Чудовища и красавица

      — Мы по дну моря едем, знаешь? — Мирген Заяц смотрел в сторону полосы серо-рыжего камня, выступающей из склона невысокого холма справа. Стоящему человеку эта узкая гряда была бы чуть выше щиколотки. Трава и на этой возвышенности и на окрестных ещё не успела выгореть, в зелени виднелись крохотные розовые и жёлтые цветы. Ближе к обочинам возвышались дикие сибирские ирисы с длинными узкими листьями. Они уже отцвели. Над холмами и полями по ярко-синему июньскому небу неспешно, словно белые барашки по лугу, плыли облака. День клонился к вечеру.       Федеральная трасса, по которой ехал автомобиль, пустовала. Последняя встречная машина пролетела мимо минут пять назад. Бросив взгляд направо, сидящий за рулём Рустам Волк ответил:       — Теперь знаю. В детстве я считал эти полосы руинами древних крепостных стен, пока мама не просветила. Там, где камни, очень давно была береговая полоса.       — Представляешь, плавали тогда здесь мозазавры и лиопревродоны, акулы мегалодоны. Огромные туши, полная пасть зубов — враги удирают или помирают от страха. Слушай, ты хотел бы превращаться в динозавра, в сухопутного, естественно? Я — да.       — А я нет. Стегозавр или тиранозавр в коридорах Лабиринта может застрять.       — В чем проблема? Оборачиваешься и пролезаешь куда нужно. Но я хотел бы стать раптором.       — Кем? — переспросил Рустам.       — Велоцираптором. Ну ты же смотрел «Парк юрского периода». Эти ящеры не самые большие, зато самые умные. Стая рапторов покруче стаи волков будет.       Мирген явно поддразнивал Рустама, но тот спокойно заметил:       — Вообще оборотни круче всех. Твоего раптора даже наши Белка или Мышка с мечами завалят на раз-два.       Добродушно улыбаясь, Мирген ответил:       — Не завалят, а пожалеют реликта, пристроят в зоосад и станут донатить на его содержание. Ай Арыг и так переводит деньги на ламу в каком-то уральском зоопарке и на сов в нашем.       — Белка тоже донатит на белок в энском зоопарке, а я на волков, — подтвердил Рустам. — Мы с ней однажды прогулялись туда и решили, что помощь лишней не будет.       Мирген переключился на стайку ворон впереди у обочины.       — Смотри, слетелись на падаль.       Спугнутые автомобилем чёрные птицы поднялись в воздух, а терзаемая ими добыча оказалась мёртвым зайцем. Скорее всего, зверька сбила машина. При виде окровавленной тушки Мирген посерьёзнел, а у Рустама нехорошо ёкнуло сердце. Он покосился на друга и сказал:       — Не к добру это. Может, вернёмся?       — Волчара, ты же не бабка столетняя, чтобы в приметы верить, — отозвался Мирген. — Это же смешно. Зверю не повезло, но мы тут ни при чём. У нас дело. Прибавь лучше газу.       Рустам последовал совету. Сегодня, в свой выходной, друзья вновь отправились на охоту за нежитью. На этот раз объект нашёлся на родине магов, в нескольких десятках километров от города Энска.       Впереди показался столб с надписью «719», а значит, пора сворачивать с главной трассы налево. Эта дорога вела на запад к селу Московское. До него друзья не доехали — увидели нужную табличку на столбе и свернули на просёлок, где между колеями густо разрослась трава.       — Хорошо, что указателей понаставили, — заметил Рустам.       — Для туристов постарались. Они сюда часто заглядывают, — откликнулся Мирген.       — А по дороге этого не скажешь, — проворчал Рустам.       В днище машины то и дело стучали камешки. За окнами вилась пыль. В дождливую пору здесь и вовсе не проедешь на обычном легковом автомобиле. Надо бы присмотреть джип покруче. Только как объяснить его появление родителям? Можно сказать, что взял новую машину в кредит. Хорошо, что за двухкомнатную квартиру, на которую Рустам брал кредит в казначействе Цитадели, он уже расплатился.       От автомобиля мысли Рустама перескочили на подначки Миргена насчёт Стаи. С тех пор, как друзья стали работать в разных пятёрках, Рустама всё чаще вовлекали в дела Волков. Пока он не отслужил первые пять лет, молодой Волчонок считался совсем желторотым новичком, которого остальные члены Стаи не особо посвящали в свои тайны. Теперь сила Рустама выросла, его стали воспринимать всерьёз.       У членов Стаи имелись собственные занятия и развлечения, о которых нельзя было рассказывать оборотням других видов. Мирген об этом знал, и, наверное, в глубине души затаил обиду. Ничего не поделаешь, тысячелетние законы Стаи надо соблюдать. «С волками жить — по-волчьи выть», как говорится.       