*** Понедельник, двадцать четвёртое июня 2019 года.
Еле встав с кровати, Кацуми посмотрела на часы. «Шесть утра... может, сегодня не пойду? — подумала она, но вдруг вспомнила свою маму. — Нет, я должна пойти. А иначе мама будет очень сильно волноваться.» Кацуми встала и посмотрела на себя в зеркало. Её короткие каштановые волосы были запутаны, а под небесно-голубыми глазами выделялись большие мешки. Казалось, в них можно было положить все учебники. И руки. Кацуми отчётливо видела каждый шрам. Шрамы выделялись очень сильно. — Хорошо, что школьная форма у нас с длинным рукавом. Ничего не будет видно. Кацуми причёсывалась в ванне. Она не завтракала: ни один кусочек еды не лез в горло. Девочка посмотрела на розовый бант. Она его не надела. Быстро одевшись, Кацуми вышла из дома и отправилась в школу. «Надеюсь, ничего не будет видно... Лицо я помазала тональным кремом, так что всё должно быть в порядке.» Войдя в здание школы, на первом этаже она увидела чёрно-белую фотографию Ямады в рамке. В уголке была чёрная лента. Рядом с портретом были сложены букеты цветов; прямо на глазах девочки один человек подошёл и возложил там букет. «Н-нет... Нет, нет! Не плачь! Только не сейчас!» — Кацуми, не успев переобуться, сжала сумку в руке сильнее, стиснула зубы, сдерживая слёзы, и побежала в класс. В классе уже сидел Ишибаши, четырнадцатилетний русоволосый одноклассник Кацуми. Ишибаши был один. Он скептически глянул на подругу, как только та вошла в кабинет. — Ну привет. — Сухо сказал он. — Ты без бантика сегодня, я вижу? Не дождавшись ответа, юноша подошёл к девушке и крепко её обнял. — Вчера я сказал Кими и Минако нечто нехорошее о тебе... — тихо бормотал Ишибаши, поглаживая Кацуми по спине. — Но это был не я. Я бы никогда не сказал о тебе ничего плохого, Каги-чан. Я сожалею о твоей потере. — Ишибаши всё крепче обнимал ошарашенную Кацуми. — Помни, что у тебя есть я. Я тоже твой друг. Можешь доверять мне. Несмотря на то, что я не так хорошо отношусь к отношениям в целом, можешь довериться мне и всё высказать. На моих плечах ведь тоже будет тяжёлая ноша романтических отношений. Это не пройдёт мимо меня, а тебе будет ещё тяжелее после такой утраты. Давай пройдём все испытания судьбы вместе. Кацуми замерла. Она боялась хоть как-то пошевелиться. Слёзы снова потекли по её щекам. Всё тело дрожало. Она резко ухватилась за Ишибаши, как будто боялась упасть. Плечо друга, облачённое в слегка мятый расстёгнутый чёрный пиджак, скоро стало мокрым от рыданий. Так они стояли несколько минут. Потом Кацуми отстранилась и потёрла свои поблёскивающие небесно-голубые глаза. — Така-чан... Спасибо тебе. Прости, что терпишь меня, рёву. Я действительно очень слабая. — Кацуми шептала, глядя в пол. Её голос был усталым, а в шёпоте слышалась тоска. — Я рада, что мы с тобой друзья, но... Думаю, мне уже ничем нельзя помочь. С горькой усмешкой она посмотрела в тёмно-карие глаза Ишибаши и села на своё место, за одноместную парту. Ишибаши удивлённо вытаращился на Кацуми. — Н-ничем нельзя помочь? Он рванул к Кацуми, остановился перед партой и схватил сидящую подругу за плечи. В тот же миг судорога пробежала по его телу, а на лице отразилась буря страстей. — Я помогу всем, чем смогу! Каги-чан! Пожалуйста!!! — пылко воскликнул Ишибаши; на его лице и в голосе, тоне, в каждой струне души перемешались надежда и отчаяние. Кацуми с изумлением посмотрела на него. Она никогда не видела Ишибаши таким. Обычно он очень серьёзный и занудный человек, но сейчас перед ней был будто совершенно не тот Така-чан, которого она знала. Кацуми слегка улыбнулась. В глазах её было странное выражение: она то ли на что-то надеялась, то ли сомневалась в своих словах. — Можешь купить мне шоколадку. Ну, или испечь желейные пирожные. — Девочка немного хихикнула, а потом посмотрела на парту. — Да, я плохо шучу... Всё-таки я глупая девочка. Ишибаши убрал одну руку и взялся ею за сердце, а второй рукой сжал Кацуми за плечо сильнее. — Ты не