Избранный богами

Nightwish — Nightwish       Неподалеку от Вевво, одного из пяти крупнейших городов Дольции, стояло одинокое дерево. На нем расположилось какое-то существо, куря простенькую трубку и любуясь закатом. Да, ради этого уж точно стоило жить именно здесь! Вевво действительно славился своими закатами, многие приезжали полюбоваться ими. Если их, конечно, не страшили преступники, которыми город тоже еще как знаменит.       Собственно, их и возглавляло существо, а под деревом находился вход в их логово.       Глядя на это нечто, расположившееся на ветке, почти нельзя было определить его возраст. Ему могло быть девятнадцать, а могло — за сотню. А возможно, это и вовсе маг, и ему под четыреста? Так же дела обстояли с расой и полом. Но если форма ушей предполагала дальнее родство с эльфами, то пол… Фигура худощавая, если не сказать тощая, большие руки, все в мозолях и с обломанными ногтями. Острое лицо, грязное, в шрамах. Сейчас кружевная листва рисует на нем причудливые узоры. Явно крашеные морковно-рыжие прямые жесткие волосы, подстриженные «под горшок» и топорщащиеся в разные стороны. Они горели ярким костром в лучах заходящего солнца. Одежда? Тоже ничего не подскажет. Мешковатые истертые штаны, тяжелые башмаки. Фигура тонет в пальто из разноцветных лоскутов, которое, к тому же, явно велико владельцу. Голос? Существо говорило сипло, такой голос мог быть и у мужчины, и у женщины. Даже прозвище ни о чем не говорило: Феникс. Двигалось существо угловато, резко, словно было огромным насекомым. Дети Пепла, подчиненные Феникса, называли его по-разному: кто-то обращался как к мужчине, кто-то — как к женщине. И на то, и на другое оно отзывалось.       В разномастных глазах Феникса отражался закат. Оно пребывало в редкостно благостном настроении. В кои-то веки можно было побыть в одиночестве!       Внизу, вокруг холма, сновали ее ребята. Дневная смена готовилась ко сну, ночная — собиралась на промысел. Вон Орлик, молодой громила. Вон Русалка. Несмотря на огромный рост и широкие плечи, одна из лучших карманниц в городе. А вот Плющ, отличная форточница, которую оно в последний момент переманил у Черной Дрезры. Только что юркнул в недра холма Деревяшка, одноногий алхимик, в последнее время экспериментирующий с красителями.       Солнце почти зашло, и стало зябко. С сожалением Феникс слез с дерева и спустился в вечное царство мрака и сырости, туда, где жили Дети Пепла. Размашисто шагая по тоннелям, он кивал встречным людям, перебрасывался с ними парой слов. Увидев пробегающего мальчишку, Феникс цепко ухватила сорванца за шиворот.  — Фил, Ангел уже вернулся? Увидишь его — позови ко мне.       Отпустив паренька, оно вышло в просторный зал. Взобравшись на импровизированный трон из ящиков и бочек, Феникс стал ждать, пожевывая трубку.       Ангелом здесь называли, как ни парадоксально, светлого демона. Он был рогат, нахален и пользовался успехом у противоположного пола. Ангел был у Феникса кем-то вроде «тяжелой артиллерии». Его отправляли на самые серьезные задания.  — Феникс, ты звал меня? Если это нужно было только для того, чтобы я насладился видом босса в раздумьях, то я пойду, есть дела поважнее.       Только что главарь местных разбойников сидел, мерно раскачиваясь из стороны в сторону, и вот он уже ловкой подсечкой повалил Ангела на земляной пол и приставил к горлу ржавый нож.  — Оттачивать остроумие будешь на ком-нибудь другом, мне же предоставь поступать так, как я пожелаю, — прошипело оно.  — Уж и пошутить нельзя. Ладно, ладно, я понял, отпусти меня!       Ангел был не в восторге от Детей Пепла и их предводителя, но лучшее место в преступном мире он вряд ли смог бы найти. Влиятельнее банды Феникса была только Черная Дрезра, но как раз туда Ангела не приняли.       В первое время жизни в катакомбах он думал, что Феникс — женщина. Ангел пытался ее соблазнить, даже поставил кругленькую сумму на успех. Когда затея провалилась, демон сдался переметнулся к тем, кто считал Феникса мужчиной.       Миг — и Феникс вновь сидит на «троне», вальяжно закинув ногу на ногу.  — Итак, как ты уже догадался, тебе предстоит важное дело, — сипло продолжила она, как ни в чем не бывало набивая трубку. Те немногие, что копошились в зале, примолкли и постарались стать как можно незаметнее. — Думаю, легенду о судьбоносном младенце ты слышал из первых уст, верно?  — Да, Феникс.  — Так вот, этот ребенок объявился не так далеко от нас, в Крауне. И знаешь, у кого? У Дейриша.  — А, тот сумасшедший маг? — приподнял белесые брови Ангел.  — Точно. Угадай, какова твоя задача?  — Доставить его тебе.  — Снова верно.  — Дай угадаю: чтобы обойти Дрезру?  — Ты начинаешь меня утомлять. Но, так и быть, я отвечу: да, мне хочется превзойти Алистера ди Манселлу, этого недоплотника с выводком детей. Неплохо бы попрыгать на их костях, но для начала можно и просто обогнать их на рынке. Я внятно излагаю?  — Вполне.  — У Дейриша есть сестра, наполовину дриада. Еще кормилица. Твоя цель — любой ценой заставить кормилицу выкрасть ребенка для тебя, естественно, не посвящая ее в наши планы. Делай, что хочешь: подкупи, соблазни, запугай, но чтобы младенец был у меня. Ясно?  — А полудриаду я могу задействовать?  — Только будь осторожен. Кормилица по слухам тупа, как пробка, а полудриада — хитрая бестия. Если ты провалишь миссию из-за излишней самоуверенности, я рассержусь.       «Я рассержусь». Какая, казалось бы, простая и невинная угроза. Тем не менее, даже Ангелу стало не по себе. Феникс очень редко прямо выражало свои эмоции, бесстрастно говоря вместо этого: «я радуюсь», «я злюсь», «я грущу». Хуже «я злюсь» было только «я в ярости» или, что еще хуже, «я в разочаровании».  — Чтобы облегчить тебе задачу, я телепортирую тебя туда, в Краун. И еще: можешь пользоваться магией, но с оглядкой. Попадешь в тюрьму — вызволять не буду.       Феникс заметило шокированные взгляды кое-кого из новичков при словах «телепортирую» и особенно «магия».  — И чего такого? Да, магия вне закона, но мы, черт возьми, преступники! Хуже преступников только преступники с моральными принципами.  — Или преступники-маги! — крикнул кто-то.       Ржавый нож Феникса нашел свою цель.