Лунной ночью рыбачу я. Ловлю девок у ручья. Мне не важен цвет волос, Ведь поймать их удалось.
Всё, что мне осталось, это жить прошлым. Вспоминать былые дни, когда я мог держать в подвале нимф, и те работали до изнеможения, вырабатывая для меня электричество. А потом, когда они становились совсем уставшими — есть. Я ударял руками воду в досаде и сожалении. Я немощен, я бессилен. Меня победили. Мне осталось только прислониться к стенке, наблюдать за тем, как быстро прибывала вода, и вспоминать. Что вы слышали о хантерах? Должно быть, ничего. Неудивительно. Мы жили глубоко в лесах. Мифические создания, которые оказались правдой. Мы хищники, которых породила Мать Земля. А у хищников, конечно, найдётся добыча и жертва. Чтобы поддерживать нашу вечную жизнь и силы мы должны были питаться нимфами земли. Прекрасные девушки, что бегали среди деревьев и кустов полностью обнажёнными, сияющими своими нежными телами и улыбками. Они могли использовать юбочку из листьев и природные украшения. Лица иногда были разрисованы красками, которые также были сделаны из даров природы. Нимфы с помощью своей магии лечили окружающую их природу, заботились о братьях меньших и всячески поддерживали баланс между восстановлением и уничтожением. Прекрасные девы даже и не знали, что такое рабство и насильственный труд. Я говорил «мы». Хантеры не жили поодиночке. Мы жили стаей. Предводитель и прислуживающие. Прислуживающие, они же загонщики, выглядели как огромные мохнатые монстры без рук, но с быстрыми ногами, которыми иногда они могли хватать разные вещи. Они по большей части безмозглые. Им нужна была лишь еда и хороший сон. В остальное время они бесились и крушили местность, не позволяя нимфам прятаться в своих укромных местах. В нашей стае, у меня, у предводителя был подпевала и помощник. Я бы назвал его своим товарищем. Когда загонщики выводили нимф на открытую местность, мы на лошадях ловили дев в сети и отвозили в наше убежище. Мы не выглядели как огромные мохнатые члены. Вполне себе как другое порождение природы — люди. Разве что глаза были чёрными, даже белок. Да нюх чуткий. Когда-то давно нимф использовали только для еды. Но времена шли. Появилось то, что может облегчить жизнь. Или наоборот. Сделать её веселей. Я не хотел жить как предки. На лоне стерильной природы. Я хотел жить с комфортом. Хотел показать, кто здесь хозяин. С моим другом Бексом мы построили своё убежище. На него ушло не одно дерево. Я едва ли не чувствовал затылком, как недовольны нимфы. Мы нарушили баланс с первым ударом топора.Океан, что соли полон, Покажи мне среди волн Мою жену; её схвачу Прошу!
Наш дом был одной большой блестящей блямбой. Пришлось украсть множество вещей из людской деревни. Повезло найти странную светящуюся штуку. Мы решили ею украсить жилище снаружи. Но перед нами встала новая проблема: в лесу нет электричества. То, что позволяет приборам работать, а той штуке светиться. Пришлось снова приступить к работе. Украсть у людей вещи, нарубить деревьев, пустить из дымохода дым. Нимфы ненавидели нас. Ненавидели, что мы творили. Нам было всё равно. К тому моменту на столе лежала одна из них с распоротым животом. После трудного дня, я и Бекс утоляли жажду их сладкой кровью и решали проблему электричества. Одно большое удовольствие — мясо и кровь нимф. Остатки отдавались загонщикам. Они с радостью жрали куски мяса на коже и перемалывали кости, громко похрустывая. Разрушая что-то, мы строили своё. Лучшее, новое. Как-то ночью меня озарила мысль, что нимф можно использовать не только для продолжения жизни и восстановления сил. Их можно заставлять работать! Они и так никуда не сбегут. Хантеры сильнее. Одним движением руки разрежем острым ножом их глотки, и дело с концом. Можно было пообещать, что, когда они выполнят работу, их отпустят. А на деле, Бекс будет готовить вертел, чтобы зажарить уставшую девчонку. Для этого пришлось потрудиться и сделать для нимф стулья-крутилки. Это было идеальным планом. Нам оставалось только выйти на охоту.Волны тёмных синих вод, Зов внутренний меня ведёт Туда, где рыбки развелись. Ловись!
