***
Дойдя до ворот школы, Настя оглянулась по сторонам, боясь нарваться на Кирилла даже взглядом, но не увидев поблизости ни его машины, ни его самого, она с облегчением вздохнула и поплелась дальше. Выходные в стенах родного дома прошли на удивление спокойно. Поначалу, как только Рома узнал, что они возвращаются к себе домой, у него случилась настоящая истерика. Он проплакал весь вечер пятницы и всю субботу, говоря, как сильно он хочет вернуться обратно к учителю, и как ему страшно жить под одной крышей с отчимом. Насте ничего не оставалось, кроме как успокаивать брата всем, чем только можно, лишь бы он перестал изводить себя истериками и мыслями о Кирилле. Повезло, что хоть отчима не было дома все выходные, который пропадал неизвестно где уже несколько дней и даже не дал о себе знать. Настя нисколько не волновалась за него, хоть это было в какой-то мере неправильно. В глубине души она очень надеялась, что он больше не вернется домой. Пропадет где-нибудь или насовсем поселится у своих собутыльников. Уже почти на входе в школу девушка заметила за углом пристройки Диму с Лёшей и другими одноклассниками. Наблюдая за ними, в ней откуда ни возьмись взялась смелость подойти к ним первой и поздороваться, чего до этого момента она еще не делала. Во всяком случае, не проявляла инициативу первой. Развернувшись, она решительно направилась в их сторону, но чем ближе она к ним подходила, тем стремительнее на нее накатывала неловкость. — Настя? — удивился Дима, завидев ее самый первый из компании. — О, Насть, привет! — приветливо воскликнул Лёха, помахав ей рукой. — Привет, — смущённо и тихо отозвалась девушка, остановившись рядом с Димой. Она сначала одарила слабой улыбкой одноклассников, которые явно были не против ее присутствия, а после перевела взгляд на парня, неловко кивнув на его руку, в которой он держал наполовину скуренную сигарету. — Угостишь? — девушка несмело улыбнулась, переминаясь с ноги на ногу, а парень от ее просьбы впал в минутный ступор, недоуменно хлопая глазами. В голове пронеслись ее слова, что она бросила курить и прибегала к сигаретам лишь тогда, когда было совсем плохо. — О-о-о, — протянул Лёха, вытягивая из своей пачки сигарету, — наш Ромео выпал в астрал, — хихикнул он, протягивая ее Насте. — Спасибо, — поблагодарила она одноклассника и, подкурив из его рук, выдохнула дым в сторону. Отойдя от оцепенения, Дима махнул головой и осторожно взял девушку за локоть, отводя ее чуть подальше от других, чтобы поговорить наедине, не забыв при этом одарить друга осуждающим взглядом. — Насть, расскажешь, что случилось? — без нажима, скорее из беспокойства спросил он. — С Кириллом проблемы? — Не может быть проблем с тем, с кем ты больше не вместе, — пожала плечами Настя. — Вы что, расстались что ли? — не мог поверить в услышанное Дима, а сам в глубине души обрадовался ее словам и тому факту, что теперь путь к завоеванию ее сердца абсолютно открыт. Настя кивнула, делая очередную затяжку, но от того, как глубоко она затянулась, зашлась в сильном кашле. Не медля, парень расстегнул свой рюкзак и вытянул оттуда бутылку газировки, протягивая ее девушке. — Не стоит так сильно затягиваться, — улыбнулся он, но тут же нахмурился и добавил: — Вообще не стоит начинать курить, если ты однажды бросила. Представшая картина не укрылась и от глаз Кирилла, который уже как минут пять наблюдал из окна машины за своими учениками, прятавшимися в единственном укромном месте их школы. Увиденное настолько сильно разозлило мужчину, что он больше не мог закрывать глаза на учеников с сигаретами в руках, в числе которых находилась и сама Настя. Выйдя из машины, он громко хлопнул дверцей и, поставив на сигнализацию, поспешил разогнать всех на уроки. — Черт! Кирилл… — шикнул Лёха, заметив направляющегося к ним учителя. Все разом побросали окурки себе под ноги и наступили на них, чтобы хоть как-то скрыть следы. Дима среагировал в последнюю очередь и только успел выхватить сигарету из рук Насти, откидывая ее в сторону, а сам спрятал руки за спину, не собираясь следовать примеру своих одноклассников. — Курение строго запрещено на территории школы, — начал Кирилл, подходя к растерявшимся ученикам и, остановившись в метре от них, засунул руки в карманы расстегнутого плаща и обвел всех раздраженным взглядом, задерживая его на Насте. — Кирилл Владимирович, — нервно улыбнулся Лёха, — вы же сами курите и должны понимать, что долго мы терпеть не можем… Впереди аж целых семь уроков… — Еще раз увижу вас с сигаретами, мигом отправитесь к директору. Выгораживать вас с этого дня я не намерен, — со всей серьезностью своих слов