И лишь однажды мы стали героями...

День был долгим и нудным. Друзья Смита оказались у дома Майка, и после невнятного рассказа похожего скорее бред после долгой ночи, они согласились найти этот паб, в надежде, что может быть смогут продать там эти часы хозяину паба. Тучи все также не сходили с неба до вечера, пока внезапный лунный свет не прорезал серые тучи, за которыми уже давно не светили звезды. Идя по не столь знакомым улицам, трое друзей постоянно оглядывались и мельком перекидывались словами, о том, что идея была не самая лучшая. Улица Стрэмфорда была непохожа на те, где обычно ходили они — дома были выше, и люди выглядели поприличнее, но все еще чувствовалось, что это такие же рабочие, что удачно ушли с фабрик пораньше и теперь шли домой голодными и уставшими, в надежде, что там остались последние обрубки мяса. Вскоре троица привыкла к этому, и последние минуты блуждания, они уже могли спокойно осматривать улицы в поисках неизвестного паба. — Ты пьяница, Смит! Может, ты признаешь, что таинственная леди, что обещала тебе золотые горы, это была горячка, после долгой ночи? — Не выдержав сказал Майк, устав от постоянных блужданий. Ему не нравилась эта идея с самого начала, но Ричард его заставил послушать Смита. Теперь он жалел, что послушал и Ричарда. Тот, как всегда, молчал, пристально смотря на выражения Смита, словно наблюдая за реакцией. — Слушай, я понимаю, что это все звучит полным бредом, но откуда тогда у меня эта записка? — Я не знаю, может ты сам ее сделал в бреду, пока думал что общаешься с ней. А улицу из газеты узнал. — Пожалуйста, я клянусь, я видел ее. Я отдам всю свою доли от часов, если такого паба здесь нет. — Если мы их вообще продадим. Улицы затихли, а пепел после толпы мягко осел вновь на столетние дороги. Улица затихла, и лишь редкие выкрики, что эхом проходили сквозь переулки, нарушали эту тишину. Они прошли по улице несколько раз, вдоль и поперек, но паба так и не нашли. Улица стала больше похожа на длинный коридор, заполненный дверьми, что никогда не откроются и не скажут, куда им идти, и светом, что освещал лишь саму улицу, оставляя переулки в темноте, словно закрытыми от людей. Небо словно вата, что почернела от дыма и грязи, теперь висела над городом, словно кокон, накрывая его. Казалось, что город даже не будет виден, если подняться над ними. Лишь серый, темный туман, что закрыл всю Британию от мира. Майк, устав бесполезно шляться по улицам, сел на одну из ступенек у дверей, и над ним, словно нимб, теперь светил фонарь, который не чистили уже дольше, чем стоит сам дом. Ричард, облокотившись рядом, смотрел на улицу, цепляясь взглядом за каждую деталь этой картины, в надежде найти хоть что-нибудь. Стучали копыта, что везли карету, куда-то в неизвестность. Город засыпал. Внезапно, тишину и пустоту улицы нарушил какой-то мужчина, проходя по улице постоянно смотря по сторонам. Встретившись взглядом с Ричардом, он повернулся и пошел к одинокой троице. — Чего вы тут ищете? Я давно уже слежу за тем, как вы здесь что-то пытаетесь найти. Ричард, посмотрев на собеседника, молча указал на Майка, отходя в сторону. — Знаете этот паб? — Привстав сказал Майк, показывая записку незнакомцу, быть может, хоть он скажет, что такого нет. — Знаю, но он закрыт, вы его так не найдете. Следуйте за мной. Мужчина резко обернулся и начал идти, пока, даже не успев переглянуться, троица направилась за ним, слегка сбивая и без того быстрый шаг. Они шли по давно пройденной дороге, и казалось, что незнакомец их просто обманывает, и их сейчас заведут в пустырь и там же убьют. Но с каждым пропущенным подобным переулком, любопытство и напряжение поднимались у всех троих. Внезапно они остановились у одного из домов. Дом — такой же, как и другие, деревянные двери, старые окна, а на углу был закрытый паб с заколоченными окнами, из которых даже мельком виднелся огонек между досок, и снятой вывеской. — Неужели это он? — Мхм… А теперь заходите, вас там уже заждались… — Внезапно друзья посмотрели на мужчину, который уже исчез, зайдя внутрь. Майк и Смит глупо переглянулись, пытаясь понять, что произошло, пока Ричард, вполне спокойно ждал дальнейших слов от напарников. Его это удивило меньше всего. Его