*** 2037 год
Вот Ишибаши и Мэй уже стояли на крыше двухэтажного дома семьи Такахаши; за скромным зданием-пристройкой лаборатории всё ещё стояла машина времени, поблёскивая. Дети вошли внутрь лаборатории. Не сказать, что она была больно богатая — серые стены, одно-единственное окно с короткой прозрачной шторкой, два больших шкафа, комод и немаленький стол возле стены. На столе находилось несколько колб и сосудов, стопки книг и тетрадей, прочая всевозможная канцелярия, а в отдельном ящике хранились реагенты. Мэй с порога воскликнула: — Сейчас достану матрас. Но не сразу лежать! Сначала опыт! — Она побежала и начала доставать матрас из отдельного шкафа. У девочки почти получилось, но она случайно поскользнулась и упала. Ишибаши мигом подбежал и схватил девочку, второй рукой придерживая большой матрас. — Будь аккуратнее! — Ишибаши аккуратно поставил Мэй на пол и положил матрас. — Ты просто дылда! — выпалила Мэй, надув щёчки. Ишибаши посмотрел на неё с недопониманием, но скоро отвёл взгляд и глянул на пол. Мэй подошла к столу, чтобы взять колбы и необходимые вещества, как вдруг увидела лежащий там альбом, невесть откуда взявшийся. — Така-Така, смотри! — заметила девочка и взяла альбом, а после устроилась с Ишибаши на матрасе и передала тому найденную вещицу. Юноша аккуратно провёл ладонью по альбому. Обложка была простенькой: передняя страница была украшена диагональными однотонными разноцветными линиями и белой надписью, однако Ишибаши знал, что держал в руках этот альбом впервые. В доме Такахаши всё всегда лежало на своих местах, но этот предмет юноша прежде не видел, а это значит, что он хранился не на общей полке. — Должен ли я его посмотреть? — засомневался Ишибаши. При Мэй юноша излагал почти любые свои мысли вслух, не боясь быть неправильно понятым или осуждённым. Мэй никогда не ябедничала и с ранних лет стала понимать, что рассказывать родителям всё совершенно необязательно. — Может, твои мамы хотят, чтобы ты его посмотрел, — прошептала девочка, стараясь не давить на Ишибаши. — Никто, кроме нас и наших с тобой родителей, не мог сюда прийти. Они оставили его на видном месте, а не забыли по чистой случайности. Они точно хотят, чтобы я заглянул туда. — Юноша вздохнул и открыл первую страницу. Вместо фотографии здесь была аккуратная каллиграфическая надпись «Кими и Минако». — Мама всегда всё подписывает, нумерует, раскладывает по тематике, едва ли не по цвету и алфавиту, — Ишибаши улыбнулся, разглядывая ровно выведенные буквы. Мэй не всегда понимала, о ком из родителей говорил Ишибаши, но это почти никогда не имело значения, поэтому девочка не просила уточнения, но сейчас она узнала аккуратный почерк Минако. Такой почерк невозможно было бы не запомнить. Юноша снова перевернул страницу. На верхней фотографии Минако и Кими сидели за столом литературного клуба, а ниже тем же почерком было подписано число. Фотографии шли в хронологическом порядке. Минако и Кими вместе на ярмарке, затем где-то в парке, где-то на фото Кими была в лабораторном халате, что заставило Ишибаши улыбнуться. Увидев это, Мэй прижалась к руке юноши, разделяя его счастье. Отдельные страницы были посвящены школьным выпускным Минако и Кими. Было видно, что они уже перестали быть просто друзьями. Родители Ишибаши танцевали вместе в зале школы, наверное, их фотографировала Джун. А их совместные фото с выпускного Кими делала Кацуми? Скорее всего, так, но уточнять Ишибаши вряд ли собирался. — Знаешь, они мало где бывали. Они всё время работали, не брали отпусков одновременно, чтобы куда-нибудь съездить, — рассказывал Ишибаши, перелистывая страницы. — А ты хотел бы путешествовать? Ну, не во времени, а в пространстве, конечно же, — хихикнула Мэй. — Думаю, было бы неплохо увидеть новые места, но мне скорее всё равно. Но я хотел бы, чтобы такая возможность была у моих мам. Теперь я уже не беспомощен и, увы, перестал быть той нитью, которая удерживала Кими и Минако вместе. Может, поэтому они стали так часто ругаться… — Голос Ишибаши стал низким, печальным и тихим, но на его лице сохранялись благоговение и лёгкая улыбка. Его родители улыбались ему сквозь время страница за страницей, точно это было путешествие во времени. Самое лучшее путешествие во времени, которое он мог себе представить. Фотографии кончились, Ишибаши дошёл до последних дат, но ещё оставалось много