Эффект Ишибаши

      Пока Ишибаши направлялся, опустив голову, к своему дому-машине времени, он задумался.       «Да что с Минако не так? Видите ли, побывав здесь всего день, я над её друзьями издевался. Не смею отрицать того, что я действительно мог кого-то задеть своим поведением, но я всё же склоняюсь к тому, что Минако что-то знает. Помнит. Она бы не стала обижаться на то, что я не отведал чаю или пирожных с девочками. Я вёл себя глупо, правда, но тогда я был просто в шоке. Нет, в больший шок я пришёл, когда Минако у меня поинтересовалась, кто такой Такео Ямада, и причём подавала такой вид, будто подозревала меня в чём-то и делала меня виноватым. Это я у них спрашивал! Это они должны знать! Эх...»       Он продолжал идти и дуться, по пути даже безобидный камень, лежащий на дороге, со всей силы пнул:       «Чего я вру, блин? Где я наврал? Когда сказал о Ямаде? Ну, блин, а что я могу ещё сказать, когда в этой временной линии его в помине нет? Я бы стал заливать, что Ямада был вице-президентом студсовета в этой школе? Ещё и доказывал бы, да? Да меня бы за клоуна посчитали. Был бы я не просто клоуном, а самым настоящим цирком, чёрт возьми. Я просто подстраховался, а Минако точно что-то знает. Уверен, она ещё заговорит со мной... Забавный я, ага. Это твои умозаключения забавны. А в аркады ты сроду не играла. Как и я.»       Ишибаши дошёл до дома, вошёл в свою машину времени и развалился на выдвижной металлической кровати.       Так как эта кровать — простая железка, которая в закрытом состоянии сложена, можно сказать, приложена к стене, места под ней много. Под кроватью Ишибаши хранил свои запасы еды и воды. Там было размещено больше десятка бутылок с водой и примерно столько же банок с лапшой быстрого приготовления. Из остальной еды можно выделить долгохранящиеся продукты в контейнерах и блюда славянской кухни, которые Ишибаши сам наготовил и взял с собой в путешествие.       Ничто не мешало Ишибаши, сидя на кровати или лёжа, протянуть руку и взять из-под кровати чего-нибудь вкусненького.       Удобно, правда?       Ишибаши залез в свой телефон; что-то заставило его проверить СМС. Он краем глаза заметил, что сообщение Мэй Фукуды изменилось; юноша онемел и мигом его проверил, прищурившись.       СМС действительно стала другой. Её текст:       «Грустно, что твоя глупость неизлечима, Така-Така.»       Ишибаши бросило в дрожь. Он опустил телефон, едва разинул рот от удивления и уставился в никуда в попытке переварить полученную информацию. Поток мыслей, холодных рассуждений и быстрых умозаключений переполняли мозг Ишибаши, почти в тот же момент забываясь. Беспечальность юноши значительно убавилась; он невольно стал чего-то бояться, будто сердце его, безумно заколотившееся, предчувствовало что-то недоброе.       «Вместе со сменой временной линии изменилось и содержание сообщения Мэй-чан... — в мучительном раздумье говорил он про себя. — Но как это могло произойти?! Мэй-чан ведь отправила мне СМС намного позже! Аргх!»       Ишибаши нажал на подробности, чтобы узнать дату получения сообщения. «Первое января 1970-го года... — он недовольно хмыкнул. — Стандартная запись, если неизвестна точная дата. М-да. И что мне с этим делать?»       Ишибаши выключил телефон, отбросил его в сторону и, лёжа на кровати, прикрыл лоб рукой, глубоко вздохнув.       «Получается, что Мэй-чан в этой временной линии отправила сообщение сразу после моей пропажи. Странно дело. Видимо, одна временная линия объединяет в себе и 2019-й, и 2037-е года. Значит, будущее уже изменилось. Замечательно. Просто, чёрт возьми, восхитительно. Как же я зол.»       