отправили найти их, а про его слежку он просто соврал, прикрывая столь странное предложение помочь. Но для Майка и Смита это казалось все чуть более запутанно. Но вскоре Смит понял, что он доказал свою правоту, и решился пойти первым. Дверь легко поддалась, и он зашел в заполненное тусклым светом помещение. За барной стойкой, сидела уже знакомая ему девушка, которая видимо от скуки допивала третий стакан виски. Сзади скрипнула дверь еще раз. Теперь ему было не так страшно находиться здесь одному. — Ну наконец-то… Присаживайтесь, я рада, что мы наконец то сможем спокойно поговорить. Паб был далеко не пуст, как казалось ранее, здесь было еще двое мужчин в костюмах. Один, что провел их троих сюда, теперь стоял возле окна, и что-то посматривал на улице, пока второй стоял у барной стойки и протирал пинты и стаканы из-под виски. Слабо горели керосиновые лампы, не доставая светом до деревянного потолка. Старые доски скрипели под ногами каждый раз, как на них наступал Смит. Даже при всем своем желание, этот скрип скрыть было почти невозможно. На секунду промелькнула мысль, что это все ловушка. Чей-то хитрый план мести, за их вчерашнюю кражу. И они в нее попались без единого сомнения, пока уже не поняли, что слишком поздно. Они безоружны, а перед ними трое людей, которым хватит секунды, чтобы изрешетить их прямо здесь. И никто даже не узнает. Так они и останутся здесь лежать, пока их кровь пропитает деревянные полы. Прийти сюда было самой большой ошибкой, подумал Смит. Но сожаления Смита, вдруг остановил толчок Ричарда. Он знал, о чем сейчас думает Смит, поэтому решил успокоить его, пока Смит не сделает чего-нибудь лишнего. В его руках была дымовая самодельная граната, и ее было достаточно лишь отпустить. Элизабет приятно потянулась, вставая из-за стойки и пересаживаясь за стол к трем юным джентльменам, что выглядели, растерянно и напряженно. — Расслабьтесь, если бы я хотела вас убить, сделала бы это гораздо раньше. Мы нужны друг другу, но сначала манеры. Позвольте представиться — Элизабет Оушен. Думаю, обойдется без чинов. А вас как зовут? Она качнула головой на Майка, что вжавшись в стул, был готов ко всему, хотя он понимал, что от пули его ничто не спасет. — Мм? Мое имя? Майк Шпицер, бродяга и вор. Майка, почему-то терзали странные мысли, что отдавались, словно эхом в его голове, когда он смотрел на девушку и слышал ее имя. Он точно ее знал, но никак не мог вспомнить откуда. — Позвольте задать вопрос, а мы с вами не знакомы? — Мы? Нет, точно не лично, но думаю, вы потом поймете, откуда у вас такие мысли. А пока что продолжим. Она откинулась на стул и, повернув голову на мужчину за барной стойке, кивнула ему. — Напитки за мой счет, а пока что… Четыре пинты пива, пожалуйста. Бармен, откликнувшись на ее слова почти мгновенно, достал две бутылки из-под стойки и принялся их разливать. — А кто ваш молчаливый друг? И почему она так улыбается, смотря на меня? Ричард и вправду необычно для себя не мог сдержать улыбки, но причина тут была не в девушке. Он знал, кто она такая почти сразу как они пришли. На это указывать многое, но имя подтвердило его догадки. Но говорить об этом своим друзьям он пока что считал лишним. — Его зовут Ричард, сам он ответить боюсь не сможет. — ответил Смит. Элизабет переведя взгляд на Смита, повела бровью, пытаясь понять, в чем подвох. — Он немой? Смит лишь кивнул, стараясь говорить поменьше. Он не понимал в чем причина таких резких изменений в его поведение если вспомнить утро. То ли головная боль и утренняя вялость не давали ему в полной мере оценить обстановку, или присутствие двух мужчин, что готовы были его убить… Возможно и то и другое. Элизабет же немного рассмотрев Ричарда, пыталась заставить его убрать цепкий взгляд зеленых глаз, что так и продолжали смотреть сквозь нее. В воздухе повисло небольшое молчание. Это было похоже на взгляд двух дуэлянтом, ожидающих первой промашки противника, но Ричард так и не убрал взгляд, из-за чего Элизабет даже заинтересовалась всей этой компанией еще больше. — Ладно, теперь можем и начать. — Бармен как раз принес четыре пинты, з которых немного текла пена горького напитка. Элизабет, немного глотнув, продолжила. — Вы меня сильно впечатлили