Избранный богами

Avatar — Bloody Angel       Празднование в Туннеле шло полным ходом. Не хватало только Феникса. Впрочем, без него, пожалуй, даже веселее. Оно никогда не пело и не плясало с остальными, мрачно наблюдая за своими Детьми и только портя всем настроение.       Сейчас же Феникс восседала на своем бочечном троне, перебирая в руках доносы от Охотницы. Лицо его было сосредоточенно-раздраженным. Упаси боги того, кто в эту минуту заглянул бы в зал: гнев Феникса обрушился бы на этого человека со всей своей разрушительной силой.       Сейчас же оно было особенно недовольно, потому что переставало понимать, что происходит. В последних трех письмах Двуликая писала, что Дейриш переменился. Он стал спокойнее, задумчивее, часто молчал. Иногда даже не слышал, как к нему обращались. Это его состояние прерывалось всплесками бурной активности. При этом маг всегда хватался за перо. Охотница неоднократно пыталась сунуть нос в его записи, но при малейшем приближении Дейриш буквально зверел. Удалось установить только, что маг вел активную переписку с кем-то в Оломе. Судя по всему, у Дейриша назрел новый план.       Ангел в последнее время тоже стал немногословен, и это настораживало. Из его писем было ясно лишь то, что демон почти склонил на свою сторону служанку мага. Похоже, скоро она все же добудет ребенка. Через неделю Ангел обещал это устроить и уже начал готовиться к спешному отъезду.       Кто-то дернул Феникса за полу пальто. Повелительница Туннеля без раздумий ударила в ту сторону. Раздался жалобный писк. Спустившись со своего трона, Феникс схватил за шиворот тихо скулящую девочку. Ну конечно, только Радуга могла позволить себе такую дерзость. Девочка прижимала руку к покрасневшей щеке. На лице наливался синяк. — Какого черта, Радуга? — прошипело оно, сверля ее взбешенным взглядом. — Неужели ты настолько медленно учишься, что не можешь понять, когда входить не следует? В таком случае Детям Пепла придется с тобой расстаться.       Девочка, казалось, съежилась еще сильнее, стараясь стать как можно меньше. — Я… я пришла узнать, почему ты не веселишься со всеми, — еле слышно пролепетала она и и предприняла неловкую попытку обнять держащее ее существо. Не ожидавший этого Феникс на миг застыл, а затем с силой отшвырнул Радугу от себя. Она издала короткий взвизг и затихла в углу.       Недовольно передернувшись, Феникс вернулось к письмам. Глаза в десятый раз пробегались по строчкам, но никакого гениального решения так и не приходило. Внезапно до ее слуха донеслись хлюпающие звуки. Эта девчонка еще имеет наглость плакать в его зале?! Надо поскорее ее спровадить…       Вновь оставив доносы, Феникс спустилась к Радуге. Та скорчилась на полу, всхлипывая. Как ни странно, вместе с отвращением оно почувствовало… жалость? Несмотря на дерзость и непослушание девчонки, Феникс испытывал к ней своего рода симпатию. Радуга показала себя ловкой, проворной, никогда не унывающей. Но самое главное — она была безоговорочно преданна Фениксу и веввским преступникам. И, в отличие от многих тоннельников, ей здесь… нравилось! Нравились осклизлые стены, полугнилая солома и старые драные одеяла, на которых спали Дети Пепла, нравилось огромное дерево, на котором Феникс проводил каждый вечер. — Не плачь, — сказало оно уже мягче. — Ты права, нам надо поспешить на веселье, а то совсем они страх потеряли.       И, подмигнув Радуге ярко-зеленым глазом, Феникс растворился во мраке катакомб. Нисколько не медля, девочка побежала за ним, подобно преданной собачонке.