The secret of the stone world

Если бы возникла необходимость описать те ощущения, что испытал Антон во время прохождения через портал, как позже назвал его Арсений, он сказал бы, что это было максимально неприятно. Именно не больно, не страшно и даже не противно, а совершенно точно неприятно — чуть щекотно и как-то прохладно.  — Ты как? — спросил Арсений, когда они оказались в длинном тёмном помещении. Раздался щелчок — судя по всему, пальцев Попова — и на стенах с обеих сторон зажглись светильники.  — В порядке, — ответил парень, осторожно осматриваясь. Они находились в узком продолговатом коридоре без окон, стены которого были увешаны осветительными приборами и какими-то картинами. Арсений уверенно зашагал вперёд, поманив рукой за собой. Идя за мужчиной, Антон вгляделся в изображения на стенах. Это оказались вовсе не картины, а фотографии в рамках. На них красовались юные девушки, молодые люди, мужчины и женщины, где-то даже дети. На одной фотокарточке Шастун заметил Арсения, который счастливо улыбался, обнимая за талию стоящую рядом блондинку. Дойдя до конца коридора, Арсений остановился, вытягивая обе руки в две противоположные стороны, куда уходили два новых коридора.  — Там, — он указал влево. — Жилое крыло. А там — учебная часть. Давай начнём оттуда. Мужчина повёл парня направо. Здесь друг напротив друга располагались двери, и мужчина открывал каждую, демонстрируя Антону комнату за комнатой. За первой дверью оказалась огромная библиотека, количество книг в которой превышало все допускаемые размеры. За второй — помещение, сразу напомнившее Антону кабинет для собраний — посередине стоял огромный стол, вокруг — двенадцать стульев. Большие панорамные окна открывали вид на город. За третьей дверью обнаружилась совершенно пустая комната. Её стены были обделаны бесчисленным количеством драгоценных камней, которые мерцали даже при свете дня.  — Это место нашей силы, физической зарядки и ментального питания, — деловито объяснил Арсений, замечая заинтересованный взгляд Антона. Парень молча вошёл в комнату, и взгляд его тут же впился в один из изумрудов. Камень словно бы излучал волны, похожие на те, что Антон чувствовал рядом с Арсением. Приложив ладонь к камню, Шастун ощутил приятное тепло, просачивающееся сквозь кончики пальцев. Повернув голову, он посмотрел на мужчину в немом восторге. Тот понимающе улыбнулся. Покинув, как сказал Попов, Зал силы, они вошли в последнюю, четвёртую комнату. С первого взгляда можно было подумать, что это совершенно обычный школьный спортзал. У стен стояли маты, в левой части висела боксёрская груша, а у правой стены расположился стеллаж с какими-то непонятными видами оружия.  — Такие люди, как мы, одарены физическими навыками, которые необходимо развивать и улучшать, — Арсений подошёл к стеллажу и любовно погладил длинный меч. — Оружие мы используем в том случае, если кто-то откровенно нарушает законы.  — Вы… убиваете других людей? — спросил Антон, нахмурив брови.  — Раним, оставляя метки. Только суд может вынести смертный приговор. Антон устало вздохнул, медленно подходя к стене. Он совершенно запутался, был растерян и ничего не понимал. Новая жизнь, частью которой он оказался так внезапно, казалась совершенно нереальной, выдуманной. Потому настолько пугающей. Арсений повёл Антона в противоположный коридор, в конце которого имелась лестница на второй этаж. Поднявшись туда, мужчина остановился напротив самой последней двери, имевшей табличку «Арсений Попов. Сапфир». Вставив ключ в замочную скважину, Попов пару раз провернул его, отпирая дверь.  — Добро пожаловать ко мне домой, — негромко сказал он, пропуская парня вперёд. Мужчины разделись в маленькой прихожей, затем Арсений повёл Антона по квартире, указывая рукой то в одну, то в другую сторону.  — Здесь ванная, — пояснил он, открывая дверь в конце коридора. — Тут моя спальня, — он открыл дверь напротив. К огромному удивлению Антона, спальня была выполнена в спокойных бежевых тонах без намёка на какой-либо синий оттенок. У стены двухместная кровать, рядом деревянный комод, напротив — компьютерный стол с лежащим на нём ноутбуком. Напротив окна висит полка с книгами и тетрадями. Рядом — аквариум с рыбками.  — Признаться, я весьма удивлён, — подал голос Антон, в полоборота поворачиваясь на Арсения, — ни одного синего предмета!  — Моя сила в камне, а не в его цвете, — пожал плечами Попов. — Чай будешь? Пока Арсений ставил чайник, Антон осмотрел большую, но уютную гостиную. Ничего необычного не было — серый диван, плазменный телевизор, небольшой журнальный столик. Не дёшево, но и не вычурно — всего было в меру. Здесь на стене так же висели фотографии — на всех них был Арсений, но не один, а с кем-то: снова с уже знакомой блондинкой, какими-то молодыми парнишками, двумя взрослыми женщинами. Несмотря на то, что, по большей части, фотографии были более личные и живые, нежели те, что висели в общем коридоре, от них исходила просто мощнейшая энергетика, не ощутить которую было совершенно невозможно.  — Это достаточно странное место, — решил поделиться впечатлениями Шастун, когда они сели за стол. — И не дом, и не общежитие…  — Тем не менее, мы живём здесь, — ответил Арсений, ставя на стол тарелку с вишнёвым печеньем.  — А сколько вас всего?  — Двенадцать, — ответил Попов и тут же добавил:  — Должно быть двенадцать, но без изумруда одиннадцать. Антон напряжённо выдохнул. В силу воспитания и положения Арсений ни за что не выскажет вслух своего недовольства, но парень каждым участком кожи ощущал на себе давление, вызванное желанием вразумить и сподвигнуть на решение. Мужчина не оставит его в покое просто так, до последнего добиваясь ответа, которого Шастун не может дать.  — Ты снился мне два раза, — решил сказать он, смотря на знакомого. Тот лишь пожал плечами.  — Ничего удивительного. Именно я оказался рядом, когда ты проходил этап генной мутации. К тому же, я был первым из камней, с кем ты повстречался. Мы с тобой теперь связаны. «Ну вот, ещё один камень в мой огород», — думал Антон, отпивая чай. — «Намекает, что я точно просто так от него не отделаюсь».  — А ты… Один живёшь? — аккуратно поинтересовался парень.  — Ага. Какая-то часть Шастуна облегчённо выдохнула, что немало удивило парня. Яркое весеннее солнце пробивалось в окно, падая на волосы и лицо Арсения, отчего тот мило щурился.  — У тебя глаза всегда так светятся? Арсений тихо рассмеялся, смотря на парня, отчего тот тут же решил, что ляпнул глупость, сконфуженно замолкая.  — Ты этого не увидишь, но у тебя тоже. Антон смутился ещё больше, пытаясь представить себя с двумя горящими огнями вместо глаз.  — У тебя очень уютно, — решил сменить тему Антон.  — Спасибо. Мой дом — моя крепость. Бери печенье. Антон откусил угощение, отрешенно смотря в окно. Отсюда открывался вид на улицу, которая не была наполнена людьми и машинами, как другие районы Питера. Остатки снега смешивались с грязью, делая картину более серой, что добавляло городу ещё больше шарма и антуража.  — Вкусно, — удовлетворенно кивнул Шастун, доедая выпечку.  — Ира пекла, — улыбнулся Арсений и сам взял печенье. — Угостила.  — Что за Ира?  — Член нашей Короны и моя близкая подруга. Розовый кварц.  — Вау, — протянул Антон задумчиво. — Камень любви. Арсений исподлобья глянул на него, но оставил реплику без комментария, продолжая молча жевать печенье.  — Это так странно, — не удержался парень. — Ты — Арсений Сергеевич, мой учитель математики, и я сижу у тебя на кухне и пью чай, но не потому, что решил взять дополнительные уроки, а потому, что мой чёртов мир перевернулся с ног на голову. Попов вздохнул, прикусив губу.  — Я знаю, что у тебя огромное количество вопросов, Антон. Ты имеешь право задавать их.  — Я знаю, — ответил Шастун и немного помолчал. — Как ты оказался в Короне? Лицо мужчины за пару секунд стало угрюмее, но Антон сделал вид, что не заметил этого. В конце концов, он действительно заслуживает знать хоть что-то.  — Меня ещё с детства начали готовить. Оба моих родителя были сапфирами, — он как-то странно сморщился, словно сам не верил в то, что говорил. — К сожалению, они рано погибли — мне было всего десять. Тогда меня приютил друг семьи — Паша, который на данный момент возглавляет Корону. Он вырастил меня, как младшего брата, хотя ему самому на тот момент было двадцать. Сейчас я — его правая рука. Укол совести все же кольнул где-то под рёбрами, потому Антон выдавил:  — Извини, что затронул эту тему.  — Мне не больно говорить об этом, — пожал плечами Арсений. — Мне больно осознавать это. А осознаю я, к несчастью, всегда. Шастун провел пятерней в волосах, ероша их ещё больше. Столько вопросов, столько загадок и так мало времени… — Ты хочешь, чтобы я вступил в Корону? Арсений утвердительно кивнул. — Но почему? — допытывался Антон. — Потому что камней в короне должно быть ровно двенадцать, тогда она будет иметь свою полную силу. Ты имеешь слишком большое значение, чтобы просто так отпускать тебя. — Разве вокруг мало изумрудов? Я же наверняка не единственный. — Ты — первый, кого нам удалось найти за последние несколько лет. Все остальные ещё дети, и у нас нет времени ждать. — А что случилось с предыдущим изумрудом? — Это была девушка. Её звали Владлена. Прослужив короне три года, она покинула свой пост и уехала за границу, — голос Арсения предательски дрогнул, а взгляд моментально погрустнел. — Блондинка с тобой на фото — это она? — предположил парень, внимательно наблюдая за реакцией учителя. — Она, — ответил мужчина, замолкая, боясь сказать лишнего. Очевидной вещью стало, что Арсения и эту самую Владлену связывали далеко не просто деловые отношения. Антон уловил романтическую нотку в голосе Арсения, но, слава богу, ему хватило ума держать язык за зубами и не задавать лишних вопросов. За окном постепенно темнело. Возвращаться домой не хотелось — в квартире учителя было так уютно и комфортно. Родители даже не знали, куда отправился Антон, потому что когда он уходил, их не было дома. Не успел парень подумать о последнем, как лежащий рядом на столе телефон завибрировал, оповещая о входящем звонке. — Мама, — заметил Арсений, кидая взгляд на дисплей устройства. — Волнуется. Антон на выдохе ответил на звонок, вслушиваясь в обеспокоенный голос мамы. — Всё в порядке, мам. Я с Арсением. Кажется, последние слова были совершенно лишними, потому что возымели прямо противоположный ожидаемумому эффект. Мужчина в полуха слышал разговор матери и сына, но упрямо молчал, не считая правильным вклиниваться в чужой разговор. Если то потребуется, то позднее он и сам сможет провести свою беседу с женщиной. — Можешь называть меня Арс, — сказал Попов, когда Антон завершил разговор с мамой. — Мне так приятнее.  — Договорились, — улыбнулся парень, опуская глаза на кружку с недопитым чаем. — Мама переживает.  — Не мудрено. Я довезу тебя до дома. Только чай допей, а то обижусь. Антон посмеялся, беря ещё один кусочек безумно вкусного печенья. Рядом с Поповым в груди тепло разливались чувства безопасности и поддержки, которые были способны помочь преодолеть страх перед пугающим неизвестным новой жизни. Он вступает в неизведанный мир не один, имея рядом опору в виде человека, который совершенно точно уверен в том, что делает. По крайней мере, он выглядит как человек, который умеет полностью контролировать ситуацию.  — Поначалу ты был мне как-то… Неприятен, — честно сказал Шастун, сопоставляя свои первые впечатления о мужчине с тем мнением о нём, что существует сейчас.  — В тебе говорила твоя интуиция, — ответил Арсений, чуть подумав. — Твоё внутренне «я» готовилось к чему-то новому и страшному. Я просто попал под горячую руку.  — Я столько чувств к тебе испытываю только потому, что ты оказался в нужное время в нужном месте, — вновь улыбнулся Антон, но тут же осекся, осмысляя сказанное. Арсений рассмеялся, молча покачав головой. В этом, наверное, и была вся прелесть — парню всё было в новинку, всё казалось таинственным и интересным, а потому он не скрывал своих настоящих чувств, которых, как оказалось, было очень даже много. Подумав, Попов всё же решился озвучить слова, идея которых уже прочно засела у обоих в головах.  — Независимо от того, какое решение ты примешь, я тебя поддержу. Антон кивнул, прикусив губу. Сказанные мужчиной слова вызвали в нём приятное тепло, которое лишь крепче утвердило отношение к новому другу. ***  — Давно вы с Арсением стали друзьями? — иронично интересуется мама, когда в воскресенье утром вся семья собирается вместе за завтраком. Антон хмурится, отводя взгляд и упрямо рассматривая пейзаж за окном. Уже второй день подряд светило яркое солнце, хоть как-то напоминающее жителям Санкт-Петербурга, что на дворе, вообще-то, месяц март.  — Я чувствую его поддержку, — отвечает парень, продолжая смотреть на людную улицу.  — Антон, — мама садится напротив сына и устало вздыхает. — Ты должен понимать, что я думала, в первую очередь, о тебе, когда скрывала правду. И сейчас мы с папой хотим, чтобы ты оставался дома, потому что волнуемся за тебя. Ты ведь совершенно ничего не знаешь.  — Всё гораздо сложнее, чем тебе кажется, — добавляет отец. — Я никогда не видел, чтобы твоя мать волновалась за что-то так же сильно, как за тебя.  — Ладно, я понял, — раздражённо отвечает Антон, не желая больше вникать в оправдания родителей. Его до сих пор не отпускала злость на мать и отца за то, что они восемнадцать лет скрывали от него правду. На следующий день Антон снова нехотя плетется в школу, уже мечтая о скором возвращении домой и сне, которого ему так критически не хватило ночью. В последнее время в его голове поселилось через чур много мыслей, которые просто не позволяли вернуться к прежнему и уже привычном образу жизни. В какой-то момент парень даже усмехнулся от всей абсурдности ситуации — новый учитель математики убеждает его в том, что он, видите ли, изумруд, и что ему необходимо помочь супер-геройской команде таких же ценных камушков, в то время как родители активно отговаривают его от этого, заставляя при этом ходить в школу и готовиться к экзаменам.  — Привет, брат, — Шастун пожимает руку и крепко обнимает Диму, выхватив его в школьном коридоре из компании девчонок.  — Ну ты как? — обеспокоенно спрашивает Позов у друга. Антон улыбнулся сам себе. За последнюю неделю вопрос «как ты?» побил все рекорды по задаваемости за все прожитые восемнадцать лет.  — Такое, честно говоря, — ответил Шастун. На данный момент Дима был единственным человеком, перед которым можно было демонстрировать свои настоящие эмоции.  — Честно говоря, я сам ещё до конца не верю в это все, — признался Дима, понимающе кивая. — Я лишь надеюсь, что со временем ты действительно разберёшься в этом всём. Шастун кивнул, подняв глаза к потолку, когда под ним раздался звонок на урок. Сейчас ему предстояла не менее важная задача: находиться на уроке математики, вникать в новые темы и делать вид, что мужчина у доски — всего лишь учитель, а не человек, открывший парню новый мир. Сегодня Арсений был одет в белоснежную рубашку и чёрные джинсы, заправленные в тёмные кроссовки. Поздоровавшись с классом, он принялся отмечать присутствующих по журналу, называя фамилии.  — Почему он тебя не назвал? — не понял Дима, когда Арсений завершил бумажную работу и начал выводить на слайд презентацию по теме урока.  — Наверное, он сам даже не обратил внимания, — довольно улыбнулся парень, начиная, наконец, понимать некоторые странности мужчины. — Мы друг друга чувствуем. Он знает, что я здесь. Словно услышав эти слова, Арсений повернул голову в сторону класса и, встретившись взглядом с Антоном впервые за весь урок, тепло ему улыбнулся.  — Воу, вы типа как соулмейты? — загорелся Дима, глядя на друга.  — Типа как кто? — переспросил Шастун, переводя взгляд с преподавателя на друга.  — Ты серьёзно? — разочарованно протянул Дима. — Ты мне больше не друг.  — Эй! — Антон всплеснул руками. — Спорим, ты не знаешь, что такое хорей? Дима лишь фыркнул в ответ.  — Шастун, — обратился к ученику Арсений Сергеевич. И ведь всегда всё слышит! — Что у вас там за спор развязался? Надеюсь, вы вспоминаете теорему синусов?  — Арсений Сергеевич, — Антон вдруг посмотрел на учителя. — А вы знаете, что такое соулмейты? Арсений чуть помедлил, смотря сначала на ученика, задавшего вопрос, а затем обводя взглядом весь класс.  — Во-первых, не что такое, а кто такие, — ответил он. — А во-вторых, не помню, чтобы в программе математики одиннадцатого класса была подобная тема. Советую вам, Шастун, и вам тоже, Позов, сконцентрировать своё внимание на доске.  — Спорим, я все равно узнаю? — сверкнул глазами Шастун.  — Как ты это сделал? — обалдело выдохнул друг, расширив глаза.  — Сделал что?  — Твои глаза и твоё кольцо одновременно вспыхнули, словно молния, как единый организм. Антон перевёл озадаченный взгляд на свою руку, рассматривая кольцо, подаренное на день рождения Арсением. Когда он надел его, то тут же почувствовал какие-то изменения внутри себя, хотя все, вроде бы, осталось прежним.  — Я не специально, — честно признался Антон. — Наверно, странно выглядит со стороны.  — Весьма. Арсений Сергеевич снова бросил укоризненный взгляд на друзей, отчего те замолкли, устремляя свой взгляд на слайд. После звонка, когда весь класс двинулся на следующий урок, Антон снова задержался, с улыбкой двигаясь к столу учителя.  — Ну что? — не удержался Арсений и сам улыбнулся, отмечая про себя приятный факт, что парень носит его подарок.  — Что… Кто такие соулмейты? Попов цокнул языком и покачал головой.  — Если слово разобрать, получается «встреча души». Не понимаю, — добавил ученик.  — Соулмейты — это родственные души, люди, которые предназначены друг другу самой судьбой. Любовь между такими людьми имеет всепоглощающую силу. Шастун удивлённо вскинул брови вверх, вспоминая слова друга на уроке.  — А не мог ответить, когда я спрашивал? — наигранно обиженно вздохнул он.  — Не-а, — улыбнулся Арсений. — На уроках только математика.  — Да ну тебя, — махнул рукой Шастун. — Скучный ты. Попов сжал губы и развёл в стороны руки, мол, «какой уж есть». Неожиданно в кабинет вихрем залетела Ксения Александровна, радостно осмотрев немногочисленных присутствующих.  — Антон! — воскликнула она, подлетая к стоящим у учительского стола Антону и Арсению.  — Ксения Александровна! — в тон ей ответил Шастун, вызывая сдавленный смешок со стороны математика.  — А я тебя ищу везде! — улыбнулась учительница. — Ты сегодня должен посетить поликлинику, чтобы тебя осмотрели.  — Это ещё зачем? — нахмурился парень.  — Затем, что когда тебе стало плохо на прошлой неделе, школьная медсестра была вынуждена сообщить об этом в районную поликлинику. Так как тебе восемнадцать, тебя уже должны перевести в филиал для взрослых, но разрешили провести одно обследование в детской.  — Ну Ксения Александровна, — вздохнул Антон. — А это прям очень сильно обязательно? Ехать далеко, а у меня родители на работе.  — Я подвезу тебя, — вдруг раздался голос Арсения. — Можем сразу после школы поехать.  — Вот и отлично! — классная руководительница довольно улыбнулась. — Спасибо, Арсений Сергеевич!  — Да, — парень хмуро посмотрел на явно веселящегося учителя. — Спасибо. *** Антон Шастун ненавидил поликлиники каждой фиброй своей души. Его раздражало томительное ожидание, толпы наглых людей и грубые, постоянно ворчащие врачи. Но более всего на нервы действовал факт, что Арсений сидит в этих бесконечных очередях вместе с ним, упрямо отказываясь бросить ученика здесь одного на произвол судьбы. Терпеливо дождавшись наконец подошедшей очереди Антона, Арсений заявил, что отвезёт того домой. Смысла сопротивляться Шастун не видел, потому молча согласился, запихивая в портфель большую стопку медицинских бумаг и справок. Прыгнув в машину, Антон облегчённо выдохнул, откидываясь на спинку кресла. Арсений стоял снаружи, выкуривая сигарету, озираясь, чтобы рядом не оказалось знакомых из школы. Неожиданно в салоне автомобиля раздался звон, да настолько громкий, что парня даже оглушило. Услышав его, Попов нахмурился, выкинул недокуренную сигарету и быстрым движением распахнул дверь со своей стороны, нажимая сенсорную кнопку обычной на первый взгляд магнитолы.  — Серый? — спросил он, отвечая на входящий звонок.  — Арс, срочно, координаты два и шесть, на задании Кварц и Янтарь, — раздался в динамике грубый мужской голос.  — Понял, — коротко ответил Арсений, сбрасывая вызов и садясь за руль.  — Арс? — протянул Шастун, напоминая о своём присутствии.  — У меня срочный вызов, — бросил учитель, заводя машину и начиная выезжать с парковки поликлиники. — Я не успею завести тебя домой, прости. Тебе придётся подождать в машине. Может, такси вызвать?  — Нет уж, — уверенно ответил парень. — Я с тобой еду. Похвальная смелость ученика вызвала у учителя улыбку, и он сказал лишь:  — Ну тогда пристегнись. Арсений набрал приличную скорость, преодолевая незнакомые улицы и объезжая пробки на них. Район, к которому они двигались, был совершенно неизвестным и даже, казалось, неблагополучным.  — Что значит координаты два и шесть? — решился спросить Антон, кидая взгляд на смотрящего на дорогу друга.  — Мы делим город на сектора, чтобы было легче ориентироваться. Второй сектор, шестая улица.  — А как ты найдёшь нужное место без точного адреса? — не понял Антон. Арсений лишь улыбнулся, заруливая в квартал и двигаясь к безлюдному переулку.  — Сейчас увидишь. Остановившись сбоку от жилого дома, Арсений заглушил двигатель машины и прикрыл глаза, прислушиваясь к чему-то.  — Сиди тихо, — сказал он, открывая дверь. — И закройся изнутри. Попов вышел, и напуганный Антон тут же щёлкнул замком на двери. Арсений обошёл машину, скрываясь в слабо освещенном переулке, тёмном даже при свете дня, и только тут парень вдруг понял, о чем говорил друг. Его прошибла энергетическая волна, похожая на волны, что исходили от Арсения.  — Камни, — вслух прошептал Шастун. — Но другие. Начались долгие минуты ожидания. Антон переключал радиостанции в машине, пытался читать учебник по истории и даже немного поспать, но все его мысли упрямо возвращались к ощущениям, что он испытывал в данный момент. «Интересно, что там происходит», — только и мог думать парень, иногда всматриваясь в пустой переулок. Время тянулось болезненно долго, словно ещё больше издеваясь. Вдруг вибрации, что ощущал Антон всё это время, словно ударили под дых, окатывая ледяным ужасом. В салоне резко появился запах крови, который начал оседать на языке. Телом парня захватил животный страх, и он, недолго думая, щёлкнул затвором и выбрался из машины, повинуясь каким-то диким инстинктам. Пикнув сигнализацией на ключах, которые Арсений оставил в салоне, парень спрятал их в задний карман джинс, почти бегом направляясь к тёмному проулку. Здесь запах крови усилился, вынуждая Антона приостановиться и прислушаться к звукам. Звенящая тишина в ушах отдалась болью в голове, и Антон уверенно, словно в трансе, двинулся вперёд, следуя на тёплые волны Арсения. Узкий проход вывел парня на небольшую площадку, зажатую между двумя высокими зданиями. Здесь не было ни единой души, и молодой человек снова прислушался. Вибрации исчезли, а вместо них горло сдавил мерзкий противный негатив. Ощущая резкую угрозу, Антон обернулся, встречаясь взглядом с тёмными глазами незнакомого мужчины, верхнюю часть лица которого закрывал капюшон. Опасность. Это чувство схватило парня в тиски. Мужчина злобно ухмыльнулся, делая уверенный шаг к парню.  — Какой сладенький мальчик, — приторным голосом сказал он. — Неужто Малахит? Понимая, что парень здесь один и является совершенно беззащитным, незнакомец сделал ещё несколько шагов, сверкая чернотой в глазах. Антон попятился, судорожно соображая, что можно предпринять в такой ситуации.  — Не бойся меня, — снова ухмыльнулся мужчина, медленно, но верно сокращая расстояние между ними. — Я люблю молоденькие самоцветы.  — Прости, дорогой, но этот — наш, — раздался где-то сбоку женский голос. Оба — и Антон, и мужчина, — повернули головы на звук. У входа в проулок стояла высокая стройная девушка, напрявляя длинный сверкающий меч в сторону мужчины. Ветер развивал её длинные светло-русые волосы, а в карих глазах искрили уверенность и статность. Мужчина злобно оскалился, всем корпусом поворачиваясь к девушке. Сейчас здесь боролись две энергетики — светлая и негативная. Девушка подняла вверх подбородок, крепче сжимая рукоять меча.  — Тронешь его — и клянусь, этот красавец, — она крутанула в воздухе оружием. — Окажется в твоей глотке. Смотрящий на неё мужчина обнажил острые зубы, напоминая хищного зверя. Он был высок ростом и плотен по телосложению, а девушка на его фоне казалась совсем миниатюрной. Неожиданно он резко кинулся к Антону и схватил за плечи, приставляя к горлу охотничий нож. Парень коротко вскрикнул, но страх заставил его моментально замолчать.  — Будешь против, если я заберу его себе? — обратился незнакомый к девушке, проводя холодным металлом по шее заложника, отчего воздух в легких резко начал сокращаться.  — Я буду, — из-за спины девушки возник Арсений, крутя в руках метательный нож. — Отдашь пацана — мы тебя отпустим. Каждый присутствующий понял, что Сапфир блефует, но мужчина сделал вид, что всерьёз задумался, проводя длинными пальцами по плечу Антона. Тот вздрогнул от неприятного прикосновения, и в следующий же момент дёрнул левой ногой, со всей силы ударяя держащего его в колено. Хватка врага на секунду ослабла, и парень воспользовался ей, чтоб схватить руку, стискивающую нож, и выкрутить её в другую сторону. Адреналин прибавил парню смелости и силы, но этого все равно было мало, чтоб одолеть мужчину. Тот снова схватил Антона за шею, принимаясь агрессивно душить. В темнеющих глазах мелькнул силуэт Арсения, а затем руки на шее ослабли и мужчина дёрнулся, падая на землю. Антон принялся хватать ртом воздух, широко распахнув зелёные глаза. Сильные мужские руки поддерживали его, не давая упасть, пока Арсений проводил какие-то манипуляции с телом пойманного мужчины. Антона держал мужчина лет двадцати восьми, с тёмной бородой и забавной причёской в виде маленького полухвостика. Его карие глаза отливали золотом, и Антон вдруг вспомнил звонок в машине Арса. Кварц и Янтарь. Девушка, непонятно куда спрятавшая свое оружие, подошла в мужчинам и встала напротив Антона, заглядывая ему в глаза.  — Живой? Парень кивнул, чувствуя тугой узел из нервов, который сплелся в районе груди.  — Ты нахрена из машины вылез, придурок? — подлетел к нему Попов, тряся за плечи.  — Отвали, — отмахнулся Шастун, уворачиваясь от рук Сапфира. — Закурить дай. Арсений удивлённо поднял брови, но молча достал из кармана пальто пачку сигарет и протянул её ученику. Антон, куривший в жизни от силы пару раз, долго воевал с никотиновой палочкой, пытаясь её поджечь.  — Спасибо, что спасли, — сказал он, когда сделал первую глубокую затяжку и слегка успокоил бушующие внутри эмоции.  — Тебя как звать-то? — спросил мужчина с хвостиком, смотря на парня.  — Антон.  — Так вот, про кого Арс рассказывал, — ухмыльнулся мужчина. — Изумруд, значит. Я Сергей, Янтарь.  — Ирина, Кварц, — кивнула девушка. — И в следующий раз слушайся Арсения.  — Не будет никакого следующего раза, — уверенно заявил парень, затягиваясь очередной порцией дыма. — Я иду домой.  — Без меня ты никуда не идёшь, — сказал Арсений. Ирина и Сергей молча переглянулись.  — Отвези пацана домой, — сказал Янтарь. — А мы с этим разберёмся, — он кивнул на лежащее тело мужчины.  — Пошли, — учитель схватил парня за локоть и потащил к переулку, с другой стороны которого осталась машина. Выудив из кармана ключи, Антон разблокировал автомобиль и уселся на переднее сидение.  — Предполагаю, о чем ты думаешь, Антон, — сказал Арс, заводя двигатель. — Он и ещё пара его друзей просто без сознания. Они натворили дел, за что будут наказаны судом. Антон молчал, смотря в окно. Внутри было пусто, словно со страхом душу покинули все эмоции. Горечь накатывала вместе с усталостью, и Шастун ощущал, как голова словно налилась свинцом. Когда они подъехали к дому парня, Арсений, наконец, взглянул на вымотанного ученика.  — Моя ошибка, что я взял тебя с собой, — грустно сказал он. — Я подверг тебя опасности.  — Стыдно перед ребятами, да? — усмехнулся тот, злобно сверкнув глазами. — Нашёл какого-то ушлепка недоделанного, который при первой же угрозе в штаны наложил.  — Глупости не говори, — нахмурился Арсений. — Все прекрасно знают, что ты узнал правду только недавно. Всему можно научиться и…  — Нет! — перебил его Антон, повышая голос. — Нет, Арс! Как ты не понимаешь? Попов испуганно смотрел на него, метаясь взглядом по бледному и худому лицу.  — Это все не моё! Я не похож на них, Арс, не похож на твоих друзей! Не похож на тебя! Я другой, я самый обычный! И я хочу жить обычной жизнью, как делал это раньше, до того, как появился ты и всё испортил! С этими словами Антон стянул со среднего пальца кольцо и жёстко вложил его в руки обалдевшего Арса, а затем схватил валяющийся в ногах портфель и выбрался из машины, быстрым шагом направляясь к подъезду. Арсений остался сидеть в машине, устало вздыхая и потирая виски, на которые давила сильная боль.