вчера, я не ожидала такой слаженности и точности работы. Да, это вы меня ограбили, часы можете оставить себе, так как-то, что мы можем все вместе заработать, будет стоить гораздо больше — Вы, банда я так понимаю? Майк, усмехнувшись, сделал первый глоток из пинты. — Вы видели нас? Какая мы к черту банда. А вам это зачем вообще? — Я хочу что бы вы ограбили один очень богатый дом. — Чей же? — Это я скажу, после того как вы согласитесь. — В чем подвох? — Просто представьте очень богатый и защищенный дом, и мне нужна лишь одна вещь оттуда. Всего лишь. Это будет опасно, но вы получите долю от меня и все, что вы найдете, вы можете забрать себе, и даже если этого мало, вы получите моё покровительство. — А вы собственно…- Начал спрашивать Майк, но его остановил Ричард. Показав ему пару странных символов руками, Майк замолчал, опустив взгляд в уже полупустую кружку. — А вы говорили, он не расскажет. — С ноткой обиды сказала Элизабет, хотя она просто подшучивала над ними. — Вы же чертова Оушен… Ну конечно! Дочь самого отпетого контрабандиста в Лондоне. У вашего отца был весь Лондон под управлением. И, кажется, власть, как банды, так и Лондона перешла к вам? Элизабет усмехнулась. Смешно, то насколько ее гениальный отец, что смог контролировать все улицы Лондона, мог затмевать ее даже сейчас. Даже после его смерти, никто ее не признавал… — Я рада, что вы начали понимать, что происходит. — И что же вы хотите, чтобы мы украли? — После этого, я не дам вам уйти отсюда просто так. Уверены, что готовы? Какой прекрасный вечер. Не сказать, что он был чем-то так красив или хорош. Он просто был прекрасным. Свет от керосиновых ламп играл по стенам одинокого паба, что потерялся среди улиц процветающего Лондона. Словно в сточной канаве, что назвали улицей Стрэмфорда, застрял этот оплот уюта и защиты для трех воришек. Звезды, что прятались за серой паутиной смога, давно стали забытыми для Лондона, но прямо сейчас, они раскинулись на небе в красивом узоре, мелькая своим холодным перламутровым светом, для давно о них забывших людей. Трубы города затухли, и теперь горизонт был чист от сталактитов человеческой промышленности. Тем временем все в том же пабе, тихо скрипели стулья, а в головах трех оборванцев творился хаос. Вопрос что задала Элизабет, почему-то был для них словно пушечный выстрел, что заставил их проснуться. Вся их жизнь до этого дня, было выживанием, борьбой, где жизнь отчаянно пыталась их свести в могилу, пока они отчаянно пытались цепляться за возможности. У них не было выбора делать это или нет. Они никогда не думали о том, чтобы смириться со смертью, они просто хотели жить, даже если это и жизнью сложно назвать, где ты не знаешь, что будет завтра. Но в этот день, они проснулись от этого кошмара, что порой казался единственным выходом. Им дали выбор, которого раньше не было, им дали решить то, как будет двигаться их жизнь. Это было так странно — они не были готовы, они просто плыли по течению, что порой им подкидывала удачную добычу, но точно не задавало вопрос, А что ты будешь делать дальше? Рискнешь ли ты всем ради хорошей жизни, или останешься здесь? Будешь плыть по течению, пока не умрешь где-нибудь в переулке от холодного металла, или смиришься со смертью, и умрешь с далекими и невозможными мечтами, как звезды за серым смогом, добиться чего-то большего? — К черту. К черту все это, я был готов умереть хоть сегодня, буквально пять секунд назад от ножа или пули в голову, а так, у меня появился шанс, на что-то получше чем эта выгребная яма, для отходов всего светского, что буквально живет по ту сторону реки, и вы меня спрашиваете, согласен ли я? К черту это место, к черту эти дома, к черту весь сраный Лондон, я согласен. Лишь бы уйти отсюда, и неважно как, на труповозке или на позолоченной карете — ответил Майк. И этот ответ устраивал всех. Смит и Ричард тоже недолго думали, и вскоре напряженная обстановка, в которой царила тишина и скрип стеклянных бокалов, стала веселой и облегченной, словно тишина, словно свинец, что заполнил комнату и не пропускал ни малейшего звука, теперь растаял и испарился, оставив за собой лишь чувство легкой тревоги от неминуемого будущего. Этот вечер они запомнят навсегда.