глупая. — Твёрдо и уверенно произнёс он. — Если ты смогла пережить смерть Ямады без последствий для себя, то ты очень сильная, поверь мне. Но он не знал всех подробностей. Кацуми молчала. Она знала, что это ложь. Вовсе она не сильная, а глупая и слабая девчонка. Даже ранила себя, оставив немалочисленные кровавые порезы на руках, а затем сожгла свой любимый и дорогой сердцу дневник. Но надо играть роль сильной девочки, надо лгать ради своего же блага. — Спасибо, Така-чан. Но всё-таки я глупая. Ведь я думаю не об учёбе, а о другом. Я читаю часами какую-то пресловутую второсортную мангу, а не художественную литературу, как задано по программе. Мои увлечения не совпадают с тем, что нравится сверстницам. Я легкомысленная и навивная. — Кацуми замолчала, но после воскликнула: — я даже толком не понимаю, почему ты хочешь дружить со мной, Така-чан! Ишибаши яростно выдохнул. — Всё, я не могу больше ждать. Он, закрыв глаза, поцеловал руку Кацуми. Он вдохнул и почувствовал совсем слабый запашок железа. «Странные у тебя духи...» — подумалось ему. Кацуми смущённо ойкнула, но не шевелилась. Послышался шорох. Рукав Кацуми задрался, обнажив многочисленные свежие шрамы от канцелярского ножа по всей руке. Запах усилился. Ишибаши почувствовал это и открыл глаза. Оба они увидели раны. Глаза Кацуми округлились, а руки снова задрожали. В виски девочки вдруг ударила кровь. Она резко оттолкнула Ишибаши и выбежала из класса. «Никто не должен этого видеть! Така-чан теперь точно думает, что я слабая и никудышная! Ни на что не гожусь! Разочаруется во мне! Чёрт, чёрт, чёрт!» Кацуми забежала в туалет за углом и заперлась в кабинке. — Э? — удивился Ишибаши и посмотрел ей вслед. Он побежал за ней и хотел остановиться у женского туалета, но там было и без того много народу; соваться туда было бы опасно. Он горько вздохнул, опустил плечи и пошёл обратно в класс. «Я же сам только что сказал ей, что она сильная, раз с собой ничего не сделала, блин... — Ишибаши грустно вздохнул. — Это моя вина. Это моя вина! В смерти Ямады! В страданиях Кацуми! И ничья больше!..» Через пять минут прозвенел звонок.***
После уроков ребята вновь собрались в литературном клубе. Кацуми не пришла; присутствовали лишь Джун, Кими, Минако и Ишибаши. Ишибаши расположился на диванчике, когда как девочки сидели за столом. Видно, что Ишибаши сидел скованно и как-то неудобно: коленки вместе, руки сложены на коленях, плечи опущены, сам он сгорбился. Обычно он сидел с раздвинутыми ногами, расправленными плечами и чуть вытянутой шеей, но сейчас всё было не так. Также он порою наклонял, опускал голову и виновато отводил глаза от девочек. Девчонки тоже вели себя тише обычного — совсем тихо и неактивно обсуждали прочитанные книги, чуть ли не молча сидели без чая, печенья и желейных пирожных, являвшимися у них традиционным атрибутом каждого клубного дня. Даже от Минако, как всегда молчаливой, веяло каким-то непривычным холодом. Всем не хватало Кацуми. «Она всегда могла разрядить обстановку и зарядить оптимизмом», — размышляла Джун, глядя в книгу, которую никак не могла дочитать с того случая на крыше. Каждый раз, открывая её на нужной странице, Джун мгновенно терялась в пожирающих её мыслях. Каждый божий раз вспоминалась смерть Ямады и его бездыханное, обездвиженное, кукольное тело. Джун напрягалась, хмурилась, обнажала клыки в попытке отогнать от себя эти мысли и воспоминания, что было не в её характере. «Теперь Кацуми больно, ей нужна помощь, а мы...» — Что мы можем... — Джун не заметила, что сказала это вслух, продолжая безотрывно смотреть в книгу. Кими печально вздохнула и повторила себе под нос: — Да-а, а что мы можем сделать... Джун будто очнулась ото сна. Взгляд её бирюзовых глаз прояснился, и она посмотрела на Кими. Её нервы были на пределе; она каждые полчаса проверяла переписку с Кацуми, не могла сосредоточиться ни на чём другом, кроме беспокойства из-за подруги, их незаменимой Кацуми, которое становилось невыносимым. — Мы