17 марта 2014 года, Форт-Майерс, Республика Халаримари, время по Гринвичу — 8:11
За год, прошедший с отставки прежнего генерального секретаря, человеческое общество изменилось не так сильно, как предполагала львиная доля аналитиков в 2013-м. Зеты исполнили договор, и передали людям не только чертежи с подробной расшифровкой, но и станки, необходимые для производства всех этих чудес техники. Год ушёл на то, чтобы адаптировать эти механизмы для людей и обучить специалистов, однако практически все новшества пока находились только на этапе прототипирования. Что касается странных построек, которые зеты начали возводить на своей территории сразу после выхода на поверхность, то к весне их предназначение стало ясно: это были массивные лазерные, ракетные и электромагнитные орудия класса «земля-космос», способные вести прицельный огонь по любым объектам на высокой орбите. Халаримари уверили, что эти орудия не могут быть использованы для стрельбы по объектам на поверхности, однако на всякий случай системы орбитальной защиты были признаны наиболее приоритетными целями в возможной ядерной войне. Список даров оказался внушительным: там было и оружие, и все виды транспорта, кроме морского, и бытовая техника, и промышленное оборудование, и более совершенные лекарства. Без новшеств не остались также наука и искусство, однако самых ценных знаний люди не получили — секрет вечной жизни так и остался для зетов секретом. На вопрос, почему пришельцы об этом умолчали, последовал весьма неожиданный ответ: даже сами зеты не знают, благодаря чему перестали стареть. По словам пришельцев, это произошло после обнаружение артефакта некой ещё более древней и развитой цивилизации, и они до сих пор не имеют ни малейшего понятия, для чего служит тот странный предмет, и как он работает. Во время встречного визита в Халедион — столицу подземного народа, избранным дипломатам из делегации дали взглянуть на это устройство, однако запретили хоть что-то о нём рассказывать, кроме факта существования. Естественно, такой уклончивый ответ не мог не подогреть любопытство как народных масс, так и политической элиты. Поэтому, формально поддерживая дружеские отношения, ведущие страны развернули обширную агентурную сеть, чему способствовала политика зетов на отошедших под их контроль территориях. Пришельцы не стали менять общественный уклад и навязывать собственные традиции, даже чиновников низшего и среднего звена оставили, ограничив своё вмешательство сменой оборудования на заводах и всесторонней поддержкой науки. «Эльфы» пошли несколько дальше и, видя, что им достался регион, который нельзя было назвать процветающим, принялись решать его проблемы, поставляя еду в голодающие регионы, выстраивая производство и активно обучая местных детей. Две цивилизации довольно быстро сливались воедино, перенимая друг у друга самые разные черты и особенности. В Форт-Майерсе располагалась лаборатория зетов, куда на днях доставили новый медицинский препарат, чьё точное предназначение было неизвестно. Разведгруппе «Альфа-85» была поставлена задача — проникнуть в лабораторию и выкрасть образец для дальнейшего изучения, и именно на этот день была назначена операция… Агенту внешней разведки Дэниэлу Рейнсу с позывным «Всадник» предстояло проникнуть сначала на территорию комплекса в выставочный павильон в качестве туриста, а затем, переодевшись, уже в лабораторию под видом научного сотрудника, незаметно вскрыть хранилище с препаратом и передать его другому агенту, который, в свою очередь, должен был доставить находку в штаб. Однако он выходил на это задание не один: на агента «Око» легли обязанности по наблюдению за перемещением персонала и активностью охраны комплекса, а агент «Ворон» должен был перехватить контроль над электроникой, которую зеты ещё не заменили на собственную. Ещё с десяток специалистов занимались изготовлением поддельных документов и сбором данных, но они в операции не участвовали. — «Око», приём, говорит «Всадник», — связался Рейнс по гарнитуре с «наблюдателем», — доложите обстановку. Приём. — «Всадник», это «Око», слышу вас хорошо, — последовал рапорт, — двенадцать минут до смены караула, у