Хотя, с тех пор, как Мирген влюбился и сошёлся с Ай Арыг Совой, он и сам не так уж много времени мог уделять совместным приключениям. Поэтому Рустам не чувствовал себя виноватым: такова жизнь. Всё равно, Мирген оставался его лучшим другом, тем более, что приятели из прежней жизни отдалились уже давно, ещё когда Рустам заболел и уехал лечиться в глухое таёжное селение к шаману. Спустя несколько лет он вернулся уже оборотнем и неловко себя чувствовал, когда приходилось врать знакомым про свою работу. Ложь бесила, так что уж лучше общаться со своими, посвящёнными магами. С прочими можно поговорить о футболе, попить пивка, и не дай боже сболтнуть лишнего. Даже с родственниками нужно держать ухо востро.       Останься Рустам обычным человеком, он сейчас делал бы карьеру, скорее всего, женился бы и растил детей. Но вместо офиса работать приходится в подземельях Лабиринта; продвинуться по карьерной лестнице, то есть стать хотя бы заместителем командира пятёрки, он сможет только лет через триста, и то лишь в случае гибели кого-то из товарищей. Сейчас маги чаще всего относятся к молодёжи, не отработавшей хотя бы десяток лет, снисходительно, словно к детишкам. Порой это злило. И опять же, против сложившихся веками обычаев не попрёшь.       Рустам глянул на Миргена — тот задумчиво смотрел вперёд. Потом повернул голову и сказал:       — Раньше я не верил рассказам про каменюки, которые по ночам гонялись за путниками в степи. Теперь думаю, что сильные твари могли влезать в менгиры и давить людей.       Представив себе бегущего в ночи человека и тихо летящую за ним вытянутую глыбу камня двухметровой высоты, Рустам вздрогнул и заметил:       — Чтобы убить того пастуха твари было необязательно влезать в камень.       Мирген возражать не стал. В самом деле, у человека, которого месяц назад нашли в этом районе степи мёртвым, не было переломов и других видимых травм. Считалось, что он умер от естественных причин — отказало сердце. Только видевшие тело говорили, что на лице погибшего застыло выражение ужаса. Эти подробности стали известны Рустаму, потому что умерший приходился дальним родственником его деревенской тётке.       От тётушки же Рустам узнал, что жители окрестных сёл избегают бывать в Барсучьем логу даже днём. Считалось, что нехорошим местом эта долина стала после того, как археологи раскопали там древний курган и потревожили покой мёртвых. Когда Рустам рассказал о зловещей славе Барсучьего лога Миргену, тот сразу загорелся идеей побывать там и очистить долину от призраков, если они есть.       Наконец друзья добрались до места. На раскопки возили туристов из города, так что здесь обозначили колышками автостоянку, обустроили кострище и смотровую площадку на пригорке.       — Сюда ссыпали землю из кургана, — заметил Мирген, взбегая по склону.       Прежде чем выйти из машины, Рустам поправил чёрную бандану, прикрывающую его лоб со знаком Проводников: не следует показывать его призраку, даже если тот не в курсе что это значит. На Зайце красовалась красная бейсболка.       Друзья поднялись на пригорок и осмотрелись. Тёплый ветер ерошил волосы, обвевал лицо. Когда стоишь в степи, глядя вверх, становится понятно, почему предки поклонялись Вечному Синему небу — чистое, беспредельное, яркое, оно было невообразимо прекрасным. На западе горизонт окутала розовая дымка, предвестник заката.       Сейчас, в начале июня, краски земли тоже радовали глаз: густая, сочная травяная зелень, рыжеватая дорога. Поблизости виднелись несколько ещё не раскопанных курганов. Склоны низких холмов частично выгорели на солнце. А заросшие лесом возвышенности со скалистыми вершинами в отдалении уже заслуживали название гор. Тишину нарушали лишь стрекот кузнечиков и иногда крики коршунов в вышине.       Совсем уж дальние горы казались синими. Рустам посмотрел на северо-запад — там находилась знаменитая пещера Хосхулах или Кашкулакская. Вспомнилось, как в первый год службы он и Мирген прикончили первого злобного призрака, и, неимоверно гордые, праздновали победу в ресторане в кругу своей первой пятёрки. Тогда командир Горгий сказал им:       — Вы молодцы! Первые успехи окрыляют. Только не вздумайте покушаться на всех духов без разбора. К примеру, в ваших краях есть Кашкулакская пещера. Даже не пытайтесь туда соваться. Иначе уши оборву и шею намылю, как у вас говорят.       При этом командир так сурово глянул, что младшие сразу ему поверили. Обоим почудилось, что во рту командира уже не белые зубы, а длинные желтоватые клыки — не хотелось бы почувствовать их хватку на своём горле. Да уж, если Горгий желал, то мог навести страху на любого, не только на неопытных новичков.       — Ну, шею им намылить удастся, только если наши храбрецы вообще вернутся из Хосхулаха, — посмеиваясь, заметил Рамзес.       — Вы меня поняли. Не все призраки нуждаются в упокоении, не все тайны должны быть раскрыты. А в Кашкулакскую пещеру соваться запретил сам Высокий, — решительно произнёс Горгий, и друзья это запомнили.       Они спустились с пригорка и стали обходить раскопки, фотографируя их. Мысленно друзья делились ощущениями: обоим стало не по себе, несмотря на то, что солнце ещё не село. Хотелось сесть в машину и убраться подальше, но это слабость, недостойная Стражей. Мирген заявил:       — Нам надо проболтаться здесь до ночи. Предлагаю прикинуться туристами.       Оба понимали, зачем — если уж призрак появится, то перед обычными людьми.       — Тогда давай, расскажи про курган, а то я читал невнимательно, — попросил Рустам.       Словоохотливого Зайца не надо было долго упрашивать, и он начал пересказывать прочитанное:       — Этот курган сооружен примерно в пятом веке до нашей эры. В это время древние греки воевали с персами, а здесь строили степные пирамиды. Не лыбься, Волчара, я серьезно говорю. Это учёные пишут, что курган напоминал пирамиду высотой около десяти метров. Он был одним из самых крупных, но меньше знаменитого Салбыкского.       Действительно, после того, как археологи сняли верхний слой почвы, от кургана осталась впечатляющих размеров каменная ограда в виде квадрата, с длиной стороны больше полусотни метров. У входа в ограду на восточной стороне стояли высокие плиты тёмно-красного песчаника. Ещё несколько таких камней были встроены в ограду по сторонам.       Мирген продолжал:       — Площадь захоронения почти триста квадратных метров. Видишь, ограда сложена из каменных плит разных размеров. Некоторые плиты взяты из более ранних захоронений, потому что на них выбиты рисунки: лошади, олени и охотники. Кладку из плитняка скрепляли красной глиной. Видишь, как её много внутри ограды. Ближе к центру располагалась погребальная камера, вон там, где сейчас яма с рыхлой почвой. Стены камеры сложили из стволов лиственницы, потому что она не гниёт. Представляешь, деревья специально приволокли сюда издалека, из тайги. Для защиты от влаги строители обернули брёвна берестой. Сверху камеру перекрыли деревом, берестой и дёрном.       Немецкие археологи начали раскопки в две тысячи четвёртом году и трудились два года. Они мечтали найти сокровища скифских царей, много золота, как в кургане Аржаан в соседней Тыве. Вот была бы сенсация, но случился облом. Здешний курган ограбили ещё в древности, и археологи обнаружили только кусочки золотой фольги и мелкий рубин. Значит, трое мужчин и женщина, которых здесь погребли две с половиной тысячи лет назад, были высокопоставленными особами.       — Похоронили их по высшему разряду, — заметил Рустам, пнув валявшийся осколок песчаника.       — Угу, — подтвердил Мирген. Он вошёл в роль гида. — Как обычно, умершим дали с собой оружие, украшения и утварь, запасы пищи, но от посуды остались только черепки. Вот что было уникальным, так это то, как здесь совершили жертвоприношения. Во-первых, убили и захоронили у входа собаку.       — Собака — страж подземного мира и проводник для умерших, — пробормотал Рустам, и оба друга понимающе улыбнулись, вспомнив легенды о Великом Псе.       — Во-вторых, принесли в жертву человека. Причём необычным способом — связанного мужчину поставили на колени и отсекли ему обе ступни. Так, коленопреклонённого, его у входа и засыпали. Возможно, убитого хотели сделать стражем могилы.       — А курган всё равно ограбили, — сказав это, Рустам представил, каково было умирать здесь безногому воину от потери крови, и поёжился. Хорошо, что в нынешние просвещённые времена людей в жертву не приносят.       Потом маги бродили вдоль ограды, рассматривая камни в поисках выбитых на них рисунков: волков, оленей, козлов и охотников с луками в грибовидных шляпах.       Настал долгий, тёплый, золотисто-розовый вечер. Обойдя территорию раскопок, друзья вернулись к автомобилю. Чтобы размяться, они затеяли борьбу. В поединках побеждал обычно Волк, хотя и не сразу, ведь Заяц отчаянно сопротивлялся.       Захотелось есть. Из багажника Мирген вытащил сумку с газировкой и бутербродами, и друзья подкрепились. Теперь надо было дождаться ночи. Одолевала дремота, но спать на закате, да ещё в таком месте нельзя. Пока Мирген смотрел в телефон, Рустам грыз яблоко и любовался пейзажем, слушал стрекот насекомых, шуршание мелких зверьков в траве. В последние годы не так уж часто ему доводилось вот так проводить время в родных местах. Может, виной тому была специфическая работа, или, скорее, захоронение рядом, но в голову лезли печальные мысли вроде того, что природа изменчива и в то же время вечна, а земная красота — лишь преддверие чего-то большего по другую сторону.       