Постскриптум

17 марта. 2020 год.

      Прошла неделя, и только в этот понедельник Люси осознала кое-что важное.       Времени до 13 июня остаётся меньше и меньше, а прогресса в расследовании ровным счетом никакого. Да, Лейла и Джуд не сбавляют оборотов, так как за прошедшие несколько дней Люси побывала и за городом у бабушки, успела перепробовать мексиканскую, китайскую и даже индийскую кухню (от последней, кстати, плохо было ещё дня три) и буквально позавчера задумала совместный поход в строительный и магазин декора, чтобы на пару с родителями затеять перестановку дома.       Хартфилия успела побывать в гостях у Леви и объесться там домашнего рулета с бананом, ну и заодно оценить коллекцию книг МакГарден от какого-то суперпупер популярного автора в сфере микробиологии и биохимии (что бы это не значило). Джувия собиралась в эту пятницу затеять ночевку (и Люси она пригласила в первую очередь!) с крупным замахом на родительский минибар, так как Джерар и родители планируют поехать в соседний город — рассматривать варианты квартир для переезда Фернандеса после выпуска.       При всём этом, Люси знатно подтянулась по учебе и в классе, так что теперь с ней всё же здороваются и иногда спрашивают, как дела. Не все правда, но большинство. Небезызвестная пятерка никуда не делась, так что, это было ожидаемо, но ненависть к Хартфилии только набирала обороты.       Однако Люси потеряла ко всему этому интерес буквально сразу же, как на горизонте замаячил Нацу. Ещё тогда. Во вторник на прошлой неделе.       Внутри Хартфилии проснулся азарт, практически такой же, как и в 2035 году, когда она полгода пыталась найти пропавшую без вести четырнадцатилетнюю девочку. Люси буквально снова возродила в себе старшего следователя и словно потеряла голову, пытаясь практически каждый день отслеживать Драгнила в школе. К сожалению, это не было полноценной слежкой, так как Люси всё ещё подросток, а подобные действия могли бы расценить как маниакальные припадки, но кое-что ей всё же удалось откопать за последние несколько дней.       Нацу Драгнил — выпускник школы, более того, он учится в параллельном классе Джерара, но на учебе появляется редко, особенно по утрам. В основном, он торчит либо в библиотеке (в обед), либо за школой (после уроков), где Люси частенько наблюдала его в компании неизвестной пары на байках: парень и девушка, о которых не было уточнений в досье или в рассказах Гажила, да и сама Хартфилия, как ни старалась выудить информацию через охранников и дворников (та местность в их поле зрения), с треском провалилась.       Пару раз Люси заметила Лисанну, пытающуюся нагнать озлобленного Драгнила или схватить его за ладонь в школьном коридоре на первом этаже. Смотреть на то, как Штраус получает по заслугам хоть как-то, было моральным удовлетворением для глаз Хартфилии и не могло не вызвать победную ухмылку. И Люси не было стыдно за то, что в её голове круговоротом ходили такие мысли. Это было заслужено.       Но! При всей этой информации, Люси никак не могла выйти на вероятного преступника. Сначала она думала на ту пару на байках, но между Нацу и первыми подозреваемыми были весьма хорошие отношения. По крайней мере, за период изучения его графика они ни разу не повздорили и даже пропустили парочку баночек пива в жилом переулке чуть дальше школы. Вторым аспектом дела, к изучению которого Люси приступать от всей души не хотела, была Лисанна и её окружение.

И вот тут вступаются личные мотивы и профессиональная обязанность.

