Омут

После очередного тягостного визита в отчий дом Теон сидел в баре в полном одиночестве и наливался сухим красным. Разумеется, сейчас он предпочел бы напиться с Роббом, а потом поехать к Кире и как следует ее отодрать — так, чтобы в голове стало пусто, а в душе не осталось мучительного и мерзкого чувства беспомощности. Но Робб опять куда-то уехал по делам фирмы: то ли в Родники, то ли еще в какой Хорнвуд, а Кира уже несколько дней как отправилась проведать дальних родственников. Матери снова стало хуже. Она опять ходила ночами босиком по дому со свечой в руке и заунывно звала своих погибших сыновей. Самого Теона, когда тот приехал домой после звонка отца, она не узнавала, поочередно называла то Мароном, то Родриком. А то вдруг и вовсе начинала нести околесицу про то, что ее любимого младшего сына Теона взяли в заложники злые холодные северяне, держат в плену вот уже десять лет и не отпускают домой. Отец, кривя тонкие губы и дергая углом рта, оповестил, что собирается снова положить ее в больницу, а им с сестрой придется скидываться на лечение матери. Теон неохотно ездил на Пайк и всегда напивался после встреч с родителями. Его мать сошла с ума после смерти старших братьев Теона, которые погибли во время секретной морской спецоперации. Он вроде бы и привык к ее безумию, но все равно очень тяжело переносил нечастые встречи. А с отцом у него и без того были очень натянутые отношения. Старый Бейлон Грейджой презирал единственного оставшегося в живых сына за то, что тот не стал военным моряком, как его братья и многие поколения предков. Даже Аша, старшая сестра Теона, с рвением отправилась драить палубу, едва сиськи отросли, а его самого с детства мутило от всей этой военно-морской «романтики». Народу в баре было немного. Толстый бородатый дедок в кепке и подтяжках, клюющий носом над газетой; две хохочущих дамочки средних лет, время от времени бросающие на Теона оценивающие взгляды; и какой-то парень в черной коже и тяжелых ботинках. Парень дул пиво прямо из бутылки, вольготно рассевшись за любимым столиком Теона в глубине зала, откуда было видно все происходящее в заведении. Теон прежде не видал здесь этого парня и почувствовал досаду, потому что пришлось устраиваться в другом месте. Теон сразу заказал бутылку сухого дорнийского и первую порцию опрокинул залпом, не чувствуя вкуса. И только поставил бокал на стол, чтобы вновь наполнить его, как почувствовал на себе чей-то взгляд. Парень из угла поглядывал на него неодобрительно, словно считал вино баловством и бабским напитком. Теон опустошил еще один бокал, и вино, выпитое на голодный желудок, ударило в голову. Ему захотелось выплеснуть горечь и раздражение простым и естественным мужским способом — набив кому-нибудь морду. Хотя бы вот этому, в углу. Но Теон был еще не настолько пьян, чтобы не понимать — против этого у него шансов нет. Парень был выше Теона, гораздо шире в плечах и намного мощнее, в нем чувствовались сила и уверенность в себе. Такой одной массой задавит. Да и кулаки немаленькие... Теон оценивающе взглянул на него, прикидывая, чем может ему грозить схватка с этим парнем. Тот вопросительно изогнул бровь. Теон решил, что связываться с ним точно не стоит, приподнял бокал и кивнул. Парень ответил тем же: качнул своей бутылкой пива и слегка растянул губы в подобии улыбки. Теон отвернулся и налил себе еще. Только сделал пару глотков, как дверь в бар открылась, и с улицы вошли трое. Здоровые такие мужики, с волосами, припорошенными белым, словно на улице шел мелкий крупчатый снег. Троица огляделась и уверенно направилась в сторону Теона. Твою мать. Мелькнула мысль, что это скорее всего мельник, муж его любовницы из Зимнего городка, вместе с дружками. Теон частенько развлекался с его женой, пока тот на своей мельнице тягал мешки с зерном. Теон не был полностью уверен, но вроде бы именно эту красную рожу он видел у них дома на семейных фотографиях, которыми мельничиха завесила все стены в гостиной. Как-то Теон трахал ее, перегнув через спинку дивана, и посмеивался над рогами ее муженька, когда разглядывал их свадебную фотографию, висевшую прямо над ее макушкой. Жирная шея жениха с усилием выпирала из ворота парадного костюма, явно с чужого плеча, а рядом сияла мельничиха в столь пышном платье, словно она уселась в сугроб. Постепенно Теон стал появляться в их доме все реже и реже, поскольку мельничиха со временем стала задавать вопросы, а как вообще он к ней относится... Теон увиливал от прямых ответов как мог. Мельничиха была готова принять его в любой момент, разумеется, когда мужа не было дома, и в постели соглашалась на все, но заводить с ней серьезные отношения, да еще при наличии у нее двоих детей, у Теона и близко в планах не было. Нет уж, ни она, ни тем более ее дети ему не были нужны. Нет уж, если он захочет жениться, то выберет себе достойную невесту, дочку Тирелла, например, или вот у дорнийского принца, говорят, дочь красавица. А тут какая-то мельничиха, да еще с такой разницей в возрасте. Не того поля ягода. И тогда он стал чаще приходить к Кире. Славная девчонка, бойкая, трахалась весело и с выдумкой. Он иногда даже позволял себе срываться и быть с ней жестким, но она не обижалась, принимала это как должное. Однако она была настолько приветлива с посетителями бара, где работала, и так кокетничала