***
— Змей! — омега дотронулся до спящего нага. Почувствовав лёгкий холодок, вирки сглотнул и со страхом посмотрел на альфу. — Эй, очнись, — чуть дотронулся до голого плеча, слегка его потряс. — Просыпайся… Я… Здесь тебе еду принёс, тебя уже несколько дней не было видно, вот и решил, что тебе нужно, — глотая слёзы омега начал накрывать тёплыми шкурами змея. — Проблемный альфа! Потерпи, сейчас будет тепло, — вытерев об рукав слёзы, омега прилёг рядом с нагом. — Ты только очнись… Пожалуйста, — дотронувшись до лица альфы, крылатик вздрогнул. — Холодный, — затравленно глядя на змея, омега принялся снимать верхнюю одежду. Вздрогнув от холода, вирки сиганул под шкуры к паре. Обняв его руками, прильнул к холодному телу. Что-то было не так. — Чёрт! — отбросив одеяло, омега подскочил к нагу и торопливо прикоснулся к чешуйчатому боку. Змей был едва тёплый, почти не дышал и на тормошение никак не отреагировал. Первым делом Ален бросился разводить камин, не жалея дров. Пламя сначала неохотно, почти лениво лизнуло деревянное угощение, а затем, распробовав, весело затрещало, окрасив комнату оранжевыми всполохами огня. Набросив на всё также неподвижного нага своё одеяло, омега принялся поспешно раздеваться. У него был лишь один вариант, как разогреть змея. Забравшись в середину колец, крылатик прижался к нагу как можно ближе. Закинув ногу на чешуйчатый бок, устало вздохнул в шею спящего Шисайя, который сейчас больше напоминал труп. Хорошо хоть дышал — слишком редко, едва различимо, но пульс прощупывался. Температура в комнате повышалась медленно, и омега почти уснул, когда почувствовал, что Шисай пошевелился. Змеиный хвост играюче проскользил по гладкой коже, метя сжимающимися кольцами, а тонкий кончик скользнул между двух половинок. Шумно выдохнув, Шисай лизнул свою пару в острое плечо, будто пробуя на вкус. Омежка вздрогнул. В горле пересохло, а внутренности скрутило жгутом от непонятных ощущений. Чуть помешкав, омега начал неловко оставлять поцелуи по всему лицу, то и дело вглядываясь в закрытые глаза. — Пожалуйста, — захныкав, омега уткнулся в шею альфы, начал тереться об него. — Пожалуйста, просыпайся, я… Те слова… Мне очень стыдно… Я должен извиниться, поэтому просыпайся. И мы поговорим. Точнее говорить буду я, а ты слушать… Змейка, — сладко зевнув, омега уткнувшись в шею нага уснул.***
Открыв глаза, я увидел свой цветочек, который сладко спал у меня на груди. Улыбнувшись, я осторожно провёл рукой по волосам, они как шёлк. Сквозь волосы я нашёл тот самый усик. Побоявшись его трогать, я убрал руку. Завозившись на мне, омега потянулся, слез с меня и, потерев кулачком глазки, зевнул. Рот его был наполнен кучей острых зубов, больше походящих на клыки. Повернувшись ко мне, омега растерянно замер, не решаясь двинуться. С болью взглянув на омегу, я осмотрел свою пещеру. Она ничуть не изменилась, если только стало больше еды. Откуда? Неужели цветочек это сделал? Еле как выполз из гнезда, выпрямился во всю длину. Вода. Надо искупаться. Забравшись в источник, прикрыл глаза, начал наслаждаться релаксирующими волнами. — Змейка, — дотронувшись до меня, омега резко отскочил. — Я… — начал он, но наткнулся на безэмоциональный взгляд, шмыгнул носом. — Прости. Я тогда сказал тебе грубые слова, мне очень жаль. Давай… Ну, — замешкав и перебираясь с ноги на ногу, моя пара подошла к источнику. Чуть нагнувшись, крылатик дёрнул усиком, быстро коснулся моих губ. Удивлённо посмотрев на красного, как солнце, цветика, дотронулся