***
Утром все свободные от дежурств Проводники собрались в Цитадели и ждали начала суда. Ольга посидела с товарищами по пятёрке, обсуждая новости. Стало известно, что в госпитале умерла третья отравленная жертва — Аушра Чайка. Она и Приянка воспользовались фонтанчиками для питья, одна в тренажёрном, вторая в фехтовальном зале. Ай Арыг сказала: — Техники уже начали демонтировать эти устаревшие фонтанчики. Установят нормальные кулеры, как пообещала Шаммурамат. — Давно надо было это сделать, — проворчал Франсиско. Хорошо, что большинство Проводников предпочитала жить и отдыхать наверху, иначе количество жертв увеличилось бы. Ольга с содроганием подумала, что, не распознай Гор яд в воде, он уже умер бы. Как и она сама. Забежав к Горгию, Ольга застала у него Рамзеса. Друзья уже знали о смерти Аушры Чайки. Три жертвы — чувствительная потеря, а ещё обиднее было то, что они погибли не в бою, а в городе. Приянка Пегая, старше Ольги лет на пять, работала в восточном отряде, Альфред Дятел — в западном. Их Ольга знала плохо. Северянку Аушру все они знали лучше и горевали о ней. Эта отважная, добрая, степенная уроженка Прибалтики, уважаемый командир пятёрки, когда-то подчинялась Горгию, одна из немногих навещала его после выгорания. И вот она мертва по вине выгоревшего. Вспоминая Аушру, они помолчали. Наконец Ольга спросила: — Горгий, как ты распознал, что вода отравлена? — Увидел как в воде колыхались струйки болотно-зелёной фосфоресцирующей жидкости. Раньше я тоже так мог. Ольга быстро спросила: — Это значит, что к тебе возвращаются способности? — Нет. Когда мы перекрываем воду, несколько капель ещё могут стечь из крана. Так и тут. У меня ещё сохранилась очень слабая память о том, что я когда-то мог делать — всего лишь отголоски былой силы. Полагаю, что и они потом исчезнут. Жаль, а ведь Ольга уже начала надеяться. Она мысленно спросила Рамзеса: — Это правда? Ты согласен с ним? Он ответил серьёзно и грустно: — Таково самое вероятное объяснение. Возможно, свою роль сыграло происхождение Гора. Аналогия с краном точная, но я бы выразился иначе. Магическая сила нашего друга словно отрезана от него стеной. В ней есть дверь, и в щель под ней просачивается капелька силы, пригодившаяся Гору вчера. Сама дверь заперта и откроется только в одном случае. — Каком? — Когда за доступ к силе заплатят. Увы, Белочка, Лабиринт ничего не даёт просто так. Он требует жертву, то есть плату. — Ты знаешь, что Гору сказал Высокий? — Ну да. Платой за возвращение силы станет смерть. Белочка, милая, мы с тобой ничего не можем тут поделать. Сбудется то, что суждено. Мы… Ольга сделала глубокий вдох, чтобы сдержать слёзы. Она заметила, как Горгий шевельнул густыми бровями, глянул искоса на друга, и Рамзес осёкся. Чтобы разбить неловкое молчание, пришлось спросить: — Гор, ты научишь меня узнавать яды? Задумчиво посмотрев, он ответил: — Такая способность встречается среди нас редко, но можно попробовать, вдруг ты сможешь. В следующий раз принеси какой-нибудь отравы для крыс, разведём в воде, и ты попытаешься найти её. Учти, что конкретный вид яда не опознаётся, просто ты поймёшь, что эта жидкость опасна для жизни. После паузы, собравшись с духом, Ольга выпалила: — Знаете, я встречалась с Вальдемаром. Рамзес вытаращил глаза, а Горгий нахмурился и спросил: — Зачем тебе это понадобилось? Под раздражённым взглядом Рамзеса Ольга промямлила, что хотела узнать, как стареют лишившиеся магической силы, коротко рассказала про встречу и призналась, что жалеет об этой затее. Горгий только вздохнул: — Белка, ну почему ты не могла прямо спросить у меня, когда я одряхлею? — Можно подумать, ты сказал бы мне правду, — огрызнулась Ольга. К её удивлению, Горгий промолчал. Это означало, что до этого он и впрямь мог ей лгать, то есть приукрашивать информацию о своём положении. Ольга боялась, что Рамзес съязвит что-нибудь, но он только вздохнул и посетовал: — Я же предупреждал. Не стоило связываться с Вальдемаром. Пора было идти во дворец, где должен был состояться суд. Сегодня Рамзес воспользовался электроприводом своей коляски, а друзья шли рядом. На площади у главного входа во дворец Ольга подумала, что кресло трудновато будет поднять по высокой лестнице. Но тут на крыльцо вышел командующий запада Дирк Сокол, почему-то в белом, шитом серебром средневековом камзоле, изящный и стройный словно сказочный принц, увидел их, исчез и появился вновь рядом с друзьями. — Приветствую вас. В Большом зале вскоре начнётся суд. — А можно мне тоже посмотреть? — попросила Ольга. — Разумеется, юная леди, всем можно. Я и пришёл за вами. Командующий подал правую руку Ольге, левую — Рамзесу. Горгий сам прикоснулся к плечу Дирка. Ольга глазом не успела моргнуть, как они очутились в дворцовом коридоре, у бокового входа в Большой зал. Обычно переходы в пределах Цитадели давались так тяжело, что тех, кто мог перемещаться по городу магическим образом, можно было пересчитать по пальцам. Сокол относился к числу этих самых сильных магов, как и Горгий до выгорания. — Спасибо, — поблагодарил Гор. — Дальше мы сами. Кивнув им, Сокол исчез. Ольга вдруг осознала, что исходивший от Дирка тонкий аромат — тот же, что оставался в гостиной Горгия после визитов таинственного певца. Но теперь не до этого открытия. Горгий покатил кресло дальше, и друзья вошли в многолюдный Большой зал. С ними сдержанно здоровались, хотя кое-кто косился, и все расступались, давая дорогу. Ольге казалось, что она читает мысли некоторых окружающих, прямо-таки написанные на их лицах: «Все эти выгоревшие одним миром мазаны, опасны для окружающих». Конечно, нашлись те, кто приветствовал Горгия довольно тепло, а кто-то даже кланялся, словно он по-прежнему являлся командующим. Поставив кресло Рамзеса так, чтобы тому было видно, что происходит в центре зала и на возвышении впереди, Горгий замер за спиной друга. Ольга стояла рядом. Вскоре к ним протиснулись Мирген Заяц с Ай Арыг и Рустам Волк. После обмена приветствиями Ольга огляделась. Большой зал разительно изменился: исчезли столы, стулья, декоративные растения. Купол и стены зала прятались в полумраке. На беломраморном возвышении появился резной трон чёрного дерева с высокой спинкой, увенчанной золотым крукс ансата. Такой же анкх украшал навершие жезла в правой руке Самого Высокого. Он восседал на престоле, как обычно, весь в чёрном, в перчатках и маске. На этом фоне резко выделялись его белоснежные волосы. Вокруг трона на возвышении стояли четверо командующих в длинных парадных одеяниях: чернокудрые Фарадж в белом бурнусе и Радж в мантии цвета старого золота, Хабиб с длинными платиновыми волосами в небесно-синей мантии и золотоволосый Дирк в белой с серебром. Присмотревшись, Ольга поняла, что на кайме мантии Дирка вышиты волны. У подножия возвышения застыли следующие по значению в иерархии власти: очень похожий на Раджа энергичный индиец Амар Тигр — заместитель командующего восточного отряда, хищная тоненькая смуглянка Кора Кобра — заместитель командующего юга, прекрасная Клариче Единорог в алом шёлке — заместитель командующего запада. Четвёртое место пустовало: новый командующий севера Фарадж Лев ещё не выбрал себе заместителя. У возвышения находились и прочие члены Совета: статная Управительница Цитадели Шаммурамат Голубка, мастер церемоний Лю Гун Цилинь, зеленоглазый Рю — главный казначей, могучий перс Артабан Молния — главный оружейник, сухопарый вавилонянин Набу Мушруш — Хранитель Памяти, Луций Корнелий Аквила — мастер строитель и главный техник, начальник информационного отдела Фотий Лис, сумрачный Надир Ворон — мастер колец и меток. Главная врачевательница Аврелия и глава наставников Эдита стояли чуть поодаль. Ещё один член Совета Хранитель закона Пентаур Гепард, отсутствовал — видимо, он придёт позже с обвиняемым. Те командующие и члены