Чудовища и красавица

      Пока Джонни бежал к скверу и летел вниз, в его мысли об Эллисе вплеталось беспокойство: «Что скажет Герцогиня, если я опоздаю? Она будет сердиться. Да что там, она будет в ярости!». Спрыгнув из воронки на потолке в длинный подземный коридор, ведущий к Караульному залу, он пробежал по нему и появился в зале последним из членов своей команды.       Пора было отправляться на дежурство, остальные ждали только его. Ему повезло: командир пятёрки, великолепная Герцогиня, сама только что подошла к своим подчинённым и потому только окинула запыхавшегося Джонни недовольным взглядом. Остальные члены команды, двое мужчин и одна девушка, промолчали. Клариче Орсини Прекрасная, дочь герцога Браччано, прозванная в западном отряде Герцогиней, повела изящной рукой с ярко накрашенными ногтями, и вся пятёрка провалилась в чёрно-белую воронку в полу, отправляясь в Лабиринт.       Работа специфическая, но зато нескучная, как говорил себе Джонни, когда ему в госпитале обрабатывали раны от укусов чудовищ. Жаль, что пришлось врать Эллису, как и всем другим обычным людям, но о таком занятии не потреплешься с посторонними: конспирацию приходилось соблюдать словно секретному агенту, ведь если проболтаешься — умрёшь на месте.       На этом дежурстве Джонни тоже скучать не пришлось. Когда стая черных гиеновидных, зубастых тварей попёрла по сумрачному узкому коридору на них с путником, Джонни задвинул подопечного себе за спину, прыгнул навстречу стае и перекинулся. Когда мелких тварей набегало много, ему удобнее было действовать не мечом, а длинными сильными лапами, раскидывая тварей направо и налево, давя и ломая им хребты, или же прыгать на них сверху, придавливая немаленьким весом. Раздавленные твари становились плоскими, двумерными и втягивались в пол и стены серого коридора.       Покончив со стаей, Джонни оглянулся. Его подопечный, мужчина лет шестидесяти, был невредим, мелкие монстры к нему не прорвались и не покусали. В полуобморочном состоянии путник сидел, привалившись к стене коридора, и мало что соображал от страха. Джонни его понимал: любому может поплохеть, если проводник у тебя на глазах превращается в большого белого кролика с красными глазами.       Он втайне гордился своей редкой среди Проводников способностью менять размеры во втором, зверином облике: Джонни мог стать как обычным кроликом, так и огромным, ростом с человека. Недаром товарищи прозвали его Боевым Кроликом. Джонни привёл в чувство подопечного, слегка его встряхнув, поставил на ноги и повёл дальше. Тот шёл покорно, и они благополучно добрались до последнего зала западного узла Лабиринта, где путник сворачивал к предназначенному ему выходу.       Дежурство выдалось неплохим, никто из пятёрки не пострадал, ни живые, ни их мёртвые подопечные. Пятёрка, возглавляемая Герцогиней Клариче, вернулась в Цитадель. Как обычно, в реальном мире зверски захотелось есть. Кто-то отправился домой, в верхний мир, а кто-то, как Джонни, забежал в единственный ресторан Цитадели, к Роберу Вепрю. Готовили там вкусно, а главное, стесняться было некого и можно спокойно поболтать о прошедшем дежурстве с коллегами. После обеда хотелось спать, но Джонни превозмог усталость и отправился на встречу с человеком, который, как он надеялся, посоветует что-нибудь насчёт Эллиса.       Глава наставников леди Эдита находилась в своём кабинете. Она приветливо приняла его и попросила помощницу принести им чаю. Джонни устроился на диване, а леди заняла кресло. Светлые волосы Эдиты отливали серебром, серые глаза смотрели серьёзно и ласково, а строгий лиловый брючный костюм лишь подчёркивал её женственность.       