вас будет четырёхминутное окно, чтобы проникнуть внутрь, забрать объект и выбраться. Подтвердите готовность. Приём. — Понял вас, «око», готовность подтверждаю, — подтвердил Рейнс, — «Ворон», на связь, это «всадник»… — «Всадник», это «ворон», указания получил, — ответил «ворон», — я на месте, на активацию ПО и взлом уйдёт максимум полминуты, но защитные протоколы вышвырнут меня из сети уже через три минуты и передадут мои координаты. Дольше контролировать камеры я не смогу. Приём. — Понял-принял, «Всадник», — ответил Рейнс, — начинаем операцию. «Око», веди. Рейнс уже был снаряжён и одет в соответствии со своей задачей: простая непримечательная одноцветная рубашка с джинсами, ботинки, бейсболка и лёгкий свитер. За спиной висел рюкзак с одеждой научного сотрудника, а расположенную в ухе гарнитуру скрывали густые волосы. Незаметно вклинившись в проходившую мимо толпу туристов, Рейнс спокойно прошёл на выставку: охранники зетов, контролировавшие вход, не распознали поддельных документов. Затем, когда группа проходила мимо местного туалета — единственного места в комплексе, где не было никаких камер наблюдения, разведчик свернул туда и, вытащив из сумки халат научного сотрудника, быстро переоделся и прицепил бейдж. Бейсболка же оказалась в рюкзаке. — Это «Всадник»; «Око», сообщай о передвижениях охраны, «Ворон», твой выход. — Секундочку… — Рейнс услышал, как вентиляторы компьютера «Ворона» начали работать заметно громче, — готово, теперь сигнализация отключена, а камеры тебя не засекут. Приступай. Конец связи. Выйдя обратно в коридор, Рейнс направился к выходу в соседнее здание, где и располагалась лаборатория. На его счастье это была двухэтажная прослойка с довольно тонкой крышей, так что тепловизор «Ока» просвечивал это препятствие. Самым опасным участком был двор, который обычно патрулировала охрана, однако во время смены караула некоторые участки оставались лишь под видеонаблюдением, чем и планировалось воспользоваться. Дальнейшее движение Рейнс вёл по наводке «Ока»: — Вижу четыре группы охранников, две на двух и восьми часах, за стеной, ещё две по ту сторону здания. В десяти метрах от тебя на 1 час припаркован грузовик, можешь укрыться за ним от первой группы, затем поворачивай налево, там только камеры, издалека тебя не опознать, затем направо и залезай в третье окно, оно ведёт в пустое помещение. Время ограниченно, вторая группа скоро вернётся к нему. К счастью, Рейнс успел незаметно проскочить к грузовику и спокойно прошёл до окна, пока охранники обменивались собственным инопланетным аналогом фраз «пост сдал» и «пост принял». Подтянувшись за выступающий отлив, разведчик вскрыл замок, запрыгнул внутрь и быстро захлопнул всё обратно. Осмотревшись, «Всадник» убедился, что помещение, представлявшее собой лабораторию с ещё не распакованным оборудованием, действительно пустое, затем связался с «Оком». — Я внутри, в комнате чисто. Куда дальше? — Быстрее всего через коридор на трёх часах, но там сейчас куча народу. Другой вариант — прямо, через соседнее помещение, потом выбраться через окно и залезь в другое, а уже оттуда через одну дверь, в лабораторию. Третий — подняться на полупустой второй этаж, затем спуститься по пожарной лестнице, зайти через чёрный ход и через комнату выйти к той же двери, что и через коридор, но ты будешь вне поля зрения персонала. — Второй оставим для отхода, я иду по лестнице. Быстрым шагом поднявшись по лестнице, Рейнс вышел в коридор, который должен был привести его к запасному спуску. Аккуратно забраться через окно не вышло: старая пыльная кладка оставила следы на халате, и теперь даже издалека было понятно, что с этим сотрудником что-то не так. Дальше приходилось полагаться только на собственную внимательность и советы «ока»… — Прямо до конца коридора, шаг право, чужак, 1 час… чисто, продолжай движение. Лестница справа, чужак на 7 часах, идёт к коридору. У тебя двадцать секунд, первый чужак на 7 часах, возвращается. 