В Аду

      Я задолбался искать этот гребаный вход. © Вельзевул, глава 131       Земной гранд-каньон показался бы мелким овражком по сравнению с тем безобразием, которое распростерлось на южной границе Макё Влада. Проточенные ядовитыми реками утесы, сотни и тысячи ломаных коридоров шириной от пятидесяти до пяти метров, естественные (и не очень) пещеры, дикое и очень дикое зверье, а еще кучка демонов-придурков, которые хотят перебить друг друга, и тебя за компанию. Словом, плод запретной любви больной фантазии ландшафтного дизайнера и разработчика ММОРПГ. Кто бы ни понаделал здесь каньонов, и кто бы ни придумал само состязание, Ога хотел напинать обоих одинаково.       Если вкратце, то противоборство сводилось к «остаться в живых». Это был всего лишь первый этап, но не стоило сомневаться, что в остальных суть будет такая же. А пока восемь предентентов запустили в то, что ведущий назвал лабиринтом. В лабиринте требовалось очевидное — пройти его, не потеряв по дороге голову, загасить как можно больше соперников и какого-то финального босса в конце в придачу.       — Тебе совсем не обязательно во все это встревать, — сказала Хильда.       Они вернулись во дворец, где обоих вызвали на ковер к повелителю Вельзевулу. Тот урезонил их в своей обычной манере, и выдал приговор: мол, любите Вельзи-взрывом баловаться, любите и саночки возить. А раз за душой у вас, Ога-сан, ни йены, тогда извольте принять целиком и полностью условия герцогини Гремори, иначе будет вам большая жопа. На что Ога сказал, что командовать им тут не нужно и он сам не прочь начистить рыла сильным соперникам.       — У вас подданные, — добавил он, уже уходя, — тоже любят баловаться. Из детей там своих рабов делать.       Хильда больно ущипнула его, потому что разговаривать к повелителю спиной, к тому же на ходу, нельзя. Точно так же нельзя возводить поклепа на знатных демонов, они за такое если не сами, то руками палача — убивают. Другой вопрос, что по сути своей это, может, и не совсем поклеп, но…       — Червь медоносный, пчела шелковичная, — закончил Ога, — где-то я это слышал. А, точно.       Он обернулся. Герцогиня Гремори, оставаясь в зале, пронзила его взглядом, как шпагой.       — Это сказал упоротый баклажан, которого я закатал в потолок.       Вельзевул Третий только хмыкнул, развалившись на троне. Повелитель, у которого подданные занимаются всякой херней, напрашивается на живительные пиздюли. Точно напрашивается.       По-хорошему говоря, первой в списке на них была герцогиня. Мальца она уже отхватила, но, во-первых, он дрался с ней не в полную силу, иначе от поместья остался бы кратер, а во-вторых, драться с женщиной — ну такое себе. В идеале, навалять ей должна бы Хильда. Но у нее там свои какие-то заморочки.       Комнаты, которые им выделили, находились совсем рядом, и более того, — связвались друг с другом напрямую, то есть в коридор выходить вообще было не обязательно. Хильда зашла в его комнату следом за ним. Она даже не успела сменить порванное платье, с поместья герцогиня сразу дернула их к королю. Прическа у Хильды развалилась, и она перебирала спутавшиеся пряди пальцами.       Ога распахнул дверь на длинный балкон, величиной как две его комнаты в Японии, и сунул руки в карманы. Над адским пейзажем закатывалось адское светило. Стая драконов миновала далекие горные пики.       Тацуми обернулся на Хильду и какое-то время молчал. Она слегка даже стушевалась под его пристальным взглядом: уж слишком много всего разного сегодня произошло.       — Тебе небось самой хочется им всем навалять?       Она моргнула.       — Но ты не можешь, так?       Хильда прекрасно поняла, что он имеет в виду: не то, что ей недостанет сил. А то, что ее сковывают дурацкие обстоятельства. Девушка подошла, походя бросив шпильки на стол. Ога сказал:       — Поэтому я накостыляю им за тебя.       Она улыбнулась: «хммм». Догорающий закат бросал яркие блики на ее лицо. Налетел ветерок, отбросив длинную челку на мгновение. Обычный, зеленый Хильдин глаз отражал свет, а второй заискрился золотом. Видение быстро пропало, потому что волосы тут же скрыли половину ее лица. Ога снял Вельзи с плеча.       — Мы с этим расчистим тебе дорогу, — сказал он. — А ты уж разберись со старой стервой.       Хильда слегка нахмурилась и забрала у него ребенка.       — Не смей называть господина «это», — беззлобно произнесла она. — Под старой стервой ты имеешь в виду мою мать?       Она снова поймала его внимательный взгляд.       — Так она твоя настоящая мать?       — Да.       Ога уставился на горизонт. Полыхающее светило опустилось за край, и там будто вспыхнули пожары. Откуда-то издалека донесся крик одной из адских тварей. Становилось прохладно, но они не торопились уходить. За их спинами всколыхнулась прозрачная тюль. Где-то в замке зазвонил колокол, обозначая время. Хильда зябко повела плечами и теснее прижала к себе маленького Вельзи. Пора было кормить его, а потом и укладывать спать.       — Иди внутрь, чего мерзнешь, — сказал ей Ога.       — Не мерзну.       Пауза.       — Тогда возьми. — Он сбросил свою толстовку и отдал ей.       Хильда ничего не сказала. Толстовка порвалась в нескольких местах, воняла гарью и потом, и состояла скорее из грязи, чем из ткани — последствия недавнего боя с герцогиней Гремори.       — Ты не удивлен?       — Чем?       Она посмотрела на него.       — Я про герцогиню.       Ога чуточку подумал, прежде чем ответить. Он прислонился к балконной двери и слегка запрокинул голову, прикрыв глаза.       — Если честно, — сказал он, — я охреневаю.       Хотя если еще честнее, то в Демонии можно охреневать буквально на каждом шагу. Лабиринт, в котором Ога провел уже, пожалуй, пару часов, служил отличным доказательством. Он уложил не менее пяти адских тварей (в анамнезе: острые когти, ядовитые клыки, шипастые хвосты, мощные челюсти), некоторые из которых казались подозрительно похожими на вымерших когда-то динозавров.       Коридоры вились, поворачивали, сходились и расходились, а также поднимались и опускались, а частенько все вместе. Мозг у Оги вскипел еще на первых тридцати минутах, и он просто шел, по пути раздавая пиздюлины всем, кто лез. Пока что в числе подобных оказались только адские звери и один из соперников. Тот, кажется, поджидал Тацуми в засаде и выпрыгнул на него, аки черт из табакерки: прям-таки напугал! Ну, они с Вельзи его и шарахнули.       Спешка, в которой организовали состязание, наводила на определенные мысли. Ога с Хильдой вернулись в Демонию сразу, как получили письмо, в тот же день они навестили герцогиню Гремори, и уже на следующий оказалось, что событие уже началось. Ни предупредительного выстрела, ни подготовки, словно все уже было готово — да так оно и было; Ога не мог прочесть того письма от герцогини, но ему казалось, что Хильду просто поставили перед фактом.       Итак, им не сообщили ни дня начала, ни времени, ни места, ни условий, хотя в таких делах полагается отправлять письменное уведомление со всеми подробностями, а кроме того, курьер отдает документ под подпись получателю, как позже пояснила Хильда. Сегодня утром их разбудил Ален Делон, который, ничтоже сумняшеся, вломился в комнату к Оге. Паникующий транспортировщик доложил, что невиданные толпы демонов стекаются к Макё Влада, чтобы стать свидетелями побоища. Все остальные участники уже на месте, и ждут только монаршую чету Вельзевулов, ну и того-самого-смертного, который нахально во все это встрял.       Опоздание очков им, естественно, не добавляло. Хильда собралась в считанные минуты и выглядела так, словно хорошо отдохнула, хотя они поспали всего часа четыре, и вообще только вышла из салона красоты: ни теней под глазами, на голове волос к волосу.       — Если ты идешь, — сказала она, сдергивая с Тацуми одеяло, — то вставай.       — Ага, — едва разлепляя веки, отозвался он, — иду.       Она стояла возле его постели, полностью собранная, с Вельзи на руках, и кормила малыша из бутылочки. Ога посчитал до пяти, чтобы заставить себя подняться. Вчера ему прилетело не настолько сильно, чтоб маяться от последствий, но он жутко не выспался.       — Ты не обязан, — вновь заговорила Хильда, отставляя в сторону детскую бутылочку, — так что если ты передумал… Хоть она и припугнула нас своим адвокатом, я думаю, можно будет…       Ога резко сел.       — Вот заладила. Я же сказал, я иду, потому что сам так хочу.       Судя по ее лицу, она была приятно удивлена. Хильда, Хильда, до чего ж иногда бестолковая. Неужели не поняла с первого раза.       Он встал и, зевая да почесываясь, принялся одеваться, а точней — переодеваться, потому что вчера упал на кровать да заснул, в чем был. Собственно, сборы его заключались в том, чтобы поменять футболку да наскоро умыться.       Вот так вот они упали на хвост королевской чете и прибыли на место событий, ни много ни мало, в колеснице самого повелителя. Тот был совсем не против, как и королева Айрис, а вот Хильда все время хмурилась и краснела: мол, не подобает так нагло пользоваться милостью его величества.       — Позвольте, я вас переправлю, — предложил Ален Делон, когда приемные родители маленького принца наконец собрались.       — Стоит ли напрягаться? — философски изрек Ога. — Гляди, вон ваш повелитель отмороженный сейчас поедет.       И, не дожидаясь никого, он прыгнул с балкона прямо во двор, где садились в свой транспорт король и королева. Когда-то такая акробатика могла стать в прямом смысле смертельным номером, но Ога освоил нечто вроде экстренного торможения, которое замедляло свободное падение. Проще говоря, это была какая-то пространственная метка.       Ален Делону и Хильде ничего не оставалось, как последовать за ним, но сделали они это более культурно, а именно — телепортировались, ведь даже демона может расплющить в лепешку от прыжка с десятого этажа.       «Этот мерзавец!» — вскипела Хильда, когда увидела, что стало с брусчаткой двора после огиного прыжка. Сам Ога уже запанибрата поприветствовал его демоническое величество и без обиняков спрашивал:       — Ну, раз нам по пути, может, вместе поедем?       