Когда принесли чай, Джонни уделил внимание миндальному печенью и клубничным пирожным. Сама хозяйка кабинета не ела, объяснив, что ей скоро идти на дежурство. На декоративном камине с белыми лепными пилястрами стояли два горшочка с благоухающими гиацинтами. Оглядывая изысканно обставленный кабинет в сиреневых и светло-серых тонах, Джонни вспоминал, как бывал здесь, будучи учеником, едва попавшим в Цитадель, потом новичком, недавно прошедшим через Посвящение.       Впервые он вступил в схватку с тёмными тварями Лабиринта под руководством Эдиты, его первого командира. Теперь в пятёрке Эдиты приобретают первый боевой опыт другие новички западного отряда, а Джонни работает уже в третьей команде. Когда вкратце обсудили новости Цитадели, он поставил на поднос чашку китайского фарфора и приступил к главному:       — Миледи, я недавно узнал, что у одного из моих друзей, как мне кажется, есть способности Проводника.       При этих словах глаза Эдиты засияли: отыскать человека с необходимыми для Проводников магическими способностями было редкой удачей. Джонни продолжал:       — Мы знакомы несколько лет, общались в сети, но впервые увиделись перед моим последним дежурством. Его зовут Эллис Линдли, ему двадцать три или двадцать четыре года. Я смотрел на него вторым зрением, как вы учили, его цвета синий и фиолетовый. А ещё у него сейчас такие же проблемы с душевным здоровьем, какие были у меня: кошмарные сны, беспокойство и все такое. Кроме того, его мучают боли в суставах и костях, как и меня в своё время.       Он помолчал, собираясь с духом, чтобы произнести самое трудное. Эдита мягко сказала:       — Всё это поправимо, Джон, ты знаешь сам.       Глубоко вздохнув, он произнес:       — Эллис — инвалид. После перелома позвоночника он может передвигаться только в коляске. Врачи говорят, что он никогда не сможет ходить.       — Бедный мальчик! — ахнула леди Эдита.       Она хотела сказать что-то ещё, но тут их прервали. В кабинет стремительно вошла Герцогиня Клариче, необычайно эффектная в белом брючном костюме. Её безупречно уложенные золотистые волосы выглядели так, словно она только что из салона, а не вернулась с дежурства. Джонни вскочил.       — Здравствуй, дорогая Эдит, — приветствовала Клариче хозяйку кабинета. — Ты же знаешь, что послезавтра назначено заседание Совета. Я полагаю, что Фарадж должен наконец определиться со своим заместителем. В конце концов, это неприлично, так долго тянуть с решением простого вопроса.       — Здравствуй, Клариче. Да, я получила приглашение на заседание Совета. Если Фарадж остановит свой выбор на ком-нибудь, я не удивлюсь. Но если он захочет подумать ещё, это его право, моя дорогая.       Только тут Герцогиня обратила внимание на своего подчинённого.       — Кролик, что ты здесь делаешь?       — Он пришёл ко мне посоветоваться, — ответила Эдита.       — И по какому поводу? — бесцеремонно осведомилась Клариче. Джонни покоробило. Но Герцогиня ждала ответа, а лгать старшим магам немыслимо, и он ответил:       — Я нашёл человека, у которого могут быть способности Проводника.       Клариче обрадовалась, а Джонни вспомнил, что обнаружившим потенциального новичка полагалась денежная премия, и вообще, найти новобранца это большой плюс в репутацию всей пятёрки и её командира. С неохотой Джонни произнёс:       — Но он инвалид и не может ходить. Ездит в кресле-коляске.       Красивые ярко-голубые глаза Герцогини изумлённо округлились, лицо с безупречно правильными чертами на секунду исказила гримаса неудовольствия, и она выпалила:       — Кролик, ты идиот? Как твой инвалид будет сражаться?       Она продолжала разочарованно и язвительно:       — Ты думаешь, он способен взять в руки меч и вести бой? Как калека в коляске будет преодолевать лестницы и уходить от погони? Или может, ты полагаешь, что твари его пожалеют и не сожрут? У нас и так в последнее время развелось много уродов и калек, тебе этого мало? Оставь глупости и забудь о своём инвалиде.       