со всеми, что Теону порой казалось, что трахалась она не только с ним одним. Но поскольку он и с ней не собирался связывать себя серьезными отношениями, то считал, что не вправе требовать от Киры верности. Для серьезных отношений Теону нужна была совсем другая женщина, которая будет ему другом и соратником — умная, смелая, гордая, чтобы всегда вместе, плечом к плечу, спиной к спине... Ему было стыдно это признавать, но он понимал, что ему немного недостает мужественности и твердости, и поэтому если бы он и захотел жениться, то скорее бы выбрал женщину с характером, как у его сестры. Но подобные женщины им редко интересовались. Чаще всего он заводил романчики с замужними дамами, похожими на мельничиху, или с легкими на подъем девицами вроде Киры, чтобы весело провести время в постели. Теон дорого заплатил за свободу от военной карьеры, это стоило ему почти полного разрыва с отцом. Тот точно будет презрительно кривиться, тыкать в лицо тонким узловатым пальцем и зудеть, что он — позор семьи, если Теон оплошает с женитьбой и пойдет на мезальянс. Иногда он ухаживал за девицами из хороших семей, вроде курятника Маргери Тирелл. С этими получалось, что он должен быть сильным мужчиной при томной барышне и потакать всем ее желаниям. Они быстро надоедали Теону своими капризами и нытьем, потом звонили и плакали, но он ненавидел женский плач и был с ними довольно резок. А сегодня, похоже, мельник со своими подручными пришел к нему разбираться. Мельничиха, небось, проболталась. Она знала, где его можно найти, как-то он после особо бурного секса размяк и разоткровенничался, рассказав ей, как проводит вечера после визита к родителям. Твою мать. Вот уж воистину, бойся своих желаний, Теон Грейджой, ибо они могут сбыться. Хотел подраться – получи. Сейчас эти трое отмудохают его так, что мало не покажется. Но не убегать же, в самом деле. Уж одному-то я точно могу начистить рыло, а там уж как получится. Интересно, много ли тут льда в холодильнике? Мельник подошел к его столику. Двое остальных разминали руки за его плечами. — Эй, ты, давай-ка выйдем, есть разговор, — произнес мельник. Теон молча встал и пошел к выходу, растолкав плечом его подручных. Вышел на улицу, подождал противников и завернул вместе с ними в подворотню. Мельник сразу пошел на него тараном, и Теон без разговоров изо всех сил врезал ему кулаком в челюсть. Тот взвыл и кинулся на Теона. Остальные, к его радости, пока не стали вмешиваться, но и не разнимали, просто стояли и смотрели. Теону приходилось несладко, противник был крупный и сильный. Хорошо, что он не занимался боксом или борьбой, иначе от Теона просто осталось бы мокрое место. Мельник наступал с таким напором, что большую часть драки Теон только и мог, что обороняться и уворачиваться. Правда, Теон был легче и подвижнее, и несколько раз у него получилось врезать своему противнику по лицу. Пока мельник утирал разбитые губы после одного из таких ударов, Теон краем глаза заметил, что публики прибавилось — здоровяк из бара стоял неподалеку, молча курил и с интересом наблюдал за потасовкой. Но Теон был уже немного пьян и, отвлекшись на парня, не успел среагировать, когда мельник резко качнулся вперед и нанес ему сильный удар в грудь. Теон задохнулся, перед глазами все закружилось, он отлетел назад, пытаясь удержать равновесие, но не смог, и стал заваливаться спиной на булыжники мостовой. Мышцы судорожно сжались, пытаясь не допустить удара головой о камни. Ну все. Сейчас я еще и башку себе нахрен разобью. Но тут его поддержали чьи-то сильные руки, и подворотню заполнил низкий хрипловатый голос: — Эй, мужики, помахали кулаками и будет. Парень из бара, держа Теона за плечи, обернулся и жестко посмотрел на подручных мельника. — Ваш уже достаточно этому навалял. Думаю, что обоим на сегодня хватит. Те переглянулись и посмотрели на мельника. Тот отрицательно покрутил головой, закусив губу и сжав кулаки. Парень в коже прислонил тяжело дышащего Теона к стене, прижал его плечом и достал из кармана небольшой, но широкий нож. Он усмехнулся, вычищая острием грязь из-под ногтей: — Так что, вопрос закрыт или как? Двое подручных мельника еще раз взглянули на побитого Теона, который из последних сил делал вид, что готов и дальше продолжать драку, затем на нож и суровое лицо парня в черном, прикинули расклад сил и кивнули. — С этого дня забудь про Марту, понял? — угрожающе произнес мельник. Теон хмыкнул, держась за скулу, которая опухала прямо на глазах: — Это ты ей скажи! — ухмыляясь, огрызнулся Теон. Мельник взревел и снова было бросился на Теона, но его дружки уже крепко держали его под руки. Здоровяк, показывая, что разговор окончен, приобнял Теона за плечи и подтолкнул его в сторону бара: — Пойдем-ка выпьем. Теон безропотно пошел с ним обратно в бар. Зашел в туалет при входе и умылся — на лице расцветали синяки, костяшки пальцев были ободраны в кровь. Немного кружилась голова, но сотрясения вроде не было, зато тяжесть, распиравшая грудь, исчезла без следа. Настроение стремительно улучшалось. Парень в кожанке снова уселся за любимый столик Теона и жестом подозвал его к себе — постучал по стулу рядом с собой, как приглашают собаку. Тот забрал бокал и бутылку с остатками вина и сел рядом со своим спасителем. Тот протянул широкую, как лопата, руку: — Рик. Рик Хеке. — Теон Грейджой.