8 часов… ВПЗ. Снизу четыре чужака на 5 часах, видят тебя со спины, подозрений нет, спускайся спокойно. Чёрный ход чист, приближается вторая группа охраны, у тебя шесть секунд. Закрой за собой дверь. Готово, ты во вспомогательном коридоре, открывай дверь и забирай объект. — «Око», это «Всадник», — вполголоса ответил Рейнс, — у нас проблема: дверь с биометрическим замком. Инопланетным. — «Всадник, это «Ворон», — третий агент подключился к частоте, — меня скоро выкинет из их сети, у тебя осталось 40 секунд. Рейнс негромко выругался: в этом довольно тесном коридорчике у него не было времени на взлом, а в том, что за 40 секунд он никак не успел бы взломать биометрический замок, схватить препарат и сбежать. Оставался только один способ пробраться внутрь. — Выбора нет, план «Браво», — кратко ответил разведчик своим товарищам, вытаскивая из кармана портативный заряд взрывчатки и устанавливая его на замок. Взрыв неизбежно привлёк бы внимание, но другого способа проникнуть внутрь за такое короткое время не существовало. Отойдя на максимально возможное в тесном коридоре расстояние и прикрыв голову руками, Рейнс нажал на кнопку детонатора. Взрыв был довольно слабым и направленным преимущественно в две стороны: на замок и в обратном направлении, а осколки только оставили небольшие следы на стенах. Толкнув дверь с теперь уже не работающим замком, агент наконец оказался в зале с искомым препаратом. По описанию он походил на густую и довольно вязкую жидкость янтарного цвета, и таких пробирок в помещении на виду было штук десять. Схватив первую попавшуюся ампулу, разведчик рванул через второй путь, предназначенный для отхода, благо биометрический замок зеты установили только снаружи, а изнутри дверь открывалась обычным толчком. В этот момент пришли новости от «Ворона» — «Всадник, это «Ворон», меня отключили от сети. Сигнализация сработала, беги. — Подтверждаю, «Ворон», — раздался голос «Ока» — Рейнс, к тебе стягивается вся их охрана. «Всадник» понял: теперь промедление было смерти подобно. В один прыжок преодолев довольно небольшую комнату, он выбил стекло в окне и рванул через окружавший лабораторию двор, не обращая большого внимания на охрану: стрелять они бы не стали. По прямой пришельцы бегали заметно быстрее людей, благодаря более длинным ногам и большому росту, но на поворотах размеры играли злую шутку: труднее было сохранять на бегу достаточную маневренность для резкого поворота. Этим и пользовался Рейнс, покидая комплекс: выстроенный «Оком» маршрут предполагал огромное количество тех самых резких поворотов, однако сложнее всего был финальный отрезок: после срабатывания сигнализации охранники на входе начали опускать металлические рольставни, и когда «Всадник» добрался до этого поста, эти ставни были уже на двух третях пути до земли. Больше способов выбраться с территории комплекса по земле не существовало… Охрана даже не сдвинулась с места, когда увидела, что нарушитель бежит прямо к ставням, уверенные, что здесь невозможно пробраться, однако агент оказался более прытким, чем они думали. Почти столкнувшись с воротами, Рейнс сделал подсечку и пролетел под ставнями на инерции практически в последнюю секунду. Однако на этом погоня не закончилась: силы правопорядка в городе также были предупреждены и стягивались к комплексу. В поисках возможности хотя бы на время пропасть из виду, Рейнс рванул в сторону ближайшего магазина, где, пользуясь небольшой передышкой, связался с остальными и составил план выхода из города. Белый халат он выкинул в ближайший мусорный бак, сам же сел в удачно подъехавший автобус и затерялся в толпе. Однако о встрече с «посредником» в условиях, когда все силовые структуры в Форте Майерс были подняты по тревоге, нельзя было даже мечтать. Потребовалось восемь дней, чтобы ситуация вернулась в нормальное русло, и зеты прекратили поиски, из-за чего операция завершилась с большим опозданием.30 марта 2014 года, 1-й НИИ ксенобиологии, Дублин, время по Гринвичу — 16:48