свободного места. — Я хочу, чтобы они продолжили этот альбом, — юноша быстро долистал до конца и закрыл его. Мэй молчала и уже не смотрела на друга, а только сильнее прижалась к нему, словно стараясь спасти от подступающего холода. — Я хочу, чтобы они были вместе. Я хочу, чтобы они были счастливы. — Голос Ишибаши начал дрожать. — Наверное, они оставили этот альбом здесь, чтобы показать тебе, что они любят друг друга и любили всё это время. — Мэй помолчала, потупив взор и прикусив губу. — Така-Така, они и тебя любят. И я тебя очень сильно люблю, Така-Така, — Мэй обняла Ишибаши. Тот сильно прижал её к себе в ответ. — Я знаю, Мэй, и я люблю тебя. У юноши потихоньку слипались глаза. Несмотря на просьбы подруги, он лёг. Матрас был мягким и приятным, и Ишибаши не хотелось вставать. — Така-Така! Мы так не договаривались! А хотя… Ладно, лежи. Мне после этих фотографий тоже спать захотелось. А тебе тем более отдых нужен, Така-Така… — М-м-м… — Тот что-то бубнил сквозь сон. — Я сплю-ю-ю… Его глаза слиплись насовсем. Мэй раздражённо выдохнула, но тут же легла рядом с Ишибаши и крепко его обняла. Ишибаши тоже приобнял девочку. — Ребёнок, тебе ещё рано ложиться спать… — Нет, я тоже посплю… Учитывая, как ты любишь обнимать меня во сне и как тебе морально легче от этого, я лучше поступлю так. И Мэй расплылась в блаженной улыбке, а затем тоже уснула крепким сном.***
Вскоре Иоши добрался до бара; у входа он сразу же заметил тридцатидвухлетнего Ямаду, курящего сигарету и молча смотрящего в темнеющее небо. — Хэй! А вот и я! — Иоши помахал рукой и подошёл к другу. — Снова куришь? — Я редко курю, только когда плохие дни на работе, — Ямада хмыкнул и, нахмурившись, тут же выкинул сигарету в специальное мусорное ведро. — Но у тебя же всё время плохие дни. — Не буду комментировать. — Ха-ха, всегда нравился твой юмор! Слушай, я сейчас тебе такое расскажу, ты будешь в шоке! Такаши вернулся! Идём уже внутрь, — Иоши потащил друга в бар, с энтузиазмом лопоча что-то по дороге. — Стоп, что? — Ямада изумился, чуть вытянул шею и последовал за мужчиной.***
— И… Ик!.. Он влюбился в Кацуми, понимаешь? Ик!.. Представляешь? Она… Ик!.. И тогда была красавицей! — Иоши с красным от алкоголя лицом пытался рассказать историю Ишибаши, не обходясь без икоты. — Правда? Почему-то я не удивлён. — Ямада тоже попивал, но не в таких количествах, и отодвинул от себя рюмку. — Теперь понятно, почему иногда мне казалось, что мне нравилась Кацуми в школе. Это всё из-за Такаши! Иоши вдруг остановился пить и стал с удивлением рассматривать друга. Ямада пояснил: — Такаши — путешественник во времени, говоришь? Припоминаю я паренька по фамилии Ишибаши. И он меня почему-то недолюбливал, вот это я хорошо запомнил. Тогда всё сходится: пацан-то прошлое изменил. Ну, или как минимум повлиял на воспоминания многих из нас. Изо рта Иоши вдруг раздался возглас удивления. (И запах алкоголя.) Ямада ещё раз взял рюмку виски, покрутил её в руке, засмотрелся в своё отражение в ней и продолжил: — Безусловно, он смышлёный парень был. Но лучше всего я помню его неприязнь ко мне, и он частенько с нашими девчонками в клубном кабинете зависал. Понятия не имею, что они там делали и какие у них с Кацуми отношения были, но всё же. — О-оу… — Иоши растаял и смахнул мужскую скупую слезу с лица. — Такаши так бережен по отношению к девочкам! — Что, даже не ревнуешь его к своей собственной жене? — Ямада усмехнулся. — А что мне ревновать? Всё-таки он юн ещё, гормоны шалят и всё такое. Да и с Кацуми я тогда не был знаком. На самом деле мне очень смешно с этой ситуации! Тут только смеяться охота. Сейчас уж к ней уже никто не подойдёт, женщина Кацуми уже, а не девочка. — И правда, — буркнул Ямада. — Мальчик Такаши флиртовал с девочкой Кацуми, а сейчас она уже женщина. А Такаши всё ещё мальчик… Слушай, а спроси-ка у него подробности. — А зачем подробности? — Иоши вопросительно наклонил голову. — Я просто любопытный. И на этом можно сделать деньги. — А ты не промах, Ямада. Сразу видно — бизнесмен! — Иоши рассмеялся, сделав ещё один глоток. — Ладно, спрошу. Только чур не проболтайся, будет у нас такой вот небольшой секрет! — Этому вашему Такаши лежит путь в научные журналы, — пробурчал Ямада. — Машина времени… Господи, я даже не задумывался о таком, а тут уже первый путешественничек во времени объявился. Четырнадцатилетний. Который