Омут

Они быстро и довольно весело напились. Точнее, веселился в основном Теон, отходило напряжение тяжелого дня и адреналин после драки. Его новый приятель улыбался и смотрел на него с симпатией, хотя и несколько снисходительно. Где-то часа через полтора подошел бармен: — Ребята, мы закрываемся. Рик кивнул и потянул Теона из-за стола: — Пойдем, я тебя до дома довезу, у меня тут машина. — Да ну, — рассмеялся Теон, — я ж не баба, чтобы меня провожать. — Пойдем, — Рик сказал это с нажимом, не допускающим возражений. Теон не любил, когда ему указывали, что делать, но в данном случае ему даже понравилось. Они вышли из бара и направились в сторону парковки. На улице было уже темно и пустынно. У Теона зазвонил мобильник — мельничиха. Наверное, ее муженек вернулся домой и продолжил разборки с неверной супругой, а теперь она хотела пожаловаться Теону, но все это его уже не волновало. Продолжать связь с женщиной, от которой могут быть такие проблемы — ищи дурака. Он скинул звонок и собирался убрать телефон в карман, но в этот момент Рик споткнулся, взмахнул рукой: хотел схватиться за Теона, чтобы не упасть, но попал тому по ладони — мобильник вылетел птицей, описал широкую дугу в воздухе, упал на мостовую и превратился в кучу мелкого электронного мусора. Рик выглядел несколько смущенным: — Важный звонок? — Уже нет, — Теон рассмеялся, — жена этого, из бара. Туда ей и дорога! — Извини, чувак. Раз уж так вышло, я тебе новую мобилу куплю. Какую-нибудь последнюю модель. — Ого! Ну, тогда что ни делается, все к лучшему, — расхохотался Теон и подмигнул Рику. Когда они проходили мимо какой-то подворотни, Рик вдруг рывком схватил Теона за шиворот и втащил в полутемную арку, прижал его к каменной стене так, что тот ощутимо ударился затылком, и жадно впился в его губы, давя их и сминая. Теон настолько растерялся, что и не подумал сопротивляться, но вскоре почувствовал, как подгибаются коленки и рождается густая, тягучая, сладкая дрожь внизу живота. Его всегда привлекали только женщины. Он не раз видел в раздевалке своих товарищей по футбольной команде без одежды, но голое мужское тело вызывало в нем только одно желание — весело шлёпнуть приятеля по спине мокрым полотенцем. А сейчас ему даже понравилось, как его целует мужчина. Но он был слишком пьян, чтобы копаться в себе. Ай, да какая разница, ничего неприятного в этом нет. И Теон ответил на поцелуй. Через некоторое время Рик оторвался от него и пристально посмотрел в глаза, словно пытаясь что-то в них разглядеть при неверном свете фонарей. Смотрел оценивающе, кривил рот, прищуривался, словно принимал какое-то решение. Теон тоже в ответ посмотрел в глаза Рику, но так и не смог ничего в них прочитать. Зрачок заполнил всю радужку, и сейчас Теон не смог бы даже определить, какого цвета у Рика глаза. Теон провел большим пальцем по своей нижней губе — та была влажной и слегка распухшей. Рик снова наклонился к нему. Второй поцелуй получился более нежным, и Теон пустил в дело руки — забрался к Рику под куртку и начал гладить по спине. Тот схватил его за запястья, резко дернул и жестко прижал их к холодной стене по обе стороны от головы Теона, навалился всем телом, снова вглядываясь в его лицо. Потом провел языком по его губам несколько раз в одну сторону, словно зверь, вылизывающий окровавленную добычу. От этого у Теона кожа покрылась мурашками, как от холода. Вдруг с Рик прикусил его нижнюю губу. Теон чувствовал себя абсолютно беспомощным, это его пугало, но и возбуждало тоже. Возможно, будь он не таким пьяным, он бы не позволил Рику такое. Но сейчас… голова кружилась, брюки стали тесными, в груди поднималась густая, душная волна возбуждения, распространялась по всему телу. Ни с одной из женщин он никогда не чувствовал ничего подобного. Остатков разума хватило, чтобы Теон спросил задыхающимся голосом: — Ты что это… гей, что ли? Рик фыркнул: — Нет, конечно! Разве я похож на пидора? — И я нет... — Теон помедлил и произнес: — Мы же не делаем ничего такого… гейского, правда? Рик молча усмехнулся. — Слушай, давай пойдем еще куда-нибудь, — Теону не хотелось домой. — Тут в округе есть кабаки, которые работают до утра. — Может, лучше поедем ко мне? У меня и пиво есть, и вино какое-то вроде было. — Не, к тебе не хочу. — Теона не то чтобы напугала перспектива ехать домой к этому парню, но соглашаться на его предложение он почему-то не хотел. Да и какое там у этого вино может быть... По нему видно, что он и в сортах пива совершенно не разбирается. — Или давай-ка лучше покатаемся по городу на тачке, тебе надо проветриться… — Может, тогда ко мне лучше? Я тут совсем рядом живу, и ехать никуда не надо. Как ты машину-то поведешь, когда столько выпил... *** Когда утром Теон с трудом разлепил глаза, он чувствовал себя так, как всегда бывало наутро после поездки к родителям. Только сейчас болела не только голова — болело еще и все тело, словно его побили. Теон пытался вспомнить, что же вчера было. Он точно помнил, что ругался с папашей и слушал мамины бредни, морщась от брезгливой жалости, а потом наверняка надрался, как обычно. Хорошо, что хоть проснулся у себя в