до своих губ. — Чего смотришь? — пробурчал омега. — Этого пока хватит, на большее я… Пока не готов! — опасающе посмотрел в мою сторону, прикидывая, буду ли я бросать или нет, сел неподалёку. — Меня Ален зовут, а тебя? — не получив ответа, омега нахмурился. Замешкав, омега приложил к себе ладонь сказал: — Ален. Понимаешь? Я, конечно, не хочу мучить моего малыша, но это будет маленькая месть за те слова. Буду упорно делать вид в своей недалёкости. Вздохнув, омежка пошёл к гнезду и прыгнул внутрь. Проследив за дальнейшими действиями, понял, что сегодня не только я буду отсыпаться. Выбравшись из воды, пополз к своей паре, забравшейся внутрь, и, откинув шкуру, увидел его в слезах. — Что тебе? Дурная змея, — последнее он пробормотал, но я услышал. Угрожающе зашипев, укусил его за бедро. — Ай! Ты что творишь, а вдруг ты бешеный?! — ухватившись за пострадавшее место, омега зло посмотрел на меня и закутался в шкуры. — Змея-переросток, ещё и кусается… А что дальше будет? — боязненно покосившийся на мой хвост, потянул руку. — Можно? — не увидев никаких действий с моей стороны, крылатик начал поглаживать интересующую его часть тела. — Гладкая… Интересно, а как вы… — нажал на пластину, и Алену предстала «чудесная» картина: член, покрытый липкой смазкой, он отличался от человеческого. Был ребристый и даже имел что-то наподобие щипчиков. Как только омега понял, что он натворил, наступила оглушающая тишина, которую разбавляли косые взгляды в мою сторону. Ален, сглотнув, неуверенно произнёс: — Убери её, что ли… Я не специально, — кинув в меня шкуру для наглядности, я улыбнулся. Глупышка. Вздохнув, вернул свою часть обратно. Свернувшись вокруг омеги, сжал его в кольцах, до которых он никак не мог дотронуться. Начиная засыпать, крылатик попытался выбраться из моей хватки, но услышав предупреждающий рык, сдался и, опасливо устроившись в кольцах, начал засыпать. Навострившись, уши уловили шум вьюги и посторонние голоса неподалёку от моего дома. Скорее всего ищут цветика. Накрыв нас тёплой шкурой, провалился в сон.***
Кряхтя и причитая, Ален раздражённо пытался убрать мою руку со своей пятой точки. Красный, как самый спелый помидор, метнул на меня злобный взгляд, а я же, стараясь не улыбнуться, состроил невинное личико. — Ты… Ты… Змея извращенская! Руки! Руки убрать, быстро! — шлёпнув меня по хвосту, задёргался ещё сильнее. Раззадоренный так называемой утренней игрой, заурчав, я уткнулся носом в плечо и провёл языком по шее, игриво укусив, после чего отпустил притихшего омегу. Крылатик, шлёпнув себя по месту укуса, начал часто моргать. Поняв, что я ничего делать не собираюсь, поджал губы и смущённо завернулся в кокон из крыльев. Усики встали торчком, то и дело сплетались меж собой. Залюбовавшись, я заворожённо протянул руку до крыльев, но омега понял мой умысел и отпрянул от меня подальше. — Не смей! — раздражённо кинув в меня подушку, сел в самый угол. Расстроившись таким раскладом, я обиженно метнул на него взгляд, вставая с нагретого места. Нужно что-то приготовить. А то цветик ещё ничего не ел. Пополз к фруктам, начал делать салат с мёдом. Я раньше видел, как омеги из деревни уплетали такой десертик за обе щеки. Посмотрев на мешкающего Алена неподалёку, протянул ему салат. Вирки мелкими шажками подошёл ко мне и заинтересованно заглянул в миску. Его взгляд растерянно метался то на меня, то на фрукты. — Это мне? — взяв плашку, кивнул своим мыслям и присел рядышком. — Спасибо. Вкусно получилось. Фух, ему