Его величество отвечал:       — Да не вопрос, залазьте, только резче!       «Сил моих на него нет», — подумала Хильда. Ален Делон сказал:       — Ничего не поделаешь.       Следом за Огой они забрались в колесницу и сели напротив королевской четы, как положено поприветствовав их. Айрис чрезвычайно обрадовалась своей бывшей фрейлине и тут же затеяла какой-то малозначащий разговор, то о погоде, то о хильдиной новой обуви, и ни слова — о Вельзи. Хильда улыбалась, кивала и все больше преисполнялась благодарностью к своей госпоже. Королева старалась отвлечь ее от невеселой, несмотря на пышное сопровождение, ситуации. Если для всех остальных игрища были развлечением, то то она, Хильда, была призом, которого не спросили, хочет ли он им быть. Интересно, а не так ли чувствовал себя Тацуми, когда ему как снег на голову свалились демоны?..       Служить наследному принцу — честь, а быть его воспитателем и приемным отцом — и того почетнее. Носить фамилию Гремори — честь, а отдать свою жизнь ради ее славы и процветания — почетнее некуда.       Девушка поглядела на Огу. Тот уже успел задремать. Вот он, человек, не ведающий лишних тревог, даже когда он в прямом смысле в аду и его ждет бой, и еще неизвестно что. На хильдиной памяти, подобные мероприятия проводились всего раз, но она знала, что испытания, которым подвергаются соискатели, никогда не повторяются. Поэтому ждать стоило чего угодно. Как правило, задания сводились к добыче чего-либо или победе над чудовищем, или поисках сокровищ, которые запрятаны, естественно, в самых опасных регионах ада.       Одомашненные крылатые чудища с мощными ногами, как у кенгуру, у любого человека вызвали бы стойкую уверенность, что в Демонии разводят динозавров, потому как эта парочка больше всего походила на велоцирапторов. Они взяли разбег во дворе и взмыли в воздух, увлекая колесницу за собой. Мчали они быстро, и минут через десять пошли на снижение над большой ареной, за которой начиналась дикая земля Влада. Приземлились они прямо посередине площадки, где уже собрались участники, персонал и прыгал с микрофоном, больше похожим на диковинный цветок, ведущий.       Амфитеатр гудел, а на гигантском экране, как на чемпионате мира по футболу, транслировалось происходящее в реальном времени. Пока что там крутили рекламу какого-то адского шампуня от перхоти, который обещал сжечь вашу проблему. Естественно, с появлением короля и королевы трансляция немедленно переключилась на них, и все увидели, как из колесницы выходит сначала Вельзевул Третий, потом королева Айрис, а за ними — последний участник и главная виновница торжества.       Его демоническое величество весело помахал публике.       — Алоха, ребзя! Че каво? Сегодня будет адски крутое мочилово!       Хильда попыталась спрятаться за королеву, чтобы на нее не обратили лишнего внимания. Ога же таким не заморачивался. Зевнув до хруста в челюстях, он сошел с колесницы с грацией ленивого кошака.       — Спасибки, спасибки! — говорил тем временем повелитель в ответ на шумные овации. — Эт самое, а вот и ваш последний конкурсант! Мы его подбросили, потому что, типа, нам было по дороге!       Он хлопнул Огу по спине. Тот ухнул от неожиданности. Ведущий, похожий то ли на на Химекаву, то ли на Элвиса Пресли, быстренько сориентировался и бодро прокомментировал:       — Ооо, надо же! Оказывается, у нас будет дополнительный участник! Что ж, добро пожаловать, надеюсь, в нашем лабиринте монстров на всех хватит, ахахаха!       «Вот же тварь, — подумала Хильда, — она специально». Разумеется, специально. Она бросила им вызов, но постаралась наставить палок в колеса еще до начала состязаний.       — Ах да, и нельзя забывать о прелестнейшей Хильдегарде, невесте этого года! — провозгласил ведущий, и на большом экране Хильда увидела свое собственное хмурое, напряженное лицо.       — Не будьте так смурны, юная госпожа Гремори! — весело тараторил ведущий. — Победит сильнейший!       Коротко выдохнув, Хильда взяла себя в руки, собралась. Все присутствующие увидели ее улыбку, но только Ога сумел определить, которую из богатого набора она показала. Это была та самая улыбка, которая предназначалась придуркам, ухитрившимся вывести Хильду из себя. Обычно за ней следовало кровопролитие. У него самого губы дрогнули. То, что надо. Вместо того, чтоб грузиться, не лучше ли представить, как ты шинкуешь на бекон своих врагов?       — Не сомневаюсь, — сказала она.       Видимо, ее тон все же произвел на ведущего впечатление, так как он отреагировал с короткой задержкой.       — Что же, — возопил он, — ваши аплодисменты! А теперь я попрошу вас, участник Ога, присоединиться к остальным вон за той красной чертой!..       — Да, да, — ворчливо отозвался тот, — уже иду.       Хильда подошла к нему и передала малыша Вельзи, которого держала до сих пор. Принц уже по привычке ловко вскарабкался приемному родителю на плечо.       — Удачи, — сказала Хильда. — Береги господина.       Ога ухмыльнулся.       — Ты за кого меня держишь? Удача мне не потребуется. Просто смотри.       Она улыбнулась в ответ.       — Да.       