Понурив голову, чтобы не встречаться взглядом с командиром, Джонни промолчал. Герцогиня сухо попрощалась и покинула кабинет. Вспоминая её раздражённое лицо, он понимал, что, пожалуй, вскоре придётся перейти в другую команду. Герцогиня избавится от него при первой возможности, когда подыщет в других пятёрках устраивающего её симпатичного молодого мужчину.       Джонни нисколько не огорчала перспектива расставания с Клариче. Это полтора года назад он радовался, когда прославленный командир обратила на него внимание и предложила перейти к ней. С тех пор его иллюзии развеялись. В пятёрке Клариче её подчиненным отводилась роль кордебалета, танцующего вокруг примы, и это Джонни уже порядком надоело. Его товарищей, обожавших Клариче Прекрасную, всё устраивало, а скептики, не восторгавшиеся Герцогиней, у неё в команде не задерживались. Теперь пришел его черёд. Ничего, это даже к лучшему.       После ухода Герцогини Джонни и Эдита некоторое время молчали. Наконец Эдита сказала:       — Иногда Прекрасная чересчур прямолинейна, но по сути она права. Инвалид не сможет сражаться и, следовательно, выполнять обязанности Проводника. В Лабиринте его ожидает скорая смерть, а приставить к нему второго Проводника означает подвергнуть риску и здорового. Джон, твари вполне способны понять, кто может дать им отпор, а кто нет.       Эдита повернула белокурую голову на точёной шее к гобелену на дальней стене, помолчала. Джонни невольно залюбовался и в очередной раз мысленно отметил, что недаром впечатленные этими изящными линиями современники когда-то прозвали Эдиту Лебединой Шеей. Это прозвище осталось у леди и здесь, в новой жизни среди магов, уж очень оно подходило и ко второму воплощению некоронованной королевы Англии, той, что когда-то отыскала изуродованное тело своего мужа короля Гарольда среди павших на поле битвы при Гастингсе.       Она продолжала:       — Тебе известно, что после перелома позвоночника Рамзес Морской Кот из северного отряда передвигается в кресле-коляске и не ходит в Лабиринт. Рамзес с его тысячелетним опытом и тот не рискует соваться в бой в таком положении.       — Да, я знаю об этом, — подтвердил Джонни. — Но я слышал и о другом. Говорят, что у Рамзеса вовсю идет регенерация и он скоро восстановится, встанет на ноги. Миледи, возможно ли, что находясь среди нас, Эллис тоже сможет выздороветь? Ведь у него же есть способности?       Он с надеждой взглянул на Эдиту. Та с сочувствием посмотрела ему в глаза:       — Мой милый Джон, я понимаю твое беспокойство, но ты забываешь кое о чём. Наши способности, наши силы увеличиваются со временем, если мы выполняем свои обязанности и регулярно спускаемся в царство мёртвых. Это Лабиринт даёт нам больше сил, чтобы жить очень долго, оставаться вечно молодыми, и даже при необходимости регенерировать. Но вспомни, сколько тысяч лет в Лабиринте провёл Рамзес. Даже он сможет восстановиться только через год после своей травмы. У твоего друга просто не будет времени, чтобы накопить силы для регенерации, он не выживет в Лабиринте и месяца.       Джонни не сдавался:       — Говорят, что воздух в нашем городе пропитан магией из-за близости к потустороннему миру. Может ли мой друг накопить силы для регенерации, находясь в Цитадели?       — Нет, Джон, это невозможно. В Цитадели есть магия, но не в таком количестве. И Проводник, обладающий способностями, но ни разу не ходивший в бой, это нонсенс. Такое противоречит всем нашим традициям. Высокий просто не посвятит его.       Джонни подумал о главе Проводников, самом могущественном маге среди них. Оставалось выяснить последнее:       — А Высокий не мог бы вылечить Эллиса?       Он задал вопрос и почти сразу понял, каков будет ответ. Леди Эдита печально вздохнула:       — Нет, Джон. Полагаю, что если бы Высокий мог исцелять такие повреждения, он не заставил бы Рамзеса мучиться в кресле целый год.       