Добытый «Всадником» препарат быстро попал к специалистам по биологии зетов, которые должны были выяснить его предназначение. Анализ свойств занял довольно продолжительное время и потребовал применения новейших методик химического анализа, во многом позаимствованным у тех же самые производителей, которые изготовили странный препарат. Теперь, спустя долгие дни обработки данных отчёт был готов. Результат получился революционным и пугающим одновременно. Препарат каким-то образом внедрялся в нервную систему, а через неё буквально перестраивал её целиком, от головного мозга до последнего нервного окончания, при этом ещё и регенерируя даже самые тяжёлые повреждения и излечивая от большинства заболеваний. Это же было и негативным эффектом: при внедрении в человеческий организм оно могло либо превратить «пациента» в зета, либо попросту убить его. В иной ситуации подобное исследование не привело бы ни к чему: поняв, что препарат, пусть и представляющий собой самую настоящую панацею, годится только для внутреннего пользования среди зетов, и лишь объясняет крайнюю непопулярность в их обществе каких-либо имплантов. Однако после истории с Ньюфаундлендским договором многочисленные радикальные движения за права угнетённых либо куда-то исчезли, либо резко осознали, что угнетёнными, а заодно рискующими попасть в Красную Книгу, являются люди, и принялись делать то, что умеют лучше всего — устраивать скандалы по малейшему поводу, и всегда во всём обвинять инопланетных оккупантов. А сами «инопланетные оккупанты» мало того что никого не оккупировали, так к тому же практически в полном составе родились и выросли на той же самой планете, что и те, кто их обвиняет. После публикации результатов исследования СМИ оказались буквально завалены новостями, что зеты планируют превратить всё население планеты в себе подобных, причём её распространяла не только жёлтая пресса (что не вызывало удивления), но и вполне серьёзные издания (что было серьёзным поводом для беспокойства). Сразу же вспомнились и слухи, что зеты вызвали Катаклизм. Они сильно давили на эмоциональное восприятие, как и положено хорошим слухам, но не выдерживали никакой проверки логикой, однако это и не потребовалось. В городах, где люди и зеты жили бок о бок, уже этой информации хватило, чтобы спровоцировать недовольство. Впрочем, обошлось без насилия: протестующие ограничились несколькими митингами, где во всё горло орали «Земля для людей!», а затем разошлись по домам. Однако факт самой кражи препарата и последующее бездействие при распространении подобных слухов поставили крест на нормализации отношений между двумя народами и подписанием договора о сотрудничестве и взаимопомощи. Понимая, что есть только один способ снизить градус напряжения, зеты согласились продемонстрировать принцип действия и последствия применения этой сыворотки и даже изготовить аналоги «абсолютного препарата» для людей, а затем безвозмездно передать вместе с рецептом. Пришельцы отправили в крупные города по одному из представителей своей республики, которым подобным образом перестроили нервную систему…4 апреля 2014 года, Эдинбург, время по Гринвичу: 17:32
Ещё утром мистеру Кенмору пришёл приказ сверху: вместо последнего занятия вести студентов на бесплатную демонстрацию «абсолютного препарата» зетов и адрес места её проведения. Однако это оказалась не аудитория или сцена театра и даже не площадь — велено было придти на пустырь между Холирудом и Престонфилдом, словно планировалось проводить опасный эксперимент. Мероприятия заранее были обговорены и с городскими властями, и с блюстителями закона, а сам пустырь со всех сторон окружало либо оживлённое шоссе, либо застройка. Мистер Кенмор понимал, что опасения напрасны: даже если группу на месте встречи поджидает вооружённая засада (что было крайне маловероятно), ни один нарушитель не сможет скрыться. Это же он объяснил нескольким особо опасливым студентом по дороге. Впрочем, сам старший лектор испытывал небезосновательные опасения: пустырь был наименее подходящим местом для демонстрации клинических свойств медицинских препаратов, и зеты должны были это понимать. Однако когда он прибыл на место, то пришёл в ещё большее удивление: на месте встречи по просьбе пришельцев выстроили полукруглый заслон из листов пуленепробиваемого пластика. — Они что, собираются проверять здесь взрывчатку или какое-то оружие? — спросил один из студентов, — выглядит как испытательный полигон. — Надеюсь, что испытывать будут не на нас, — уточнил второй, — манекенов и мишеней не видно. — Что