Они разошлись, она — на трибуну, он — за алую черту.       Остальные участники были не в восторге от появления конкурента. Не мудрствуя лукаво, они принялись за подколы и насмешки, которые Ога пропустил мимо ушей. Этого дерьма он наслушался уже столько за свою недолгую жизнь, что давно усвоил: тот, кто много треплет языком, обычно оказывается на днище.       Демоны, семеро молодых парней на вид от семнадцати до двадцати с хвостиком, смерили своего смертного противника презрительными взглядами.       — Ну охренеть теперь, — сказал высокий, плечистый блондин с хаером на башке. У него были острые уши и копье в качестве оружия. — Всякий мусор теперь допускают тягаться с благородными демонами.       Другой, приземистый брюнет со стрижкой ежиком, сплюнул под ноги. Он стоял, расставив ноги на ширине плеч. Маленькие, утопленные в череп темные глазки неприязненно уставились на Огу. Тот факт, что объект пристального внимания благородного демона демонстративно ковырялся в носу, дополнительно действовал на нервы.       Третий, рыжий сутуловатый тип с шипами на хребте и в кирасе, издевательски произнес:       — Эй ты, чмошник. Я тебя раздавлю еще до того, как ты сунешься в лабиринт.       — Ой боюсь, — ответил Ога, даже не глядя на него.       Рыжий психанул. Этот смертный ублюдок!       — Слышь, уродец! Приехал последний вместе с королем и девчонкой Гремори и думаешь, самый крутой?       — Ага, типа того.       Встрял еще один демон:       — Да забей ты на него. Контрактор принца или нет, вряд ли он что-то умеет. Да и не знает ничего.       Их прервал ведущий, который объявил, наконец, начало состязания. Из арены отворились большие врата, за которыми начинался каньон. Затарахтели динамики:       — Итак, приступаем! Первое испытание — лабиринт! Неизученные ущелья, примыкающие к диким землям! Участникам нужно не только пройти лабиринт насквозь, но и принести артефакт, который спрятан в его сердце! Это — клубок Ариадны, да-да, тот самый, и, если вы хотите выйти из лабиринта, то лучше бы вам его найти, ха-ха! Однако за него придется сразиться с грозным стражем… ой, я сболтнул лишнего! Что же, начинаем!       Ну, они и начали. Все восемь участников на расстоянии друг от друга приблизились к вратам, за которыми начинался первый коридор лабиринта. Ворота за ними захлопнулись, и все звуки с арены пропали, как не бывало. Все участники немного постояли, оценивая обстановку и прислушиваясь. В лабиринте было тихо. Исполинские утесы вздымались к фиолетовому небу, на дне ущелья царил сумрак. Слоистые пласты породы живо напомнили Оге торт.       — Зырь, Вельзи, — сказал он, — похоже на пирожное, которое мы недавно ели, да?       — Унюю.       Остальные покосились на них с еще большим презрением. Но покуда потасовку никто затевать не спешил. Неподалеку от врат главный коридор ветвился на другие ходы, и каждый выбрал себе путь по душе. Ога не успел глазом моргнуть, как они разбрелись, и стало совсем тихо.       «Лабиринт, да, — без энтузиазма подумал он, начиная шагать по каньону. — Засада… был бы просто махач. Нахер такие сложности?».       Тут он обнаружил, что не он один избрал главное ущелье своей дорогой. Тот самый демон, который посоветовал другим «забить», обернулся. Это был среднего роста парень с коротким хвостиком темных волос. Одетый во все черное, он имел при себе длинный боевой нож на бедре.       — И ты здесь? — сказал демон. — Мы соперники, нет смысла идти одной дорогой.       — Да мне все равно, — ответил Ога.       Он прошел мимо. Ущелье оставалось тихим, даже подозрительно тихим. Звучало лишь эхо шагов.       — Ты не боишься оставлять меня за спиной? — спросил демон.       Ога остановился, но оборачиваться не стал. Просто повернув голову, чтобы было лучше слышно, он сказал:       — Моя спина никогда не бывает открыта.       Все, абсолютно все совершают одну и ту же ошибку раз за разом. Они думают, что он один. Он думают, что легко зайдут со спины. В упор не замечают очевидного.       Он пошел дальше, оставив демона позади. Тот, видимо, сменил маршрут, потому как его шагов Тацуми больше не слышал. Зато впереди, где-то в сумраке, послышались шорохи, клацанье когтей и ворчание.       Ко всему прочему, у самой земли начал образовываться туман, совсем скрадывая обзор. Где-то совсем рядом прошуршало, словно мимо проползла огромная змея. Потом сзади, потом с другой стороны. Наконец существо напало, прыгнув на Огу с какого-то выступа на стене каньона; больше всего оно походило на варана. Тацуми среагировал быстрее, чем успел подумать, и отправил ящерицу в полет куда-то за пределы ущелья.       — Тьфу ты, — сказал он вслух, — во мерзость.       Чешуйчатая шкура твари оказалась покрыта какой-то склизкой дрянью. Ога старательно утер ладонь о штаны, но кожу все равно жгло. Ядовитая оказалась ящерица.       