Hidden In Plain Sight

Всё за пределами поместья было скрыто за блеском драгоценностей и дорогих одежд. То есть, там было затхло, темно, грязно, воняло дымом и отбросами. Но для Юлиана это означало, что никто не будет искать пропавшего наследника там. Его отец был слишком уверен в преданности близнецов судьбе и всему тому дерьму, которое им вбивали в голову, чтобы они не смели перечить. Их судьба была неизбежна. Один должен был умереть, чтобы сохранить королевство. Сегодня он должен был решить, стоит ли быть тем, кто выжил. Внизу простирался город. Юлиан смотрел, как огни отражаются от реки, которая медленно текла через главную площадь. Он сделал большой глоток из бутылки, прихваченной со стола. Хотелось напиться. Но ему следовало подумать о том, чтобы лечь спать, а не идти вдоль балкона и смотреть на звёзды. Киль был бы выше этого. Без сомнения, он уже спал в кровати, после скромной трапезы и стакана воды. Он встанет на рассвете, чтобы размять мышцы и приготовиться к зову судьбы. Киль всегда был более предан их отцу. Если бы у Юлиана была хоть капля сострадания, он дал бы Килю шанс, которого тот так отчаянно жаждал. После завтрашней битвы голубоглазого ждала роскошная жизнь. Ему будут подвластны все дамы, желающие заполучить богатого наследника. В конце концов, он поддался бы той, которая окажется достаточно умной и очаровательной, чтобы идти с ней к алтарю. И оставалось бы ждать только смерти его отца. Юлиан подумал, сколько же времени прошло с тех пор, когда эта перспектива вызывала в нём что-то, кроме страха. Парень сильнее прижался к перилам. Если бы он убил Киля завтра, то годы жизни, принадлежащие ему, достались бы Юлиану. Тем лучше, что он проживёт достаточно долго, чтобы передать проклятие близнецам, которых ему было суждено создать. Бежать было некуда. Неизбежность медленно убивала его. Характерный звук удара отвлёк его от мрачных мыслей. Он отвернулся от края балкона и хмуро уставился в темноту. Слева по-прежнему продолжалось празднование. Оркестр не замолкал, и были слышны пьяные голоса, просящие принести им ещё вина. Слева виднелась узкая лестница, ведущая в казармы охраны и на нижние этажи. Большинство факелов не были зажжены, дабы не дать пьяным гостям уйти подальше для свершения их тёмных делишек. Но, судя по звукам драки где-то внизу, это не сработало. Сквозь звуки ругани раздался болезненный крик. - Эй! - крикнул Юлиан, надеясь, что его будет слышно внизу. - Всё в порядке? Ещё один приглушённый стон, и Юлиан ускорил шаг, когда услышал удаляющийся топот. Любой шорох отдавался эхом в узком лестничном пролёте. Он побежал вниз по ступенькам, жалея, что ему не разрешили взять с собой оружие. Паранойя отца не позволяла его прекрасно обученным наследникам убивать кого-либо, кроме тех, на кого он указывал, и теперь Юлиан чувствовал себя ужасно уязвимым. В попытках разглядеть что-то в сумраке, Юлиан схватил последний зажжённый факел со стенного канделябра и поднял его над головой. Его глаза наткнулись на тёмное пятно тянущееся вдоль стены. Он сжал губы в тонкую линию, нахмурившись ещё до того, как факел осветил лежащее неподалёку тело. - Дерьмо, - прошипел он и помедлил, убедившись, что убийцы уже не было здесь. Не было слышно ничего, кроме бешеного стука его сердца и заглушённого дыхания человека у его ног. Юлиан поставил факел в пустой держатель и присел, чтобы оценить ситуацию. Его руки замерли над шёлковым дублетом, теперь окрашенным в тёмно-красный цвет, и кинжалом, воткнутым в грудь мужчины. Это была спонтанная атака, но достаточно серьёзная, чтобы лишить человека жизни. Лютня, с которой бард кружил в большом зале пару часов назад, лежала рядом. Она была сломана, словно её владелец пытался