понравилось. Оглядев его с ног до головы, чуть не захлебнулся слюной. Вот кто так ходит при посторонних? Ладно, я не посторонний, но альфа! Это же прямой сигнал! У меня на планете так хвостом не махали, как он! Вот чертёнок. Только оглянусь, и уже заберут, надо будет с ним начеку быть. Чувствую, что надо как-то ускорить процесс взаимодействия друг с другом, а то до первого… Второго поцелуя ещё долго не дойдёт. А что говорить об общих детках! Мать моя змея, как же всё сложно. Может… Да нет. Он и так меня боится, а если я ещё на него с приставаниями буду лезть, то ещё больше отпугну. Может, ему что-то подарить? Что любят омеги? Если бы я был омегой… Чего бы я хотел? Украшений? Цветов? Комплиментов? Не, последнее точно отпадает… Вздохнув, посмотрел на вход в дом. Прислушавшись я понял, что метель давно стихла. Выглянув наружу, я обомлел: все поля были усеяны белыми хлопьями. На моей планете такого я не видел, наверное, в каких-то районах и был снег, но у нас было слишком тепло для таких осадков. Да и в спячку мы впадаем от резкой смены температуры. Цветов для омежки сейчас не сорвёшь, может, преподнести ему трофей — убитое животное. Искоса взглянув на Алена, отмёл эту идею сразу, ещё в обморок грохнется. Слишком он тепличный, у нас омеги были сильные и очень отличались от омег-людей. Остаётся только подарить какое-нибудь украшение. Стук о деревянный стул и лёгкое чихание вывело меня из размышлений. Развернувшись, посмотрел на закутанного в несколько пледов и шубу вирку. Какой он всё же маленький… Ну если судить по моим габаритам. Смешно фыркнув, я медленно двинулся к постели. Цветик настороженно проводил меня взглядом, уселся на стул. Удобно устроившись, я блаженно закрыл глаза. Нужно восстановить свою температуру, иначе придётся потом отогревать моё бренное тельце. Раздражённый вздох заставил меня обратить внимание на обиженную омегу. Ален, закутанный в плед, с открытым плечом смотрелся на фоне камина очень… Желанным. Постукивая от нетерпения кончиком хвоста, сузив глаза, начал пристально разглядывать аппетитные формы. — Что смотришь? — такой маленький омежка и так стойко держится. Мой строптивец! — Любуюсь, — неожиданно резко выпалил я. Наступила минутная тишина. Омега, открывая и закрывая рот, начал хватать воздух губами, вытаращив при этом глаза, начал тыкать в меня пальчиком. Он попытался встать, но снова нырнул в воду, споткнувшись об одежду. — Эх, маленький, и куда ты поплыл? — обеспокоенно подполз к тонущему омеге, осторожно вытащил его из воды, приобняв за талию. Крылатик испуганно ойкнул, обхватил меня за шею. Видимо, слишком высоко. — Ты… Ты! Говоришь! — обвиняющие крикнул омега и начал вырываться с удвоенной силой. — Змея-переросток, пусти меня! — Цветик, хватит дёргаться, я и так еле сдерживаюсь, чтобы не наброситься на тебя, — проворчав, я медленно опустил слегка испуганную вирку. — И… Оденься… Прошу, — испытывающе посмотрел на ровненькое личико и улыбнулся из-за того, что Ален с писком спрятался от меня в «гнезде». Сокрушающе вздохнул, приблизился к горе подушек, из-под которой торчало миленькое крылышко. Вот спрашивается, как сдержаться-то?! Это же прям открытая провокация! — И долго ты там будешь сидеть? — Отвернись! Я… Одеваюсь! — панические нотки ясно слышались в его голосе. — Чего, интересно, я там не видел? — пробурчал для пущего эффекта, но потом всё же отвернулся от омеги. И вроде бы сказал я тихо, но слух у цветика был очень хороший. — Чего?! — вскочив из-под одеяла, Ален, красный