Вот и всё. Расставлены все точки над i, для Эллиса нет надежды и у волшебников. Хотелось стукнуть кулаком по подлокотнику от бессилия. Возможности магов тоже не безграничны, а он надеялся на чудо для друга. Сцепив пальцы в замок, Джонни заставил себя выговорить:       — Вы же понимаете, миледи, я должен был выяснить.       — Понимаю, — кивнула Эдита. — Ты очень хотел узнать, есть ли хоть какая-то надежда на излечение для твоего друга. Сочувствую тебе, Джон. Мне жаль мальчика, но сотворить для него чудо нельзя. Мы не боги.       Джонни помрачнел ещё больше. Леди Эдита встала, открыла резной высокий шкаф, достала из него два полотняных мешочка и положила их на столик. В воздухе распространились запахи мелиссы, тимьяна и других целебных растений. Их аромат был знаком Джонни по первым дням пребывания в Цитадели, когда Эдита отпаивала его, страдающего от лихорадки и болей, отваром этих трав.       — Возьми травы, — сказала Эдита. — Заваривай и пои своего друга отваром. Это поможет облегчить его неприятные ощущения. Если это средство принимать достаточно долго, боли исчезнут совсем.       Помолчав, она продолжала:       — А что касается кошмарных снов твоего друга, или частых для людей в его положении мыслей о самоубийстве, то, чтобы избавиться от них окончательно, посоветуй ему обратиться к врачу. Препараты, помогающие избавиться от депрессии, заглушат проявления его способностей мага. Ещё от кошмарных снов помогает музыка. Я предпочитаю другой инструмент, ты знаешь, — леди кивнула на высокую арфу в углу кабинета. — Ты гитарист, поэтому за советом тебе лучше пойти к другому гитаристу. Например, к Дирку Соколу.       — Не хотелось бы обращаться к нему, — откровенно признался Джонни. — После того, что я услышал от Герцогини. Боюсь, что лорд Дирк выразится гораздо хлеще.       — Не бойся, Джон, — улыбнулась Эдита. — Нашему лорду-командующему Клариче сама доложит об этом разговоре. Но ты придёшь к нему по другому поводу. Дирк должен знать о том, что на его территории живет человек с потенциальными способностями Проводника. Такой человек может стать объектом охоты и жертвой разумных тварей с самых нижних ярусов Лабиринта.       По спине пробежал холодок.       — Они могут найти Эллиса в реальном мире?       — Это вполне вероятно. У твоего друга есть способности, они пробуждаются, а значит, во время сна его душа может блуждать по Лабиринту. Разумные и злобные твари могут её выследить и явиться за ним в реальный мир. За человеком с потенциалом Проводников, но не обладающим их умениями, беззащитным, твари способны охотиться долго, чтобы добавить его силу к своей.       — Как его защитить?       — Помни, что я тебе говорила. Антидепрессанты заглушат проявления магических способностей, и душа Эллиса не сможет попасть в Лабиринт. Но за ним придётся присматривать, следить, не подбирается ли к твоему другу призрачный охотник. Ты же сможешь делать это? Если заметишь что-нибудь подозрительное, сразу сообщи Дирку или мне. Кстати, скажи мне, где живёт твой друг, и кто его родители?       Поблагодарив, Джонни пообещал охранять Эллиса и сообщил леди известные ему сведения, понимая, что если он погибнет, она обеспечит его другу защиту. Кроме того, Эдита сказала, что знать о семье Эллиса полезно и потому, что через два-три поколения среди потомков его родственников теоретически может появиться другой человек с магическими способностями, и уж его Проводники не упустят. Она записала сведения в блокнот. Джонни знал, что картотека в смежной с кабинетом комнате содержит сведения подобного рода. Несколько лет назад эта информация была оцифрована, и Арнольд Полосатый написал специальную программу, облегчавшую ввод и поиск данных, но леди Эдита не могла расстаться с бумажной картотекой, которую бережно собирала несколько столетий.       