Перекованный

*** Солнечный день в самом разгаре. Уже знакомая нам банда парней подходила к злополучному подъезду. Мамочки с маленькими детьми, пользуясь такой тёплой погодой, вышли погулять во дворе дома. Мальчик лет пяти выскочил за пределы двора, бросившись за ускакавшим от него мячиком. Пробежав до середины дороги он остановился, чтобы поднять остановившийся мяч. Но тут над ним нависла чья то тень. — Эй, мелкий, свали с дороги! — У меня мячик ускакал… — ответил мальчик, застенчиво посмотрев на дрищеватого парня с дредами и шапкой хиппи на голове. — Давай, давай! Вали отсюда, пока я добрый. — нахально ответил Ямайка, затянувшись сигаретой и оглядевшись вокруг. Затем он подцепил мяч ногой, подкинув тот и ловко поймав на лету. — Отдай! Это мой мячик! — заголосил малец, хватая парня за край футболки, в попытках отобрать мяч. — Что упало, то пропало! Давай вали отсюда… С этими словами Ямайка поддел того под затылок, толкнув в сторону. Мальчик обиженно схватился рукой за больное место, и кинув злобный и возмущённый взгляд на Ямайку, убежал обратно во двор. — Ты уверен, что этого психа сейчас нет дома? — спросил Америка, стараясь не отставать от младшего брата, что решительно шёл впереди всех. — Уверен. Сейчас день, а значит он на работе, и дома должен быть только сам Украина и его сестра. — убеждённо ответил Канада. — Пацаны, смотрите чё я у мелкого отжал! — похвастался Ямайка, набивая на ноге резиновый мячик. — Ну и нах*я? — недовольно спросил Германия, сделав глоток своего любимого светлого пива. — Да хз, прикольная штука просто… — ответил Ямайка, очередной раз подкинув ногой мяч. — Можешь тоже понабивать, я разрешаю! — Долбо*б... — с тяжёлым вздохом произнёс Герман и направился к впереди идущим парням. — Я так и не понял цель нашего визита. Ты думаешь, он расцветёт от радости, когда увидит нас? Мы же ему по сути всю жизнь испортили… — поинтересовался Германия, безучастно глядя на Канаду. — Да, но нужно хотя бы извиниться за произошедшее, а то мне совесть покоя не даёт. — ответил Клён, смотря на подъезд, в котором проживал его друг. Вскоре парни стояли возле домофона и обдумывали свои дальнейшие действия. — Предлагаю позвонить в домофон! — заявил Мурик, допив Пепси. — П*здец ты логичный! — ответил Германия. — Ну давай, звони, если номер квартиры знаешь… Все снова замолчали. Тут к подъезду подошла пожилая женщина лет шестидесяти. В руках она несла тазик с высохшим бельём. Её густые чёрные волосы покрывал цветастый хлопчатый платок, а изящная длинная юбка выделяла её стройную не по годам фигуру. Большие карии глаза женщины с интересом разглядывали незнакомцев, которых у своего подъезда она видела впервые. — Ой, ребята, а вы к кому? — спросила Туркмения Довлетовна, подойдя к домофону. — Да мы к семье Советских… Точнее к парню, который там живёт. Знаете их? — с надеждой спросил Канада, безотрывно смотря на женщину, доставшую из кармана ключи от домофона. — Так они мои соседи! Знаю, конечно знаю! Но их нет дома, только одна Белочка. — А куда они уехали? — насторожился Клён, всё также безотрывно смотря на старушку. — В гости вроде как поехали, к старшему сыну СССР. А уж зачем именно, на сколько, я этого знать не могу. — В гости… А давно они уехали? — тревожным голосом поинтересовался Канада. Он понимал, что эта поездка не спроста, и ничего хорошего Украине от неё не светит. — Да прямо ранним утром и уехали… Канада растерянно спустился с крыльца, направившись прочь от подъезда. Ну как же так! Он даже не успел элементарно извиниться за произошедшее! Эта поездка… Куда, на сколько, а главное зачем? Сплошная неизвестность и тревога за друга не давали Клёну покоя. — Молодой человек, мне сообщить о том что вы приходили? — спросила Туркмения Довлетовна, открыв дверь домофона и выжидательно смотря на уходящего