НАЧАЛО ПЕРВОЙ КНИГИ. ЛЕГОЛАС — ПРИНЦ ЛИХОЛЕСЬЯ.
20 мая 121 года Ч.Э.
«Дорогой дневник, это моя последняя запись. Аман — то место, что даёт успокоение и заставляет забыть всё плохое. Или же нет? Я больше не хочу оставаться в Средиземье, где мне всё напоминает об Арагорне. Что будет с Итилиэном? Я не знаю, но это и неважно. Каждое мгновение жизни где-то глубоко внутри я прекрасно понимал, что бессмертие — не благословение, напротив — это проклятье. Эльфам дарована жизнь длинною в вечность. Эру наградил нас, как твердят люди. Но понимают ли они всю тяжесть бессмертия? Мы обречены наблюдать за скоростью течения жизни, будучи не в силах остановить его хоть на мгновение. Перед моими глазами каждый день пробегают те картины. Арагорн лежит на длинном ложе. Арвен стоит перед ним. Эльдарион обнимает сестёр. Я не могу произнести ни слова. Так мне больно. Гимли роняет слёзы в рыжую с проседью бороду. Холодный ветер завывает в стенах гробницы Королей, будто их души вторят моим чувствам. В этот день умер не только Арагорн. Вместе с ним умерла частичка меня. Я больше никогда не услышу его смех. Мы больше вместе не поедем на королевскую охоту. Гимли не будет торопиться за нами. Арвен не поругает по приезде. Я не буду утешать её, когда она вспоминает отца, братьев и мать. Больше я никогда не приеду в Минас-Тирит, чтобы увидеться с ними. Вот она, тяжесть бессмертия! Заводя друзей среди смертных, рано или поздо придётся их потерять. Память — слабое утешение. Но что остаётся? Родные места больше не держат меня. Моё сердце стремится на Запад, и тоска по морю не оставила меня. Крики чаек, шум морского прибоя, корабли… Всё это я хочу увидеть вновь. А ещё я стремлюсь к ней. Ждёт ли она меня? Не знаю. То письмо она написала мне в гневе. Может, она меня по-прежнему любит, но я поступил с ней очень… Я не могу подобрать слов, чтобы описать мой ужасный поступок. Я её оставил ради дружбы. Нельзя превозносить дружбу или любовь выше другого. А я сделал это. Я сделал выбор в пользу дружбы, отказавшись от любви. Нет, я не отказывался. Она просто устала ждать меня. Её терпение далеко не бесконечно. Может быть, она нашла того, кто любит её больше меня и кто готов отдать всё, чтобы провести побольше времени с ней? Я считал, что Братство Кольца — мой долг, моя семья. Но нет — моим долгом было остаться с ней, подарить те немногие часы счастья, которых она достойна. И что теперь? У меня нет ни друга, ни её, но со мной Гимли. Мы вместе уплывём в Валинор. Каждому члену Братства Кольца была дарована такая честь. Для меня так много изменилось, не правда ли? Братство Кольца… Девять Хранителей. Девять друзей. Мы ими стали. Мы стали ближе, чем друзьями. Мы стали семьёй. Но время шло. Оно никого не щадит. Полурослики умерли. Гэндальф уплыл за море. Боромир погиб ещё во время похода. Арагрон покоится в королевской усыпальнице. Со мной остался только Гимли. Он для меня невероятно дорог Что же Вэрьяон? Да, мне больно покидать его, но моего решения ничто не изменит. Он погрустит, но успокоится, а когда-нибудь и сам приплывёт в Благословенные Земли. Может, все эльфы когда-нибудь прибудут в Валинор, но когда это случится? Я не могу ответить на этот вопрос. Что насчёт отца? Он не очень-то будет грустить. Перебесится. Он не уплыл в Валинор после смерти моей матери. Не уплывёт и сейчас. Он упрям — черта, которая передалась мне. Его любовь я чувствовал лишь в детстве, когда была жива моя мать. Я почти не помню ни её, ни родительской любви. Говорят, отцовское сердце просто не смогло снести всех потерь и выстроило огромную каменную стену. Он не говорил мне ни слова о своей семье. Я знал лишь имена деда и бабушки. Братья, сёстры — наверное, они были, но погибли.? Я спрашивал об этом, но в ответ получал лишь сухой, холодный и — где-то глубоко внутри — полный боли взгляд. Отец молчал, но я чувствовал, что пока что я не могу узнать правду. Будто я должен был заслужить её. Что ж, пора прощаться.» Леголас отложил перо и устало потёр глаза. Он закрыл дневник и оглядел его. Эта книжица столько пережила с ним… Её он швырнул о стену, когда отец запретил ему уйти на всю ночь, чтобы гулять с друзьями. Этот дневник стал его единственным слушателем, который ничего никогда не расскажет, а теперь он оставляет этот дневник. Оставляет частичку себя. Может, отец когда-нибудь найдёт дневник и поймёт, сколько обид было у его сына, но теперь это не важно.