя какое-то время мальчик кивнул. - Вот и хорошо, - мужчина улыбнулся. – Давай я добавлю горячей воды, - он взглядом указал на кружку, - доешь и бери шоколад. Он помогает от плохого настроения.

***

Примерно после обеда Гарри выглядывал в окно второго этажа маленькой комнаты, которая по своим размерам в несколько раз превосходила чулан под лестницей, где он обитал всю свою недолгую жизнь. Люпин крутился рядом, сметая пыль с полок, убирая ветхий сундук и намывая полы. Мужчина то и дело кряхтел, время от времени размазывая грязь по поверхностям: было видно, что к такой плодотворной уборке он не был привыкшим. Но он старался. Правда, отвлекался на различные разговоры, среди которых были стыдливые извинения за бардак, рассказы о предыдущем владельце, с которым Ремус пропустил несколько кружек чая, и просто какие-то отвлечённые темы. Но мальчик бы соврал, если сказал, что ему не было интересно слушать. Лучше, чем обсуждение соседей (всегда критично или же завистливо) и вариантов, как усластить жизнь начальнику для получения прибавки. Да и впервые у Гарри было чувство полной уверенности, что разговаривают именно с ним. Не между собой, а он невольный слушатель. Не набор звуков, просачивающихся в чулан поздно вечером. А непосредственное обращение к нему. Он мог как молча слушать, так и задать какой-нибудь вопрос. Или вставить своё мнение, о существовании которого уже позабыл. - Мерлинова борода, я думал, что хоть здесь не всё так плохо, - вытирая пот со лба, произнёс Люпин и осмотрел результаты его труда. Комната выглядела пустой: шкаф, кровать и тумба. Тонкие занавески на одном окне, на широком подоконнике которого примостился Поттер. Даже стола не было, который занял бы место у стены, скрывая протёртый участок сероватых обоев с мелким, витиеватым рисунком. Деревянный пол пах сыростью из-за недавней встречи с тряпкой и водой, а от мягкой, поскрипывающей кровати ещё отдавало запахом пыли. Обстановка вызывала уныние, но было хотя бы чисто. Возможно, Ремус зря ползал на корточках, вымывая пыль под кроватью. Гарри не то, что прямого ответа не дал – даже намёка на принятие хоть какого-то решения. Но мужчина обосновывал свои действия тем, что пока работы нет, то можно и привести дом в порядок. И нет ничего странного в том, чтобы начать с комнаты, максимально подходящей для детской. - Кто такой Мерлин? – отводя взгляд о тонкого, но лиственного дерева, спросил Гарри. – Вы второй раз упоминаете это имя, - словно чувствуя, что необходимо уточнить, добавил мальчик. Ремус на секунду опешил. С момента короткой фразы на кухне, Поттер не произнёс ни слова. Только чаще кивал и двигался более охотно. - Знаешь легенду о короле Артуре? – собравшись с мыслями, произнёс Люпин. – Нет? Ну, есть такая история про, как ты уже мог понять, короля по имени Артур. Историй много, но обычно рассказывают про то, как он достал меч из камня – Экскалибур. Никто до него не мог этого сделать, и только Артур оказался достойным, тем самым доказав своё право на трон. Он собрал рыцарей и… Там много рассказывать, я совсем отвлекусь. В общем, у него был друг или помощник – Мерлин. Великий волшебник тех времён. С помощью своей магии он помогал Артуру в его приключениях. А произношу его имя, потому что… Это как привычка и устоявшиеся выражения. Во имя Мерлина, Мерлинова борода и так далее. В моей школе и окружении часто это говорили. Да и до сих пор говорят. - В какой школе? – задавая вопросы, Гарри чувствовал себя немного увереннее: ему отвечали и без издёвки. - В Хогварсте, - без тени сомнений быстро произнёс Люпин, но тут же осёкся: стоит ли рассказывать об этом мальчику сейчас? – Ты, наверное, не слышал о ней, - Гарри согласно кивнул, а Ремус еле заметно выдохнул. - Ну, это неудивительно. Она находится далеко и не особо популярна. Но там хорошо, - мужчина слабо улыбнулся, - огромное здание с башнями, окружённое зелёными холмами и озером. Вот таким, – он расставил руки, показывая, насколько оно большое, - а рядом есть маленькая деревушка, где можно купить различные сладости и просто погулять. Но это зимой. - Там лучше, чем в Святом Брутусе? - Я не знаю, как в этой школе, но уверен, что да. У меня о Хогварсте только хорошие воспоминания. Даже о строгих преподавателях, - Люпин хмыкнул, вспоминая тяжёлые взгляды волшебников, которые ловили его компанию на той или иной проделке. – Я там, кстати, познакомился с твоими родителями. Но я об этом уже говорил. Ты, кстати, тоже можешь туда поступить, - он решил не говорить прямо о том, что скорее всего его имя уже внесено в книгу, и в одиннадцать лет останется только ждать письма. - Мне место только в Брутусе, - грустно произнёс Гарри. – Дядя сказал, что это место подходит таким детям, как я. - Это каким же? - Непослушным и странным. - Что-то я не заметил в тебе этих качеств, - Ремус убрал ведро с тряпкой в коридор. – Я вижу тихого, спокойного мальчика. Который, как мне кажется, достаточно способный и смышлёный. Гарри посмотрел на него со смесью подозрения