парня. — Нет, не стоит… — ответил Канада, даже не оглянувшись назад. Уехали в «гости» с раннего утра… Что задумал этот старик и зачем отвёз младшего сына к этому ушлёпку, с которым Украина всегда был не в ладах? Причём Союз по любому отдавал себе отчёт в том, что Укроп совершенно против этой поездки… Получается, он его заставил поехать насильно? Эта история не укладывалась в голове Канады, а от осознания того, как туго должно быть приходится Украине теперь одному, совершенно беспомощному с родственниками-тиранами, и вовсе становилось нехорошо на душе. Канада знал, что СССР никогда не примет ориентацию Украины и не оставит его в покое, пока не подавит волю младшего сына и не убедит того в правильности своих слов. И уж точно одной простой беседой Союз не ограничится. Но что делать и как помочь Украине, к которому он так привязался за последнее время и, получается, сам же и подставил? — Ну что, узнал что хотел? И какой чёрт тебя дёрнул засосать его прямо в подъезде, прямо перед глазами этого сумасшедшего старика! О чём ты вообще думал? — возмущался Америка, идя вровень с Клёном. — Я ж не знал, что у него вдруг что то переклинит в голове, и он решит так рано вернуться с работы. И вообще… Ты думаешь я сам не понимаю, что виноват? Но так получилось… — ответил Канада. — Да, наломал ты дров, brother… И что теперь собираешься делать? — Не знаю. Стоит попробовать позвонить, но скорее всего он снова не возьмёт трубку. — ответил Канада, безотрадно посмотрев на телефон у себя в руке. — А этот коммуняка куда более продуманный, чем я думал… Oh shit! (Вот дерьмо!) — возмутился Мурик, пнув камень, что валялся на дороге. — Да не кипишуй ты так! Может они и вправду в гости поехали, а вечером снова будут дома. — попытался успокоить Канаду Герман, хотя сам не верил в собственно сказанные слова. — Нет, тут дело гораздо серьёзней, чем кажется… — задумчиво произнёс Клён, нахмуренно уставившись перед собой и резко остановившись. — Но я одного не могу понять… Зачем он повёз Украину в такую глушь, подальше от города и цивилизации? — Да кто знает, что в голове у этого старого хрыча, он же в конец обдолбанный! — гнул свою линию Америка, стараясь в каждом удобном моменте облить СССР грязью. Что уж тут скрывать, Мурик был весьма злопамятным. — Обдолбанный, не обдолбанный, но нужно выяснить что с Украиной, и где он сейчас. — изрёк Канада, обдумав всю сложившуюся ситуацию. — А потом? — деликатно поинтересовался Германия. — А что потом? — задумчиво ответил Клён. — Потом видно будет… Но по его ответу парни поняли, что Канада уже что то решил у себя в голове, но спрашивать ничего не стали, посчитав, что когда придёт время, Клён сам им обо всём расскажет. — Вот мой мячик, у него!.. Парни резко обернулись, уставившись на мальчика лет пяти и взрослого мужчину с чёрной бородкой, которого мелкий привёл с собой и постоянно дёргал за рукав. — Так это вы отобрали мяч у моего сына? — грозно произнёс мужчина, чуть вытянув шею, на которой виднелись синие, слегка размытые татуировки. Он размял кулаки и с полной боевой готовностью направился в сторону ребят, не сводя с них угрожающего взгляда исподлобья. — Да отдай ты им этот мяч! — в смятении приказал Ямайке Герман. Эта фраза подействовала отрезвляюще, когда Ямайка понял окончательно, с кем они имеют дело. А мужчина тем временем подошёл уже совсем близко. — Сейчас я с вами разберусь, мерзавцы! Отдайте мяч!.. И тут уж Ямайка не растерялся. — Вот, возьмите! — автоматически ответил парень, бросив мяч мужчине. Отскочив от асфальта, мячик вновь подпрыгнул вверх и хлёстко ударил того прямо по лицу. — Moron… (Идиот…) — тихо произнёс Америка, закрыв лицо ладонью. — Уходим. — решительно скомандовал Канада, рванув прочь со злополучного двора. Ребята бросились следом за Клёном, оставив мужчину, громко