      Хартфилия искренне хотела, чтобы преступник оказался кем-то из окружения Нацу, а не больным фанатом Штраус. И причин у этого противоречивого чувства было предостаточно. Спасать зад Лисанны не хотелось отнюдь, но, если не позаботиться о ней, через двадцать лет стукнет более масштабная трагедия, но уже в Крокусе. А истоки этой же трагедии здесь, в Магнолии. Либо в Нацу, либо в Лисанне.       Хартфилия протяжно выдохнула, откинувшись на спинку стула. Её бессовестно оставили в столовой, в качестве брони стола и стульев, ну и как добросовестную охрану для оставленных вещей. Урок истории выдался мучительным, ещё более мучительным казался факт того, что Леви записала Люси в партнеры для исторического проекта по теме Второй Мировой (если его сдать, итоговая контрольная пролетит как фанера над Парижем, поэтому не придется зубрить громадное количество материала за весь десятый класс). И Хартфилия искренне была бы не против поучаствовать в такой «увлекательной афере», не будь это историей, которую Люси до жути ненавидела.       Но лучше так, чем три бессонных ночи накануне этой самой итоговой контрольной.       И снова страдальческий стон в потолок в надежде, что это последняя жертва, на которую Люси придётся пойти в этом времени. За углом промелькнула Леви на пару с взбудораженной Джувией. Локсар несла бумажный пакет с булочками, а Леви один-единственный лист бумаги с проблеском зеленого маркера. Девушки сели напротив недовольной Люси, хохоча от её реакции.       — Двадцать минут. Я пойму и прощу только в случае, если всё это время историчка пилила тебе мозг, Леви.       МакГарден ухмыльнулась, развернув перед Люси расписанный ручкой вдоль и поперек тот самый лист с зеленым маркером. В небрежных словах Хартфилия узнала почерк учительницы и моментально поняла, что ругаться уже нет смысла. Джувия, выудив из сумки термокружку, щелкнула кнопкой и отпила привычный кофе с ультрадобавкой миндального молока. Она протянула подругам купленные булочки и хихикнула в ладошку, радуясь, что избавилась от истории ещё в конце первого семестра, когда согласилась добровольно отстрадать третье место по какой-то супер-пупер важной конференции.       — В любом случае, Люси, времени у нас в обрез: дедлайн пятнадцатого апреля, поэтому мы сегодня же идем в библиотеку за материалами.       — Не проще «копировать-вставить» из интернета, нет?       Люси ответила с долей скептицизма, мысленно представляя чудесную картину трехчасовых посиделок за книжками в компании Леви. Три часа — это минимум, если что. Сидеть и припадать пылью — такая себе перспектива, особенно со знанием, что Джувия вчера предлагала зайти по дороге домой в новую кондитерскую на углу центральной улицы. Булочки не особо спасают от голода, знаете ли. Даже при условии, что Лейла оставила дома два куска сырной пиццы со вчерашнего ужина, кушать всё равно хотелось. Скорее, это было оправданием, чтобы не идти на добровольную пытку в библиотеку.       Леви нахмурилась, но на компромисс идти явно не хотела. Она еще на прошлой неделе продемонстрировала ту самую таинственную сторону своего скверного характера, которую Люси надеялась увидеть минимум через месяц-два, но не-е-ет. МакГарден упертая и принципиальная, на уступки идёт редко, особенно когда речь идет об учебе, науке или книгах. Люси понимала, что ещё чуть-чуть и её можно будет смело записать в ряды смертников, если она продолжить упираться походу в библиотеку.       — Нет, не проще. Мне чётко дали понять, что из интернета материала ровно двадцать процентов от всего проекта, всё остальное — книги, научные работы, исследования и комментарии. Это очень ответственный проект, Люси, поэтому он должен соответствовать стандартам.       Люси промолчала, прекрасно зная, чем всё закончится. В смысле, не проект, а школа, университет и выбор работы для Леви МакГарден. По мере продвижения в дружеской лестнице, Хартфилия несколько раз видела проблески будущего Джувии, Джерара и, конечно же, Леви. Поэтому удивляться она перестала буквально на второй-третий раз, когда увидела Леви в двух вариациях будущего.       