квартире. А то бывало, что после визитов в отчий дом он приходил в себя у снятых вечером девок — в розовых спальнях, среди плюшевых игрушек, весь перемазанный помадой и пропахший отвратительно сладкими духами. Домой девок Теон, как правило, не водил — его раздражало, что они тут же начинали метить территорию, старались забыть шмотку или украшение, чтобы потом был повод вернуться; ходили по квартире в одних трусах, но при этом обязательно напяливали на себя рубашку Теона, подворачивая рукава до самых локтей. Теон все это очень не любил, поэтому предпочитал для секса снимать номера в мотелях или недорогих, но уютных гостиницах на окраине города. Одной из немногих, кого он приводил домой, была Кира, официантка. Она была веселой девчонкой, без комплексов и претензий. Иногда, особенно после хорошо проведенной с ней ночи сначала в баре, а потом в постели, ему даже приходила в голову мысль о женитьбе. Хоть Кира была и самого простого происхождения, но красивой, доброй и покладистой, с ней всегда было легко и приятно. Но отец за подобный брак мог и наследства лишить. Хотя какое уж там наследство… Когда-то крепкий огромный дом давно нуждался в ремонте, старинные каменные стены покрылись плесенью, в комнатах стоял запах сырости, протухших водорослей и дохлой рыбы. Когда Теон в детстве жил в этом доме на Островах, он казался ему волшебным замком. А сейчас это была груда плесневелых камней. Но отец считал себя потомком древнего знатного рода и был спесив, как все его предки вместе взятые. Правда, земель у отца было достаточно, но кому нужны голые камни среди моря? Однако на Островах был еще небольшой железный рудник, за счет которого и кормилась вся семья. Бейлон Грейджой никогда бы не одобрил такую невестку, как Кира. Не то, чтобы Теон особенно нуждался в родительском наследстве, но денег лишних не бывает, а мезальянс привел бы к окончательному разрыву с отцом... Теон не хотел этого, потому что семья есть семья, даже такая, как у него. Но особенно не хотелось, чтобы все родительское состояние досталось его стерве-сестрице Аше. Да и к самой Кире Теон не был привязан настолько, чтобы ради нее пойти против отца. Она хоть и была милой и нравилась ему, но не стоила таких жертв. Однако спать с ней ему это не мешало. Хотя Теон подозревал, что Кира может спать и еще с кем-то, кроме него. А сейчас Кира уехала куда-то к родственникам на несколько дней, он еще помнил это. И Робб, зараза, тоже куда-то уехал. Потому Теон и пошел напиваться в одиночестве… Иных вам всем в задницу, что ж все так болит-то… Сбоку что-то шевельнулось, и Теон с досадой понял, что в постели не один... Он лежал на боку, и его голова покоилась на чьем-то плече, и всей спиной он ощущал ровное тепло. Чья-то рука обнимала его и притискивала к чьей-то груди, а чье-то колено прижимало его к кровати. Нет, в принципе, ему сейчас было тепло и удобно. Но... Вот же блядство. Бабу какую-то домой притащил. Здоровая какая, видать, спортсменка. Нет, надо завязывать с пьянками. Или к родителям ездить раз в полгода. Что вчера было-то? Ничего не помню... Теон, стиснутый объятьями, с трудом провернулся в них, чтобы взглянуть на девицу, которую снял вечером и притащил домой. И отпрянул в ужасе — на него в упор смотрели прищуренные бледные и жесткие, явно мужские глаза. Теон задергался в панике, попытался выкрутиться. «Ты кто такой и что тут делаешь?!» — хотел было спросить Теон, однако из его горла вырвался только негромкий сдавленный хрип. Но его держали крепко. — Тихо, миленький, тихо. Вспоминай, что вчера было. Ты подрался, ну, помнишь? — Человек, лежащий рядом, говорил с ним ласково, как с больным ребенком, но при этом так стискивал Теона, что тот не мог даже толком пошевелиться. — Потом мы с тобой пили в баре, а после ты повел меня к себе домой. Ну? Вспоминаешь? Бледные глаза приблизились, Теон попытался отодвинуться, но не смог. Пухлые губы его поцеловали. И тут он вспомнил. Как муж его любовницы собирался его избить, а этот бугай с ножом его выручил. Как он стоял, прижатый этим могучим телом к холодной каменной стене, смотрел при желтом свете фонарей в эти бледные глаза, и как его тело дрожало от желания. Как они жадно целовались перед дверью парадной, и Теон никак не мог найти ключ, потому что все время забывал, что его надо искать. Как еще на лестнице начали сдирать друг с друга одежду и ввалились в квартиру полуголые… и неизвестно, что из одежды осталось валяться на лестнице, и что об этом подумают соседи утром. И о том, какие у этого парня умелые руки. Вот же блядство. Теон густо покраснел, и не только от воспоминаний, а еще и от реакции собственного тела на них. И это точно не было обычной утренней эрекцией. — О, я вижу, что ты наконец-то всё вспомнил. — Обладатель бледных глаз улыбнулся. Теон снова попытался освободиться, но безрезультатно. — Тихо, не дергайся. Лучше иди ко мне, сладкий, я сделаю тебе хорошо. — Рик... Вроде так, да? Так его зовут? — Не надо слов. — Пухлые мягкие губы снова накрыли его рот, а широкая ладонь скользнула вниз, под одеяло. Теон закрыл глаза, прижался к большому и теплому телу, и ответил на поцелуй.