разглашающего своё возмущение матом, позади. *** Холодное лезвие ножа вновь касается изящного, бледного запястья, выводя на нём различные видимые узоры. Потухший, немигающий взгляд тёмно зелёных глаз направлен исключительно на оружие, что сейчас так приятно щекочет нежную кожу предплечья. Губы расплываются в нелепой ухмылке, а в горле застревает ком. Не хватает решительности… Тут в голове всплывают слова отца. Ну что ты несёшь? Кишка у тебя тонка для подобных заявлений… Украина решительно сглатывает застывший ком в горле, сильно зажмурившись. Он не тряпка, и сейчас доведёт до конца то, что начал. Обязательно доведёт… Пусть отец знает, до какого отчаяния довёл своего родного сына, что тот не нашёл иного выхода и предпочёл жизни суицид. Сейчас или никогда. И вот уже лезвие ножа пробирается глубже, оставляя красные полосы на бледной коже, а глаза закатываются в безумном блаженстве. Но тут снизу раздался грохот, что заставил Украину буквально подскочить на месте. Парень замер и внимательно прислушался к происходящему на первом этаже. Последовавшая за этим тишина и вовсе ввела украинца в полный ступор. ____ Внезапный шум внизу заставил меня резко отвлечься от всех мыслей. Я насторожился, и сильнее сжав в руке нож, осторожно подкрался к двери. Но за пределами комнаты царила полная тишина. Передумав всевозможные варианты происходящего на первом этаже, я решил пойти и выяснить, что всё-таки там происходит… ____ Тихо приоткрыв дверь, Украина решительно вышел из комнаты и осторожно прокрался по стене до лестницы, внимательно прислушиваясь к идеальной тишине, воцарившейся внизу. Пройдя в саму гостиную, Укроп почувствовал сильное волнение и выставил нож перед собой, часто облизывая пересохшие губы. Ему открылась такая картина: множество картонных коробок, валяющихся возле шкафа. На полу повсюду были раскиданы различные скоросшиватели* и непонятные папки. А возле всего этого бардака безустанно кружил и сам Россия, что то бубня про себя и кидаясь от папки к папке, перебирая бумажки. Украина тихо подошёл к старшему брату. Тот даже не заметил присутствия за своей спиной украинца. Парень поднял одну из папок, что валялась прямо у него под ногами. «AlenForder.» — прочёл Украина, задумчиво переведя взгляд на Россию, что наконец заметил младшего брата. — А, ты здесь… Так вот где эта папка, а я всё ползаю, ищу! Дай-ка её сюда. Украина спокойно протянул тому папку, прожигая старшего испытующим взглядом. Что он тут устроил? Перевернул всё с ног наголову, разбросал какие то коробки и бумаги по всей гостиной! — Что это за папка? — поинтересовался Украина, облокотившись плечом на платяной шкаф. — Да так, документы по работе… Слушай, мне отъехать надо, потом приеду и мы обязательно поговорим о том, что будем с тобой делать. Украина не переставал удивляться разносторонности старшего брата. То он бросается на него как маньяк, то вдруг переходит с ним на деликатный разговор и делает вид, будто и вовсе ничего не произошло. Неплохой актёришка бы из него вышел, прямо на ходу «переобувается»! Но парень не стал показывать своих опасений Россу, а решил подыграть ему. Как никак мысль сбежать так и не ушла из его головы, и даже наоборот прочно закрепилась там. Так что ладно, пусть этот придурок думает, что Украина глупый наивный дурачок, который ничего не видит и ничего не понимает. — Мой телефон… Он ведь у тебя, верно? — серьёзно, но без лишней эмоциональности спросил Украина, не сводя со старшего презрительный и цепкий взгляд. — Телефон? Да, у меня. Сам не понимаю, как он у меня в кармане оказался. Наверно, я его случайно с собой прихватил… Вот, возьми. — ответил Росс, протянув младшему телефон. Украина недоверчиво протянул руку к телефону, а затем резко выхватил его из руки старшего. Как же у него всё просто! И не понимает он, и телефон