ещё и соблазнил твою жену. Молодую. — Ну, с этим не поспоришь, ха-ха, — Иоши прыснул и посмотрел в телефон. На экране показывало без малого двадцать пять уведомлений, и все они были от Кацуми. — У-у, влетит тебе, — протянул Ямада, глядя в экран через плечо друга. — Не мне, а нам, — ответил тот и быстро позвонил жене. Долго ждать не пришлось, она сразу взяла трубку и возмутилась: — Вы на часы смотрели?! Двенадцатый час! Я жду от вас звонка, когда за вами приехать. Ни ты, ни Ямада не отвечаете. Я выезжаю за вами. И да, пожалуйста, сохраните чеки, посмотрю, что вы хоть выпили, — Кацуми тут же отключилась, и раздались многозначительные гудки. Ямада встревоженно посмотрел на друга и вскинул бровями. — Ну, ты тут у нас эксперт… Нам сильно влетит? — Судя по интонации, не так сильно, как год назад, но сильнее, чем два месяца назад. — Иоши задумчиво наклонил голову и достал кошелёк. — Вот же ирония. Мы уже взрослые дяди, а всё боимся твоей жены, — Ямада горько усмехнулся. — Просто она волнуется за нас, а когда волнуется слишком сильно, то злится. А так — она просто солнце, ты и сам это знаешь, — Иоши, улыбнувшись, взял чек у бармена и положил его в карман, встал и направился к выходу, снова таща друга за плечо. Джун помогала Кацуми собираться, а Кими и Минако убирались после ужина. — Ой! Мне же надо попрощаться с Мэй, пусть ночует сегодня у вас, — Кацуми стала подниматься на крышу. — Без проблем! — мелодично ответила Кими. Кацуми осторожно постучалась в дверь лаборатории. В ответ ни звука. Она насторожилась и аккуратно приоткрыла дверь. Перед её глазами возникла такая картина: Ишибаши, лёжа на матрасе на полу, громко сопел и крепко обнимал Мэй, а та в свою очередь тоже сладко спала рядом с ним и обнимала его в ответ. Кацуми успокоилась и с теплотой взглянула на них, мягко улыбнувшись. Она вспомнила, что в шкафу находилось и одеяло, взяла его и укрыла им спящих детей. Женщина погладила Ишибаши по голове, а Мэй поцеловала в висок. Она тихонько вышла из помещения, закрыла дверь и спустилась вниз. — Пока, девочки! Было приятно погостить у вас! Я так рада, что Така-чан вернулся! — Кацуми обняла всех напоследок, женщины попрощались с ней, и та вскоре вышла из дома семейства Такахаши. Через полчаса Кацуми доехала до бара.***
Ишибаши проснулся рано утром, когда лучи солнца стали пробиваться сквозь кое-как занавешенное единственное окно в лаборатории. Он оглянулся, потёр глаза и обнаружил на нём, как и на Мэй, тёплое одеяло. Мэй лежала рядышком, обнимая Ишибаши, спала и чуть слышно посапывала. Тот в лишний раз умилился этому и потрепал девочку по голове. Как раз в дверь постучали. Ишибаши посмотрел на Мэй, осторожно встал, чтобы её не разбудить, накрыл девочку одеялом и пошёл открывать дверь. Там оказались Кими и Кацуми, держащие что-то в руках. — Только тише, Мэй-чан спит, — прошептал Ишибаши. — Хорошо, — тихо ответила Кацуми. — Это вам на завтрак. Обе женщины протянули две тарелки, где были яичница и бекон в форме улыбки, а также две чашки кофе. — Спасибо! — с улыбкой ответил Ишибаши, взял обе тарелки и пошёл в лабораторию ставить их на стол. Затем он вернулся за чашками; держа их, он вышел на порог и закрыл дверь. — Как спалось? — чуть громче спросила Кими. — О-ох, отлично, — слегка сонно протянул Ишибаши и сделал пару глотков кофе. — Я хоть и до этого несколько дней очень рано ложился, но всё равно не высыпался. А тут с Мэй в обнимку… В домашней обстановке… Так комфортно. — Мы все очень рады! — Лицо Кацуми засияло; она широко улыбнулась и сложила руки вместе. — Главное, Така-чан, чтобы ты был здоров! Пожалуйста, тебе надо высыпаться! Кими улыбчиво кивнула. Ишибаши дополнил: — Спасибо вам за всё. Я и не надеялся на такой тёплый приём… — Ишибаши действительно был искренен сейчас и говорил от всего сердца. — Спасибо, что приняли меня с такой неожиданной информацией, в которую тяжело поверить. Как минимум переварили всё услышанное и не стали ко мне плохо относиться, как я рассчитывал. Я надеялся на худшее, гораздо худшее. Я думал, что вообще не вернусь. План по возвращению разработала лишь ты, мам. Кими положила руку на плечо сына. — Но он ведь не сработал, и доработал его именно ты. Мы все рады тому, что ты снова здесь, с нами, сынок. Дело даже не в том, что это очень важный опыт и невероятно огромный вклад в науку. Мы все переживали