Я любил этот момент. Момент слежки. Когда наблюдаешь за счастливой жизнью нимф, которые ещё ничего не подозревали о своем будущем. Слегка растрёпанные, они весело сидели и кушали фрукты. Поэтому от их кожи всегда так вкусно пахло. Я посылал Бекса сообщить загонщикам о местоположении дев, а сам садился на лошадь и разворачивал сеть. Вскоре приходил мой товарищ с довольной улыбкой и садился на вторую лошадь. Загонщики бежали сквозь деревья прямиком к нимфам, заставляя их испугаться и побежать прочь. Прямиком к нам в руки. Оказавшись на поляне, мы стремительно нагоняли нимф и кидали на них сети. Два загонщика немедленно оказывались рядом, чтобы девушка не сбежала. Мы накидывали на каждую девчонку. Кто-то спотыкался и падал, что нам было только на руку. Насильно накормив сонными ягодами, грузили нимф на тележку и увозили в убежище. Всё было идеальным. Никто не задумывался, что что-то может пойти не так. Нимфы просыпались привязанными к педалям. Электричество вырабатывалось именно от их кручения. Пока стая отдыхала, я «настраивал» девушек на нужный лад. Твёрдая плеть, не жалея, била по их нежным спинам. Грубая рука била по щекам. Я, бывало, подойду к одной, она на меня гневно плюнет, а я в ответ ещё сильнее. Их милые стройные ноги завораживающе крутили педали. Я засматривался на них. Когда все понимали, что их не отпустят, я мог уйти наверх.Червяк прыткий, сеть крепка. Не обманешь рыбака. Крюк огромный и стальной. Бережно привязан мной.
Внизу оставался один загонщик. Он продолжал бить плетью, тем самым заставляя нимф работать. Остальные наверху отдыхали и наслаждались благами цивилизации, которые мы добыли. Ничего более и не требовалось. Пока дочери Земли вырабатывали для нас электричество, пока они были там, внизу, в подвале, нас ничто не тревожило. Когда они утомятся, у нас будет ещё в запасе накопленная ими энергия. Как раз хватит до следующей охоты. Их тёплые тела станут отличным дополнением к сегодняшнему вечеру. Можно даже съесть сырыми, прежде свернув шеи. Кого-то отпустить, чтобы поймать в другой раз. Всё было настолько идеально. До тех пор пока к нам не проникла одна непойманная нимфа. Это выяснилось позже. Она пришла за своими сестрами. Хладнокровно расправилась со стражником, буквально подарив ему множество ножевых ранений. Весь пол был залит кровью. Я помню, какая была у нас реакция после этого. Загонщиков пришлось выгнать наружу. Бекс занялся этим, не желая попадать под мою горячую руку. В подвале я разнёс всё. Все наши конструкции. Испинал труп столько раз, что из него вылилось ещё немного крови. Я был в ярости. Кто бы мог подумать, что нимфы решат сбежать? Кто бы мог подумать, что останется одна, которая спасёт всех? Я ненавидел себя за то, что не смог просчитать эти шаги. В итоге, вечер был проведён под заунылую игру Бекса на баяне. Освещала нас масляная лампа. В какой-то момент меня взбесил и баян, поэтому я разбил и его, изрядно расстроив товарища. Это было лишь начало мести нимф нам.Кто-то больше, кто-то мал, Всех ловить я не устал.
Океан, что соли полон, Покажи мне среди волн Мою жену; её схвачу Прошу!
Волны тёмных синих вод, Зов внутренний меня ведёт Туда, где рыбки развелись. Ловись!
Загонщики стали пропадать. Я знал точное их количество. Но постепенно стал замечать, что происходили странные вещи. Их стало не хватать. Через день, а бывало через два, снова пропадал один. Я заподозрил неладное. И не ошибся. Вскоре в озере были обнаружены трупы пропавших. Брюхо их было вспорото, внутренности отсутствовали, шерсть в некоторых местах тоже. На одном были вырезаны древние символы. Дети природы принялись мстить. За себя и свою Мать, которую мы оскверняли долгое время. Моей злости не было предела, и я решил ответить. Было решено убить каждую. Неважно как. Главное, чтобы грязно. Чтобы показать, кто здесь хозяин. Нимфы поумнели с последней охоты на них. Так просто их было не найти. Тропинки будто заросли. Поляны, где они раньше сидели также были заброшены. А загонщики продолжали пропадать, а потом появляться в озере. — Нам стоит найти другое место. Эти дуры в итоге придут за нами! Давай просто уйдём, — предлагал мне Бекс. — Хер там был! Я не брошу то, что мы так долго строили! Это наше место и мы будем бороться за него. Чего бы это не стоило! — рычал я, подобно лесному зверю. — Они нас не убьют по одной причине — нимфы соблюдают баланс. Мы с тобой такие же дети Земли, как и они. Нимфы убьют столько загонщиков, сколько мы убили их сестер. И закончат. Тогда отыграемся и мы. Лично я плевал на баланс. Всё это бред. Побеждает сильнейший, — мой голос тогда был твёрдым и уверенным. Я был настроен решительно. Это была настоящая война детей Земли. Бекс отмолчался, не решаясь спорить. — Как угодно, Мессер. Я всегда тебя поддержу, — пробурчал он и отправился точить ножи.Удить люблю, люблю жену. И сети все я разложу. Моби-Дика не видать, Но на Немо будут все клевать.