защититься ей. - П-пожалуйста... - слабый голос обратил на себя внимание сильнее, чем цепкие пальцы, тянущиеся к его рукаву, и Юлиан поднял голову, чтобы встретиться взглядом с бардом. Он смотрел, как губы мужчины произносят его имя и титул, прежде чем тот издал влажный звук кашля, который оставил кровавые брызги на его руке. Уже не в первый раз Юлиан пожалел, что его обучение не включало в себя что-то полезное, вроде медицины, наряду с часами упражнений с оружием. Даже не смысля ничего в медицине, он мог понять, что барду уже не помочь. Юлиан уложил барда к себе на колени, чтобы облегчить боль, и взял его руку в свою. - Не шевелись, - пробормотал он, пытаясь выразить сочувствие в голосе, когда разум говорил о том, что слишком поздно для милосердия, и мальчишку уже не спасти. - Всё хорошо. С такого близкого расстояния было видно, что бард не намного старше Юлиана. Его длинные грязно-каштановые волосы беспорядочно свисали вокруг бледного лица. Голубые глаза, чуть светлее, чем у Юлиана, смотрели на наследника, словно ища спасения в его взгляде. Бард поморщился и его дыхание сбилось. - Мне больно... Юлиан сглотнул, бросив взгляд в проход, где, должно быть, скрылся нападавший, прежде чем снова посмотрел на барда. - Как тебя зовут? - спросил он, пытаясь отвлечь его. - Л-лютик, - произнёс бард дрожащим голосом, который никогда не звучал на публике. - Я Юлиан. Ты знаешь, кто напал на тебя? Если он не сможет спасти жизнь барда, то, по крайней мере, сможет гарантировать, что тот не останется неотомщённым. Мужчина, вернее мальчик - теперь, когда Юлиан мог разглядеть молодую кожу - вяло покачал головой. - ... думал, я соблазнил его даму... Каждое слово было произнесено с болезненным вздохом. Юлиан сочувственно поморщился. - А ты что? - Может быть, совсем чуть-чуть, - в глазах барда блеснула игривая искорка. Которая сразу же погасла, сопровождаемая громким кашлем. Кровь струйкой стекала из его рта. Глаза барда метались в темноте коридора, растерянные и тусклые. Юлиан крепче сжал его руку, пытаясь не дать жизни покинуть парня. - Эй, да ладно тебе. Ну-ка не умирать. Бард снова улыбнулся, смотря в темноту, заволакивающую потолок. - Ты бы видел её... - мечтательно протянул он. - Видел кого? - Графиню... - прошептал он в том же восторженном тоне. - Мою музу... Графиню де Стэль. Юлиан растерянно кивнул и оглядел коридор, пытаясь понять, успеет ли он ещё догнать нападавшего. - Она звала меня одуванчиком... Теперь его голос был едва слышным шёпотом, и Юлиан наклонился ближе, надеясь, по крайней мере, утешить его. - Я уверен, что она очень любила тебя. - Ты ведь скажешь ей, правда? Скажешь, что я умер не напрасно? - голос барда звучал слишком молодо, и Юлиан поймал себя на том, что медленно кивает. Лютик солнечно улыбнулся в последний раз, прежде чем заснул навсегда. Юлиан смотрел на него, наблюдая, как тускнеют его яркие глаза. Всего несколько часов назад он отдал бы всё за возможность жить той жизнью, ради которой умер бард. Чувствовать такую преданность к музе, которая, возможно, и не любила его. Это была та самая романтическая сказка, которая существовала лишь на страницах книг из библиотеки отца. Юлиан знал каждую из них наизусть. Но даже сейчас он не мог представить, каково это - жить с такой свободой. Он протянул руку, чтобы закрыть погасшие глаза барда, и глубоко вздохнул, ощущая в воздухе запах речной воды. Юлиан осторожно вытащил кинжал из груди мужчины и посмотрел на оружие. Ненавистным казалось то, как знакомо ощущался вес оружия в руке. Он взглянул на мёртвого барда и... К нему в голову пришла нереальная мысль. Инстинктивно он кинул взгляд на поместье и на вечеринку, которая всё ещё продолжалась, словно кто-то мог прочесть