Удивление юноши быстро переросло в злобу. На что он злился? На изменение временной линии? На Мэй? На то, что в телефоне не отображалась дата? Он и сам знать не знал. Факторов было много, а мальчишке в таком возрасте присущ юношеский максимализм и некая вспыльчивость. Тем более, что Ишибаши успел не на шутку вскипеть после конфликта с Минако. Его сейчас любая мелочь злила, так что неудивительно.       Можно сказать, его путешествие во времени было совершено на эмоциях, как и многое из того всего, что он успел тут натворить.       «Опять Мэй меня Така-Такой назвала. — Ишибаши вздохнул. — Другие бы не поняли, откуда эта кличка взялась. По крайней мере, сейчас. Забавно. Забавная ты, Мэй-чан, очень забавная… Для своих девяти лет. Как же быстро ты растёшь. Моя хорошая… Прелесть. Умиляюсь Мэй-чан на расстоянии. Сквозь многие года… Путешествие во времени творит чудеса, хоть оно и очень рискованно. Кажется, моя любовь к Мэй-чан укрепилась только сильнее. А скучает ли Мэй-чан по мне? Точно скучает, раз пишет. И, наверное, плачет из-за меня, не может заснуть, не ходит в школу… Мне так хочется её утешить, но нет возможности. Я не могу ей ответить. Но всё же. Хочется, как и всегда, крепко её обнять и прижать к себе, погладить по головке… Мэй-чан это любит. С самого детства у нас так заведено… Пожалуй, она единственная моя подруга, которая знает меня с рождения. И сделалась мне чуть ли не родной любимой сестрой…»       Не выдержав такой перемены в своём настрое — от обиды и злости до редкостного порыва любви и тоски, Ишибаши, стиснув зубы и прикусив язык, подумал:       «Моё настроение меняется как на дрожжах.       Меня это бесит.»

***

      На следующий день, в четверг, тринадцатого июня, Минако не пришла в школу. Ишибаши после уроков стал прогуливаться по безлюдным школьным коридорам, засунув руки в карманы своих чёрных брюк, как и всегда.       Вдруг он услышал знакомые голоса, тут же скрылся за углом и стал подслушивать, выглядывая.       — Умеко. — Хотару стояла напротив своей помощницы и махала бумагами перед её носом. — Скажи мне, что ты сегодня сделала утром? Если вспомнишь, дура.       «Ага, вот эта сучка Хотару.» — Подумал Ишибаши, высунул нос, снова спрятался и продолжил подслушивать.       Хотару — обладательница длинных кудрявых красных волос и на редкость алых, змеиных глаз, в которых легко читались злоба и гнев; очи её были наполнены кровью и красиво переливались на свету всеми оттенками красного и розового. Умеко, подчинённая Хотару, ранее — её подруга, имела короткие тёмно-синие волосы с яркой заколкой и невинные пурпурные глаза.       — Я... утром... — стеснительно лепетала Умеко, виновато опустив голову и сложив ручки в замок. Она робко отвела взгляд, поджала свои тонкие губки и сделала недолгую паузу. — Опоздала на три минуты. А что?       — Именно. — Вице-президент смотрела на неё своими змеиными глазами. — А теперь подумай, разве может моя помощница опаздывать? Ведь моя репутация здесь важнее всего. Неужели ты посмела опоздать?! — Хотару топнула каблуком и наклонилась к девочке. — Ты ведь знаешь, что все мои подчинённые — мои инструменты. А разве у первоклассного мастера могут быть плохие инструменты?!       Умеко покаянно опустила голову.       — Но... ведь... три минуты — не так много... согласитесь, Китамура-сан...       — Немного? НЕМНОГО? — Хотару зло на неё смотрела. — А то, что ты сегодня уронила бумаги прямо перед всем советом, тоже ничего страшного? Или же твой ужасный доклад о бюджете? Ведь я зарекомендовала тебя отличной ученицей! И ты смеешь использовать этот шанс впустую?! — Хотару яростно схватила Умеко за воротник рубашки.       — Ну... я и не скрываю того, что я неидеальна... — глухо произнесла Умеко и смущённо отвела взор, безмолвно прося прощения и нервно перебирая своими тонкими пальцами.       — Ха? Даже не скрываешь? — Хотару злобно ухмыльнулась. — А кто давал тебе право так себя вести? Знаешь, это неуважение по отношению ко мне.       — Да, неуважение... — Умеко грешно вздохнула. — Простите. Я плохой человек. Хотару со всей силы ударила Умеко.       — Умеко, а ты знаешь, что делают с плохими людьми? — она дала подчинённой вторую пощёчину. — Правильно, их исправляют. Так вот, надеюсь, ты исправишься!       Хотару ударила её не только по лицу, но и по плечам и готовилась замахнуться на её несчастную синеволосую голову. Умеко попыталась крикнуть и позвать на помощь, но Хотару закрыла её рот рукой.       Ишибаши выглянул из-за угла, чтобы увидеть всю картину. У него округлились глаза, а в груди сильно забилось.       «Вот же чёрт! Опять это повторяется! — в волнении подумал он и прикусил губу. — Надеюсь, теперь я смогу вмешаться!»       Он выбежал, на бегу снял со спины рюкзак, бросил в Хотару, быстро попытался растащить девочек, оттолкнул Умеко и взял Хотару за волосы. Хотару крикнула и вцепилась ногтями в руки Ишибаши. Ишибаши выхватил из кармана брюк ножницы и с завидной точностью резанул ими по длинным ногтям Хотару. Послышался хруст. Хотару закричала. Из её пальцев пошла кровь. Ножницы, как оказалось, сильно заехали по коже.       Ишибаши отбежал назад, встал рядом с Умеко, прикрывая её спиной, и попытался отдышаться. Он усмехнулся, стал угрожающе щёлкать едва окровавленными ножницами и обратился к Хотару:       — Что за жестокость по отношению к невинной девочке? Подчинённой её обзываешь? Мы не на работе, чтобы у кого-то были свои подчинённые. Это средняя школа, с добрым утром.       — Ха-ха-ха, ну и что? Это не значит, что я не могу их иметь. — Хотару посмотрела на этих двоих и прищурилась. — Какая же ты жалкая, Умеко. Даже защититься сама не смогла. А ты вообще кто, мальчик?       Кровь капала из-под её ногтей, но ей было всё равно.       Умеко пискнула, хотела что-то сказать, сложила вместе руки, но замолчала и стыдливо отвела глаза. Ишибаши начал говорить:       — Не впервые слышу о твоей жестокости, Хо-та-ру. И я хотел бы ещё кое-что у тебя спросить, Хо-та-ру, если ты соизволишь, Хо-та-ру.       Ишибаши — мастер провокаций и троллинга. Он настолько мерзко произносил имя Хотару, что это аж резало по ушам и вызывало рвотный рефлекс, а сам паренёк мерзко улыбался, обнажив клыки, принижая достоинство Хотару. А к ней, тем более, все должны обращаться исключительно по фамилии и с суффиксом –сан, а лучше –сама, а если иначе — это неуважение. Неуважение по отношению к себе Хотару всегда терпеть не могла, как можно было заметить, а Ишибаши, впрочем, мало кого в своей жизни уважал.       Хотару нахмурилась и злобно зарычала:       — Как ты смеешь так ко мне обращаться, а? Верни свои слова назад, а иначе будет худо.       — О, вот и славненько, Хо-та-ру, значит, могу спросить. — Ишибаши ощерился. — Уверен, у тебя есть как минимум два плана на будущее: а) в скором времени жестоко расправиться с Умеко, вероятно, при помощи биты из кладовой; и б) отравить важную персону в школе с помощью рыбы фугу. Насчёт второго не ручаюсь, а вот первое точно должно произойти.       