Я не ошибся. Нимфы убили всю нашу стаю, но не убили нас. Удивительное совпадение. Нам пришлось вести охоту вдвоём. Непривычное занятие. Получалось из вон рук криво. Однако поймать одну нимфу нам удалось. Было решено не убивать её сразу, а допросить и помучать. Маленькая нимфа, привязанная к дереву, лишённая даже юбочки из листьев. Прекрасные, но спутанные волосы обрезаны почти под корень. По телу мелкие и неглубокие порезы были хаотично разбросаны. Она истекала кровью и вкусно пахла. Пока я слизывал её кровь, посыпая солью раны, Бекс задавал вопросы. — Где поселение? Крик. — Сколько вас? Крик. — Ваш следующий шаг? Вы собираетесь нас убить? — На вас снизойдет кара природы! Вы сдохнете от рук собственной Матери! — это было чем-то новеньким. Я даже отвлёкся от своего занятия. Схватил нимфу за лицо, заставляя посмотреть на себя. — Месть близка. Она придет с огнем. Мы уже в пути, движимые рукою Матери. Вы будете страдать, — она задыхалась от боли. Я засмеялся ей прямо в лицо, а потом плюнул. — Что вы понимаете? Мы сильнее вас. Вдвоём или нет — перебьем каждую дуру. Уничтожим ваше поселение. Даже намека не останется на ваше существование. Или лучше поработить, а? Что думаешь, красотка? — улыбался я. Меня вдруг тронули за плечо. Бекс смотрел вдаль и выглядел обеспокоенно. — Мессер, она не врет, — проговорил он. — Что? Он указал вперед. Стоило мне приглядеться, как я увидел серый дымок за деревьями. Ничего особенного. Если бы не сторона, из которой он выходил, не была стороной, в которой стоял наш дом. Мы бросили нимфу, вскочили на лошадей и помчались в сторону убежища. Оно не просто горело. Пылало! Рядом бегали нимфы, кричали какие-то радостные песни и выглядели крайне довольными. Я был поражен зрелищем, что не сразу понял, как оказался на своих двоих. Рядом опустился Бекс, осознавая сколько вещей сожрал огонь. Я не мог поверить, что какие-то девчонки провели нас. Глупые девчонки. Лишили стаи, еды, вещей и убежища. Всего! Как?! К нам подошли две нимфы и бросили к ногам какие-то предметы: гитару, дырявую книгу и синие костюмы. Последние были по глупости украдены из людской деревни. Лишь потом мы осознали насколько выглядим идиотами в них. Кажется, нимфы посчитали также. Это была их последняя насмешка над нами. Мы были вынуждены уйти и отправится за лучшей жизнью, признав свое поражение.Кто-то больше, кто-то мал, Всех ловить я не устал. Волны тёмных синих вод, Зов внутренний меня ведёт Туда, где рыбки развелись. Ловись!
***
Люблю я солнце, пальмы, воду и моря, Люблю смотреть на небо я, разглядывая облака, Люблю холодную Луну и к ней скорей спешу. И как обожаю, когда ты с кляпом в своем рту.