Совета, кто должен был сейчас дежурить, вернулись ненадолго в Цитадель ради суда. Казалось, всё готово, все на местах. Но тут раздался голос Высокого: — Горгий! Шум стих. Проводники стали оглядываться в поисках названного. Нахмурившись, Горгий выпрямился и шагнул вперёд. Толпа расступалась перед ним, и он шёл по этому проходу к возвышению как на эшафот. Короткая массивная шея создавала впечатление, что он не может высоко поднять голову. Когда Горгий проходил мимо Клариче, её красивое лицо исказила гадливая гримаска. Это видели многие. Ольга обратила внимание на то, что Кора Кобра теперь смотрит на Клариче как на диковинное насекомое, будто раздумывая, раздавить его сейчас или попозже. Горгий дошел до возвышения, и Высокий жестом приказал ему взойти наверх. Стоявший сбоку от возвышения мастер церемоний Лю Гун Цилинь взял из рук своего помощника и набросил на плечи Горгия длинную красную мантию, защёлкнул золотую застежку. Облачённый в багрянец Гор поднялся по ступеням, повернулся и с бесстрастным лицом встал за спиной у Дирка Сокола. Невозмутимый Дирк подвинулся, чтобы не заслонять выгоревшего. Проводники зашептались, загудели. Это было неслыханно. Никогда прежде на самом почётном месте у трона не оказывались пятеро, один из которых никто — бесполезный выгоревший. По сравнению с ослепительным Раджем, величественным Хабибом, утончённым Дирком, ярким Фараджем, Горгий казался ещё уродливее. Великолепная ярко-красная мантия с каймой, вышитой золотыми языками пламени, только подчеркивала его безобразие. Высокий указал жезлом в сторону главного входа. Чёрные двери раскрылись, и притихшая толпа начала расступаться, давая дорогу Пентауру Гепарду с двумя помощниками, сопровождавшим обвиняемого в наручниках. Под покрасневшими глазами бледного, осунувшегося Вальдемара набрякли мешки, но он шёл, высоко подняв голову, как человек, уверенный в своей правоте. На фоне серого рабочего комбинезона тускло поблёскивали наручники. На полу в центре зала, прямо под сводом купола, был выложен мозаикой большой чёрно-белый, похожий на колесо, круг. В его середину помощники Пентаура вывели выгоревшего и отступили. Вальдемар гордо задрал подбородок, его глаза лихорадочно блестели. Можно было подумать, что он готовился к бенефису на театральной сцене, а не к роли обвиняемого на суде. Когда Высокий поднял руку с жезлом, толпа затихла. Подойдя к возвышению, Пентаур низко поклонился и попросил позволения говорить. Высокий качнул жезлом. — О великий владыка тех, что на западе! — начал Пентаур. — Высокочтимые принцы и благородные повелители! Доблестные Стражи! Хранитель закона изложил обвинения против выгоревшего Вальдемара, перечислил имена жертв и вкратце описал, как те умерли. О смерти Альфреда Дятла он упомянул просто — налил себе воды и выпил. Пентаур указал, что жертв могло быть больше, если бы не предупреждение господина Горгия. Затем он рассказал, как Вальдемара застали у резервуара с водой на фильтровальной станции, как тот сразу признался, что отравил воду, и не пытался бежать. При анализе проб воды оказалось, что в ней растворено столько яда, что можно было убить всех Проводников в городе. — Где выгоревший взял яд? — спросил Радж. — В составе яда вещества, которые использовались как реактивы в лабораториях, и в мастерских для очистки металла, — ответил Пентаур. — Вальдемар признался, что в течение многих лет создавал запас яда из украденных ингредиентов. Ещё живя наверху, он увлекался химией, а здесь прилежно штудировал специальную литературу, так что его знаний на это хватило. В дальних заброшенных помещениях за третьей кольцевой он оборудовал себе лабораторию и хранилище. Эти помещения он показал нам, их осмотрели и очистили. — Я очень хороший химик! — громко заявил Вальдемар. Он открыл рот, видимо, намереваясь сказать что-то еще, но Высокий щёлкнул пальцами, и выгоревший замер с открытым ртом, как в ступоре. Пентаур