Арабийский корсар

Флёр-де-Лис и сама не знала, откуда в ней взялся талант к морским сражениям. Пони Эквестрии вообще не любят сражаться, однако с тех самых пор, как она закончила обучение в морской Академии Мэйнхеттена, единорожку словно подменили. Под её умелым командованием военный пароход «Симфония» потопил грифонский шлюп «Баггет», многие недели терроризировавший колонии Южного Океана. Затем, уже на борту сорокапушечного фрегата «Стремительный», Флёр совершила налёт на зебринский город Рейнзин, захватив его и принудив так называемого Колониального Вождя подписать договор о ненападении с Эквестрией. Ну, а по возвращению в Эквестрию адмиралу Флёр-де-Лис пришлось вступить в войну с грифонами. Позже она входила в состав почётного табуна, который был направлен Селестией в Гриффостоун для заключения мирного договора с правителями грифонов. Пожалуй, Флёр могла считать это верхом своей карьеры. Получив в благодарность от Селестии дом в Кантерлоте и целое состояние, ещё молодая кобылица поселилась в самом сердце страны, которой была предана сердцем собственным. Вскоре у неё сложились отношения с респектабельным жеребцом по имени Фэнси Пэнтс, и приключения отступили на второй план. Она лежала на мягких подушках, а он кормил её вишнями, и после они вместе смотрели на сад или гуляли по Кантерлоту, посещали рестораны и музеи, в общем, наслаждались жизнью… Пока из Северного Океана не стали приходить тревожные известия. Арабийские пираты на своих вёсельных кораблях творили много бед, уничтожая корабли и беря в плен экипажи. Сначала флоту Эквестрии удавалось побеждать врага, но позже появился Хатиман. Одолевая противников, он уходил из расставленных ловушек, лишь изредка получая отпор. Флёр не сомневалась, что если бы венценосные принцессы направили в Северный Океан умелого адмирала, преступлениям Хатимана скоро придёт конец… Разве она могла знать, что они выберут именно её? Но Селестия объявила о своём решении в формате просьбы, отказать в которой Флёр просто не могла. Эта просьба в конце концов привела её в маленький пони-яковский городок, где полным ходом шло оснащение маленькой эскадры. Даже слишком маленькой для будущего противостояния с Хатиманом, поэтому Флёр деятельно занялась её переоборудованием. - Эквестрия вас не забудет, господин Артаракс, - пристукнув стопкой документов об столешницу, Флёр магией перенесла их в свою сумку. - Не беспокойтесь, пусть вам и обещана компенсация за потерю корабля, эту скорлупку я постараюсь сохранить в целости. - Не понимаю, почему именно сейчас Арабии понадобилось заключать с Эквестрией новый торговый договор, - фыркнул зеленовато-коричневый ящер, типичный представитель южных народов. - И неужели у вас так мало кораблей… - До недавнего времени мы больше торговали в Южном Море. Перебрасывать оттуда корабли долго, арендовать быстрее и намного дешевле, - не моргнув и глазом солгала Флёр. - А с появлением пиратов торговлю лучше вести множеством кораблей. - Их легче по-одному поймать, уж я-то знаю, - Артаракс встал из-за стола и потряс протянутую ногу Флёр. - Удачи, шкипер де Лис. Флёр проводила ящера улыбкой, которая мгновенно слетела с её мордочки, когда кобылица откинулась на спинку стула. Наконец-то у неё появилась реальная сила! «Туча» была вишенкой на торте, кораблём, которым она завершила сбор карательной эскадры. Невоенный, зато довольно скоростной и вместительный корабль, на борту которого можно разместить около сотни добровольцев из разных стран и несколько крупнокалиберных орудий. Надо сказать, пони всегда предпочитали абордаж пушкам. Во время войны с грифонами Флёр пришлось приложить много сил, чтобы искоренить эту привычку, вооружая «междуводные» корабли Эквестрии пушками по примеру кораблей, действовавших в Южном море. Если раньше грифоны, тоже предпочитавшие абордаж, ещё кое-как могли справиться с боевыми магами за счёт более совершенного огнестрельного оружия — короткоствольных пороховых пистолетов, идеально подходящих для абордажной схватки — то когда вместо магических лучей в них полетели ядра, всё преимущество грифонов быстро сошло на нет. Собственно, благодаря этому Гриффонстоун охотно пошёл на заключение мирного договора. Хатиман значение пушек тоже не признавал, но по причине прозаичной: на бортах его галер хватало воинов, чтобы одолеть противника любой численности. Устанавливать на торговых кораблях целые батареи было бессмысленно, а благодаря своей скорости и маневренности галеры умело избегали огня из тех шести-восьми орудий, которые торговцы могли им противопоставить. Флёр была благодарна принцессе Селестии, что та вняла советам бывалых флотоводцев и флагманом подготавливаемой флотилии поставила фрегат «Рассвет», вооружённый сорока орудиями. Следующий по мощности был фрегат «Сапфир», его вооружение составляли тридцать орудий. Ещё два торговых корабля Флёр реквизировала у здешних капитанов и нагрузила каждый двумя сотнями воинов, по большей части — грифонами, которые были наняты ещё Селестией. «Туча» стала третьим, и теперь Флёр получила свободу манёвра насчёт самого большого из реквизированных судов - «Помпезности». «Помпезность» была грифонским торговым кораблём, чем-то средним между галеоном, плавающим амбаром и морской крепостью. Пузатый и неуклюжий, он представлял малую ценность в военном плане, однако идея, пришедшая на ум Флёр, требовала участие именно такого судна. У любого пирата при виде такого слюнки повытекают. Правда, теперь, когда она более-менее разобралась с составом и оснащением эскадры, оставалась небольшая проблема: как обнаружить пирата и исключить возможность обнаружения флотилии? * * * - Если у нас уже есть план, зачем ты обратилась к мистеру Топазу?! Капитан Файт, каштановый пегас, сгибался под непомерной тяжестью навьюченных на его спину и круп мешков. Он едва переставлял свои копыта по многолетней мерзлоте, покрывавшей склоны Огненной Горы. - Потому что без разведки нельзя даже с хорошим планом, - ответила Флёр, легко поднимаясь всё выше и выше. - Мы должны знать, где сейчас находится флот Хатимана и какими силами он обладает. - А зачем нам тогда было продумывать это представление с конвоем и отбившемся кораблём? Пусть Топаз и сожжёт весь его флот! Раз — и всё! Единорожка остановилась и оглянулась на Файта. - Потому что среди арабийцев хватает магов, способных скинуть с небес драконов. Их крылатые терзали веками, думаешь, они не продумали средств защиты? Да и не согласится мистер Топаз на такой риск. - Попробовать бы стоило… - буркнул пегас, дрыгнув крупом и подбросив свои мешки, набитые драгоценными камнями. - Одним Топазом больше, одним меньше — Эквестрии же легче! Флёр не стала отвечать, вместо этого снова поскакав вперёд. Когда мерзлота внезапно прервалась выжженным до черноты камнем, она магией извлекла из ножен острую рапиру и налила её лезвие розоватым сиянием. В ответ откуда-то из недр горы блеснула розовая молния и прямо под копытами кобылицы пробежала трещина. Флёр отошла — трещина расширялась, шумел осыпавшийся камень, и наконец, перед кобылицей и её спутником распахнулся вход в самое сердце горы. Каменные ступени вели вниз. - Ну вот, мы и пришли! Флёр вложила рапиру в ножны, и в этот момент её грива всколыхнулась от чудовищного рёва, вырвавшегося из прохода: - Кто смеет беспокоить мой сон?! Подходи сюда, як или единорог, и я получу славный прикроватный коврик, чтобы мои лапы не мёрзли, когда я встаю с постели! - Старая ящерица! - проговорила про себя Флёр. А вслух закричала во всю мочь лёгких. - Эй! Мистер Топаз, сэр! Это я, Флёр-де-Лис! Выполнила свою часть договора! Из подземелья донеслось кряхтение, тяжёлый топот, скрежет когтей, а затем громадная треугольная морда рыжего дракона высунулась и взглянула на Флёр красными глазами. - Вот они, все! - Флёр вытянула ногу, указав копытцем на мешки с драгоценными камнями. - Плата за один полёт и одно приземление. Она специально уточнила про приземление, зная подлую и жадную натуру этого дракона. Мистер Топаз был самым несносным, наглым и гадким представителем своего вида, и даже другие драконы предпочитали не иметь с ним дел. И Флёр бы не имела, будь у неё выбор. - Ладно, годится, - Топаз начал выползать из пещеры, но потом оставил эту мысль и вполз обратно. - Жду тебя на другой стороне горы. Не опаздывай, у меня мало времени! А твой друг пусть внесёт драгоценности внутрь, и если я их не увижу, когда вернусь… Флёр закатила глаза и поскакала вокруг горы, оставив несчастного помощника переносить мешки в пещеру. Она поспела как раз вовремя: Топаз просунул своё непомерно огромное тело через расщелину и теперь сидел на каменистом карнизе, расправляя крылья. Не теряя времени, кобылица спрыгнула прямо ему на спину, успев телекинезом выравнять падение так, чтобы приземлиться как раз между шипов его спинного гребня. - А, вот и ты, букашка, - прорычал Топаз. - Теперь держись, сама напросилась! Взмыв вверх, он неспешно развернулся в сторону океана, давая Флёр возможность кратко полюбоваться и зеленью Эквестрии на востоке, и сверкающей белизной Холодного Севера, и гаванью на юге. Затем дракон тяжело взмахнул крыльями и полетел к большой воде, словно ему вздумалось наловить рыбки или наконец-то мигрировать со снежных яковских гор в жаркие пески Арабии. Собственно, так делали многие драконы, путешествуя из жаркой пустыни в ледяную, и Флёр была уверена, что полёт дракона-одиночки не вызовет у Хатимана особых подозрений. А ещё - лишь дракон с его мощными крыльями и естественной магией мог противостоять необузданным небесам Северного Океана.