за тебя, нам полегчало только после твоего возвращения, и мы наконец смогли с облегчением выдохнуть. Всё остальное не имеет значения. — Ну мам, ты преувеличиваешь, — Ишибаши чуть усмехнулся. — Тестирование машины времени было одной из главных задач, правда ведь? Да, я шёл на огромный риск, но на него не пошёл бы никто другой. Среди десяти-одиннадцати миллиардов людей едва нашёлся бы хоть один безумец, который пошёл бы на это, опуская тот факт, что сделал бы он грамотно, без нарушения временных линий и чужих смертей… Хорошо, что хоть в конце мне удалось всё исправить, однако ваши воспоминания всё же изменились. — Така-чан… — Кацуми прослезилась, расплываясь в счастливой улыбке. — У вас ещё остались чувства ко мне, Кацуми-сан? — Тот съехидничал. — Ладно, шучу. Несмотря на печальную картину с временными линиями, хороших моментов было более, чем достаточно. Мне очень нравилось проводить время с молодыми вами, даже не подозревающими, кто я такой. Вдруг дверь в лабораторию приоткрылась; Ишибаши, стоящий к ней спиной, обернулся. Из-за порога показалась маленькая Мэй, спросонья потиравшая глаза. — Така-Така? — Она подняла голову. — Мама! Доброе утро! Мэй бросилась обнимать Кацуми. Та захихикала и обняла её в ответ. — Хорошо поспала, доченька? — поинтересовалась Кацуми. — Да! — Воскликнула та, улыбаясь от уха до уха. — Без Таки-Таки я бы не заснула! Мэй подошла к Ишибаши и крепко обняла его (разница в росте — тридцать два сантиметра). Тот улыбнулся и ответил тем же, прижимая девочку к себе. Мэй, как и всем остальным, сразу стало хорошо на душе. Они ещё недолго стояли и болтали, но пришла пора расходиться: Кими позвонили с работы, а у Кацуми были домашние дела. Женщины спустились обратно в дом, а Ишибаши и Мэй вошли назад в свою небольшую лабораторию. — Так какой опыт ты хотела провести, Мэй-чан? — спросил Ишибаши, копаясь в шкафу. — Ну… С бромом мы давненько не экспериментировали, — скромно ответила та. — Так присоединение брома к алкенам, алкинам и диенам — самый простейший опыт, — заметил Ишибаши. Он достал из шкафа две вешалки: на одной были белая рубашка и серый классический жилет на больших чёрных пуговицах, а на второй — чёрные брюки и лабораторный халат. — Отвернись, — сказал он. Мэй хмыкнула и, скрестив руки, отошла в угол, отвернувшись. Ишибаши стал быстро-быстро переодеваться; школьная форма, принесённая им из прошлого и горячо полюбившаяся, уже была изрядно помята и запачкана. Он решил оставить её себе на память и повесил в шкаф, намереваясь скоро постирать и погладить. Ишибаши предстал в своём повседневном виде — чёрные брюки, белоснежная тщательно выглаженная рубашка, а поверх неё жилет, красный галстук и белый лабораторный халат. Как он целый месяц жил без него, столь близкому сердцу халата? Мэй повернулась обратно. Она увидела, как Ишибаши осторожно поглаживал свою школьную форму из прошлого (его руки не утюг, он должен это понимать!) — Теперь дорожить ей будешь? — поинтересовалась она. — Ну Мэй, это же из маминой школы! — стал оправдываться тот. — Я всю жизнь мечтал там учиться! Кто же знал, что мы переедем, и мне придётся идти в другую школу? — Путешественник во времени задаёт такие очевидные вопросы, — та рассмеялась и развела руками. — Мне тоже халатик дай. Ишибаши снял другую вешалку из шкафа и подал её Мэй. На ней был лабораторный халат размером в половину самого Ишибаши. Мэй шустро надела халат и подошла к столу. — Время начать опыты! Она открыла ящик с реагентами. — Хочу серную кислоту. — Только концентрированную, — предупредил Ишибаши. — И вообще, ты же хотела проводить опыты с бромом. — Хочу обычную серную кислоту. — Я же отсюда вижу, что её у нас нет. — Така-Така, пожалуйста… Ишибаши достал из ящика пузырёк с бромом и поставил его на стол. — Така-Така… Затем Ишибаши взял закрытую колбу с пентеном C5H10, вытащил затычку и тоже поставил её на стол. После он взял пузырёк с бромом и вылил всё содержимое в колбу. Раствор обесцветился. — Вот так нормально? — спросил Ишибаши. — Ну Така-Така! — воскликнула Мэй. — Я имела в виду, что с серной кислотой было бы интереснее. — …И с ней мы опыты тоже тысячу раз перепробовали. По моему возвращению ты решила начать всё с чистого листа? Мэй виновато потупила взгляд. — Просто… — Её голос вздрогнул. — Я разбила несколько колб, пока тебя не было… Ишибаши сначала изумился, но