от стыда, киданул в меня подушкой. — Извращенец! А с виду такой... — резко запнувшись, омега дёрнул усиком. — Какой такой? — растянул губы в широкой улыбке, что стали видно клыки, приблизился к омеге, чуть соприкасаясь носами. — Неважно! И отодвинься! — взвизгнув, цветик отодвинул моё лицо и смешно насупился. — И ты меня обманул! — Когда это? — наклонив голову вбок, прищурился. — Ты! — ткнул в меня пальчиком. — Говорящий, — обиженно пробормотал и отвернулся. — Я думал, что ты не понимаешь человеческой речи, а ты! — Я не обманывал, ты сам себе напридумывал. Не обидь ты меня, то заговорил бы с тобой раньше. — Пф! — надувшись, омега посмотрел на себя, покраснел и натянул шкуру на голые ножки, смотрел в пол. — А… — хотел было что-то сказать, но резко замолчал. — Что такое, цветик? — наклонившись к смущающему Алену, забрался к нему в гнездо. — А ты один такой? — обведя меня руками, посмотрел на мой хвост. — Ну, я имею в виду с хвостом. Твоя раса, она обитает, где тепло и нет снега, как у нас? — Можно и так сказать, я… Отбился от стаи, мы кочевники. — Хм, понятно. А как вы… — стушевавшись, омега наклонился ближе к моему лицу, прошептал. — Размножаетесь? Как змеи? Яйца откладываете? — Да. — Ты какой-то неразговорчивый. — Моя раса общается ментально с помощью связи… А не как вы, словами через рот. И мне просто непривычно говорить, я же всё время молчал. И… Ты чего это? — растерявшись из-за странного поведения омеги, замер. Ален на протяжении нашего разговора отодвигался от меня всё дальше и дальше. Прищурившись, сморщился от выброшенных в мою сторону феромонов, но они были по большей части отпугивающие. Омеги их выпускают, когда у омеги в присутствии альфы начинается…Течка! Течка?! Зажмурившись и принюхавшись, почувствовал через смердящий запах нотки течной омеги, моей омеги. — Отойди! — крикнул покрасневший Ален, забился в дальний угол «гнёзда». Под омегой собралась маленькая лужица смазки. — Я… — было видно, что у Алена такого ещё не было. Он озадаченно проследил за моим взглядом и, пискнув, подогнул под себя ноги. Прочистив горло, проурчал: — Ален, посмотри на меня, — омега, поджав губы, затравленно посмотрел на меня. — У тебя ни разу не было течки? — тихо спросил, попытался незаметно придвинуться. — Да. Она первая. Поэтому уйди. Нам нельзя, — было видно, что моему цветику было сложно говорить. Первая течка по рассказам моего папочки самая болезненная, и омеги стараются провести её со своим альфой. — Я не смогу уйти, — сказал я и пожалел, омега испуганно захныкал и, обняв себя руками, закрылся от меня крыльями. — Ты же мой омега, а я твой альфа. Я помогу тебе, маленький. Не бойся меня, я не сделаю тебе больно. — Ты врёшь! — зарычав, Ален оскалился. — Я знаю, что секс болезненный. Моа после каждой течки, проведённой с отцом, долго восстанавливается, — проговорив это, омега сжался и обессиленно бросил взгляд в сторону. — Папочке было больно, — в ужасе посмотрев на омегу, застыл в сантиметре от него. Что же делает отец моего омежки со своим супругом? Или же у них так принято… Не заботиться о своих омегах во время течки? — Доверься, Ален, — дрожащими руками отодвинул хрупкие на вид крылья, притянул омегу к себе. Тот испуганно пискнул и попытался отодвинуть моё лицо от своей шеи. Заурчав, провёл мокрую дорожку от ушка до груди. Ален непроизвольно развёл ноги в сторону. Длинная рубаха имела разрез на груди и доходила до бёдер. Осыпав поцелуями красное личико, удовлетворённо почувствовал, что