так просто отдал! Укроп вновь испытующе посмотрел в растерянные глаза напротив, пытаясь понять, что за мысли в голове у Росса. Тут точно что то не так… — Ну, я поехал. Буду вечером, еда в холодильнике, вода в кулере. Надеюсь, до скорой встречи! — коротко бросил на пути к вешалке Росс, торопливо накинув пиджак, и захватив с собой чемодан, поспешно прошёл в тамбур. «Надейся!..» — съязвил про себя Укроп, ожидая скорейшего отъезда России из дома. Вскоре послышался хлопок входной двери, что известил Украину об уходе русского. Выглянув в окно, парень увидел как Россия вышел из калитки и сел в машину, медленно выезжая со стоянки. Вот он его шанс сбежать из этого невольного заточения и оказаться на свободе! Воодушевлённый, неверивший своему счастью Украина, не теряя ни минуты, бросился в тамбур. И вот он возле той самой двери, что стоит на пути его освобождения. Схватившись рукой за дверную ручку, парень резко дёрнул её вниз, но та не поддалась. Тут до Украины окончательно дошло, что дверь заперта. Заперта на ключ его любезным старшим братом. Как же он мог так обмануться! Ведь сам прекрасно понимал, что Росс не дурак и врядли уйдёт на работу просто так, оставив младшему возможные способы выбраться. Он тут же вспомнил о телефоне. Точно, нужно срочно позвонить Канаде, а заодно и обратиться в полицию да рассказать о тайном брате-маньяке, проживающем на краю деревни! Трясущимися руками Украина достал из кармана отданный ему братом телефон. Поспешно разблокировав мобильный, парень зашёл в «Контакты» и был окончательно раздавлен. Он не мог совершить вызов. Открыв заднюю покрышку, парень понял причину «неисправности» телефона. Россия был куда более предусмотрительным, и прежде чем вернуть телефон Украине, вынул оттуда SIM карту. — С*ка! — выругался Украина, с психом пнув закрытую дверь. Возможные пути к свободе были перекрыты. «Ладно, руганью делу не поможешь… А он не так то прост, как я думал. С виду прям такая редкостная интеллигентишка, весь из себя правильный! Но я то прекрасно знаю, какой ты на самом деле, и рано или поздно обязательно выведу тебя на чистую воду!» Решив для себя быть более внимательным и осмотрительным к действиям со стороны России, Украина по тихоньку успокоился и решил на время отвлечься от тревожных мыслей. Парень задумал собрать валяющиеся на полу папки и разложить их по коробкам. Раз уж не получилось свалить из этой «золотой клетки», так хоть порядок да стоит навести… *** … — Да ладно, последняя папка! Аллилуя! — с явным нервозом и усталостью в голосе произнёс Украина, аккуратно положив ту в коробку. «Нах*ра хранить столько бумажного хлама в доме! Большая половина этих документов пылится здесь по меньшей мере лет пять, и походу пролежит ещё столько же! Пыльные коробки под ногами валяются, отчего только и ждёшь что не заметишь, споткнёшься и свернёшь себе шею! Развёл свинарник в гостиной.» Закончив наконец с уборкой, уставший и измученный постоянными потрясениями и переживаниями жизни, Украина обессиленно рухнул на угловой, местами облезлый диван. Но сейчас он казался парню самым уютным местом на Земле, которое только может быть. Свернувшись плотным калачиком, Украина подложил руки под подушку и поуютнее устроился на мягком диване. Вскоре парень почувствовал, как его веки постепенно тяжелеют и опускаются, а все мысли уходят куда то на задний план. Дыхание становится всё тише и размереннее, и парня переносит в иную, параллельную реальность, вовсе не похожую на эту, или же по научному именуемую первой фазой сна. Украина забывается в лёгкой полудрёме, а затем парнем овладевает глубокий сон, окончательно разрывая любую связь с действительностью… *** Украину разбудила возня и громкий хлопок входной двери. Кое как поднявшись с дивана, парень протёр руками заспанные глаза и глянул на часы. Пол