быстро вернул прежнее выражение лица и сел на корточки перед Мэй, дабы быть одного роста, и заглянул ей в глаза. Та мялась, переминалась с ноги на ногу, опустив голову и перебирая пальцами, но вскоре посмотрела прямо на Ишибаши. — Что случилось, Мэй-чан? — Юноша провёл рукой по каштановым волосам девочки, заплетённым в четыре хвостика. Та погрустнела и сначала не знала, что сказать. — Я тогда и плакала, и злилась сразу. Поэтому не выдержала и разбила колбу со злости. Но быстро убрала вещество и осколки. Надеюсь, что никто из взрослых ничего не услышал и не увидел… Ишибаши забеспокоился и прищурился. — Что именно убрала? — Концентрированную серную кислоту как раз. — Мэй печально вздохнула. — Извини, её больше нет… И ещё что-то разбила. Но вреда не было. Я быстренько всё собрала и выбросила. Ишибаши положил руку на плечо Мэй. Та продолжила, тяжело выдохнув и отведя взор: — Может, оно и к лучшему. Я не против обменять несколько колб на первый опыт путешествия во времени… — Нет, Мэй-чан, это не так, — возразил тот. — Если хочешь проводить опыты — давай попросим денег у родителей и купим новое оборудование. — А если они узнают, что я… Что я всё разбила?! — В сердцах воскликнула та. — Это нормально. Твой гнев был обоснован. Порой, злясь, мы приносим разрушения, но в твоём случае они крайне незначительны. Колбы и новые реагенты не будут такими уж сравнительно дорогими. А лично я вот вмятины в машине времени оставил… — Вмятины? — переспросила Мэй. — Бил кулаком в стену, — стыдно признался Ишибаши. — Почему? — Мэй опечалилась ещё сильнее, а её голос стал тише и тоньше. — От отчаяния. — Юноша опустил голову и ненадолго замолчал. — Из-за мыслей о том, что я ничего не смогу исправить, да и потому, что сильно скучал по тебе. Я тоже злился и ревел, как не знаю кто, хотя не должен был делать это. Мэй отстранилась; она сделала шаг назад, отчего рука Ишибаши убралась, и на её глаза накатились слёзы. — Да почему… Почему ты говоришь, что гневаться — нормально, но обвиняешь себя в том, что не должен плакать и злиться?! Така-Така, почему?! Это я ведь… виновата во всём… Лицо девочки покраснело, и та захныкала. Ишибаши встал в полный рост и заговорил, глядя на Мэй сверху-вниз: — В чём ты виновата? В том, что не остановила меня? Да, ты не смогла отговорить меня от идеи воспользоваться машиной времени. Но проблема в том, что ты этого и не знала. Я сделал это втайне от остальных. Ты молодец, что отправила мне СМС в прошлое, но ты была не до конца уверена в том, что я именно по этой причине исчез и что твоё сообщение вообще до меня дойдёт. Ты только предполагала. Да, это оказалось правдой, но ты всё ещё ни в чём не виновата. Это не зависело от тебя. Это лишь моя вина, мой грех, груз, который я буду вынужден носить на своих плечах всю оставшуюся жизнь. Мэй сильнее расплакалась и стала вытирать слёзы о белые рукава своего лабораторного халата. — Ну всё, иди сюда, — Ишибаши подошёл к ней и крепко обнял. — Не плачь. Ты здесь ни при чём. Ты молодец, что воспользовалась тем… телефоном? Устройством для отправки сообщений в прошлое? Оно мне показалось интересным; потом изучу его. Мэй уткнулась носом ему в халат. — Но колбы-то я… всё равно разбила… — Шептала она, всхлипывая. — И вещества… потеряла… — В этом нет ничего страшного, их можно и по неосторожности разбить. Я мог и вовсе всех своих близких потерять, в том числе тебя, путешествуя во времени. Так что забудь про эти колбы; никто не будет зол на тебя, и я в том числе. Я куплю новые для тебя. Нет, хочешь, мы пойдём вместе, и ты выберешь понравившиеся? Мэй подняла свои зарёванные и блестящие светло-карие глаза на Ишибаши. — Х-хочу. Тот тепло улыбнулся и погладил девочку по голове. — Хорошо. Они вдвоём спустились вниз, в гостиную, так и не снимая лабораторных халатов. Ишибаши вёл Мэй за руку; они зашли в кухню, где сидели Кими, Минако и Кацуми, болтая, попивая чай и едя печенье. — Ма-а-ам, я в химический магазин, — сказал Ишибаши, стоя на пороге, — тебе чего-нибудь купить? — О! — Отозвалась Кими. — Образец германия, десятилитровый баллон азота и немно-о-ожечко галлия. Деньги в шкафчике в прихожей. — Хорошо, — произнёс тот и ушёл, забрав деньги. — Пока, мама! — сказала Мэй напоследок. У Кацуми дёрнулся глаз. — Кими-чан, и часто ты своего сына вот так в «магазин» отправляешь?.. — стала недоумевать она. — Так