Либо МакГарден засветится в научном обществе в качестве подающего надежды профессора (кстати, она же займется разработкой чего-то важного, чьё название Люси попросту не могла выговорить), либо она пойдет этим самым профессором работать преподавателем в каком-то суперском университете в Крокусе. Разница, в принципе, небольшая, факт остается фактом — Леви ждёт грандиозное будущее, которое даёт о себе знать прямо сейчас, в её замашках перфекциониста.       Джувия в видениях менялась редко, разве что колебалась от дизайнера одежды до кондитера. А Джерар стабильно являлся ей неплохим врачом — да и как раз о медицинском факультете он говорил в пятницу, мол, хочет туда пробоваться.       К сожалению, алгоритм таких видений можно провернуть только если Люси достаточно близко и долго общается с тем или иным человек, ну, или же принимает какие-то «роковые» решения. В любом случае, эти самые видения саму Люси обходят стороной: она не знает, станет ли старшим следователем по итогу, останется ли жить в Крокусе после переезда родителей, будет ли у неё семья. В любом случае, будущее уже поменялось и пока что для всех в лучшую сторону, поэтому Хартфилия искренне надеется, что её бездарная удача хоть здесь как-то проявилась.       Если бы она только могла отслеживать изменения будущего насчёт трагедии, было бы вообще проще простого предотвратить её и сразу же поймать преступника.       — В общем, как хочешь, а я иду в библиотеку за материалами через десять минут. Чем раньше начнём готовиться, тем раньше закончим.       Леви поднялась и отряхнула о стол небольшую стопку тетрадок, которые она попыталась уместить в рюкзак на пару с тремя громадными учебниками. МакГарден пробубнела, что список нужной литературы ей как раз расписали на листке, так что всё, что требуется — прийти, взять книги и перечитать их. Но Люси застыла, медленно, но верно додумываясь до небольшой хитрости, которая может оказаться или спасительной шлюпкой, или бетонными плитами для утопления. В общем, рисковая идея, которую Люси в счёт даже не брала.       Джувия зевнула, лениво проговорив, что будет не против посидеть с подругами за книгами пару часов, мол, «за компанию, чтобы вам не скучно было». Пусть Хартфилия с трудом могла вспомнить, что тогда вообще происходило за границами её мозга и крутящегося мыслительного процесса, она была уверена, что своей компанией Локсар хотела спасти как раз-таки Люси от ожидаемой смертной скуки.       Но, возвращаясь к той самой гениальнейшей идее, которая так внезапно, и так вовремя стукнула Люси в голову.       Она даже незаметно обернулась за спину пока Леви и Джувия спорили насчёт того, можно ли притарабанить что-то из еды в библиотеку (Джувия любила покушать, при том не отказывала себе в частоте и количествах, поэтому застать её что-то жующей успело стать естественным). Люси, приглядевшись к тому самому окну, где видела Нацу уже раз пять, заметила его одиноко лежащий портфель. Вероятно, ещё несколько минут назад он там сидел, но отошел, так как возле портфеля лежала раскрытая книга.       — Я тут подумала…       Люси, обернувшись к девочкам, воссияла в довольной улыбке, граничащей с ехидной ухмылкой. Держать эмоции в себе Хартфилия прекрасно умела, но именно в тот момент в ней проснулся довольный подросток, задумавший аферу вселенского масштаба.       Чтобы узнать о состоянии будущего в аспекте трагедии много ума не нужно, ведь трагедия — будущее всего двоих людей и оба в поле зрения Люси. Если она станет ближе к кому-то из них, то по-любому либо увидит появившееся будущее после окончания школы или поступления в универ, либо альтернативный исход трагедии с лицом/голосом преступника. В любом итоге Люси сможет удостовериться в предотвращении гибели или узнать личность преступника.       Так как с Лисанной тесных отношений заводить не хотелось, тем более терпеть её болтовню 24/7, Люси решила, что проще будет подойти с другой стороны.