Костюмы наши стерлись. Стали грязными, пятнистыми из-за разных следов. Начиная от крови, грязи и заканчивая нашими выделениями. Отвратительно. Мы стали теми, кого унижали. Стали нашими предками, приземленными хантерами, которые как и нимфы соблюдали баланс. Но сейчас другие времена. Что было обыденностью тогда, сейчас невозможно воплотить из-за, так называемой, дикости. К нашему несчастью, нимфы забрали лошадей и разбили телегу. Забрали оружие, забрали все оставив лишь жалкие клочки былой жизни. Мы были вынуждены передвигаться на своих ногах. Я ненавидел их всех. Ненавидел родную Мать, которая породила меня. Какой был смысл рождать то, что могло бы убить тебя, если это не контролировать? Я не понимал. Да и сейчас не понимаю. Мать природа осознала, что ее дитенок слишком много себе позволял, и решила своими руками свернуть ему шею. Отлично. Я продолжаю ждать своей смерти. На нашем пути повстречалась одинокая нимфа. Почувствовав ее запах, чуть не накинулись с диким воплем. Все то время приходилось питаться животными: мышкой, лягушкой, птичкой. Всякой мелкой тварью. Они утоляли голод. Совсем ненамного. Не хватало даже, чтобы протянуть от одной мыши к другой. Хантеры не питались одними нимфами. Хоть после их поедания, можно было жить без ощущения голода долгое время. Мы иногда подкреплялись большой дичью. Однако сейчас, будучи голодными, она так и манила к себе. Девушка была полностью обнаженной. От нее немного несло тиной и морским запахом. Водная нимфа. Или водянка. Все равно какая она, главное, что еда. Бекс ударил ее гитарой по голове, заставляя рухнуть лицом в воду. Нимфа еще была в сознании. Дернув на себя, я прижался к ее мягкому телу и вдохнул запах. Голову вскружило моментально. Рот наполнился слюной. — Ты наша, — просипел я.Люблю я полные бокалы, пустые улицы, их мрак, Люблю и живность всякую, а на людей хочу спустить собак. Люблю дремучие леса, луга, что цветут лишь для меня.
И как я обожаю, когда во рту кляп у тебя.
— Я могу привести вас к остальным! — воскликнула она. — Что? — переспросил Бекс. — Я… Я беженка! Я не в ладу с сестрами и…и они выгнали меня… Я вынуждена была уйти. А теперь…теперь могу отомстить. Я приведу вас к ним! Только не убивайте, — водянки отличались своим прекрасным голосом, способным очаровывать. На хантеров это не действовало, к их несчастью. Звучала девушка убедительно. В ту пору я должен был догадаться, что это ловушка. Что ее слова сомнительны. Нимфы очень дружны друг с другом. Настолько, что дело могло доходить до лесбийских отношений. Но тогда, голодные и лишенные дома, мы повелись на ее уловку. Мы поверили, что нимфы могли выгнать ее. Что она могла привести к ее поселению из жажды мести. — Ладно. Но перед этим, пустим немного твоей крови, — согласился я. Медлить не стали. С огромным удовольствием испили ее крови из ран на руках.Жить так просто, так просто тяжело. Всё было бы иначе, если было бы легко. У всего своё значение, своя причина есть, А ты такая смирная, сидишь всё с кляпом и молчишь.
Нимфа вела нас вниз по реке. Нам иногда приходилось входить в воду и идти в ней. А нимфе было ни по чем. Хоть ее шея и была привязана веревкой, хоть ее часто тянули за нее, хоть на нее часто орали, водянке было плевать. Она была зла на нас, но еще больше на сестер. По крайней мере, нам так казалось раньше. Периодически мы останавливались, чтобы перевести дух, выпить немного крови нимфы и наловить себе еды. Водянка питалась, чем придется, и не жаловалась. Кора, трава, маленькие рыбки в воде. Потом мы вставали и продолжали идти. Бекс развлекал нас своей игрой на гитаре. Разбить бы эту гитару, как баян. Бекс раздражал. Все раздражало. Шли и шли, пока не вышли к пруду или озеру. До сих пор не знаю. Оно было огромным и бескрайним. Сине-зеленым. Рядом виднелся холм. А у его подножья, прямо в воде стояло старое разрушенное здание, построенное человеком. Как оно оказалось в воде? — Там, — показала рукой водянка. — Там мы живем. Все сейчас ушли в лес за пищей. Можете устроить засаду. — Ты идешь с нами, — рыкнул я, потянув веревку на себя. Нимфа пошатнулась, но поплелась за нами, недовольно стрельнув глазками. Будь во мне больше сил, я бы даже смог нагнуть ее рядом с деревом и хорошо оттрахать, за её взбалмошное поведение. Здание оказалось чуть поодаль от берега. Нам пришлось снова зайти в воду. Меня уже начинало тошнить от вечно мокрых ног и ощущения тины под стопами. Что естественно, то не сверхъестественно, но меня бесило это. После нескольких лет житья бок о бок с благами цивилизации встречаться один на один с природой не было никакого желания. Особенно вынужденно. Наконец-то зайдя, я решил осмотреться, оставив Бекса с водянкой настороже. Шум воды, влажный воздух, мерзость под ногами. Некоторые стены были разукрашены кровью. Или краской из красной коры. Множество символов, которые имеют особенное значение для нимф. Позади себя я услышал всплеск. Обернулся и застал нашу проводницу стоящую одной, без веревки и самое главное — без Бекса. — Как ты… — я не успел договорить. Сильный удар пришелся по голове, и я узрел тьму перед глазами.Я не люблю толстух, худых могу боготворить. Люблю твою я маму, отца хочу убить. Я не люблю детей, открыто заявлю. И как обожаю, когда ты с кляпом в своем рту.