его мысли и затащить обратно в дом. Трясущимися руками Юлиан потянулся к телу второй раз. На сей раз его руки задержались на шёлковом камзоле и хорошо сшитых брюках. Они будут тесноваты, подумал парень, но всё же налезут. Быстро, прежде чем он успел подумать, что его настигло безумие, Юлиан стал снимать одежду с остывающего тела барда. Сначала - безвкусный камзол и цветастые штаны, а следом строгая туника и брюки, в которых Юлиан был на обеде. Это была ужасная задача, Юлиан не раз колебался, копошась вокруг тела, сомневаясь в правильности своего решения. Если его обнаружат, отец повесит его. Никакое мастерство в бою не спасёт от ярости лорда. Но если это сработает... Боги, он будет свободен. Одной этой мысли хватило, чтобы завершить работу по замене его одежды на запятнанный наряд, который бард носил с такой уверенностью. Он потащил тело по коридору к берегу реки и остановился, слегка отдышавшись, а затем окинул тело барда взглядом. Воды и обитавших в ней рыб, несомненно, будет достаточно, чтобы сделать их лица идентичными за несколько дней. Туника с гербом Архельда поможет опознать пропавшего наследника. Юлиан опустил руку на нож. - Прости, - прошептал он неподвижному телу. Затем он вонзил нож в труп. Снова и снова, пока не стало очевидно, от чего он умер. Бесславная смерть Юлиана Альфреда Панкраца. Скатертью дорожка. Юлиан скинул тело в воду, вздрогнув от громкого всплеска. Он прождал несколько мгновений, затаив дыхание, ожидая услышать шаги охранников, патрулирующих территорию. Когда ничего не произошло, он бросил нож в бурлящий поток и решительно направился к воротам замка. И вот, покрытый ложью и кровью, Лютик воскрес.

***

Как только портал закрылся за их спинами, Лютик дёрнулся. Воспользовавшись кратковременной потерей ориентации охранниками, бард вывернулся из хватки одного из них и толкнул его в сторону. Локоть с характерным хрустом врезался в нос охранника, который ближе всего стоял к Геральту. Какая-то тёмная часть его души наслаждалась вымещением гнева, мирного в обычное время барда. Солдат по другую сторону от Геральта не успел и рта открыть, как нога Лютика, описав идеальную дугу, повалила его на землю. Воспользовавшись возникшим хаосом, бард выхватил один из мечей Геральта и встал в защитную стойку, закрывая собой ведьмака. Арбалеты, направленные на него не были чем-то неожиданным, но у Лютика были более серьёзные проблемы. Знакомые каменные стены их фамильного поместья были неприятным, но знакомым зрелищем. Немногое поменялось, с тех пор как Лютик сбежал. Некоторые из гобеленов заметно потускнели со временем. Он мог видеть оборонительную стену, которая была идеальной, через ближайшее окно. Он не сомневался, что отец не позволит обороне замка ослабнуть. Киль усмехнулся своему близнецу, не обращая внимания на эту драку. Сам он был окружён охраной, а вот Лютик стоял один. - Так драматично, брат, - сказал он. - Это почти облегчение - видеть, как ты наконец показываешь своё истинное лицо. - Так почему бы тебе не спустить на меня своих солдат? Я показал бы тебе цвет их внутренностей. Свободной рукой Лютик провёл пальцами по покрытой щетиной щеке Геральта к слабо бьющемуся пульсу. Годы странствий с ведьмаком помогли ему оставаться спокойным, ощущая такой медленный пульс, но он всё же задержал руку на его шее, пытаясь утешить себя этим. Он не мог умереть, пока Геральт не будет в безопасности. - Думаешь, ты сможешь напугать меня своими угрозами? Пока ты притворялся бардом, я был здесь, правя вместе с отцом, как истинный наследник. Лютик закатил глаза от его самодовольного тона. - А где этот старый ублюдок? Он не желает взглянуть на внезапно воскресшего сына? - Он мёртв. Как ни странно, эта новость