предупредил он, чем заставил некоторых учеников виновато поджать губы. — Простите, — тихо прошептали они и, переглянувшись друг с другом, поторопились разойтись. — Насть, Димон, — махнул Лёха, зовя их за собой, на что парень лишь жестом приказал другу идти без них. Лёха еще с минуту потоптался на месте, но всё же решил последовать совету Димы и побежал за остальными. — Идем, Насть, — парень сделал последнюю затяжку, выдыхая дым прямо в учителя и, довольно усмехнувшись, схватил девушку за руку, желая как можно быстрее увести ее прочь от Кирилла. — От кого, от кого, Настя, — заговорил Кирилл, с нескрываемым осуждением во взгляде смотря на нее, — а от тебя я этого не ожидал, — он прицокнул и метнул в сторону парня предупреждающий взгляд. Девушка вскинула голову, недоуменно выгибая бровь. — Я тоже многое от вас не ожидала, Кирилл Владимирович, — в ответ огрызнулась Настя. Кирилл ничего не сказал, лишь виновато отвел взгляд в сторону, целиком и полностью признавая свою вину перед девушкой. — Настён, идем, — Дима, молчавший всё это время, осторожно коснулся плеча одноклассницы и та, не сопротивляясь, развернулась и поспешно направилась в школу. Кирилл тяжело вздохнул, едва ли борясь со своими чувствами. Все выходные он провел в четырёх стенах, мучаясь от неизвестности и страха за детей. Звонки и его сообщения Настя упорно игнорировала, а другого способа, как с ними связаться, у него попросту не находилось. Он с трудом дождался окончания первого урока, чтобы поймать Настю на перемене и попытаться хотя бы выяснить, как у них обстоят дела дома. — Настя, стой, подожди, — окликнул он девушку, слегка касаясь ее руки в попытке задержать. Настя с неохотой остановилась и заставила себя поднять на него взгляд. Ей было невыносимо больно не то что находиться с ним рядом, а даже просто смотреть и не иметь возможности улыбнуться и поцеловать учителя как буквально пару дней назад. — У вас дома всё хорошо? — спросил Кирилл, не скрывая своего беспокойства. — Да, Кирилл Владимирович, — уверенно кивнула она. — Спасибо за беспокойство. Она уже хотела было развернуться и поторопиться в класс, как мужчина схватил ее за руку и заставил снова на него посмотреть. — Настя, перестань, — чуть ли не умоляюще попросил он. — Перестань вести себя со мной, будто мы чужие друг для друга… — А мы никогда и не были близки, Кирилл Владимирович, — еле слышно прошептала она. — С Викторией Николаевной вы намного ближе, — фраза прозвучала более ревностно, чем того хотела Настя. — Простите, мне надо идти. Не дожидаясь ответных слов от Кирилла, девушка кинулась в сторону кабинета химии, оставляя его одного с тяжелым грузом на сердце от собственного бессилия. Вика, проходившая в этот момент мимо, остановилась рядом с Кириллом и с улыбкой проводила ученицу взглядом. — Совесть хотел очистить? — Не твоё дело, — зло рявкнул он. — Если ты думаешь, что после всего, что ты сделала, я буду с тобой, то должен тебя разочаровать. Ты мне даром не сдалась, — заявил он и, отпрянув от стены, мечтал как можно скорее избавиться от ее общества, но девушка не позволила, резко преградив ему путь. — Я тебе даром не сдалась, а за Маслову ты немалую сумму денег отвалил? — насмешливо переспросила она. Не выдержав, Кирилл схватил Вику за руку и повел в укромное место, где они могли бы поговорить и наконец всё выяснить. Закрывшись в уборной, мужчина прижал ее к стене, едва ли не испепеляя взглядом, но Вику, казалось, это только сильнее заводило. — Я всё задавался вопросом, — задумчиво начал он, осматривая ее с ног до головы. — Почему ты развелась с Сокольским. Поделишься со старым знакомым причиной своего развода, м? — Тебя это не должно волновать, — сквозь зубы процедила она, явно не желая отвечать на вопрос. — Развелись и развелись. В мире полно людей, которые женятся и разводятся. В этом нет ничего такого. — В их разводе, может, и нет, а вот в твоем еще как есть. Что? И ему изменяла? Или жизнь в Америке оказалась не такой радужной, как ты себе представляла? Внимательно наблюдая за тем, как меняется в лице Вика, Кирилл понял, что попал в точку. Ее пылающее от злости лицо, бегающие из стороны в сторону глаза и подрагивающие пальцы выдавали ее всю целиком. — Вот оно как… — нервно рассмеялся он. — Ты ни черта не меняешься, Вика, только хуже становишься. Неудивительно, что даже Сокольский не смог терпеть твои постоянные измены. Ладно я тебя не устраивал и ты мне рога наставляла, а с ним-то что не так было? — Сокольский оказался заносчивым и высокомерным кретином, доволен? — на одном дыхании выпалила она, сжимая руки в кулаки. — От меня-то ты чего хочешь? — хмыкнул