он сам вызвался, — ответила та, — мы в лабораторию обычно всё отдельно заказываем. Кацуми озадаченно насупилась, а Минако покачала головой. Ишибаши и Мэй шли по улице. Тот держал её за руку, осторожничая на переходах на дорогах, а вторую ладонь он обычно засовывал в карман халата. Ему приятно было наблюдать за чистым и сияющим голубым небом, а также щуриться от попадающих в глаза лучей ясного солнца. Это придавало необычный шарм тому чувству, какого Ишибаши не испытывал уже давно. Чувство жизни? Ему показалась, будто жизнь только что возобновилась и продолжилась. Всё было уже не таким серым, как прежде. Гул мегаполиса, сменяющиеся цвета на светофорах, переливающиеся всеми оттенками неоновые вывески, обилие солнечных батарей практически везде, в том числе на крыше почти каждого встречного здания, отлично дополняли эту картину. Усовершенствованная мусорная система, благодаря которой отходы всасываются непосредственно из корзин и мусорок и по подземным трубам поставляются прямо в места их переработки; использование мощной информационной сети, объединяющей все бытовые устройства и системы обслуживания по технологии беспроводной связи; футуристические небоскрёбы, в которых располагаются парки, магазины, офисы, зоны развлечений, рестораны и прочее; даже подземные небоскрёбы — 65-этажные здания в форме перевёрнутой вверх дном пирамиды, уходящие далеко вглубь, «крышей» которых является крупная и крайне прочная стеклянная панель, служащая ещё и общественной площадью, где нередко можно увидеть самые разнообразные концерты и мероприятия. Ишибаши был наслышан и о городах на воде — проблемы глобального потепления, повышения уровня моря и недостатка полезных ресурсов натолкнули инженеров на мысль о том, что настало время перемещаться обратно, с суши на воду. Это были метрополисы площадью в десять квадратных километров, состоящие из шестиугольных модулей, объединённых в одно целое сетью подводных улиц и дорог. Такие города покрыты растительностью, а километровые небоскрёбы, расположенные в их центральной части, являются одновременно и вертикальной фермой для выращивания растений, и жильём для десятков тысяч человек. Электричество вырабатывается там за счёт энергии морских волн и благодаря многочисленным солнечным батареям. Процесс создания таких архитектурных объектов решили упростить — все сооружения сначала изготовлялись в виде составных модулей, а затем доставлялись в нужное место и собирались. Жилью, строящемуся из лёгких сортов железобетона с керамическим покрытием, не страшны ни бури, ни землетрясения; этот материал является прочным, огнеупорным, устойчивым к любым климатическим условиям и практически не требующим обслуживания, что весьма актуально для Японии. Ишибаши осматривался вокруг и разглядывал эти чудеса 2037-го года, сравнивая с тем, что было в 2019-м. Легче признаться, что всего перечисленного тогда просто не было. А Мэй смотрела на Ишибаши и, кажется, гордилась им. Она улыбнулась, сжимая его руку в своей. Ей хотелось, чтобы этот миг, когда они ждали светофор, тянулся вечно. Мэй не хотела отрывать глаз от человека, без которого еле прожила эти три дня. А Ишибаши, в свою очередь, скучал по Мэй целый месяц. И тоже тепло взглянул на неё. Их взгляды столкнулись. Тут же цвет на светофоре сменился, и Мэй потянула Ишибаши вперёд. Они перешли на другую сторону улицы и оказались прямо перед химическим магазином. На входе их ждала странная фигура. Ей оказался Такео Ямада, почти не изменившийся с недавних пор; он всё носил такой же зелёный галстук под цвет своих глаз и аналогичным, как и в школе, образом укладывал свои угольные волосы. Он был уже владельцем собственной фирмы, и одет он прилично: тёмно-синий костюм и дорогие чёрные туфли. Ямада вышел из тени и встал перед юношей, недолго помолчал, нагоняя атмосферу загадочности, а потом завязал разговор: — Такаши… Не хочешь прославиться? — Э-э? — Тот нервно улыбнулся и приподнял бровь от неожиданности. — Нет, спасибо. Ишибаши попытался пройти сбоку от Ямады, держа маленькую Мэй за руку, но тот воспрепятствовал. — Такаши, ты совершил огромное открытие, — сурово говорил Ямада, строго сдвинув брови и жестикулируя руками. — На этом можно сделать огромные деньги. Обещаю тебе пятьдесят процентов со всей прибыли или даже больше, если будешь печататься у нас. Так как вокруг было достаточно