И лишь однажды мы стали героями...

      Вор долго еще бежал после того как перебрался через забор. Поднявшись выше, он ловко взбирался на трубы и небольшие подмостки, перепрыгивал с балкона жилых домов на крыши небольших лачуг. Перепрыгивая от окна к окну, он вскоре забрался на один из высоких домов и мог уже спокойно пройтись. Потому что знал, что теперь до него точно не добегут. Крыши были его стихией. Он был уверен в том, что никто не догонит, и что здесь он легко спрячется, ведь это его мир, неизвестный для других, и доступный лишь немногим. Здесь были свои обитатели, свои опасности и своя атмосфера, и, прогуливаясь так каждый раз после очередного побега, он любил заскочить и посмотреть на его самое любимое место.       Перепрыгнув пару домов и перескочив через ограду балкона, он оказался на металлической крыше небольшого завода, что стоял, словно отвесная скала, повисшая над бездной. Гигант, что дышал углем и каждую ночь засыпал, и ничто не могло его потревожить. Он стоял почти над Темзой, от того опустив взгляд можно было обнаружить доки и потоки грязной реки, что омывала его каменную кожу. Отсюда можно было видеть почти всю Темзу, а вместе с ней и половину города, что прилегала к реке. Корабли стремительно обгоняли друг друга, сопровождая баржи с углем и металлом, что словно уставший караван тянулись друг за другом, и исчезали где-то за домами и горизонтом. Запах недавно остывшего угля, шум моторов, и серое небо, что теперь цеплялось за последние лучи, утопающего, где-то там за бесконечными домами, солнца. Здесь чувствовалась жизнь, которую не видно на земле, словно ты смотрел на прекрасный механизм, а не на город. Люди, словно муравьи, шныряли по узким улицам, спускались и поднимались по лестницам, таскали тяжелые ящики и ставили их на последние, на сегодня баржи, которые проплывали и разгружались где-то вдалеке такими же людьми, что даже возможно и не знали друг друга, но знают лишь, что им нужно делать. И все это было невозможно понять, пока не посмотришь на это со стороны.       Но его минуту сентиментализма пришлось прервать и он, проверив сумку на наличие всего украденного, он отправился домой. Дорога была короткая и вскоре дома становились все ниже к земле, от того вид скудел, а люди порой злобно кричали, все чаще обнаруживая незваного гостя на крыше своих домов. Но вскоре он подошел к нужным домам и исчез где-то между стенами двух темных от грязи и сгнивших плакатов, домов. Спустившись с деревянных ящиков на землю, он, заворачивая за угол, уже видел родной ему закуток между домами, где его уже ждали знакомые ему лица мальчишек и его напарников. — Аплодисменты дорогие джентльмены, вор обокравший аристократку, потерявшуюся в Уайтчепле, вот он, профессионал своего дела! — Смит выходи уже, давай! — Закричал Майк — С ним они знакомы с тех пор, как нелегкая привела Смита в Лондон и заставила учить его искусство карманного грабежа, ведь жить иначе мальчишке, потерявшемуся в одном из самых больших городах Европы, невозможно. Выйдя на импровизированную сцену из подмостков и ящиков, Смит поклонился толпе дворовых беспризорников, и друзей, что уже обсуждали его возможную добычу, пока все остальные, смеясь, хлопали ему.       — Спускайся уже, и показывай, что ты нашел. Смит, спустившись вниз и присев на ступеньку, собрал вокруг себя толпу, доставая вещи. Все хотели узнать, быть может, сегодня они найдут что-то стоящее. Первым делом, самое тяжелое, что он нашел там, был револьвер. В толпе повисла небольшая тишина. — А дама была не из робких… — наконец то разбавляет тишину слова Смита. Все немного расслабились, немного посмеявшись, и продолжили смотреть в сумку, ожидая, что же будет дальше. Небольшое серебряное кольцо, флакон духов разбавленный водой, какие-то записки, и небольшая баночка с травами от головной боли. Ничего интересного, казалось, что они уже ничего не найдут, как вдруг в тишине ожидания повисло тихое тиканье. Серебряные часы тонкой работы, на цепочке, что казалась более чистой и ухоженной чем любой, кто сейчас на нее смотрел. Часы были красивыми и исправно работали. За такое, можно было два года жить, питаясь, каждый день. И хоть продать такое будет нелегко на блошином рынке, но это уже никого не интересовало. Каждого из воришек, будто охватила лихорадка — они ощутили себя так, будто нашли целый миллион фунтов, хотя это было всего 20. Лишь один остался, все также тихо стоять в стороне, осматривая эту картину счастья. Это был Ричард. Он смотрел на своих счастливых друзей, но старался держаться в стороне, какая-то мысль в голове не давала ему насладиться этим моментом сполна, но что эта за мысль он и сам понять не мог. Весь дальнейший вечер прошел весьма быстро.       Случайный паб. Дешевое пиво. Пьяные песни о спившемся моряке. А далее все как в тумане.       Если остальные еще продолжали тратить остаток от своих десяти шиллингов, то Смит всегда спивался раньше всех, и проблема была не в том, сколько он выпил, а в нем самом, он просто не мог много пить, иначе он просто отрубался. Так и случилось сегодня. Он даже не запомнил, как он уснул за деревянным столом, пока его друзья лишь выйдя из паба, обнаружили, что их теперь двое.