Проснувшись, я понял, что нахожусь в воде по колено. На шее болталась цепь, уходящая куда-то на дно. Я был внутри того полуразрушенного здания, к которому нас привела водянка. Бекса рядом не было. Мне было холодно, голова ещё гудела, живот требовал еды. Я решил проверить насколько длинной была цепь на моей шее. Я смог дойти до другого края, вернее, выхода из здания. Я видел всю природу вокруг, но не мог уйти и прикоснуться к ней. Мне оставалось бродить туда сюда. Никто не приходил. Я был один. Несколько раз попытался подергать цепь, чтобы сорвать ее со стены. Пытался разогнуть замок руками. Нырял под воду, чтобы попробовать что-то сделать сам. Вода была мутной. Я ничего не видел. Мой крик эхом разносился по зданию. Я орал от гнева, злости и досады. В миг потерять все, что имел! Все что сделал своими руками! Я почти покорил, то чему изначально подчинялся. И какая-то мелочь, какая-то глупость неожиданно разрушила мой идеальный мир. Мать природа, сука, ты! Я бил руками об воду, об стену. Я ненавидел Мать и ненавидел себя. Постепенно голод брал свое и я сходил с ума. Кусал ладони, в надежде поесть. Радовался ползучему гаду на стене и с удовольствием ел его. Он приятно похрустывал на зубах, но не давал насытиться. Я радовался внезапному дождю. Ведь от моего хождения вода стала мутной и непригодной для питья. Сверху с дыры капал дождь, и я утолял жажду. Руки и ноги распухли. Было больно, неприятно. Я терялся в собственном сознании.Люблю твои я слёзы на миленьком лице, Но просто ненавижу самого себя терпеть. Сердце разбито, душа изранена. И как я обожаю, когда во рту кляп у тебя.
Я забыл о Бексе, забыл об убитой стае. Теперь я боролся за жизнь. Но на деле, медленно умирал. Видимо, чтобы восстановить равновесие, Мать должна погубить меня и моего помощника. Моего товарища. Зачем было создавать меня, зная, какой вред я могу нанести? Зачем все это? Для чего? Кто ее поймет… Дура… Один раз мне повезло. В мою одинокую обитель заплыл настоящий угорь! Даже в мутной воде я видел, как он шнырял туда сюда. Момент нельзя было опускать. Голод был сильнее. Одним движением, чудом удалось поймать это юркое создание. Медлить я не стал и откусил угрю голову, позволяя крови потечь прямо в горло. Да! Да! Вспоминая это сейчас, я сглатываю слюну. Уже несколько дней сижу без еды. Угорь был противный, скользкий, горький. Но я ел и ел. Ел и ел его, перемалывая зубами кости и хрящи. Еда! Благодать. Большего и я не хотел. Тварь так быстро закончилась, заполнив маленькую часть желудка. Тогда я снова разозлился и что есть дури ударил кулаком по стене.Жить так просто, так просто тяжело. Всё было бы иначе, если было бы легко. Мир наш вертится, Земля же так кругла, Но твой смиренно замер, пока во рту кляп у тебя!
Ненавижу тебя! Ненавижу тебя! Ненавижу тебя! Ненавижу тебя!