Он самодовольно улыбнулся, а тёмно-карие глаза его блеснули. Умеко передёрнулась, когда услышала пункт про её убийство, и удивлённо посмотрела на Ишибаши, а затем перевела взгляд на свою начальницу.       Хотару молчала. Она плотно сжала губы и тяжело дышала.       «Как он узнал о моих планах насчёт этой дуры? Только какая бита? И какая рыба фугу? Ладно, наплевать.»       — Я вижу, ты дерзкий. Но хочешь, я расскажу тебе о своих планах на будущее? Я думаю, что могу пожаловаться на тебя администрации школы за причинение вреда здоровью и изнасилование. После этого избить и оставить где-нибудь у школы. Ты прославишься! Правда здорово?       «Знать бы ей, что подобных ей девушек проверяют на следы изнасилования», — хмыкнул Ишибаши.       Затем он злорадно усмехнулся и скрестил руки на груди.       «Блин, придётся импровизировать.»       — Повезло мне с матерью-гадалкой! — громко воскликнул он. — О планах убить меня я тоже знал. Да ты, видимо, всех перерезать здесь хочешь, Хо-та-ру! Про биту тоже было предсказание. Она опаснее, чем кажется на первый взгляд! И поэтому я конфискую всё, что может навредить ученикам и моим друзьям! В том числе тебя!!!       «Что он вообще несёт?» — сказала Хотару про себя; глаз у неё невольно задёргался.       «Приходится утрировать. Блефовать. — Ишибаши неловко сглотнул и вспотел, но не подавал виду. — Не гадалка моя матушка, но зато с машиной времени я ого-го какая гадалка!»       — Забыл кое-что уточнить. — Тараторил он. — Да: отравить ты кого-то собиралась именно через Умеко. Это она, несчастная девочка, должна была исполнить твой приказ и отравить человека тетродотоксином! — юноша указал на Умеко, которая стояла за ним и чуть ли не плакала. — Тетродотоксин — тебе знакомо это слово! И глаза у тебя змеиные, и в ядах ты разбираешься, гадюка!!!       Хотару безумно посмотрела на Ишибаши.       — Значит, так.       Её глубоко оскорбили слова парня, задели её честь и самолюбие, поэтому она понеслась напролом и напала на него, оскалив клыки.       Ишибаши заблокировал несколько прямых ударов Хотару и отбежал назад. Ножницы в его руках засверкали. Юноша думал, что ещё можно Хотару отрезать, да так, чтобы воплей сильных не было.       «Хм-м-м, пряди волос или ещё одного ногтя хватит.»       Ишибаши побежал и навернул круг вокруг красноволосой девушки. Та успевала реагировать и оборачиваться, но Ишибаши неожиданно присел, скользнул по полу, забежал Хотару за спину и чиркнул ножницами, отрезав немного волос. Затем он возник перед Хотару, схватил её за руку, а коленом уткнулся в её живот. Ишибаши смог Хотару быстро, хоть и неаккуратно отрезать ей несколько ногтей под самый корень, даже до мясца; он улыбнулся, отбежал назад и достал из рюкзака бутылку с водой.       — Вот как умные люди должны использовать ножницы против других! — завопил Ишибаши. — Никакая кровь не будет хуже испорченной девушке причёски или маникюра!       Хотару, вытаращившись, смотрела на свои ногти. Она раскрыла рот от изумления, но тут же закрыла его и стиснула зубы; до неё долго не доходило, что только что произошло. Метнув свой сумасшедший змеиный взгляд на Ишибаши, она развернулась на каблуках и убежала. Но в конце коридора остановилась и крикнула:       — Вы получите по заслугам! Не ждите сладкой жизни!       Через секунду она испарилась.       — Ой, убежала... — протянул Ишибаши ей вслед. — Блин, а я только хотел её макияж смыть. — Он перевёл взгляд на свою бутылку с водой. — Нет, обливать — жестоко. С размазанным по лицу макияжем она опозорилась бы сильнее. Хотя… получается, я бы ей за просто так помыл голову. Прямо из бутылки, однако без шампуня. Она мне ещё благодарна должна быть, а-ха-ха!       Ишибаши вдруг посмотрел на Умеко. Та пялилась на него достаточно долго. У неё и раньше наворачивались слёзы, но теперь она была готова вот-вот расплакаться. Пурпурные глазки чуть напухли, а белое личико покраснело. Она осторожно прикрыла лицо руками, пока Ишибаши смотрел на неё, и тихо захныкала.       — С-спасибо... за спасение... — бормотала она, плача и всхлипывая.       — Ой-й-й, да не стоит! — сказал Ишибаши и смущённо улыбнулся. Он немного замешкался, но вскоре неуверенно подошёл поближе к Умеко, спрятав руки за спину. Он наклонился к ней. — Не обидел, надеюсь?       — К-конечно нет! — ответила Умеко. — Мне так надоело... жить под гнётом Китамуры-сан.       — Хо-та-ру. Не Китамура-сан. Она не заслужила уважительного отношения к себе.       — Если назову не так, то мне влетит... — хныкала Умеко.       Ишибаши протянул девушке ножницы.       — Вот, держи. — Он тепло улыбнулся. — Учись обороняться.       На ножницах остались волосы Хотару и частички её крашеных ногтей. Умеко убрала руки с лица и глянула на них.       — Ой, фу. — Фыркнула она.       — Хотару в следующий раз точно бояться этих ножниц будет. — Ишибаши подмигнул и ехидно усмехнулся. — Главное: держи их угрожающе и смотри Хотару прямо в глаза. Я вижу, ты часто отводишь взгляд. Это свидетельствует о твоей низкой самооценке и зависимости от чужого мнения, может, и скованности, я просто не эксперт. Если ты будешь оставаться такой же, то Хотару продолжит помыкать тобой. И я боюсь, что в следующий раз защитить тебя не смогу. Так что бери. Пригодится.       Умеко заплакала только сильнее, услышав речь Ишибаши, залилась краской и не без растерянности взяла ножницы в руки.       — С-спасибо... — она сделала паузу, в течение которой утирала слёзы и рассматривала испачканные ножницы. — А как тебя зовут? Я Умеко Хаякава.       — Я Такаши Ишибаши. Рад знакомству. — Он мило улыбнулся и протянул девушке руку. Та её хоть и не сразу, но пожала.       — С-спасибо ещё раз... — Умеко вновь вытерла слёзы о рукав серого жакета. — А что ты говорил про убийство? И отравление?       — Ой-й-й, долгая история. — Ишибаши отмахнулся. — Найди меня лучше в Такаграмме, там спишемся.       — Х-хорошо. — Умеко шустро достала телефон из кармана чёрной юбки. — Какой у тебя ник?       — @Ishibashi2023.       — А почему 2023? — поинтересовалась Умеко, пока печатала. — Это какой-то год?       — Не-е-е. — Протянул тот. — Случайные цифры накалякал.       «Блин, раскусила.»       — Всё, добавилась.       — Отлично! — Ишибаши улыбнулся и пошёл назад за рюкзаком. — Если что — пиши! А мне надо по делам.       Умеко стеснительно улыбнулась в ответ.       — С-спасибо тебе ещё раз, Такаши-кун...       — Не за что! — юноша собрался уходить. — Пока!       — Пока…       Умеко ещё недолго стояла в пустом коридоре и смотрела вслед новому другу, пока пыталась переварить то, что случилось только что. Всё это произошло в один миг… И Хотару испарилась весьма быстро, но как Ишибаши за несколько секунд поотрезал ей половину ногтей и прядку волос?       Затем она тоже взяла свою сумку и ушла в другом направлении.       Она была очень благодарна. И невероятно смущена, посему покраснела и косолапо шагала.       Её впервые кто-то защитил.       Продолжение следует…