Если быть точнее, сконцентрироваться на второй жертве. А если быть ещё точнее, то ей всерьез нужно заняться Нацу Драгнилом и попытаться стать его другом.

      Сейчас такая безумная идея звучала куда привлекательнее, чем теория начать с Лисанны, так как общего у Штраус с Люси куда больше, чем у Люси с Нацу, но… Хартфилию не волновало в тот момент, что Драгнил с большей вероятностью либо проигнорирует её, либо пошлет куда подальше, как ту самую Штраус. Её не волновало, что у Нацу уже устоявшийся принцип «никому не доверять, ни с кем не сближаться». И она даже забыла, что Нацу Драгнил обладатель весьма трагичной и неудачливой судьбы.       Люси твёрдо намерена не терять ни секунды, а начать с сегодняшнего дня. То бишь, прямо сейчас.       И первое, что ей нужно было сделать…       — Посиделки в библиотеке не такая уж и плохая идея. Я всё равно хотела посмотреть, как там после ремонта.       Попытаться понять, каковы её шансы сблизиться с ним и оценить, сколько времени уйдет на установления контакта. Проще это сделать, если она проследит за ним не с окна столовой, третьего этажа в кабинете физики и не со школьного выхода, когда он находится за несколько сотен метров.

А когда Люси будет всего в нескольких метрах от того места, где он находится прямо сейчас.

***

Немного позже.

      Люси прятала лицо за учебником, пытаясь не сильно «палиться», так как Нацу всё ещё преспокойно сидел ровно в пяти метрах прямо напротив небольшого диванчика, где разместились Леви, Джувия и сама Хартфилия.       Место выбрала тоже Люси, аргументируя хорошим светом и нужным стеллажом, который удачно расположился прямо за спиной сконцентрированной Леви. На столе стояла бутылка воды и валялся с десяток книжек. Джувия что-то высматривала в инстаграме, Леви чертила какие-то вспомогательные схемки, а Люси искренне пыталась делать вид, что она читает какой-то трехтомник комментариев насчёт Гитлера и его мотивов. И совсем не важно, что она не перелистывала страничку уже минут пятнадцать, а просто использовала книгу для прикрытия.       Девочки иногда переговаривались, и именно в такие весьма ответственные моменты Люси в пятидесятый раз пыталась вчитаться в первый абзац. Когда опасность конфуза и ненужных расспросов проходила, она усаживалась на диване так, чтобы книжка находилась прямо перед её лицом, типа занавес. Когда обстановка была располагающей, Хартфилия понемногу приспускала книгу на уровень носа и тихонько наблюдала за Драгнилом.       Он же беспечно сидел и занимался своими делами: что-то клацал в телефоне, читал книгу, бывало рисовал и даже рубился в судоку на планшете, воткнув в уши наушники. Нацу занимался абсолютно всем, чем можно было только заниматься в библиотеке. Люси сочла такое поведение тем, что он явно домой не спешит или просто не хочет туда возвращаться. И не мудрено, Гажил уточнял, что и ему, и тете было весьма сложно контролировать Нацу и следить, чтобы он не делал глупостей. И при этом сохранять адекватные отношения. Это как раз такой случай, когда гармонии не существует, а что-то одно по ходу ситуации самоисключается.       В целом, обстановка в доме довольно тяжелая. Нацу мог сидеть на подоконнике часами и заниматься чем угодно. Редко, но он иногда доставал павербанк из рюкзака, когда телефон или планшет сдыхали на пятом часу систематической работы. Библиотека не была самым людным местом, скорее наоборот: тут с трудом десять человек можно насчитать, не включая персонал. Здесь тихо, спокойно и довольно комфортно, а при подготовленной экипировке, здесь можно отсиживаться сутками. В общем, он оказался весьма смекалистым, но типичным аутсайдером-интровертом.

И это как раз усложняло новое знакомство.