вызвала у него лишь безразличие. Человек, который произвёл его на свет, едва ли заслуживал титул отца. - Жаль, - протянул Лютик. - Было бы здорово посмотреть, как он в очередной раз предпочтёт меня тебе. Губы Киля сжались в тонкую линию. - Ты очень огорчил его. Видел бы ты его лицо, когда его любимый наследник сначала пропал с пиршества, а потом его нашли мёртвым в реке, - Киль подошёл ближе, и Лютик крепче сжал меч в своей руке. - Он всегда хотел, чтобы умер я. Время, проведённое порознь, превратило ненависть и ревность из их детства в нечто гораздо более страшное. Киль стоял на расстоянии, с которого Лютик бы не смог навредить ему. Он наблюдал за бардом с презрительной усмешкой на лице. - Я всегда удивлялся, как тебе это удалось? - продолжал он. - Скажи, ты сам зарезал его? Или это просто счастливое стечение обстоятельств? - А почему тебя это так волнует? - Возможно ты забыл, брат, но Архельд известен своей строгостью к преступникам. И насколько я помню, традиционное наказание за убийство - это четвертование. В голове Лютика всплыли воспоминания о кричащих мужчинах и отце, который слишком сильно наслаждался своим "правосудием". - Так вот почему мы здесь. Хочешь устроить публичную казнь, чтобы доказать, что ты не всегда был на втором месте? Прошли годы с тех пор, как Лютик боролся за своё выживание. Казалось, что это происходило в другой жизни. Возможно поэтому, внезапный выпад Киля заставил его неуклюже отступить назад и споткнуться о выступ каменной плиты. Киль же в свою очередь полетел вниз за бардом, придавив его к земле. Лучшее, что мог сделать Лютик - это упасть в стороне от Геральта, чтобы обезопасить его от случайных ранений. Нож прижался к его горлу. - У меня было много времени, чтобы представить себе этот момент. Представить то, как ты будешь выглядеть, когда я пролью твою кровь на арену под рёв толпы. Услышу, как замирает твоё трусливое сердце, пока твоя жизнь перетекает в меня. И я наконец-то докажу, кто из нас по праву лучший. Твоя история будет уроком для всех. - Тогда сделай это. Мы оба ждали этого, верно? Убей меня и покончи с этим. "Убей меня и отпусти Геральта" - он хотел умолять об этом. Геральт должен выжить. Смех Киля был кошмарным. - Убить тебя - слишком мягкое описание для того, что я собираюсь сделать, Юлиан. Я намерен уничтожить тебя. Это было безумие, созданное их предками в попытке избежать судьбы. Детей учили пробовать родительскую любовь не с серебряной ложечки, а с острия ножа. - Иди к чёрту, - это лучшее что мог сказать Лютик, когда лезвие в руках Киля рассекло его кожу. Зрение помутнело. Лютик почувствовал, что его сознание ускользает от него, с некой паникой. Он не хотел умирать так - не тогда, когда он был так близок к любви его жизни, которой долгое время добивался. Судьба будет неоправданно жестокой, если отнимет всё это сейчас. Он перевёл взгляд туда, где виднелись серебряные волосы Геральта. Это было так опасно - наконец-то иметь что-то, что так больно терять. Перед тем, как потерять сознание, давление на его горле ослабло, и Лютик тяжело вздохнул. Киль с насмешкой наблюдал, как он отчаянно пытался наполнить лёгкие кислородом. - Не волнуйся, Юлиан, - сказал он. - Я не дам тебе умереть так быстро. В конце концов, у нас есть предназначение, которое мы должны исполнить. Киль поднялся на ноги и небрежно махнул рукой своим солдатам. - Отведите труса и его зверушку в камеру. Стражник рывком поднял Лютика на ноги и толкнул в сторону темницы. Бард пытался отбиваться, но был вынужден подчиниться, когда увидел, что двое мужчин тащат за собой Геральта. Он не мог позволить Ведьмаку пострадать из-за него. Киль весело помахал ему рукой. - Наслаждайся вашей последней ночью вместе, Юлиан.