подытожил свою речь: — Итак, обвиняемый признался в том, что это он добавил яд в воду, рассказал, как и когда он это сделал. Найденные улики и тайная лаборатория говорят сами за себя — доказательств достаточно. В результате осознанных действий обвиняемого умерли три Проводника, хотя он имел умысел убить гораздо больше людей. Действия выгоревшего Вальдемара являются умышленным убийством. По закону за такое преступление полагается смерть. Склонив голову, Хранитель закона отступил на шаг в сторону. Высокий пристально посмотрел на него, и Пентаур произнёс: — Луций Корнелий Аквила, обвиняемый много лет проработал под твоим началом. Что ты можешь сказать о нём? Аквила подошёл к Пентауру, повернулся лицом к возвышению, поклонился и начал говорить о том, что Вальдемар был старательным работником, считался полезным и надёжным специалистом, его ценили за это. Но он плохо сходился с людьми, избегал их, у него не было друзей. Коллеги техники думали, что он страдает от одиночества, и по его просьбе трижды тайком приносили ему щенков. Собаки долго не прожили. Выгоревший признался, что он использовал животных для опытов. — С Вальдемаром никто не общался близко, и он никому не рассказывал о своих планах, — продолжал Аквила. — Я присутствовал при его допросе и подтверждаю, что он сделал признание добровольно. Я бы даже сказал, с готовностью, так что у меня нет сомнений в том, что преступление совершил он. Луций помедлил и произнёс: — Вот только в смерти Альфреда Дятла есть и моя вина. Я мог бы приказать ему не пить, но не додумался. Если бы не моя нерешительность, Альфред остался бы в живых. «Нерешительность, как же», — зло подумала Ольга. — «Ты просто не поверил Горгию и думал, что Дятел поможет тебе посмеяться над выгоревшим». И всё же она отдавала должное Аквиле, тот не побоялся признать свою ошибку публично. Дурака Альфреда было жаль. Тут Фотий Лис заметил: — С позволения Хранителя Закона я дополню. Вальдемар рассказывал кое-что о своих планах незадолго до преступления. И Фотий изложил, как Вальдемар в ресторане Робера говорил про «воинов света, которым грозит гибель», а он призван спасти их всех. Лис упомянул, что шестеро из посетителей ресторана вспомнили его речь в тот вечер. Ольге стало жарко. Хорошо, что Лис не назвал имена посетителей. Она надеялась, что её не призовут к возвышению, и ей не придётся рассказывать всем, как она пригласила Вальдемара в ресторан. Никого из свидетелей вызывать не стали. Это показалось странным; но Ольга напомнила себе, что перед ней не обычный суд на земле. У Стражей могло быть другое судопроизводство. Из толпы раздалось приглушённое: — Куда смотрели люди из твоего отдела, Лис? Мышей гоняли? — Зажрались, — буркнул Джакомо Зубр. — Обленились. — Нюх потеряли, — съязвил Кевин Скунс, и его поддержали смешками. Фотий закончил, и Пентаур вопросил, обращаясь к собравшимся: — Кто может сказать в защиту выгоревшего Вальдемара? «Какая уж тут защита», — проворчали за спиной у Ольги. Проводники перешёптывались, но никто не выступил. Выдержав паузу, Хранитель закона ещё дважды повторил вопрос. Все молчали. Повернувшись к Высокому, Пентаур посмотрел тому в глаза и объявил: — Пусть обвиняемый сам скажет, что побудило его пойти на преступление. Высокий щёлкнул пальцами, и Вальдемар вышел из ступора, обретя дар речи. Он откашлялся, поклонился Высокому, выпрямился, гордо вскинул голову и начал: — Высокий владыка! Светлейшие повелители! Собратья мои! Толпа зашумела. Высокий приподнял жезл, и люди замолчали. Вальдемар продолжал: — Я буду краток. Скажу лишь, что я сделал то, что сделал, во благо вас, о доблестные воины света. Он простёр руку к большой картине на стене слева, изображавшей легендарный подвиг Двухсот: на ней прекрасные, словно ангелы, древние Проводники приносили себя в жертву, чтобы закрыть входы в Лабиринт для чудовищ с Тёмной стороны. — Внемлите мне, братья! В