Ко мне пришли через несколько дней. Специально. Водянки знали, что я ослабну и не осмелюсь напасть и задушить прямо в воде. Красивые, ароматные, нежные. Снова истекаю слюной при мысли о них… Среди всех стояла наша проводница. Обманщица! Заманила нас в ловушку. Земляные нимфы сообщили им о нас. Наверное заметили нас и решили расправиться сразу, не дожидаясь, пока мы здесь обоснуемся. От толпы отделилась одна. По внутренней стороне ее бедер текла кровь. Она кровоточила. Блядство. Я чуть не умер, когда в нос ударил запах. Голова закружилась настолько сильно, что я пошатнулся и едва не рухнул в воду. Пришлось прижаться к стене, а пальцами ног зарыться в нил, чтобы не упасть. Она еще стояла слишком близко ко мне… — Вы убили множество наших сестер. Мы знаем это. Вы убивали нашу Мать. Вы заслуживаете наказания, — говорила старшая водянка. — Скоро наступит прилив. Ты и твой друг утонете и станете пищей для рыб. Либо не дотянете до этого дня и согнетесь от голода. Решать вам, что лучше всего. Я сходил с ума от её запаха. Нимфа кровоточила и буквально звала своим запахом таких как я. Подобно самцу и самке с течкой я тянулся к ней. Водянки покинули здание и она тоже собралась уйти. — Стой! У меня…последнее желание… — ещё немного и я бы не выдержал. — Я имею на это право. — Какое? — насторожилась нимфа. — Я хочу попробовать тебя, — прорычал я. — Ты течешь. Я могу…облегчить твою боль. А ты — выполнишь мое последнее желание, — я был жалок. Нимфа коварно заулыбалась. — Ты мог попросить еды. Но вместо этого предпочёл удовлетворить свою похоть. — Какой смысл? Чтобы дождаться прилива с полным брюхом? Твоя кровь неплохо сойдет за маленький перекус, — оскалился я. — Ты ничего не потеряешь. А я в любом случае не жилец. Она смотрела на меня некоторое время, будто ломалась. Вдруг нимфа схватила цепь, заставляя меня быстро придти к ней и рухнуть на колени. Слюна потекла сама собой, стоило оказаться ближе к источнику чудесного запаха. Гладкая и мягкая, она позволила вылизать себя. Кровь попала мне на язык и моментально вызывала столько непередаваемых ощущений. Я едва не потерял сознание. Вкусить менструальную кровь у нимф даётся, ой как, редко. Их обычная уже даёт повод улететь к небесам от вкусовых ощущений, а та, что течет из вагины… Заставляет забыть, кто ты есть и где ты есть. Мне хотелось сожрать её изнутри. Зубами откусить половые губы. Я был зверем в этот момент. Она рисковала. Язык проникал настолько далеко насколько мог. Вылизывал подчистую. Кровь, сгустки ее, остатки оболочки. Я слышал едва тихое постанывание. Но нимфа смогла овладеть разумом, схватила меня за волосы и резко потянула наверх. Если бы я её не вылизывал в тот момент — то зарычал бы. Я подхватил водянку за ягодицы и легко усадил к себе на плечи, прислоняя её к стене. Мои губы целовались с её нижними губами. Кровь пачкала мне лицо, мою одежду. Зубы чуть покусывали клитор, а язык совершал невероятные кульбиты ради крови. Она текла по моему горлу. Теплая, вкусная, ароматная. Я пил и пил, будто бесконечно. На мгновение мне показалось, что я имею власть над нимфой. Что я здесь царь и бог. Но я снова почувствовал её твердую руку в волосах. Она специально отстранялась от меня, тем самым раздразнивая. Специально не давала удовлетворить себя. Не давала удовлетвориться мне. Маленькая дрянь. Сидя на плечах, водянка восседала надо мной. Над моими построенными правилами, мыслями, идеями. Всем этим действием она показывала, насколько сильно я зависел от Матери-Природы. Насколько был бы зависим, не пойди я против нее. А она взяла и восстала. Нимфа кончила, и я вкусил последний раз ее крови. Подарив прощальный поцелуй, предводительница легким движением соскочила с меня и уплыла восвояси. Я метнулся за ней, трогая свой вставший член, желая кончить как она. Но только лишь. Цепь врезалась мне в горло, не позволяя ринуться за водянкой. Последнее моё желание было исполнено. Я ощущал на губах её вкус. Ощущал во рту. Ощущал запах в носу, а не мерзкую сырость плесени. Всё. Вспоминая это все, я чувствую себя опустошенным. Я не предал свои взглядов. Я мог бы признать свою неправоту. И не признал. Я прав. Всегда прав. Я всегда буду главным. Однажды, переродившись, я найду способ подчинить и заткнуть неугодных. Чего бы мне это не стоило.Жить так просто, так просто тяжело. Всё было бы иначе, если было бы легко. У всего своё значение, своя причина есть, А ты такая смирная, когда с кляпом в своем рту! В своем рту!