и удивления. Забавная смесь на бледном, худом лице с криво посаженными очками. Будь Люпин чуть менее сдержанным, он бы посмеялся – искренне и добродушно. Но мальчик только начал проявлять больше эмоций и разговаривать с ним. Было бы слишком опрометчиво смеяться после добрых слов, которые были слишком непривычны для этого ребёнка. Юный Поттер мог бы подумать, что над ним снова издеваются, а этого мужчина совершенно не хотел. - Мы немного задержались, - он протёр руки об штаны, - пойдём на кухню, я попробую приготовить что-нибудь получше, чем бутерброды. Гарри аккуратно сполз с жёсткого, прохладного подоконника. Всё ещё укутанный в плед и неумытый, он шёл следом за Ремусом, который нёс ведро, стараясь не расплескать всю воду по узким ступеням. Они вернулись в заставленную кухню, где сил и времени на уборку нужно гораздо больше, нежели для детской. На столе всё ещё стояла тарелка с крошками от хлеба, пустые чашки и недоеденный шоколад. Гарри забрался на тот же стул, на котором сидел ранее, как обычно поджав ноги, максимально сжимаясь и укутываясь в плед. Ремус разжег камин, использовав магию, пока мальчик не видит, но дом ещё не протопился достаточно. Или же всё дело было в самом Поттере, его зажатости и страхах. - Так, что у нас есть? – Люпин рылся в ящиках, выискивая хоть что-то съестное. Последние недели он сам почти не ел. Где-то слишком увлекался написанием работы, где-то обманывал голод старым шоколадом. Не малую лепту в его выживание внесло и животное, растерзанное оборотнем в прошлое полнолуние. А к ребёнку в доме, которому не предложить странный паёк, он готов не был. Но всё же он нашёл остатки сухой каши и каких-то сухофруктов, купленных в минуты денежного довольствия. - Ну, на сегодня что-то есть, - он достал заветные пакеты, - но надо будет сходить в магазин. Гарри кивнул. Скорее по привычке за этот день, нежели из-за реального согласия. Ремус поставил вариться кашу. Нагрел чайник. Пытаясь занять руки, он убрал со стола посуду, стряхнул крошки, неловко в очередной раз протёр руки. - Пока готовиться, может, хочешь о чём-то поговорить? – помешивая кашу, Люпин попытался прервать молчание. – Какое время года нравится или чем любишь заниматься? - Я играю в солдатиков, - следя за пальцами ног, ответил Гарри. - О, ну, это здорово. Свои игрушки, немного воображения – и вот, целое приключение. - Это старые игрушки Дадли, - ноги уже не казались такими интересными, - моего кузена. Он их как-то бросил в меня, а потом сказал, что больше к ним не прикоснётся. Люпин невольно сжал ложку. Крепче, чем нужно для обычного помешивания. Это совсем не в его духе. Он должен держаться своего слова и дать Гарри право выбора: если тот захочет вернуться к Дурслям, то он не вправе удерживать мальчика у себя. К тому же, это лишние трудности, и не факт, что он сможет дать Поттеру нормальную жизнь. Но… Почему-то образ мальчишки, в которого швыряются игрушками и брезгуют после этого их брать, да ещё так демонстративно, злило не меньше, чем синяки на его теле. Доживёт ли он до Хогвартса? Сможет ли он полноценно раскрыться в окружении заботливых преподавателей и сокурсников? Сейчас Гарри ещё маленький, ещё идёт на контакт. Осторожно, но идёт. И не выглядит озлобленным. Но что будет через год-два? В голове Поттера начнут появляться более сложные мысли, в чём-то опасные. И никто не знает, во что он вырастит, если и дальше будет сталкиваться с подобным отношением, как у Дурслей. - Послушай, Гарри, - оставив кашу томиться на медленном огне, он сел за стол, - я сказал, что ты можешь думать до вечера, но всё же. Из меня опекун так себе, и, повторюсь, здесь будет не слишком лёгкая жизнь. Но я хочу, чтобы ты остался. Не возвращался к тёте и дяде. К своему кузену. Я дам тебе собственную комнату, одежду. В магазин буду чаще обычного ходить, - он издал нервный смешок от такой глупости. – Я не дам тебя в обиду. - Почему? Логично. Зачем чужому человеку обещать всё это? Чистое добродушие? Это незнакомая вещь. - Ты прекрасный мальчик, Гарри. Я должен был быть твоим забавным дядюшкой, который рассказывает различные истории, когда приходит в гости, и таскает со стола лишние конфеты, пока никто не видит, - в каше начали лопаться пузыри, но ни Ремус, ни мальчик не обращали внимания на этот звук. – Но так не случилось. И теперь, единственное, что я могу сделать для ребёнка, которого должен был время от времени нянчить, и в память о твоих родителях, могу только не дать тебе и дальше сталкиваться с унижением и болью. Дать новый дом и неуклюжую заботу. Поэтому, Гарри, пожалуйста, - он посмотрел на мальчика так внимательно, словно хотел достучаться до самых сокровенных струн, - обдумай моё предложение очень хорошо. Ноги вновь привлекли внимание Поттера. Растопыренные пальцы то поднимались, то опускались. Казалось, он совершенно закрылся и даже не слышал голоса Люпина. Не то, чтобы воспринять сказанное. Но только мужчина собрался встать, как Гарри кивнул. Он подумает, как его об этом и попросили.