двенадцатого ночи на дворе! Как же сильно его вырубило. Вскоре из тамбура послышалось противное шарканье тапок о кафель и в гостиную, еле держась на ногах, прошёл Россия. Он перевёл заторможенный взгляд на украинца, мирно сидящего на диване и пристально разглядывающего его. — Небось хочешь спросить, где я так нажрался, где вообще был, а? Нет? Ну и вали спать нах*й! Чё уставился? Украина прекрасно помнил, каким русский был в бухом состоянии. И также знал, что лучше не вступать с ним в споры и попросту игнорировать любые хамства, что лезли из его поганого рта. Но факт того, что он снова должен переживать это, видеть старшего в нетрезвом состоянии и чувствовать этот спиртовый запах, настолько приевшийся за время совместного проживания в квартире отца, окончательно разозлил младшего. Украина кинул мрачный и угрюмый взгляд на пошатывающегося брата, и резко поднявшись с дивана направился наверх, не желая видеть и слышать этого морального урода. — Хотя стой… Иди сюда. Сюда иди я сказал! Украина неохотно, но всё же переступил через себя и послушно подошёл к старшему брату, сверля его презрительным, полным отвращения взглядом. — Налей мне воды, а то в горле всё пересохло… — глухо произнёс Росс, упёршись локтями на диван и положив мутную голову на трясущиеся руки. Украина прошёл на кухню и достал с сушилки одну чистую кружку, налив в неё кипячёной воды из чайника. Затем подошёл к русскому, и смерив его очередным недовольным взглядом, всё же подал тому кружку. — Молчишь? Почему ты всё время молчишь?! — отчаянно произнёс Росс, не обратив никакого внимания на протянутую ему кружку. — Думаешь, я ничего не понимаю и не вижу. Да ты же меня ненавидишь. Ненавидишь? Ненави-идишь… Ну чё ты опять молчишь то, а? Ну давай, говори, скажи, какая я двуликая мразь, чуть не сор…сорв…совратил родного братика! Ну чё молчишь? Говори! Он грубо схватил украинца за плечо и сильно потряс, безотрывно смотря тому в глаза, на что Украина ответил старшему холодным взглядом, резко отведя взор в сторону. — Украина! Ну скажи хоть что нибудь… — Росс, ты пьян. Проспишься, отдохнёшь и завтра всё снова будет хорошо. — спокойно ответил Укроп, устало смотря на старшего брата. Росс нервно закивал головой, горько усмехнувшись: — Пьян, да? А почему же я пьян, почему нажрался как скотина! Знаешь? — Россия, идём спать, ради Бога… — с тяжёлым вздохом произнёс Украина, убрав руку старшего со своего плеча. — Спать? Да… Нет, никуда я не пойду, ясно? — резко вспылил русский, грозно посмотрев на младшего. — Росс, ты не в себе. Успокойся и выпей воды… — успокаивающим голосом произнёс Украина, вновь протянув тому кружку. — Да что ты понимаешь!. — рявкнул Россия, отмахнувшись от поданной ему кружки. Она тут же выскользнула из руки младшего и мгновенно оказалась на полу, разлетевшись на множество мелких осколков. — Ну знаешь… — раздражённо произнёс Украина, чувствуя как по тихоньку начинает закипать. — Я иду спать, а ты как хочешь. Надобранiч! (Спокойной ночи!) Украина не собирался успокаивать и выслушивать сопливое нытьё старшего, и лишь недовольно тряхнул рукой, которой держал кружку и решительно направился в свою комнату. — Подожди… Украина почувствовал, как его крепко схватили за руку. — Прости меня… Да, я грёбанный псих, но очень тебя прошу, не уходи! Останься. Посмотрев на старшего, Украина опустил взгляд вниз, а затем вновь поднял задумчивый взор на старшего, тяжело вздохнув. — Хорошо… Но ты должен лечь спать. Не могу смотреть на тебя в таком виде. — смирённо ответил Укроп, серьёзно заглянув в глаза Росса, как бы ища в них подтверждения своим словам. — Как скажешь. Я лягу, но ты сядешь рядом со мной. — выдвинув своё условие, произнёс Россия, ткнув пальцем на свободное место дивана. Теперь Украина и вовсе не понимал, зачем он здесь находится. Вроде