Арабийский корсар

Никогда ещё Алса не видела своего господина в столь приподнятом настроении. Хатиман едва в пляс не срывался, гарцуя на палубе своего новенького корабля, нагруженного припасами и уже оснащённого как экипажем, так и абордажной командой! Прошедшей ночью его вели через море, «потеряв» во время небольшого ветерка в заранее обговоренном месте, где в тени скалистых островов скрывались все пять галер морского разбойника. Теперь же новенький галеас возглавил эскадру, резко увеличив силу всей его армады. - Ах, мой владыка! - громко сказала кобылица, когда вместе с Хатиманом вошла в капитанскую каюту. - Тебе достался не военный корабль, а плавучий дворец! Конь простучал копытами по дорогому дереву, прилёг на бархат позолоченного лежака и перевернулся, уложив голову на пуховую подушку. - Велик и прекрасен Ис-Седлий! - писарь Ху-Равз тоже радовался новому месту за низким и удобным для лошади столом. - Пусть длятся вечно дни правления его! Хатиман привстал, однако Алса подошла к нему и ткнула копытом в грудь, заставив опять лечь. - Куда спешишь, владыка? На таком корабле мы можем атаковать целые конвои, а не одиночные призы, как раньше. Не торопись, обдумай планы походов и сражений, - с этими словами она поцеловала Хатимана, совершенно не стесняясь Ху-Равза. Признаться, писарь на них двоих и внимания не обращал, упорядочивая на столе принесённые с флагманской галеры бумаги. Хатиман же совершенно размяк. Околдованный кобылицей, он и думать забыл о своих обязанностях. Потянувшись, он потёрся носом у её уха, поцеловал в щёку, затем в губы и… В этот момент с палубы раздался вопль: - Дракон! Дракон в небесах! Хатиман без лишних церемоний сбросил с себя Алсу, благо та ничуть не ушиблась, упав на мягчайший ковёр. Сам конь по этому ковру проскакал буквально через мгновение, выскочив на палубу, где без команды принимались противодраконовские меры. Драконы арабийцам всегда доставляли немало хлопот, потому и методы борьбы с ними были изобретены давным-давно. Отпугивающие талисманы, специальное оружие и боеприпасы, а паруса при изготовлении вымачивалась в особом зелье, которое не только придавало им огнестойкость, но и служило этаким защитным экраном от драконьего пламени. Правда, пустынные драконы Арабии редко осмеливались нападать на корабли, но Хатиман озаботился также снабдить свои галеры установками защиты от драконов: похожими на большие арбалеты устройствами, в которые были вмонтированы драконьи изумруды. При подаче магии на такой камушек «арбалет» выпускал в небо зелёный луч, способный прожигать крепчайшую чешую дракона. - Изготовить драконобои! - крикнул Хатиман. - Всем кораблям разойтись в стороны друг от друга! Магам быть готовым сотворить защитные чары! По настоянию Хатимана один из запасных драконобоев перенесли с его флагманской галеры на «Бейлербей», и теперь это грозное оружие спешно изготавливали к бою. Ху-Равз, как и любой пони, обладавший большими магическими силами, лично помогал с установкой, хотя обычно писарь сторонился боя. Но ведь если корабль спалят, то и его не знающие цены бумаги пропадут! Таким образом, общими усилиями орудие установили всего за пару минут, и теперь галеас был готов к атаке дракона. К счастью, чешуйчатый монстр и не думал о нападении. Гигантская ящерица даже не приблизилась к кораблям, летя куда-то на северо-запад. Хатиман, встав на задние ноги и положив передние копыта на ограду фальшборта, задумчиво смотрел ей вслед. - Что столь взрослый Эквестрийский дракон делает над нашими водами? - вслух подумал он. - Обычно они сидят на сокровищах или дремлют у подземных огненных рек. - Думаю, старику захотелось посидеть на тёплом песке, - сказал Ху-Равз, вставая рядом с командиром. - Или же половить алмазную рыбу у наших берегов. Сейчас как раз сезон её миграции, когда рыба сбивается в громадные косяки. Их легко заметить и атаковать с небес. - Возможно, - Хатиман продолжал разглядывать всю уменьшающуюся точку, в которую обратился дракон. - Во всяком случае, я на это надеюсь. Драконы не слишком тепло относятся к пони и плохо различают флаги, так что вряд ли он расскажет кому-нибудь о группе наших кораблей. Но лучше бы нам уйти подальше в открытое море. Это был приказ, и хотя он прозвучал спокойным тоном, вся команда бросилась его выполнять. Пока одни разбирали орудие, другие налегли на вёсла, распутали паруса — и галеас двинулся вперёд, ведя за собой клин галер. - Куда ты так спешишь, владыка? - Алса, ничуть не обидевшись на чересчур жёсткую реакцию со стороны жеребца, была уже подле него. - В последнее время мы только и делаем, что нападаем на чужие корабли, без отдыха, без… - Это не твоё дело, - Хатиман на этом бы и закончил, но встретился взглядом с глазами кобылицы и невольно продолжил. - Нам нужно с толком использовать полученное преимущество. С таким кораблём мы можем нападать конвои, но только до тех пор, пока Эквестрия и прочие страны не начнут ставить на их охрану корабли покрупнее, вроде тех, что сейчас действуют в Южном море. А они их поставят, когда узнают, какой красавец