народу, они не могли говорить о машине времени напрямую. Ишибаши нахмурился; Мэй тоже недобро смотрела на дяденьку с отвратительными волосами, блеск которых лично ей резал глаза. — Ямада, поймите, я сделал это не ради денег. На кону была судьба моих родителей, всей моей семьи. Они почти что развелись, но семья начала распадаться уже давным-давно, задолго до этого. Я всего лишь хотел спасти их, вот и всё. И, как видите, я смог. — Я тут узнал про твой поцелуй с Кацуми… — Ямада снова замолчал, глядя детям прямо в глаза. — Не хочешь объясниться, Такаши? — Вот видите, моя мама была настолько прекрасна, что в неё влюбился даже бесчувственный Така-Така! — Вдруг встрянула Мэй, сжимая руку друга сильнее. — Така-Така никого не любит, кроме меня, и ему понравилась моя мама в молодости! Вот видите! Ямада цокнул и сильнее насупился. Ишибаши прижал Мэй к себе и наигранно промолвил: — Да… Я люблю только свою сестрёнку. И тогда, восемнадцать лет назад, не смог воздержаться от своей любви к её маме, Кацуми Такаги. Она ведь была моей ровесницей, но сейчас ей уже за тридцать, и я не могу любить человека в таком возрасте. Осталась только её дочь, моя дорогая, любимая, ласковая, превосходная, милая, прекрасная, родимая, драгоценная, бесценная, ненаглядная сестрёнка Мэй-чан. — Вы даже не родные брат и сестра, даже не родственники близко, — Ямада стиснул зубы. — Ты для Мэй — всего лишь сын маминой подруги! Что за театральная постановка?! Хватит дурачить меня! Такаши, ты бы никогда всерьёз такого никому не сказал! Ишибаши присел рядом с Мэй и чмокнул её в щёку. — Фу, свои лобызания оставьте при себе, дети! — воскликнул Ямада и сделал шаг назад. Ишибаши встал в полный рост и потрепал Мэй по голове. — Ну что, Ямада, вы уверены, что вам нужна моя научная статья? — злорадствовал он. Ямада стиснул зубы ещё сильнее. Тот продолжил: — И вообще, моя мама — учёный, она работает в SpaceY. Может, мы с ней сами разберёмся, где и что публиковать? Ямада, помощь вашей фирмы по маркетингу, журналистике или чего ещё там лично мне не нужна. Это не жёлтая пресса. Это серьёзная научная статья с очень серьёзным открытием, так что она заслуживает поддержки со стороны научных изданий, а не вашего бульварного чтива. Всего хорошего. Ишибаши, договорив, крепче взял Мэй за руку, обошёл Ямаду и вошёл внутрь химического магазина, перед которым они и стояли. Тому осталось только оглядываться на ушедшую парочку юных учёных и горько вздыхать, потеряв миллионы или даже миллиарды иен.***
Жизнь вернулась в своё прежнее русло. Ишибаши предпочёл поход к психологу реабилитации в кругу своей семьи, ибо про путешествие во времени, тем более такие подробности, ему не хотелось никому рассказывать из своих уст, а ведь именно оно послужило причиной столь гигантского стресса и последующей депрессии. Мэй, Кими, Минако, Кацуми и Джун помогали ему справиться со всеми трудностями. Ишибаши какое-то время привыкал, что девушкам уже не по четырнадцать-шестнадцать-семнадцать лет, а далеко за тридцать. Ну, так и должно было быть изначально, ведь это нулевая временная линия, 2037-й год. За месяц путешествия во времени подросток заработал себе много чего: нервный тик, бессонницу, увеличилось количество нервных срывов и панических атак, он в целом стал беспокойнее, появилась лёгкая паранойя — боязнь всё испортить вновь. Они с Кими вернули машину времени обратно в лабораторию SpaceY и стали тщательно следить за ней. Вроде бы ничего такого не наблюдалось, и Ишибаши действительно смог исправить прошлое. А самое главное — он помирил родителей. Какой ценой, конечно. Он пропал на целых три дня, из-за чего Кими и Минако сильно забеспокоились и смогли воссоединиться, объединились ради совместного поиска, чтобы пережить пропажу сына вместе; они пересмотрели свои взгляды за это время, целыми днями размышляли и решили в конце концов не разводиться. К тому же, они разделяли единое мнение насчёт странного поведения Ишибаши, чего только стоила его недавняя фраза: «Я слежу за вами». Наверное, он имел в виду что-то хорошее… В смысле, что он будет наблюдать, смотреть, коль его родители снова не поссорились. Но это однозначно пугало. Путешествие во времени оставило на Ишибаши отпечаток, огромный след под названием психическая травма. Конечно, он быстро выздоравливал, особенно ему в этом помогала маленькая Мэй, которую