ведь... Мы ведь ее друзья... Тут по лицу Джун прокатилась еле заметная волна надежды: — Давайте устроим для Кацуми небольшой праздник? Ну, то есть... Я понимаю, что сейчас не до праздников, но… Кими-чан, можешь напечь тех пирожных, чтобы мы подняли ей настроение, и... — Джун говорила бессвязно и чуть ли не задыхаясь; темп её речи и дыхания был нарушен; она сама не могла разобрать, хорошая ли это идея или бессмысленная. Ишибаши нахмурился, слушая разговор девочек. Его сердце ушло в пятки и бешено стучало; он чувствовал ответственность за произошедшее. Желейные пирожные, приход Умеко в клуб, последующее убийство Ямады и депрессия Кацуми... Ишибаши ощущал за собой вину. Он сжал руки в кулаки, оскалился, стал учащенно дышать, хоть это и было незаметно для других. Его глаза сделались блеклыми, над ними нависали веки, а под ними виднелись синяки. У него возникла одна-единственная мысль, как это исправить. Точнее, способ предотвратить произошедшее был всего один. Ишибаши встал с дивана и, взяв свою сумку, нервно пошатываясь, пошёл к двери выхода. — Я пойду раздобуду ингредиенты для желейных пирожных... — в бреду бормотал он. — Или просто поговорю с Кацуми... ха-ха... Странно усмехнувшись и дрожа, он вышел из кабинета кружка и захлопнул за собой дверь. Девочки остались в молчаливом недоумении. Пока Ишибаши шёл домой, он ведь трясся. Повезло, что этого не видели другие, ведь он всегда ходил по самым безлюдным переулкам города. «Я не должен... я не должен... я не должен! — кричал он про себя вздрагивающим голосом. Его губы и глаза подёргивались. — Ради Мэй-чан... Каги-чан... Кими-чан... Минако-чан... Джун-чан...» В таком же состоянии Ишибаши вошёл в жилой дом и ехал в лифте. Он окончательно тронулся умом, стоило подняться на крышу и дойти до своего «дома». К своему жилью, машине времени, отдалённо напоминающей футуристичный космический спутник, он шёл медленно. С каждым шагом ему становилось труднее дышать. Ноги становились тяжелее, будто свинец. Любое движение было как настоящее испытание. Он не мог ни говорить, ни думать, только весь обливался холодным потом и не слышал ничего, кроме «стук-стук-стук» собственного сердца. Ишибаши еле-еле дошёл до дому и опёрся на металлические двери-ворота руками. Спустя несколько минут, пытаясь отдышаться, он всё-таки вошёл внутрь, приложив руку к сканеру. Он глубоко вдохнул воздуха, когда увидел привычную картину родной ему машины времени: мониторы, клавиатура, рычаги, провода, и всё это в окружении серых металлических стен... Боящийся неизвестно чего Ишибаши сел в кресло. Над ним возвышались мониторы, по бокам кресла были рычаги, а стол вместе с клавиатурой выдвинулись сами. Трясущимися пальцами юноша стал вводить нужную команду. Он не был уверен, на те ли клавиши жмёт, то ли он печатает вообще... Да и смысл делать это всё? Прошлое, как и будущее, оказалось испорчено. Руками Ишибаши, который хотел всё исправить. — В среду, двенадцатого июня, я только вступил в клуб... — Ишибаши болтал сам с собой. — Мне нужно переместиться в этот же день на утро. Он лихорадочно бил по клавишам, то и дело отдёргивая руки, в панике осматриваясь вокруг и глядя на мониторы. Он тяжело дышал, нервно потел и грыз ногти. Страхи так раздирали юношу, то пока одна часть его мозга была начеку и всячески хитрила, вторая трепетала на грани безумия. С особой силой завладели им страшные мысли. Его сердце сильно забилось и сразу же замерло, а по русым волосам словно пробежал холодный ветер. <time datetime="2019-06-12T6:58"></time> — Вот точное время... А теперь нужно указать координаты. Они останутся неизменными. Пальцы Ишибаши оледенели, стоило напечатать последний символ. Его сердце билось ещё быстрее, чем до этого; кровь вместе с адреналином била в голову. У него задёргался глаз. Ишибаши прикусил губу до крови. Осталось лишь нажать кнопку активации и потянуть за рычаги. Он долго не решался. Прошло минимум минут пять, пока он думал. «Мэй-чан... Каги-чан... Кими-чан... Минако-чан... Джун-чан... я