у меня на службе. - Благодарю за похвалу, владыка, - засмеялся Ху-Равз. - Как приятно слышать столь тёплые слова! - Я о корабле, но ты это и без меня понял, - фыркнул конь. - Всё это не важно, значение имеет лишь время. Немало, пусть и беспричинно раздражённый, конь развернулся и быстро прошёл в каюту. Как и все арабийцы, Хатиман знал верное средство от тревог и плохого настроения. * * * Хатиман плавал в объятиях дурмана, словно пегас в небесном море. Закрывшись от всего мира, выставив прочь всех, кроме Ху-Равза — тот слишком был увлечён подсчётами, чтобы хоть как-то помешать господину, и одновременно мог пробудить его, случилось что — Хатиман вдохнул аромат сожжённого зебринского зелья, и его разум немедленно заволокла пелена удовольствия. Да, чтобы оказаться в ней, Хатиман был готов пожертвовать даже драгоценным временем. Его разум очутился на зелёных лугах где-то в самой южной части Арабии, там, куда ветер доносит шум и свежесть близкого моря. Конь спокойно и беззаботно вышагивал по траве, радуясь прикосновениям солнца, свежести и зелени вокруг него. Радость перешла в наслаждение, когда рядом с Хатиманом возникла Алса, и под приятную музыку подошла к своему господину, потёршись своей головой о его морду. Повернувшись, Хатиман прихватил её за гриву и наклонил к земле, а затем толкнул, заваливая перед собой на траву и со смехом бросаясь сверху. Перепутавшись, они закружили вниз по склону, по изумруду травы до самой берега моря, оказавшегося вдруг так близко… Опьянение Хатимана продолжалось несколько часов, но к тому времени, как на горизонте показались паруса чужих кораблей, жеребец окончательно вернул себе ясность ума. Кораблей было несколько: два высокобортных торговца и сопровождавший их небольшой военный корабль, который сразу же отвалил от конвоя, заметив приближающиеся галеры. Проведя копытом по глазам, чтобы сбросить ещё застилавшую их пелену, конь отдал приказ галеасу выдвинуться вперёд. В ином случае Хатиман не стал бы сражаться с военными кораблём. Терять своих воинов он не любил, а при должном маневрировании враг мог повредить, а то и потопить его галеру. Но теперь у него был «Бейлербей», способный обрушить на противника всю мощь своих орудий, и именно его Хатиман повёл вперёд. Увидев приближающийся флагман, парусник снизил скорость и стал поворачиваться бортом. Это был грифонский корабль с тремя десятками пушек на борту, большой, но намного уступающий галеасу по численности команды. Видимо, и сами грифоны это поняли, потому и спешили присоединиться к конвоируемым судам, на которых тоже имелось несколько орудий. Галеры Хатимана разошлись полумесяцем, готовясь нападать на врага сразу с нескольких сторон, а он уверенно вёл «Бейлербея» вперёд. Конечно, обидно будет попортить новенький кораблик в бою… Но для чего же он ещё нужен? Как бесполезная церемониальная сабля, болтаться на поясе? Правда, Хатиман приказал флажным сигналом одной из галер приблизиться — для отвлечения огня противника — но сторониться боя сам не собирался. - Направляйте на военный корабль, и всем быть готовым прыгнуть к ним на борт - бросил он подскочившему помощнику. - Но канонирам стоять на местах. Будем идти на абордаж, но если они смогут увернуться — откроем огонь из пушек. Всё же завязывать артиллерийскую дуэль Хатиман не собирался. Это было просто глупо, учитывая его огромный перевес в экипаже, да и захваченный корабль с пленниками выгодно было бы продать. Сам Хатиман не считал нужным теперь добавлять в свой флот парусник, о чём он задумывался не так давно. И Флёр, видевшая с высоты начало боя, была бы с ним согласна. Галеас словно и внимания не обратил на нестройный залп, слишком рано прозвучавший со стороны грифонов. Пара ядер, правда, угодили ему в нос и борт, однако корабль это не остановило. Пока прикрывающая атаку галера единственным выстрелом из своего носового орудия разбивала в щепы руль торговца, поддавшегося страху и напрасно показавшему пирату свою корму, галеас пронёсся рядом с военным судном, бортовым залпом изуродовав его борт. Пока на вражеском корабле царила паника, Хатиман забросил абордажные крючья на корму грифона, другим бортом открыв пальбу по второму транспорту, более удачливому — он повернулся вовремя и стал уходить к далёким берегам Эквестрии. Галеры не стали его преследовать, а облепили повреждённого торговца и военный корабль. Сопротивление было подавлено в несколько минут: испугавшись, капитан военного судна и несколько его соратников взлетели, спеша догнать удирающего торговца. Оставшиеся немногие грифоны полетели за борт, большая же часть осталась стоять на палубе. Когда сдался и транспорт, Хатиман приказал согнать экипаж торгового судна в трюм, военных же отпустил на крыльях и лодках — за них он мало получил бы с жадных грифонов, а охранять их было довольно хлопотным делом. Корабли же жеребец оставил для продажи, правда, почти все припасы и большую часть пороха перенёс на свои галеры. Команда была так занята погрузкой, что никто не обратил внимания на дракона, тенью промчавшегося меж облаков…