это за чушь? — вмешался в разговор старший лектор, — власти скрупулёзно проверили, что во время демонстрации нет риска для жизни зрителей, вы же знаете, с каким подозрениям они относятся к пришельцам. Между тем, пока мистер Кенмор увещевал особо пугливых студентов, что всё в порядке, и никто не нападёт, потому что это будет крайне глупо, а ожидать подобных шагов от нестареющих вечно познающих новое существ — не меньшая глупость, назрел куда более актуальный вопрос. — А где сами зеты? — поинтересовался ещё один студент. Старший лектор осмотрелся: зетов действительно нигде не было видно. «Его здесь нет: как можно не заметить на ровной местности существо семь футов ростом и с телосложением шкафа?» — размышлял мистер Кенмор. Между тем странное, едва заметное гнетущее ощущение, сопровождавшее его с прибытия на пустырь, будто испарилось. — Я тут, старший лектор, — раздался низкий спокойный голос за спиной нейробиолога, — значит, существо семь футов ростом и с телосложением шкафа нельзя спрятать на ровной местности? Мистер Кенмор едва не подпрыгнул на месте, и неизвестно, что шокировало его больше: внезапное появление зета за спиной или его способность читать мысли без какой-либо аппаратуры, считывающей показатели мозга. Резко обернувшись, учёный обнаружил, что всё это время стоял к пришельцу практически вплотную. В тот же миг зета увидели и остальные студенты, которых появление «докладчика» поразило не меньше, чем их преподавателя. — Как такое возможно? — спросил нейробиолог. — Я внедрил в ваш мозг мысль, что на том месте, где я нахожусь, ничего нет, и для ваших органов чувств я словно перестал существовать, — пояснил пришелец, — ещё заглянул в ваш разум, узнал, что вы в этот момент думали, однако мы никому не рассказываем, что узнали таким образом. Для нас, как и для вас мысли — это личное. Прошу прощения за столь грубое вторжение. Зет медленным шагом прошёл в сторону ограждения, при этом почти все студенты, рядом с которыми он проходил, добровольно отпрыгивали от грозного пришельца как от гранаты. Остановившись вплотную к пуленепробиваемому стеклу, телепат развернулся к слушателям. — Моё имя Матапалан, я принадлежу к научному подразделению хранителей жизни и являюсь обладателем того, что вы называете, псионическими способностями. Тот препарат, который ваш шпион похитил в Форте Майерс, был предназначен для передачи таких способностей индивиду нашей цивилизации. — И много вас там таких телепатов? — поинтересовалась одна студентка. — Меньше одной сотой от всего населения, — кратко ответил Матапалан, — и по наследству эти способности не передаются. Мы нашли способ перестроить структуру так, чтобы навсегда увеличить производительность работы всех нервных клеток в вашем организме в десять раз, за исключением, разве что, некоторых рецепторов, отвечающих за чувства. Поначалу это было обычным ноотропом, как вы это называете, но результат превзошёл все ожидания — мы получили контроль над материей. — Псионические способности? — запоздало переспросил Уильям Кенмор, — которые можно получить с помощью растущей эффективности нервной системы? Как? Неинвазивный метод чтения и расшифровки информации из чужого мозга гипотетически возможен, делать невидимыми неподвижные объекты с помощью зеркал мы уже умеем, но контроль над материей? По-моему, это самая настоящая магия. — Я понимаю ваш скептицизм, сэр, — заметил стоявший рядом со старшим лектором студент, — но, может быть, мы имеем дело с технологиями, которые просто не понимаем? Это третий закон Кларка: «любая достаточно развитая технология неотличима от магии». — Сейчас не время вспоминать научную фантастику, мистер Герман, — осадил его нейробиолог. — Вам, как и нам, уже известна сила, которая способна наделить такими способностями. Вы называете его по-разному: мировой эфир, тёмная материя, или же мана. — Во даёт! — прошептал какой-то слушатель, — мировой эфир уже сто лет как признан ненаучной ахинеей, а мана — это вообще из фэнтези. — Названия разные, смысл один и тот же: это нечто, занимающее больше половины массы Вселенной, но не являющееся материей. Благодаря нему существуют галактики, две пластины