А там понеслось. Не успел он пройти и десятка шагов, как за нею из тумана выползла целая стая. Их глаза отсвечивали во мраке, раздвоенные языки пробовали воздух, они шипели и, толкаясь, ринулись на потенциальную добычу. Но добыча оказалась не лыком шита и поджарила их хорошенько разрядом высоковольтного, отменного электричества. Дальше прогулка пошла веселей. В буквальном смысле пройдясь по трупам врагов, Ога устремился вперед по ущелью. От него все так же уводили боковые коридоры, но он не видел смысла в них соваться. И, хоть главный каньон тоже здорово петлял, он не назвал бы это лабиринтом. Скорей какой-то низкопробной страшилкой: то из-за того угла выпрыгнет какая-то хрень наподобие летучей мыши и пытается утащить Вельзи, то здоровенная псина с тремя головами с рычанием старается вцепиться в пятую точку.       Ога не боялся собак, но от этой морды драпал со всех ног: быстрая тварь не оставила ему выхода. Сначала он услышал рычание из темноты, потом во мраке зажглись три пары желтых глаз. Секунду, другую Ога пялился на это, а потом «это» само набросилось на него, так что он успел только сделать тулуп, достойный балета на льду, и пуститься наутек. Для атаки ему нужна была хотя бы коротенькая передышка, на бегу бить как-то несподручно.       Стена! С разбегу оттолкнувшись, Ога сделал кувырок и выстрелил в псину зарядом энергии. Та взвизгнула да испустила дух.       Покуда не заявились еще такие песики, Ога прибавил шагу. Песиков не было, зато появилось кое-что получше — акубаба. Тот самый демон, на котором рассекала Хильда, вот только размерчиком побольше и характером подиковатее.       — Ух ты ж епт!       С птицами сложно воевать, пока они сами не тебя не спикируют. Ога снова побежал. Пронзая густой воздух противным скрежещущим воплем, акубаба устремилась вдогонку. Она, здоровая, словно грузовик, зашла спереди и стала снижаться, явно намереваясь преградить ему дорогу и схватить его когтистыми лапами. Каждый коготь составлял хороший такой кинжал, ну или мясной крюк.       Ога стопорнул, вытянул руку. Вспыхнула метка. В ущелье прогремел взрыв. Поверженная акубаба, хрипя, рухнула оземь.       — Вот блин, тут зоопарк целый.       — Дябууу, — проворчал Вельзи.       А вот птичка оказалась совсем не одна. Оге пришлось постараться, чтобы вместе с ними не обрушить на себя самого стены каньона. Зверюг набралось так много, что метки налезали друг на дружку, и в ущелье будто беспрестанно гремела канонада. Видимо, по этому шуму его и вычислил противник.       Разобравшись с птицами, Ога перевел дух: их было так много, что они правда заставили его попотеть. Он утерся рукавом и обозрел побоище. Постарался он на славу, и теперь путь перегораживала гора из дымящихся демонических пернатых.       Самое лучшее ждало впереди. Преодолев завал из акубаба-шашлыка, вскоре Ога уперся лбом в стену. Бранясь на чем свет стоит, он вернулся и сунулся в первый попавшийся коридор. Там было довольно темно, и Ога включил фонарик на телефоне.       — Вельзи, нам надо прокачать скилл ночного зрения. Это никуда не годится.       — Нююю… — задумчиво отозвался малыш.       Не более минуты спустя, откуда ни возьмись, из темноты на Огу бросилась тень. Тень имела явно человекоподобные очертания, и на поверку оказалась рыжим долговязым демоном в кирасе. Еще одним пируэтом, достойным партии в «Маленьком лебеде», Ога увернулся от града шипов — те, он мог биться об заклад, содержали в себе яд. Долговязый с боевым кличем киданулся следом, но получил разряд Зевула в табло. Клич забулькал у него в горле, обратившись в хрип, и демон, кувыркнувшись в воздухе и описав дугу, живописно воткнулся в дно ущелья.       — Ух бля, — выдохнул Ога. — Напугал, черт.       Оставив рыжего торчать жопой кверху, Тацуми пошел себе дальше. Ему уже порядком поднадоело блуждание, сильно напоминавшее первый уровень среднестатической игры. Коридор, которым он шел, резко вильнул, потом взял уклон вверх. Выше, выше, выше… По ощущениям, он словно пробежал снизу доверху десятиэтажку. Коридор закончился, и Ога очутился на краю пропасти. Вниз, вверх, вправо и влево — везде была неровная, волнистая стена, но достаточно крутая, чтоб любитель скалолазания сказал свое последнее «прости». Каньон здесь широко раздавался, образуя развилку. Ога разглядел, что выходящих в никуда окон довольно много.       Можно, конечно, полетать… но, оценив высоту, Ога передумал. Дна-то, как бы, и не видно. Понятно, почему там так темно. Так глубоко, что едва свет достает. Где-то вдалеке каркнула то ли птица, то ли динозавр с крыльями: «ахо!».       Пришлось вернуться. Ога свернул налево, направо, побежал вниз, попетлял и… снова оказался у пропасти, только выше.       — Да как так-то?! Я ж спускался!       Дубль три, четыре и пять дали точно такой же результат. Лабиринт, похоже, был заколдован, и Ога бегал почти целый час, прежде чем выбрался… на самый верх. Там какая-то струнка лопнула, и Ога, словив дзен, решил отдохнуть.       Сидя на самом краю необъятной пропасти, он нашел даже приятным адский ветерок, что приносило из влажных лесов Макё. Перед ними раскинулся ветвистый каньон, дна которого было совсем не видать. Исполинские стены, пласты, тонны породы. Хильда бы оценила, наверное. Оге вспомнилось, как она говорила в Аризоне, что тамошние пейзажи похожи на адские. И правда.       