всех их люблю. Я должен защитить их. И делаю всё ради них.» Ишибаши сглотнул и сморгнул слезинку с глаз. Он решил, что разумнее будет не отмахиваться от этих новых мыслей и не бежать от их, а смелее действовать, заставить себя осознать сущность и огромность своих действий, влияющих на прошлое, настоящее и будущее. — Ну, поехали. Он нажал на заветную красную кнопку, схватился руками за рычаги и ощутил на себе невероятной силы давление, будто что-то неведомое тащило его сквозь пространство и время. Температура тоже на миг поднялась, а давление приковывало путешественника к полу. Оно продлилось всего несколько секунд, но Ишибаши уже переместился почти на две недели назад. Он выдохнул, расслабился и потянулся к двери кабины пилота. ...И упал. Ишибаши обессиленно выпал из кресла и грохнулся на металлический пол, чуть разогретый после работы машины времени. Он не мог предсказать этого. Но он шустро потянулся за своим телефоном в карман и посмотрел на дату и время. — Шесть часов утра. Почти семь. Двенадцатое июня 2019. — Ишибаши ошарашенно оглянулся вокруг. У него отлегло от сердца, а новые эмоции вспыхнули ярким пламенем глубоко в душе. — П-получилось? Он вскочил с пола и отряхнул одежду. — Ну да, в первый раз я переместился на восемнадцать лет назад, а сейчас лишь на две недели. — Ишибаши усмехнулся над самим собой. Он положил телефон обратно и взял с пола свой рюкзак. — Ну-с, пошли. И вышел из дому. Покинул машину времени.***
Ишибаши шёл в школу так же, как и тогда. Но его что-то волновало. Сердцебиение было учащённым, а пот не переставал литься реками. Юноша переживал, как бы подоспеть вовремя, как бы встретить Кацуми так, как и тогда. Ишибаши пришёл к школе и увидел тот самый камень, о который споткнулся в первый раз. Он подошёл к нему и нарочно упал. Рядом как раз шла девочка. Она испугалась и подбежала к Ишибаши, попутно спрашивая, всё ли в порядке. Мальчишка поднял голову вверх и увидел симпатичную ученицу с каштановым каре и чёлкой. Но какой-то детали не хватало. Ишибаши нахмурился. На лице девочки читалось беспокойство. Она волновалась: — Ты в порядке? Может, тебя до медсестры довести? А то кровь из носа течёт, смотри! Ишибаши привстал, обеими руками опираясь на землю, но быстро сел на колени, отряхнул руки и потёр рукавом школьного чёрного пиджака нос. Он перевёл взгляд на девочку и бегло её осмотрел. — Ничего страшного. — Ответил он, почесал затылок и потупил взгляд. — Всякое бывает. Ишибаши чуть внимательнее оглянул ученицу и прищурился. — Ты же из моего класса? — поинтересовался он, встал на ноги и отряхнул колени. — Так ты всё-таки меня помнишь! — воскликнула та и радостно улыбнулась. — Меня зовут Кацуми Такаги, можешь просто Каги-чан! Давай пойдём вместе в школу к доктору. А пока вот, держи, а то испачкаешься! Кацуми протянула Ишибаши белый чистый платочек, а затем дополнила: — И напомни, как тебя зовут? Насколько я помню, твоё имя Такаши. Ишибаши ухмыльнулся и взял в руки платок. — Ты права! Меня звать Такаши Ишибаши. — Он немного заволновался и отвёл взгляд, ведь помнил тот диалог и не хотел повторяться о «своих реалиях». — Д-для тебя просто Така-чан. — Така-чан! Ого! Какое прелестное имя! — Кацуми умилилась. — Слушай, а ты состоишь в клубах? Я вроде не слышала, чтобы ты где-нибудь был. — Я планировал пойти в литературный кружок. — Твёрдо Ишибаши произнёс, стараясь не повторять предыдущих ошибок. Вдруг Кацуми широко улыбнулась, а её небесно-голубые глаза засверкали. — В литературный? Правда?! Я тоже там состою! Вот же здорово. Хотя я немного удивлена, что ты не в робототехнику идёшь, там тебе вроде было бы интереснее. — Простодушная девочка взаправду была в восторге. — Ну ладно, я всё равно рада, Така-чан! У нас очень классно, тебе точно с нами понравится! Ишибаши чуть порозовел и нахмурился. — Пошли уже быстрее. — И он ускоренно зашагал в сторону школы. Кацуми кивнула и поспешила за одноклассником. Продолжение следует…