притягиваются друг к другу даже в абсолютном вакууме, а организм, получив кусок углевода, и решив, что это лекарство, излечивается сам. К сожалению, мы пока сами не до конца понимаем природу этого явления, но знаем, что мы способны совершить с его помощью. Неизвестно, проверял ли Матапалан мысли своих слушателей, но как раз когда старший лектор уже открыл рот, чтобы попросить перейти от слов к делу, потому что пока эта лекция больше напоминает собрание секты свидетелей мирового эфира, он попросил всех отойти на пять шагов назад. Зет спокойно развернулся лицом к заграждению, а затем взмыл на двадцать метров вверх, не пошевелив и пальцем, развернулся в полёте и медленно приземлился по ту сторону ограждения. — Хорошая катапульта, — иронично заметили среди зрителей. Однако происходящее далее заставила замолкнуть даже наиболее скептичных зрителей, среди которых был и мистер Кенмор. Матапалан едва повёл рукой, как здоровенный кусок земли диаметром около трёх метров, поднялся на высоту роста пришельца, а затем за мгновения распался на кирпичи, которые сложились в невысокую квадратную башню. Ещё одно движение руки — и башня надломилась посередине, а её верхняя часть рухнула на землю… но не долетела, остановившись в паре дециметров. Затем вся земля обратно собралась в тот кусок, из которого состояла, и перелетела на старое место. Далее демонстрация продолжилась: пришелец продемонстрировал, что подобным образом способен управлять и газами, закрутив потоки воздуха, он создал небольшой смерч, а затем мгновенно его развеял. После этого он поднял из той же самой земли под собственными ногами огромный пласт, соорудив толстую стену, но только чтобы затем смести её ураганным ветром спустя пару секунд. Наиболее эффектный трюк Матапалан приберёг напоследок: проведя рукой над простой почвой, он сделал так, что вода из расположенного снизу подземного озера ударила вверх, получив родник на пустом месте. Затем он точно так же достал из недр кусок руды. Большинство присутствующих наблюдало за происходящим с открытым ртом. Подняв в воздух заграждение, псионик неспешно вернулся к зрителям: спустя секунду после того как пришелец остановился, заграждение за его спиной аккуратно приземлилось. — Помимо этого препарат позволяет гораздо быстрее обучаться и видеть живых существ сквозь любую преграду, — добавил зет, — однако есть и определённая проблема, из-за которой наш народ не поделился с вами рецептом, имя ей — Тёмный. — Кто или что это такое? — спросил старший лектор. — Это главная беда для любого обладателя навыков управления материей, — вполголоса сказал Матапалан, было видно, что он опасается рассказывать об этом существе, — очень мощный и очень древний псионик, который пытается подчинить себе разум любого, кто получает эти способности. Пользуясь слабостями, которые мы скрываем в глубинах подсознания, он сводит своих жертв с ума и превращает в убийц, не знающих милосердия. Даже один слуга Тёмного может оборвать тысячи жизней меньше чем за сутки. — И вы опасаетесь, что, выдав нам сыворотку, получите чрезвычайно опасных террористов, но при этом пользуетесь этим препаратом сами? — уточнил мистер Кенмор, — разумно будет тогда поделиться с нами способами, как вы избегаете влияния этого существа. — Самый простой и эффективный способ — довериться Двенадцати, — кратко ответил Матапалан, — они укроют от его взора и защитят разум, если псионика вдруг обнаружат. — Спасибо, всё понятно, — вежливо ответил старший лектор, давая понять, что разговор окончен. Судя по тому, что он услышал, предостережение и совет по решению проблемы были чисто религиозными: Двенадцать сильно напоминали благонамеренные высшие силы, а Тёмный подозрительно походил на типичного Сатану, карающего в первую очередь грешников-иноверцев. Беседа с зетом продлилась ещё десять минут, во время которых он отвечал главным образом на вопросы о жизни в их обществе, а затем группа разошлась по домам. На обратном пути разговоры были только о необычных способностях и о том, кто что сделал бы, попади в его руки такая сила, однако старший лектор не принимал участие в обсуждении, погрузившись вместо этого в собственные мысли. «Даже