В момент благословенного отдыха юного принца и его контрактора одной одинокой, но голодной и злой от того акубабе не посчастливилось избрать их своей добычей. С криком адской голодной твари демоническая зверюга атаковала Огу со спины, заложив красивый вираж.       Акубаба была покрупнее, чем хильдина, одомашненная, но все еще не взрослая и не настолько огромная, чтобы раздавить Огу одной лапой и потягаться размерами с Титаником. Поэтому в последний момент Ога обернулся, прыгнул в сторону, вызвал метку и оттолкнулся от нее ногами.       — Попалась!       Акубаба удивленно взвизгнула. Потенциальная еда оказалась не в меру прыткой. Ога с Вельзи совершили успешную стыковку со спиной птицы и тут же накрепко вцепились в перья. За неимением поводьев или шпор Ога для управления воспользовался единственным средством в своем арсенале — разрядом Зевула.       Акубаба, оскорбленная в лучших чувствах такой строптивой закуской, нехотя подчинилась. Ударами тока заставляя птицу маневрировать, Ога спланировал на ней обратно в ущелье. Над скалами пронесся боевой клич принца тьмы.       — Хьяхахаха! Ну это пушка, Вельзи! Теперь не придется таскаться пешком!       Птица заложила крыло, следуя курсу каньона. Ога и Вельзи зорко всматривались в пропасть в надежде увидеть, а не валяется ли где-то как раз под ними тот самый… то самое… короче, та штука, которую нужно было найти. Но бесполезно. Зато как прикольно было парить на такой высоте и выписывать фигуры высшего пилотажа! Вслед восторженному вельзиному визгу несся хохот Оги, за которыми едва угадывался жалобный крик акубабы.       Когда она совсем растревожилась, тут уж стало не до смеха. Птица принялась беспорядочно менять высоту и настойчиво отклоняться от выбранного Огой курса. Она забила крыльями и закричала. Тут уж держись — не держись, а свалиться риск большой.       — Еб твою мать!       Акубаба пронзительно заверещала и сделала мертвую метлю. То ли старалась избавиться от пассажиров, то ли просто обезумела. Петля ей не особо удалась, она врезалась в стену каньона. Ога едва удержался; Вельзи мертвой хваткой вцепился в его футболку. Птица рванулась вбок, впечаталась в другую стену, снова завопила. Забив крыльями, она полетела вперед. Ущелье сузилось, и она задевала крыльями обе его стены. В общем, фигурально выражаясь, авиалайнер терпел крушение. Спустя пару минут беспорядочного болтания птица рухнула на дно каньона, поломав крылья о его стены. Ога кубарем скатился с нее. «Вот и покатались», — мимоходом подумал он.       Постанывая, демоническая птица стала отползать прочь. Ога даже как-то пожалел ее: вот уж сверзилась так сверзилась, и не взлетит ведь теперь, подохнет тут. Засим он огляделся, чтоб понять, отчего же зверюга так нервничает.       Судя по движению воздуха и неясному пятну света, впереди ущелье заканчивалось, ну или расширялось. Обернувшись последний раз на птицу, Ога пошел вперед. Понемногу светлело. Здесь иногда тоже попадались боковые коридоры — в большинстве своем узкие и темные. Оставлять их, пустых, за спиной было не слишком приятно, ведь пустой коридор в любой момент может перестать быть пустым. Из семерых участников Ога видел пока что всего одного. Понятно, что они разбрелись кто куда, но никто не гарантирует, что еще один умник не нападет со спины.       Наконец слоистые стены ущелья расступились, стало немного светлее. Ога вышел на широкую площадку. В лесу ее можно было бы назвать поляной. Неправильной формы развилка множества ходов лабиринта, она по размеру тяготела к плато Путорана, нежели к пятаку. Ога остановился у выхода и повертел головой.       Туман здесь плавал поразряженней, полупрозрачным белесым киселем колыхаясь в воздухе. Прямо посередине плато темнел то ли осколок скалы, то ли огромный валун. Больше ничего, сплошной камень вокруг. Ни звука.       Подойдя поближе, Ога убедился, что валун — это скульптура какого-то человекоподобного существа, сидящего в позе лотоса. Даже в таком положении статуя превышала стандартный рост человека. Мощные мускулистые руки ее лежали на коленях, а львиная голова, увенчанная двумя бычьими рогами, широко распахнула пасть. Меж рядов здоровенных зубов лежала сфера.       Чтобы рассмотреть ее, Оге пришлось забраться статуе на предплечье. Он напряг память, соображая, а не то ли самое лежит сейчас перед ним, что нужно из лабиринта забрать. Он задумался. Ну, всяко не статую — нахер надо, такую бандуру тащить. Думал он недолго, это занятие вообще всегда Оге быстро надоедало, и он, не мудрствуя лукаво, взял и вытащил сферу из пасти статуи.       Спрыгнув на землю, он повертел ее в руках, пытаясь понять, что же это такое. Прямо у него в руках сфера начала осыпаться, но не успел Ога даже сказать «блять», как увидел, что под слоем камня обнажилось что-то. Шершавое, оно заблестело золотом в скудном свете лабиринта.       — Ого че. Глянь, Вельзи. Такой вундервафли я не видел еще.       — Баа, — согласился тот, зачарованно любуясь красивой находкой.       