древности Двести героев, наших предшественников, пожертвовали собой, чтобы чудовища не могли прорываться в Лабиринт. Они покрыли себя славой. Мы помним их подвиг. Все вы знаете пророчество, гласящее, что в будущем втрое больше Проводников должны будут принести себя в жертву, чтобы снова запечатать входы в Лабиринт. Втрое больше — это шестьсот Стражей. Вдумайтесь, братья и сёстры, шестьсот воинов света должны будут погибнуть. Это ужасно! Но я нашёл способ, как избежать исполнения страшного пророчества! Это гениально и просто! Пророчество сбудется, когда Стражей будет шестьсот или больше. Сейчас в городе больше шести сотен Стражей, а значит, ужасное грядёт. Но если нас, воинов света, будет меньше шести сотен, то пророчество не исполнится никогда. Всё просто! Вальдемар ликовал. Настал его звёздный час — все внимательно слушали только его. — Да, да, всё просто! Поэтому нас всегда должно быть меньше шести сотен. Лишние должны исчезнуть, чтобы оставшиеся могли жить вечно, сражаясь во славу света. Я взял на себя трудную миссию — обеспечить исчезновение лишних. — Исчезновение! — почти прорычал Радж. Ольга видела, как его рука поверх золотой мантии сжалась в кулак, и вспомнила, что умершая Приянка одно время была подругой Раджа. Вальдемар раскраснелся, глаза его ярко блестели — глаза фанатика. — Да, это я взял на себя труд спасти всех вас. Вы будете жить вечно благодаря мне! Мне и только мне! — Довольно! — прогремел голос Высокого, и Вальдемар замолчал. Проводники молчали, похоже, все были шокированы. Потом начали раздаваться возгласы: — Бред! Он сошёл с ума! Он сумасшедший! Как такая чушь могла прийти в голову! Высокий приподнял жезл, и толпа умолкла. — Раскаиваешься ли ты, Вальдемар? — мягко спросил Хабиб. — Нет, — заявил выгоревший. — Те, кто умер, погибли во славу Света! Их смерть поможет выжить остальным, всем вам. Проводники опять зашумели, послышались крики: — Какая наглость! Крыша у него съехала! Пусть сдохнет, сволочь, выгоревший гад! Пентаур объявил: — Выгоревший Вальдемар признал свою вину, и её доказывают имеющиеся улики. Убийство трёх Стражей он совершил, исходя из крайне сомнительных побуждений. Он не раскаивается в своём преступлении. Хранитель Закона поклонился Высокому. Тот откинулся на спинку трона и громко произнёс: — Фарадж, скажи, какой кары достоин выгоревший Вальдемар? Новый командующий севера серьёзно ответил: — Владыка, я думаю, что он достоин смерти. Высокий обратился к следующему: — Дирк? — Пусть умрёт. — Радж? — Кара — смерть. — Хабиб? — Достоин смерти. — Горгий? — Он должен умереть. Ольга мысленно ахнула. Как бесстрастно Горгий обронил это, словно приговорить человека к смерти для него дело обыденное, всё равно, что хлеба нарезать. Вальдемар же сумасшедший, все это видят, его лечить надо. Но в голове возникла и другая мысль: «Из-за него умерли три не самых плохих Проводника, а нас и так мало». Высокий обвёл взглядом командующих, толпу в зале, выпрямился в кресле, приподнял жезл. Его голос раскатился по залу: — Вальдемар, ты замыслил преступление, посягнул на жизнь многих и убил трёх Стражей. Это тяжёлая потеря для нас. Ты руководствовался ложной идеей — нельзя изменить истинное пророчество. Оно сбудется несмотря ни на что. Ты заставил меня пожалеть о том, что когда-то я выполнил твою просьбу и оставил тебя здесь. Я приговариваю тебя к изгнанию. После паузы Высокий добавил: — Хранитель Закона, исполняй приговор. Толпа ахнула и разочарованно загудела. Приговор казался недопустимо мягким — всего лишь изгнание за смерть трёх Стражей. Высокий откинулся на спинку кресла и посмотрел вверх, на купол. Хабиб что-то тихо сказал Горгию, и все остальные на помосте подняли головы. Когда члены совета тоже стали глядеть на потолок, все в зале последовали их примеру. Купол исчез, вместо него люди увидели кусок пространства наверху. Ольга не хотела знать, камеры это или магия, главное, что