смердящий запах пропал, оставив только природный запах течной омеги. Огладив дрожащие бёдра когтистой рукой, чуть сжал. На руках чувствовалась смазка, она была в большом количестве. Голова начинает кружиться, но я не обращаю на это внимание, затаив своё дыхание, когда услышал протяжный стон возлюбленного. — Мне страшно, — голос омеги дрожал так сильно, что я еле разобрал, что он сказал. — Не бойся, я не причиню тебе боли, — наблюдаю за извивающимся Аленом и глаз просто оторвать не могу. Такой податливый, откровенный и полностью мой. Пахло чем-то мягким и таким родным, напоминающим запах моего папы-омеги. Моя пара, которую я буду защищать до последнего вздоха. Придвинул омегу к себе за бёдра и прильнул лицом к тазовой косточке. Проведя раздвоенным языком по нежной кожице, оставил невесомый поцелуй. Омега нетерпеливо повёл бёдрами, закусил губу. Глубоко вздохнув, облизав вмиг пересохшие губы, Ален медленно и крайне осторожно коснулся кончиками пальцев тёплой бархатной кожи. Чуть осмелев, он прижал ладонь к моей груди, чувствуя под ней быстрые, ритмичные удары сердца. Пальцы пробежались по выпуклым мышцам, коснулись выступающих ключиц, спустились ниже и почти невесомо обвели сосок, тут же сжавшийся под немудрёной лаской. Грохот сердца оглушал Алена, пока он наблюдал, как моё лицо медленно склоняется к его лицу. Дыхание часто и рвано срывалось с пересохших губ, а глаза неотрывно смотрели в глаза другого. Тёплое, мягкое касание, смешанное дыхание, разделённое с другим, и лёгкое прикосновение языка… Первый палец был не замечен омегой, как и второй, а вот с третьим были проблемы. Ален испуганно подпрыгнул и попытался уйти от неприятных ощущений, покраснел и обмяк. Гнусный запах снова появился, заставив меня остановиться. Рыкнув и пригнувшись к разведённым ногам, прильнул к сочащейся смазкой дырочке, лизнул, собирая смазку. С пошлым хлюпаньем протолкнул язык внутрь, принялся разрабатывать покрасневший проход. Омега, ойкнув, вцепился своими пальчиками мне в волосы, попытался оттолкнуть моё лицо от себя. Хмыкнув, я закинул дрожащие ноги омеги себе на плечи, добавил несколько пальцев к языку. — З-зачем ты это сделал? — омега сильно покраснел, а потом широко расставил ноги, громко простонав. — Я доставляю своему омеге удовольствие, разве это плохо? — облизнув ещё раз проход, я языком собрал всю смазку с его бёдер и коротко поцеловал его в подрагивающий от возбуждения член. — Мхах! — Ален сильно прогнулся в спине дугой, когда почувствовал в себе мои пальцы. Убрав пальцы от сжимающейся дырочки и удовлетворённо урча, посмотрел на распластавшуюся пару. Тот нетерпеливо согнул колени и застенчиво потянулся ко мне. Поцеловав припухшие губы, вобрал мягкий язычок, посасывая. Простонав, омега прижался ко мне всем телом, окутывая меня своим запахом. Вцепившись руками в ягодицы, приставил головку члена к входу и трепетно поцеловал его в лоб, одновременно с этим делая первый толчок. Прикрыв глаза, я смутно ещё что-то осознавал, пока не двигался в горячем и таком влажном возлюбленном. Но только до тех пор, пока он не сжал меня в себе. Потом я уже ничего не понимал, вдалбливаясь в громко стонущего и плачущего от наслаждения пару. Оргазм настиг сначала омегу, тогда он излился себе на живот и разомлел, всё ещё находясь в тягучей и сладкой эйфории. А потом и я излился в омегу, сцепив нас при этом узлом, закрепляя нас меткой, красующейся на шее Алена. Я устало повалился рядом, притягивая омегу в мощные кольца чёрного хвоста.