без всей этой религиозной мишуры понятно, к чему может привести появление таких людей — размышлял Уилл, — рано или поздно они присвоят власть себе, и помешать им не сможет никто. Эта сила действительно может перевернуть мир с ног на голову, понятно, почему зеты сохранили её в тайне». Однако мистеру Кенмору, в отличие от студентов, необходимо было сначала вернуться в университет и отчитаться о проведённом мероприятии, но в вестибюле его поджидал неприятный сюрприз. Какая-то журналистка препиралась с охранником, который ни в какую не желал её пускать. — Что значит «мы не пропускаем по удостоверению работника прессы»?! — возмущалась она, — как вы вообще смеете?! Кто ваш начальник?! Дайте мне его телефон! — Я ещё раз повторяю вам, мэм: в этом корпусе ведутся важные разработки, и мне велено не пускать работников прессы без разрешения, подписанного ректором университета, — похоже, охранник уже привык к эмоциональному давлению настолько, что его психика выработала к этому явлению иммунитет, — меры предосторожности. Журналистка уже доставала телефон и демонстративно набирала какой-то номер, когда боковым зрением заметила нейробиолога. — Я вас знаю! — воскликнула журналистка при виде мистера Кенмора, — это вы тот самый дрессировщик, которого огрел лев! Мистер Кенмор почувствовал себя неловко. Старший лектор понимал, почему его внешность запомнилась: не у каждого человека есть шрам от медвежьих когтей на треть лица. Однако про эту журналистку он забыл напрочь, это была одна из десятков назойливых представителей «жёлтой прессы», которые в поисках дутых сенсаций отлавливали для интервью учёных по всему городу, только если раньше их интересовало обращение с животными и парниковый эффект, то теперь их внимание было сосредоточено всего на одном биологическом виде. — Здравствуйте, я корреспондент газеты «Равновесие», и у меня есть к вам пара вопросов. Вы только что вернулись с демонстрации инопланетных технологий, которые они так тщательно скрывали в течение этого года, верно? — Ну началось… — проворчал мистер Кенмор, направляясь к турникету, однако его собеседница, видя, что респондент убегает, просто преградила дорогу. — В такое позднее время все возвращаются с демонстрации того абсолютного препарата, — бросил охранник, — и этот тоже. Старший лектор едва удержался от хлопка ладонью по лицу — из всех возможных слов его коллега сказал наименее подходящие, даже если бы он сейчас послал журналистку в лучших традициях уличных банд, это и то было бы менее разрушительно, несмотря на то что газета «Восстановление» считалась куда престижнее канувшего в Лету «Дронта». Теперь выхода не было. — Расскажите, что вы там увидели. Почему, по вашему мнению, человечество должно получить секрет изготовления этого препарата? — напирала корреспондент. — А почему вы решили, что я поддерживаю передачу секрета изготовления препарата человечеству? — ответил вопросом на вопрос Уильям Кенмор, — этот препарат даёт невероятную силу, и я сомневаюсь в том, что, получив её сейчас, мы не сделаем хуже. — То есть, в данном конфликте вы на стороне пришельцев и не согласны с тем, что притесняемое и угнетённое человечество имеет полное право требовать этой информации? — продолжала своё давление наглая репортёрша. — Я на стороне научного прогресса, — твёрдо заявил старший лектор, — а теперь отойдите от турникета, блокировать проход вообще-то запрещено университетским уставом. — Тут я с ним согласен, мэм, — поддержал мистера Кенмора охранник, — сделайте пару шагов в сторону, иначе мне придётся выписать вам штраф. Журналистка неохотно отошла, пропуская учёного, однако успела бросить ещё небольшую фразу вдогонку: — Я знала, что вы предадите человечество ради новых знаний, которые окажутся лишь очередной пустышкой! Посмотрите на мир вокруг — что изменили технологии пришельцев? Ничего! А что мы потеряли из-за чужаков? Миллионы людей и два материка! И ведь это ещё не… Остальную часть тирады мистер Кенмор не слышал: он уже быстрым шагом направлялся к кафедре, где из всего персонала оставался только Даррен МакРиди, который уже выключал компьютер и искал на столе ключ от кабинета. — Думал, вы вернётесь