Выйдя от Эдиты, Джонни хотел было вернуться домой, но пренебрегать её советом не стоило. Он колебался, но потом решил, что откладывать консультацию не стоит. Пошёл во дворец и ему удалось застать командующего западным отрядом в его апартаментах.       Большой кабинет в синих и белых тонах был отделан в классическом стиле. Его украшали античные бюсты в нишах. У Джонни промелькнула мысль, что с самого лорда Дирка вполне можно было ваять Антиноя или Аполлона, тем более, что командующий выглядел очень молодо. Болтали, что это потому, что Дирк Сокол был посвящён совсем юным, лет в шестнадцать, и никогда не сможет выглядеть старше без применения иллюзий.       Выслушав посетителя, Дирк не стал смеяться или негодовать, как втайне боялся Джонни. Он выразил сожаление по поводу несчастья юного Линдли и подтвердил слова Эдиты о том, что Эллиса следует охранять. Вероятность нападения на него тварей мала, но она существует. Не отказался он и дать совет по поводу музыки, которая может помочь страдающему юноше.       Лорд Дирк провёл гостя из кабинета в личную гостиную с бирюзового-голубыми стенами, обставленную в стиле модерн, где полки по обе стороны от двери ломились от книг. Он снял элегантный пиджак, повесил его на спинку стула, взял в руки гитару, и вскоре Джонни внимательно слушал советы, как вплести в музыку силу мага, найти мелодии, снимающие тяжесть с души. На прощание Дирк спросил:       — Кролик, ты знаешь писателя Антуана де Сент-Экзюпери?       — Да, мой лорд — ответил Джонни. Всё-таки ему дали хорошее, разностороннее образование.       — Тогда, может, ты помнишь его слова «Tu deviens responsable pour toujours de ce que tu as apprivoise»?       — Помню — «Мы в ответе за тех, кого приручили».

***

      Вернувшись к себе в лондонскую квартиру, Джонни мечтал поскорее лечь в постель. Но перед сном он отправил сообщение Эллису, спрашивая как у него дела, и можно ли прийти к нему завтра в полдень. Тот ответил очень быстро, словно сидел и ждал весточки. «Да, конечно, я буду рад тебя видеть» — писал Эллис, и у Джонни отлегло от сердца, ведь он побаивался, вдруг приятелю снова взбредёт в голову мысль о самоубийстве.       Он появился у Эллиса в условленное время, прихватив с собой новых солдатиков. Эллис успел найти в сети сведения о форме венгерских гусар, и они занялись раскрашиванием миниатюрных воинов, болтая о всякой всячине. Закончив с миниатюрой, Джонни взял в руки гитару, и Эллис завороженно слушал.       Ещё в тот день Джонни собственноручно заварил травы леди Эдиты и напоил отваром приятеля, объяснив, что это средство облегчит боли в теле, уверял, что ему самому отвар помог. Эллис отнесся скептически к «старинному народному средству», но все же выпил, не желая обижать друга. Джонни настаивал на том, чтобы Эллис пил отвар регулярно, и через неделю тот убедился, что боли в костях и суставах прекратились.       Джонни навещал Эллиса в каждый промежуток между дежурствами, они беседовали и музицировали, всё лучше узнавая друг друга. Как было запланировано, приятели съездили на экскурсию в парк Кокингтон на арендованном Джонни автомобиле. Накануне поездки Эллис сказал:       — Знаешь, моя сиделка, Камала, просит взять её с собой. Она обычно сопровождала меня в поездках раньше и сейчас беспокоится.       Джонни подумал, что помощь сиделки может пригодиться: сам он не был уверен, что сможет сделать всё, что может потребоваться инвалиду, и ответил:       — Почему бы и нет. Она сидит дома и почти никуда не выходит, а на парк стоит посмотреть.       Эллис довольно улыбнулся:       — Тогда возьмём её с собой.       В поездке Камала вела себя очень тактично, не мешая беседе приятелей. Джонни видел, что поездка доставила удовольствие и ей. Они любовались старинными домами деревушки Кокингтон, ярко-зелеными лужайками, рощами, цветущими нарциссами. А ещё после этой поездки сиделка стала доверять Джонни, увидев, как он бережно помогает Эллису сесть в машину и возит его в кресле-коляске.       