сейчас там возникло цветное изображение, практически видеосъёмка в реальном времени. Все видели то, что находилось на поверхности земли над ними: песок пустыни и низкие гребни скал. На песке были разбросаны камни необычного цвета — знаменитые голубые камни Ришата, Ока Сахары. Помощники Пентаура сняли с выгоревшего наручники, Хранитель закона положил руку на плечо Вальдемара, и они оба исчезли из зала, почти тут же появившись наверху, в пустыне. Пентаур молча отпустил ошеломлённого светом Вальдемара, исчез и возник снова в десятке метров от него. Выгоревший огляделся и ринулся к Пентауру с воплем: — Не бросайте меня! Не надо! Не бро … Очертания его фигуры начали расплываться, тело стало полупрозрачным. Силуэт бегущего человека померцал и исчез. На светлый песок упала горсть тёмного праха. Порыв ветра взметнул прах в воздух и рассеял его по пустыне. Вальдемара больше не существовало. Все ошарашенно молчали. Боже мой! Ольга прижала руки к щекам. Она услышала, как Ай Арыг тихо спросила: — Почему? Почему так? Рамзес вполголоса пояснил: — Вальдемару двести с лишним лет. Обычный человек давно должен был умереть. Он утратил силу, но пока находился в городе, его хранила пропитанная магией здешняя атмосфера. Наверху время взяло своё, и он рассыпался прахом. Ольга похолодела от ужаса. Она же хотела, чтобы Горгий отправился в верхний мир, жить в красивом месте. Боже, ведь он старше Вальдемара и тоже стал бы пылью, очутившись наверху. Ведь он об этом знал и ничего ей не говорил, терпел, пока она долдонила ему о том, как хорошо сейчас наверху, сыпала соль на рану. Какой она была дурой! Ведь если бы она додумалась прямо спросить, почему Аврелия и Рамзес не зовут Гора к себе на виллу, то не мучила бы его рассказами про курорты и советами обратиться к врачам в верхнем мире. Старшие друзья, видимо, полагали, что Ольга сама способна сопоставить имеющиеся сведения, а она не смогла додуматься до очевидного. Она вспомнила недавно написанную Горгием картину с цветами, тянущимися к солнцу. Конечно, он сам тосковал по солнцу, ведь ему не суждено его больше увидеть. До конца своих дней Гор обречён жить под землёй, и даже после смерти останется в тёмных подземельях, не имея надежды уйти в свет. Бросив взгляд на Горгия, Ольга увидела, что тот смотрит на неё с сочувствием, словно утешая, говоря: «Я здесь, не волнуйся». Хранитель закона вновь появился в зале и поклонился Высокому: — Владыка, приговор исполнен. Высокий встал с трона и исчез. Стоявшие на возвышении переглянулись. Дирк положил руку на плечо Горгия, и все пятеро тоже куда-то переместились. Ольга посмотрела вверх — купол зала выглядел как обычно. Проводники расходились, обсуждая кару, постигшую преступника. Пятёрке Франсиско предстояло вскоре отправиться на дежурство. Похороны умерших состоятся завтра, когда Ольгиной команды в Цитадели не будет, а сейчас можно попрощаться с погибшими в зале на нижнем ярусе дворца.***
Пятёрка Франсиско вернулась с дежурства на следующие сутки после похорон. Отдохнув, вечером Ольга отправилась к Горгию. Она предвкушала очередной рассказ Гора о тайнах прошлого и хотела попросить у него прощения за то, что по незнанию предлагала ему вернуться в верхний мир. Очутившись в прихожей квартиры Гора, Ольга вошла в гостиную и застыла на пороге. Такого беспорядка здесь раньше не бывало: на полу валялись перевёрнутый стул, разбитая ваза с увядающими нарциссами, даже ноутбук, листы бумаги, ручки и карандаши с рабочего стола. Горгий отсутствовал. В спальне тоже никого не было, а дверца гардероба оказалась распахнута. Зайдя в кухню и ванную, Ольга убедилась, что там хозяина квартиры нет. В кухне пахло чем-то подгоревшим. Выключив духовку, она заглянула в неё — там начала обугливаться лазанья. Горгий не ушёл бы из дома, оставив включённой духовку. В смятении Ольга вернулась в гостиную и заметила два красных пятнышка на полу. Это кровь?