Они были не единственными, кто захотел посмотреть. У Оги за спиной что-то глухо заворчало, послышался хруст и треск, посыпался песок. Волосы у Оги на загривке встали дыбом, он резво отпрыгнул и повернулся лицом к новой напасти.       Здоровенная статуя человека со львиной головой задвигалась. С нее точно так же, как с волшебного клубка Ариадны, осыпалась каменная глазурь, и существо медленно вставало на ноги. Его голова все еще оставалась каменной, но оно, припав было на одно колено, выпрямилось как следует. Последние пласты отвалились с шеи, морды и рогов. Существо резко выдохнуло струйки песка, и его зловеще мерцающие алым глазки нашли того, кто его ограбил.       Сейчас было самое время говорить «блять», но существо не дало и секунды. Оно снова фыркнуло, совсем по-бычьи, хоть голова у него была львиная, наклонился и бросился на Огу.       Вспыхнувшее колесо печати ничуть не смутило странного демона. Ога ударил. Мощности взрыва хватило бы, чтоб подорвать небольшой мост, ну или разнести на кусочки эту тварь, оставайся она каменной. Но что-то пошло не так.       Вместо того, чтобы ощутить импульс отдачи, Ога почувствовал, как зверская сила толкнула и швырнула его в стену. Аж дух вышибло; на несколько секунд он перестал дышать, а перед глазами заплясали звезды. Или это были алые угольки в черепе львиноголового?       — К… какого… хрена?       А противник уже подступил, чтобы растоптать его здоровым, как покрышка, бычьим копытом. Ога метнулся в сторону и попробовал еще. Метка исправно появилась, и она, как положено, пульсировала демонической энергией. Ога выбросил вперед кулак. Львиноголовый как ни в чем не бывало прошел метку насквозь и снова ринулся на него.       — Что за?!       Противник, к вящему изумлению Оги, оказался еще и довольно прытким, так что его, Огу, спасала даже не столько его быстрота, сколько верткость, ведь разница в габаритах была огого.       Следующие несколько минут ознаменовались крушением развилки. Ога носился как угорелый, время от времени пытаясь всандалить по зверюге с помощью меток, но ничего не работало. Не работал и разряд Зевула. Ожившая статуя лупасила по стенам, по земле, оставляя здоровенные дыры и трещины, а он не мог нанести ей вообще никакого урона. Не бить же ее, в самом деле, реально голыми руками.       Воздух наполнился каменной пылью и крошкой вкупе с почти непрекращающимся треском. Что бы Ога ни делал, ничего на львиноголовом страже не срабатывало. Паршивенькая выходила ситуация, ведь загасить противника без магии Вельзи невозможно. Прыгнув над головой стража и приземлившись за его спиной, Ога сложил ладони рупором и крикнул:       — Эй, телятина! Я здесь!       Львиноголовый еще поворачивался, когда Ога побежал в один из множества коридоров, которые расходились с плато во все стороны. Ощущая за своей спиной тяжелую поступь, Тацуми скорее нырнул в ближайшую расселину. Яростно фырча, страж сунулся следом за ним, а для того ему пришлось повернуться боком. «Ага, — довольно подумал Ога, — сила есть, ума не надо». Тот факт, что он сам принадлежит к той же самой категории, он старательно проигнорировал.       — Ку-ку, лева, — сказал он, пятясь по ущелью. Здесь страж не мог двигаться быстро, не хватало места. — Ты с какого завода полуфабрикатов вылез? Скройся в туман, а то страшный, как смертный грех.       Ухмыляясь зубасто, так что и акула бы позавидовала, Ога вытянул руку. Над головой стража, который проталкивал свое мускулистое, но от того и грузное тело меж стен ущелья, зажглась метка.       — Бах, — сказал Ога и и ударил.       Со звуком пушечного залпа кусок скалы над львиноголовым откололся и обрушился на ожившую статую. Ога предусмотрительно отступил подальше и создал еще одну метку. Из-за клубов каменной пыли донеслось то ли рев, то ли рычание. Не дожидаясь, покуда противник придет в себя, Ога взорвал другую, противоположную стену. Еще один обвал застучал своими каменными кулаками по никак не защищенным голове, плечам и торсу стража.       Припадая на одну ногу, с кровоточащей головой, он показался в поле зрения Оги. Ему здорово досталось, но его глаза все с такой же яростью вперились в незваного гостя лабиринта. С рычанием страж ринулся в новую атаку, обдирая массивные плечи о стены ущелья. Ога не ожидал такой прыти, но довольно легко ушел от туповатого хранителя клубка Ариадны. Рука стража впустую мазнула по воздуху.       Раз, два, три — и он снова за спиной существа, и теперь остается либо вырубить его ударом камня потяжелее по башке, либо просто запереть тут, устроив грандиозный обвал. Одна за другой засияли метки.       Бах, бах, громыыых!       Здоровенные куски скалы со стоном откололись от стен, где покоились миллионы лет, и, ускоряясь в свободном падении, устремились в свое последнее путешествие — вниз. Вдобавок ко всему, в последний момент Огу озарила чудная идея подорвать и пол коридора под ногами львиноголового.       В общем, бедолагу погребло под собой такое количество камня, что хватило бы на небольшой храм в его же честь.       — Во странная зверюга, — сказал Ога сам себе. — Магия на него, видите ли, не действует…       Шорох за спиной привлек его внимание. Миг — и он едва ушел от удара в голову. Темная и небольшая, по сравнению с мифическим зверем, ловкая тень на ходу сменила позицию и атаковала заново. Ога уворачивался, а тень не сбавляла темпа. Она делала стремительные выпады копьем. Пару раз она чуть не зацепила сияющий золотом шар, который Ога продолжал держать в руке.       Улучив момент, Ога вдарил ногой. Противника отбросило, но он быстро перегруппировался и начал проводить новую атаку, но тут ему прилетело разрядом Зевула. В который раз ущелье озарилось вспышкой и огласилось грохотом. Удар поджарил нападавшего как следует, но не вырубил его; однако Оге было плевать. Он сократил дистанцию и ударил еще.       На сей раз оппонент поймал его кулак, копьем попытавшись выбить у Оги клубок золотой нити, но Вельзи шарахнул током.       — Какой молодец, — скалясь, проговорил демон с копьем. В полумраке качнулся хаер на его башке. — Убрал для нас главное препятствие.       Ога оскалился в ответ ничуть не хуже.       — А ты, свинорыл, сидел на жопе ровно и ждал? Что, сам зассал бычка укротить?       — Стоит ли марать руки, — пропел тот, — если дураки все могут сделать за тебя?       — Щас посмотрим, кто тут дурак, — ответил Ога и, резко крутанувшись на месте, вломил второй сволочуге, которая подкрадывалась к нему со спины. Сволочуга явно не ожидала атаки и была отброшена на стену, врезавшись в оную в классическом ишиямовском стиле.       Однако и первый противник не дремал. Его копье просвистело в опасной близости от огиных ребер, но он перехватил древко и втащил хаеру по морде. Точней, вцепился как следует и сказал:       — Вельзи, жги.       И Вельзи зажег. Вокруг демона заплясали молнии, и его затрясло, как в бешеной жиге-дрыге.       — Гьяааааааа!       Он еще падал оземь, исходя дымком, когда Ога отразил удар второго врага, что благополучно выбрался из стены и снова зашел сзади, и без перехода атаковал его сам с помощью метки.       — Вот ты бьешь, — послышался голос сверху, — а сам-то потом ничего не видишь.       Любой удар с меткой заканчивался очередным каменным крошевом, а значит, столбами пыли. Ога развернулся на голос и лоб в лоб встретил новую атаку. Противник бил мощно, со знанием дела. Это был не просто богатенький аристократ, которому родители велели участвовать в розыгрыше невесты, а персона, которая знала, зачем она здесь, и упорно добивалась своей цели.       Огу отбросило на несколько метров, он прочертил ногами две борозды в каменной пыли. Тут демон воспользовался своей магией, и в Тацуми полетела черная стрела, а за ней еще и еще, а за ними — и сам противник сократил дистанцию. Одна стрела задела Огу по плечу, вторую он сбил рукой, а от третьей едва увернулся. Враг был на уровне опорников 34 дивизии, не меньше.       Но он, видимо, не знал, что Ога раскатал как следует и опорников, и их предводителя. Так что в следующий миг он получил крепкий удар ногой по голове, от которого зазвенело в мозгах, словно в колоколе. Второй был в лицо, а третий он сумел поймать, но Ога сделал ему подсечку. Демон прыгнул точно так же, как сам Ога недавно — через льивноголового стража, и ударил его в по хребту. Ухнув, Тацуми быстро развернулся и втащил обратной стороной руки, но вхолостую. Противник пригнулся и ударил его под дых кулаком, вокруг которого дымилась темная демоническая энергия.       Крепкий был удар, у Оги аж дух перехватило. Но демон получил плюху в ответ, да такой силы, что его снова швырнуло прочь, а там его поймала метка. В ущелье хорошенько бабахнуло.       Полуоглушенный противник упал на колени и повалился набок. Ога был человек простой, он любил доводить начатое до конца. Так что он с прыжка врезался в демона обеими ногами, утопив его в дно узкого каньона и раздробив вокруг камень.       — Так-то, — сказал он, сходя с груди врага.       Он утерся рукавом (что давало ему ровным счетом ничего, ведь футболка впитала в себя пот, грязь, немного крови и как следует прокоптилась) и перевел дух. Вроде больше никто не торопился нападать, а уже поверженные противники валялись в отключке.       Теперь можно было озаботиться и поисками выхода. Ога вылез обратно на развилку и повертел головой. Все пути выглядели для него совершенно одинаково, к тому же он не помнил, откуда впервые сюда пришел. Ему вспомнились все те долгие минуты и часы, что он провел в беготне по беспорядочным туннелям и коридорам. Подняться, спуститься, повернуть, снова повернуть…       — Вельзи, — проговорил он, — слышал такую поговорку — если нет выхода, создай его?       Ведущий, который комментировал трансляцию происходящего в лабиринте для публики в амфитеатре, предположил, что Ога придумал эту поговорку только что. «Не исключено», — подумала Хильда и вдруг поняла, что Ога где-то посеял золотой клубок Ариадны. Обе его руки были пусты.       Но сказать она, и даже подумать, на этот счет ничего не успела. Ога в лучших своих традициях, от всей души шарахнул многократно усиленным Вельзи-взрывом.