Весна властно вступила в свои права, и приятели все больше времени проводили на свежем воздухе у дома. Джонни с удовольствием возился в саду: подстригал живую изгородь, обрезал розы, стриг газон, пропалывал и удобрял цветы. Для ухода за садом Эллис нанимал садовника (убираться в дом приходила горничная), но тот появлялся раз в неделю, и помощь не была лишней.       По словам Джонни, старый цветочный миксбордер в саду нуждался в обновлении, и он рассадил старые многолетники, принёс и посадил несколько кустов с золотистой, пурпурной, бело-зелёной листвой, чтобы внести новые цветовые акценты. Он закончил курсы ландшафтного дизайна, так что управлялся в саду со знанием дела.       В детстве Джонни нравилось помогать садовнику в отцовской усадьбе. Он и сейчас с удовольствием побывал бы в родном доме, но его отношения с унаследовавшим дом после смерти отца старшим братом были безнадёжно испорчены. С точки зрения своего брата, Джонни — паршивая овца в благородном семействе.       Если тебе при крещении дали имя Джон Хэмфри Роберт Кристофер Уиллоуби, ты обязан соответствовать высоким стандартам и жить так, чтобы не уронить чести предков, многих поколений сначала баронов Уиллоуби, а потом просто богатых сквайров. А Джонни высоким стандартам не соответствовал: после Кембриджа ударился в светские развлечения, баловался наркотиками, потом уехал в Южную Америку, женился там на аргентинской танцовщице, привёз её в Англию.       Скоропалительный брак не продлился и года: танцовщица потребовала развода, отсудила себе приличную сумму и выскочила замуж за другого. Джонни запил так, что пришлось лечиться от алкоголизма, и теперь он не прикасался к спиртному. Старший брат дал понять, что в родном доме «паршивую овцу» видеть не хотят, и свёл общение к минимуму — дежурным поздравлениям с днем рождения и Рождеством.       Чтобы зарабатывать на жизнь, Джонни пошёл на курсы ландшафтного дизайна, но не проработал даже полугода — проявились магические способности, и он заболел. Он тоже страдал от депрессии, хотел покончить с собой, но ему повезло, его вовремя нашли и забрали к себе Проводники, дав ему, по сути, новую жизнь.       Оглядываясь на своё прошлое, Джонни жалел об ошибках, но предназначенной ему судьбой был доволен. Печально, что Эллис не может присоединиться к магам, но тут уж ничего не поделаешь. Волшебная страна под землёй тоже жестока, и там выживает не каждый.       Пока Джонни трудился в саду, Эллис составлял ему компанию. Сидя в саду под старыми яблонями, он рассказывал приятелю о том, что нашёл в сети, о прочитанных книгах, о своих снах. Джонни с удовольствием слушал, отпускал шутки и замечания. Ему нравилось, что друг приободрился и понемногу рассказывал ему о себе, умалчивая о магии, о том, что обычным людям знать не следовало. Закончив работу, Джонни усаживался на скамью рядом с креслом-коляской и брал в руки гитару. Как однажды заметил Эллис, живая музыка приобретала особое очарование под открытым небом в вечернем саду на закате.       Как-то раз Эллис рассказал другу очередной сон. Он видел зал, полный старинной мебели и других предметов. Но эти вещи были живыми и хищными: ковыляли на своих ножках, щёлкали ящиками и дверцами как челюстями, готовились сбить с ног и растоптать, разорвать неосторожного путника, забредшего в зал.       Джонни выслушал рассказ о злобном пианино с зубами–клавишами в пасти, и его обдало холодом. Такого монстра и другую хищную мебель видели на нижних ярусах Лабиринта Сова и Белка, его коллеги из северного отряда. Значит, душа Эллиса во сне все-таки бывает в Лабиринте. Неизвестно, привлёк ли он внимание потусторонних тварей, ничего подозрительного Джонни не замечал, но следовало принять меры.       