тот давно считал не за подругу, а за родную сестру. Мэй отвечала ему взаимностью; она ещё с раннего детства считала Ишибаши за старшего брата. А всё почему? У них разница в возрасте — почти пять лет, и Ишибаши приглядывал за девочкой чуть ли не с младенчества. Тот нередко забирал её из детского сада, затем из младшей школы. У них одни и те же увлечения; именно Ишибаши «подсадил» Мэй на науку, с детства читая с ней энциклопедии и научные журналы, которые, в свою очередь, приносила Кими своему сыну с работы; оттуда же, из настоящей лаборатории, брались колбы и реагенты. Кими — дама экономная, поэтому не стеснялась давать Ишибаши колбы вместо игрушек по типу солдатиков или машинок, а тот передал их маленькой Мэй. Правда, Мэй начала ставить химические опыты гораздо раньше. Первым она увидела галлий и была поражена его свойствам; это было лучше всякой игрушки. Оба они рано научились читать и писать, были самыми лучшими сначала в детсадовской группе, а затем и в классе в школе. Если Кими специально выращивала вундеркинда, то Ишибаши аналогично повлиял на Мэй. Честно, Кацуми и Иоши не ожидали такого результата и были горды за обоих детей. Не только они считают друг друга братом и сестрой, но и все окружающие их люди. Совсем немногие знают, что они — всего лишь друзья детства и друг другу нисколечко не родные. Внешних сходств у них, конечно, было мало. Оба бледные, поскольку часто засиживались в своей скромной лаборатории и мало выходили на улицу, оба одевались схоже — строгий стиль плюс лабораторный халат. У Ишибаши глаза тёмно-карие, у Мэй — светло-карие; радужка второй переливалась на солнце, иногда отдавая самыми разными буроватыми цветами вплоть до тёплых желтоватых или оранжевых оттенков. У Ишибаши же глаза вечно мрачные и тёмные. На этом, пожалуй, сходства заканчивались. Ну, ещё стоит принять во внимание тот факт, что Мэй — чистокровная японка, а Ишибаши — квота. Этих двоих определённо ждёт яркое и светлое будущее. Но до него стоит дожить, не так ли?***
Ишибаши вместе со своей матерью находился в лаборатории будущего SpaceY, куда уже вернули машину времени и поставили её на её законное место. Ишибаши в лабораторном халате сидел за столом и крутил в руке большой кнопочный телефон, экран которого тоже был немаленьким; сенсорного управления у него нет, так что юноша тыкал пальцами по крупным клавишам. — Устройство для отправки сообщений в прошлое, значит… — пробубнил Ишибаши себе под нос. — Интересно, а существует ли устройство для отправки сообщений в будущее? Ма-а-ам? — Ась? — Кими, до этого перебиравшая бумажки на том же столе, откликнулась и отвлеклась. — Отправка сообщений в будущее? От такой возможности я бы не отказалась, раз мы уже успешно протестировали устройство для отправки СМС в прошлое… Ишибаши, услышав ответ, прищурился и нахмурился, не отрываясь от устройства в его руках. Он потрогал короткую антенну, выступавшую у него в верхней части, а затем ещё раз провёл пальцами по толстым кнопкам. Юноша ничего не сказал, но поджал губы, не сумев избавиться от сомнений в его голове. — Ладно, сынок, у меня ещё уйма работы, так что пойдём! — Кими наконец рассортировала бумаги, встала, смахнула пот со лба и собралась уходить. — Хорошо, — хмуро хмыкнул Ишибаши, поставил устройство в гнездо для зарядки и вышел из зала вместе с мамой. На пороге юноша осмотрелся назад, проверяя, всё ли с телефоном в порядке. Он вздохнул, не переставая подозревать в чём-то как это устройство, так и саму машину времени. А ещё Ишибаши волновала информация по поводу Хотару и Умеко; про них он так ничего и не нашёл, лишь крупицы их биографий и удалённых страниц с просторов интернета, но про теперешнее состояние этих девушек он ничего не знал. И только после того, как люди покинули помещение, экран устройства для отправки сообщений в прошлое загорелся…Конец. Продолжение БУДЕТ! Машина времени порою вела себя и правда странно. Кими и остальные работники SpaceY усиленно следили за ней каждый день, но ничего нового так и не предвиделось. По их мнению. Какая участь ждёт совершеннолетнего Ишибаши, студента первого курса университета физической химии, и Мэй, ученицу второго класса средней школы, и как с этим связана машина времени? Ждёт ли их жизнь без будущего? Вы скоро узнаете… Следите за новостями в нашей группе: https://vk.com/brotherhood_and_macrocosm