бы его должны перевоспитывать, а по факту же младший чувствовал себя сиделкой для старшего брата. Решив что спорить с нетрезвым русским глупое и совершенно бессмысленное занятие, Укроп был вынужден принять условие Росса. Держась за спинку дивана и слегка пошатываясь, Россия наконец добрался до своего спального места, вытянув ноги и положив усталую голову на подушку. Украина неторопливо прошёл к русскому, усаживаясь рядом с ним. — Ну и почему ты пьян? Только не говори, что это твоё обычное состояние… — задал вопрос Украина, откинувшись назад на спинку дивана и сложив руки на груди. — Нет конечно… Просто сегодня был трудный день на работе. Опять эти пендосы стали гнуть свою линию и откровенно борзеть. Вот и пришлось отстаивать свою точку зрения. — Отстоял? — с издёвкой поинтересовался Украина. — Как видишь… Ни-х*-ра. — грустно ответил Росс, резко закинув голову назад и закрыв рукой глаза. — Что с тобой? — спросил Украина, встревоженно глядя на старшего. Не хватало ещё, чтобы того хватил какой либо удар, и младшему пришлось бы взять на себя ещё и роль врача-спасителя! — Да чё то башка трещит… — сдавленным голосом ответил Росс, зажмурившись от резко возникшей головной боли. — Давай, спи сейчас же. Завтра тебе станет значительно лучше, вот увидишь. И я тоже пойду, не против? — вымотавшимся за день голосом поинтересовался Украина, вопросительно смотря на русского. — Иди… — каким то приглушённым и грустным голосом произнёс Россия, перевернувшись на другой бок. — Спокойной ночи. Люблю тебя… От неожиданности уже дошедший до лестницы Украина остановился, резко обернувшись. «Не могу ответить тебе тем же!..» — ехидно произнёс про себя Укроп, презрительно глядя на русского, что уже находился в лёгком забытье. Если он думает, что парочкой сопливых фраз резко поменяет сложившиеся мнение украинца о себе, то глубоко ошибается! Украина некоторое время стоял в нерешительности, но немного подумав, всё же добавил: — Надобранiч. I я тебе… (Спокойной ночи. И я тебя…) …Наконец поднявшись в свою комнату и осторожно прикрыв дверь, Украина тяжело выдохнул. Ну и денёк выдался сегодня! Расстилая кровать, парень думал о пьяном русском, что сейчас, должно быть, крепко посапывал внизу, лёжа на диване. Казалось, он сегодня был таким искренним… Но Украина недовольно тряхнул головой. Что за вздор! Он ведь знает, что старший далеко не такой, каким хочет казаться, и всё, что он сегодня нёс на кухне, ничто иное как простой пьяный трёп, и ничего большего… Встряхнув подушку и накрывшись одеялом, Украина лежал и смотрел в потолок. Когда старший нежданно пришёл сегодня пьяным, Украина невольно вспомнил того самого балбеса, с которым столько лет прожил в одном доме. Но таким откровенным русский никогда с ним не был даже в трезвом состоянии. И эти его слова… Украина задумчиво посмотрел в окно на ночное небо, полностью уссыпанное звёздами. В тихом омуте черти водятся… Но люди не меняются — это факт, множество раз доказанный жизнью. Никогда не стоит терять бдительность и слепо доверять людям. Особенно тем, что однажды пошатнули твоё доверие и сделали больно. И скорее всего то, что показалось Украине искренним и неподдельным, в скором времени может оказаться простой иллюзией… Так что не стоит обнадёживать себя и верить, что русский может быть другим: более внимательным, честным и искренним. Вполне возможно, что скоро тихий омут — троп*, описывающий маленькие сонные городки, в которых обычно ничего не происходит, в один прекрасный день перестанет быть таким уж тихим, и винить в этом кроме себя будет некого. С этими грустными размышлениями Украина повернулся на другой бок, и подложив руки под подушку, забылся долгожданным и глубоким сном, в котором ему снились маленькие сонные городки, которые освещал ясный месяц на бескрайнем, густо синем небе…