Солнце село. Небо отполыхало невообразимо яркими цветами, и, наконец, темнота овладела видимым миром. Засияли первые звёзды, показался месяц. Для магов с их ночным зрением света сейчас достаточно. Сонливость у друзей как ветром сдуло — они были готовы встретить призрака. Прятаться от него смысла не имело, напротив, люди сейчас должны стать и живцами и ловцами. Кровь, энергия живых лучшая приманка для созданий тьмы.       Оба мага чувствовали постепенно нараставшее напряжение. Друзьям казалось, что кроме них здесь присутствует кто-то третий, недобрым взглядом сверлящий им спины. Приходилось оглядываться, контролировать территорию, в первую очередь раскопанный курган. Ведь его ограда задумывалась древними как граница между миром живых и миром мёртвых, а, значит, вероятнее всего призрак в видимой форме появится именно там.       — Смотрит, гад, — мысленно сказал Рустаму Мирген.       Тому тоже казалось, что на него, не мигая, глядит припавший к земле хищник.       — Оценивает, — ответил Рустам.       Он подавлял желание схватиться за рукоять магического жезла на поясе — рано. В конце концов, этот призрак далеко не первый, которого друзья упокаивают. Вокруг царила тишина. Степные звери обычно оживлялись ночью, но сейчас они не давали о себе знать — верная примета того, что здесь бродит существо, враждебное и животным и людям.       За оградой раздался шорох, словно пересыпали песок. По позвоночнику пробежал холодок, и Рустам напрягся. Рядом стоял Мирген, тоже готовый к бою. В голове Рустама прозвучал голос друга:       — Смотри! Над оградой!       Да он уже и сам увидел над каменной кладкой сгусток чернильной тьмы и два светящихся в нём красных глаза. Будь Рустам обычным человеком, он удрал бы от этого кошмара куда подальше, но он Проводник. «В Лабиринте и не такое видали», — подумал Рустам, кидаясь навстречу призраку.       Друзья перепрыгнули через ограду, но врага здесь уже не было.       — Удрал, зараза! — выдохнул Мирген.       — Вернётся, — твёрдо сказал Рустам. — Будем здесь сторожить.       — Разделимся. Я пойду туда, а ты останешься здесь, — предложил Мирген и направился к стелам, обозначавшим вход в ограду. Держа товарища в поле зрения, Рустам двинулся вдоль западной стены.       У самого входа Мирген вдруг запнулся. Словно во сне Рустам видел, как падающий друг приложился лбом к ребру каменной стелы и рухнул лицом вниз, даже не вскрикнув. Его левую лодыжку обхватывала высунувшаяся из земли рука. Выхватив жезл-меч, Рустам рванулся на помощь. Толчок в спину сбил его с ног. Обдало холодом, над ухом щёлкнули зубы.       Когда Рустам вскочил, между ним и другом стояла лохматая чёрная собака с багровыми светящимися глазами. Отвратительное создание, словно из страшного сна, глухо рычало и скалилось. А за спиной пса из земли выметнулась тёмная человеческая фигура, приникла к лежащему живому.       Собака прыгнула. Рустам увернулся и рубанул её по спине. Раздался и тут же пресёкся жалобный визг, две половины твари упали на землю. С псом всё. Теперь к Миргену, скорей! Тёмная тварь, распластавшись, припала к шее человека. В глаза бросились ноги призрака — у него не было ступней.       В два прыжка Рустам достиг твари и нанёс удар — серебристый меч вонзился в её спину. Призрак изогнулся так, как никогда бы не смог живой человек, и повернул к Рустаму голову с горящими глазами-угольками. На его лице застыла маска страдания. «Таким он умер», — промелькнула мысль, но жалеть жертву поздно, и, размахнувшись, Рустам перерубил твари шею.       Очертания могильного стража стали расплываться, он чёрной лужей стёк на землю — вскоре исчезнет, как уже почти пропала собака. Рустам упал на колени рядом с Миргеном, перевернул его. Друг дышал, но был без сознания, на лбу наливался большой кровоподтёк. Только его пульс почти не прощупывался. Неужели призрак успел выпить энергию живого?       Вторым, магическим зрением, Рустам увидел, что не ошибся — призрак успел вытянуть из живого много энергии, столько, что Мирген неминуемо умрёт, если ему не помочь. Скрипнув зубами, Рустам сосредоточился, как учили, схватил друга за запястье и начал вливать в него свою жизненную силу. Обладатель магического зрения увидел бы, как из ладони Рустама в руку пострадавшего перетекает и исчезает под кожей золотой ручеёк силы. Так, получается. Теперь надо бежать за помощью.