Кирилл. — Вернуть нам былую любовь, — девушка смягчилась и медленно разжала кулаки. — Ты только вспомни, как хорошо нам было вместе, — девушка подошла ближе и нежно коснулась пальцами его щеки. — Не помню, — оборвал ее Кирилл, не давая ей возможности продолжить окунаться в воспоминания. — Я помню только твое предательство, — он отшатнулся от нее и, засунув руки в карманы штанов, с презрением посмотрел на Вику. — Я догадывался, что у тебя появился кто-то другой, но всё надеялся, что мне просто кажется. Знаешь, в тот день я собирался сделать тебе предложение. Хотел, чтобы наш ребенок родился в браке, но, — безразлично пожал он плечами, — сейчас я даже рад, что беременной ты оказалась не от меня. Взгляд Кирилла недобро потемнел и, подойдя вплотную к растерявшейся от его слов девушке, наклонился к ее лицу, беря за подбородок и сильно сжимая его пальцами. — Запомни, я люблю Настю, — тоном, не требующим хоть малейших сомнений, заявил он, неотрывно глядя в стремительно наполняющие слезами карие глаза. — И хочу быть только с ней, чего бы мне это не стоило. Ты моя огромная ошибка, а Настя мое счастье. Помнишь, перед своим уходом ты сказала, что я тебе еще спасибо скажу, — улыбнулся Кирилл. Он хотел добить Вику, сломать ее и заставить ощутить на себе всю боль, которую ощутил он от вынужденного разрыва с Настей. — Так вот, спасибо тебе, милая, — для большей издевки он провел рукой по ее волосам. — От чистого сердца тебе огромная благодарность за то, что спасла меня от брака с тобой. Отпустив Вику, которая едва ли не задыхалась от услышанного, он в последний раз окинул ее насмешливым взглядом и пошел прочь из уборной, оставляя ее одну захлебываться в собственной боли. Только сейчас Вика осознала, что потеряла Кирилла навсегда. Что больше не сможет вернуть ни его, ни их любовь, ни его доверие к ней, которое она сама же и разрушила своей глупостью.***
— Заходи, Ром. Настя открыла входную дверь квартиры и попыталась затянуть брата в дом, но тот упорно отказывался проходить дальше порога. — Я не хочу здесь жить! Мне страшно! Почему мы не можем вернуться к дяде Кириллу? — мальчик умоляюще посмотрел сестре в глаза, отчего ее сердце болезненно сжалось. — Потому что мы и так у него загостили, Ром, — устало вздохнула девушка, присаживаясь перед ним на корточки. — У Кирилла Владимировича своя жизнь, у нас своя. Мы не смогли бы жить с ним постоянно. — Я скучаю по дяде Кириллу… — всхлипнул Рома, прижимая к себе плюшевого жирафа. С тех пор, как они съехали от Кирилла, мальчик ни на секунду не расставался с игрушкой. Спал с ним, брал в садик, таскал его в руках по квартире, иногда даже разговаривал с ним, пока сестра занималась уроками. — Я знаю, милый, — улыбнулась она, поглаживая брата по голове. — Я тоже по нему скучаю, — уже чуть тише добавила она. Рома вытер собравшиеся в уголках глаз слезы и уже хотел было зайти в квартиру, как грубоватый голос, раздавшийся у них за спинами, заставил Настю резко подскочить с корточек. Мальчик же в испуге спрятался за спину сестры, крепче прижимая к себе жирафа. — Ну и ну, — присвистнул отчим, оглядывая детей с ног до головы. — Возвращение блудного сына и гулящей дочери. Выгнал вас всё-таки? Испугался возможной заявы? Тьфу, — выплюнул он на ступеньку, — а строил из себя крутого. Настя молчала и с ненавистью поглядывала на отчима, не находя никаких ответных слов. Ей совершенно не хотелось затевать с ним какую-либо беседу. Отчим одним своим видом вызывал в ней волну отвращения и злости. — Значит так, — усмехнулся он, вытягивая из кармана своих грязных джинс смятую купюру. — Сбегаешь в магазин и купишь жратву на ужин. Малец останется дома, — добавил он, заметив, как девушка схватила брата за руку, намереваясь отправиться в магазин вместе с ним. — Я возьму Рому с собой, — прошипела она в лицо мужчине. — Ага, чтобы вы снова куда-то слиняли? Нет, так дело не пойдет, — мужчина буквально выхватил руку мальчика из руки сестры и, подтолкнув его в квартиру, преградил путь, не позволяя ни зайти Насте, ни выйти Роме. Спорить с ним было не то что бесполезно, а попросту опасно. Не послушай она его, как он непременно что-нибудь вытворит, и пострадает в первую очередь Рома. Настя пару минут неотрывно смотрела на ухмыляющегося отчима, а после перевела взгляд на брата, сжавшегося в углу двери от страха. Она успокаивающе улыбнулась ему и, пообещав, что быстро вернется, снова посмотрела на мужчину. Настя наклонилась к его лицу, ощущая на себе противный запах недавно выпитого спиртного, и прошептала то, отчего ухмылка с его лица сползла за считанные секунды. — За брата я и убить могу.