раньше, — заметил ассистент, — уже написал за тебя отчёт по стандартной форме, лежит на твоём столе. — Стало быть, с меня новый тюбик термопасты? — предположил старший лектор, помня уговор: если Даррен помогает кому-нибудь из преподавателей с документацией, тот потом помогает ему держать оборудование и материалы кафедры в надлежащем состоянии. — Не совсем, — поправил его ассистент, — старая термопаста ещё не высохла, а вот пропылесосить вентиляторы будет не лишним. Мистер Кенмор широкими шагами прошёл к своему столу, взял составленный Дарреном отчёт и по диагонали пробежался по нему, чтобы удостовериться: там было написано ровно то, что требовалось. — А откуда ты узнал, что там будут все эти фокусы с телекинезом? — поинтересовался нейробиолог. — Такие же демонстрации проходили в других крупных городах, — бросил ассистент, — и у меня нашёлся знакомый, который прислал копию своего отчёта, всё равно они должны быть одинаковыми. — И ты просто скопировал этот отчёт, заменив только названия городов и университетов, а затем раздал всей кафедре? — уточнил старший лектор, и когда Даррен кивнул, добавил, — ты знаешь что-нибудь о газете «Равновесие»? Это часом не очередная жёлтая помойка? — Если бы, — горько ответил ассистент, — у меня тоже волосы дыбом встают от того, что они порой пишут, но спонсоры у этой фирмы серьёзные — крупная корпорация «Mountain King», которая занимается адаптацией технологий зетов и недавно получила госзаказ на производство новых станков. — Компания, занимающаяся адаптацией технологий пришельцев для людей и живущая за счёт продажи станков, созданных на основе оборудования пришельцев, поддерживает газету, пропагандирующую ненависть к тем же самым пришельцам, — подытожил старший лектор, — это… иронично. — Я тоже заметил, что с логикой они не дружат, — подтвердил Даррен, — даже если бы ты год назад не объяснил мне, почему зеты нам не враги, я всё равно понял бы, что там написана какая-то глупость. Но зато на эмоции давят только так, а на источники, как обычно, ссылок либо нет, либо они ведут к другой ссылке, а та — к третьей и так далее, а где-то в конце этой цепочки обнаруживается какая-нибудь малоизвестная фантастика в лучшем случае. — Может, они хоть продаются плохо? — с надеждой спросил нейробиолог. — Увы, но тиражи там внушительные, — констатировал Даррен, — вся наша университетская пресса за год выпускает меньше, чем они штампуют номеров за месяц. И понятно, почему оно продаётся — людям нужны сенсации, да и тема животрепещущая. — Зная, чем там захламляют головы читателей, самое время бить тревогу и публично разоблачать эту контору. Если так и дальше пойдёт, мы в итоге получим ту самую войну между двумя цивилизациями, которую развяжут под улюлюканье толпы ксенофобов с промытыми мозгами, — подытожил старший лектор. Мистер Кенмор сдал отчёт и пешком вернулся домой. На его счастье, журналистка не стала караулить преподавателей в фойе и ушла восвояси, однако всю дорогу и вечером он размышлял не об очередной ревизионисткой газете, а о тех чудесах, свидетелем которых стал во время демонстрации. Способность к чтению и внушению мыслей были ему вполне понятны, однако он до самого утра так и не смог понять природы остальных способностей, руководствуясь фактами современной ему науки, перебирая в уме эксперименты, которые сам проводил, и многочисленные труды, которые прочитал ещё когда получал учёную степень. Можно сказать, что происходящее в какой-то мере противоречило научной картине мира, что не отменяло довольно простого факта: тот зет действительно воздвиг башню за несколько секунд, действительно вытащил кусок руды из недр и действительно взмыл на несколько метров вверх без каких-либо приспособлений или шестов. Поискав в сети информацию об известных фокусах, нейробиолог лишь убедился, что на такое (кроме, может быть, полёта, но не под открытым небом и не на пять метров вертикально вверх) иллюзионисты не способны. «Да поможет нам Бог, если мы столкнулись с силой, в принципах действия которой наша наука совершенно не разбирается» — к такому выводу старший лектор пришёл под утро, даже не заметив, как в размышлениях прошла вся ночь.