Помня о словах леди Эдиты, Джонни посоветовал Эллису обратиться к врачу по поводу депрессии. Тот отнекивался, и Джонни долго настаивал, и, в конце концов, воздействовал на волю приятеля с помощью магии. Некрасиво, но речь шла о безопасности юноши. Врач назначил Эллису курс лечения, прописал антидепрессанты.       Лечение пошло на пользу: молодой Линдли больше не выглядел опустошённым и отчаявшимся, поздоровел, к нему вернулся аппетит, он набрался сил. Таким, с блестящими голубыми глазами, со здоровым цветом лица, Эллис нравился Джонни куда больше той бледной тени, каким он увидел друга впервые.       У Джонни были племянники-подростки, с которыми он не мог общаться из-за запрета их родителей, старшего брата и его жены. Он ловил себя на мысли, что стал порой относиться к другу как к младшему брату — члену семьи, которой ему всё-таки не хватало.       Свой сон о хищных вещах Эллис не забыл и даже записал. Однажды он, смущаясь, прочитал другу свой первый рассказ о старых вещах, выкинутых хозяевами на свалку и решивших мстить за это людям. Разумеется, отважные герои рассказа победили мебельных монстров. Джонни выслушал друга с интересом, высказал несколько замечаний и посоветовал на этом не останавливаться.       Вдохновлённый благожелательным отзывом Эллис продолжал писать. Странно, но ему удавались либо ужасы, либо добрые сказки. Джонни неизменно выступал в качестве первого читателя и придирчивого критика всех произведений, и однажды напомнил Эллису, что вообще-то, сказки должны лучше оценить дети.       — Ты знаешь, что издатель решил опубликовать «Хоббита» после того, как его десятилетний сын прочитал рукопись профессора Толкина?       — Знаю, — рассеянно ответил Эллис.       Через две недели он с сияющими глазами показал Джонни электронное письмо от младшего единокровного брата. Шестилетний мальчик был в восторге от сказки, которую Эллис отправил ему лично. В ней старый пёс нашёл и опекал выводок осиротевших котят, и они вместе путешествовали через полный опасностей лес в волшебную страну, где не обижают зверей. Мачеха прислала Эллису вежливое письмо с благодарностью за чудесный подарок для её сына.       Эллис посылал сказку и сводным сёстрам, но отозвалась и поблагодарила только самая младшая, десятилетняя. Отклики воодушевили Эллиса, он стал надеяться, что когда-нибудь его произведения опубликуют. Правда для этого, как говорил ему Джонни, Эллису надо было ещё работать и работать.       Когда настал июнь, а в саду разлились ароматы цветущих роз и лаванды, Эллис сказал Джонни, что понял — ему не хватает знаний. Он намеревался вновь поступить в университет, на этот раз в Оксфордский, изучать филологию.       — По крайней мере, с дипломом я смогу заработать на кусок хлеба, преподавая в школе, — полушутливо высказался Эллис.       — Ты же можешь и научной деятельностью заняться, пока не составишь себе имя как писатель, — заметил Джонни.       — Спасибо, — пробормотал Эллис.       — За что?       — За то, что веришь в меня как в писателя.       Они помолчали. Наконец Эллис сказал:       — Я перееду в Оксфорд. Этот дом продавать не буду, сдам в аренду. Ты будешь навещать меня на новом месте?       — Конечно, — улыбнулся Джонни. — Я от тебя не отстану.       Он подумал, что через несколько лет ему придется с помощью магии имитировать возрастные изменения, иначе даже наивный и доверчивый Эллис задастся вопросом, почему приятель не стареет. О том, что скорее всего, ему суждено пережить друга, Джонни старался не думать — было больно. Самое главное, что сейчас у них есть время, а у Эллиса всё впереди: учёба, новые знакомства, вполне вероятный писательский успех. Джонни, другу и защитнику, предстояло быть рядом все эти годы — он в ответе за Эллиса до конца его дней.