      Люси засмотрелась на его профиль — сосредоточенный, спокойный, но с проскакивающей хмуростью. Хартфилия пыталась приглядеться, увидеть какие-то ярко выраженные черты его лица и понять, почему его внешность сейчас, в живую, полностью отличается от той, которую она запомнила с фотографии. Пусть он и предпочитал, по всей видимости, темную одежду с капюшонами, но он не казался незаметным черным пятном на фоне интерьера. Наоборот. Он сильно выделялся своим необычным поведением и несвойственным образу спокойствием.       Любая другая девочка на месте Люси рассматривала Нацу как симпатичного «бэдбоя», но он далеко не напыщенный или пафосный. Не гонористый, не высокомерный и не типичный грубиян с вейпом в руках и ключами от черной Бэхи в кармане.       Люси понимала, что это уже чистой воды шизофрения, так как эти мысли проецируются самовольно. Хартфилия определенно так не думает, да и вообще расценивает Нацу как подростка, ребенка, а не как чуть ли не ровесника. Ведь Люси тридцать восемь! А ему девятнадцать! И оправдываться тем, что он по логике всё равно её старше хоть так, хоть этак, Люси уж точно не будет.       — Люси-Люси, какая ты, оказывается, некультурная.       Хартфилия осеклась, когда поняла, что Леви куда-то исчезла, а Джувия, по всей видимости, не первую минуту наблюдает за весьма интригующими событиями. Локсар широко лыбилась, оперевшись локтем на спинку дивана. Она даже отложила телефон только ради того, чтобы лишний раз насладиться зрелищем. Джувия бегала ехидными глазками по безнадежно краснеющему лицу подруги, а улыбка становилась только шире.

Да. Люси попала. Она влипла в конкретную задницу, а оправданий на случай громкого фиаско заранее не придумала.

      Хартфилия отмахнулась и спряталась лицом в книге, надеясь, что её бурчание, мол, «тебе показалось», хоть как-то спасет её положение. Но Джувия только ехидничала и ещё больше добивала счастливой ухмылкой, попутно приговаривая «Люси извращенка». Нет, Люси не было стыдно! Она провалилась в элементарной слежке! И тогда, когда была так близка к объекту её поймали и расценили её действия, как что-то до жути позорное. Люси не было стыдно, ей было обидно. Нисколечко не стыдно. Нет.       — Нет-нет, дорогая, может ты проведешь Леви, но не меня. У меня на мутки нюх. Я, считай, Леви МакГарден в делах любовных, так что давай выкладывай.       Щёки краснели и горели адским пламенем. Это же надо так! Хартфилия думала обо всём сразу: как втемяшить в голову Джувии, что это НЕ «ДЕЛА ЛЮБОВНЫЕ», а попытка спасти жизнь; как проверить среагировал ли Нацу на поднятый крик Локсар и где, мать твою, Леви и её такой нужный сейчас скептицизм. Но Джувия щебетала над ухом громко и с каждой проигнорированной просьбой-приказом «выложить как есть» повышала и громкость, и тональность. Этим «подруга» пыталась запугать Люси, мол, «если не расскажешь, будешь объясняться не передо мной». Люси понимала, что нужно максимально сгладить ситуацию и подать её не как заинтересованность парнем, а заинтересованность его… поведением, да. Точно!       — Да не знаю я, кто он. Пару раз видела здесь в библиотеке, вечно сидит тут. Мне показалось это странным, вот и решила… Понаблюдать.       — А глазки-то чё отводишь, мм?       Джувию нереально в чём-то переубедить. Если Леви упиралась в споре насчёт науки, то Локсар её копия насчёт отношений и бла-бла-бла. Хартфилия понимала, что её поймали на горячем и без объяснений так просто не отпустят. А если и отпустят, то еще долго будут допытываться там, где не нужно и в кругу тех, кому это тоже знать не надо. Но с другой стороны, Локсар — девушка симпатичная, аля-Лисанна, но в два раза милее и приятнее в общении (возможно этот фактор объясняется обидой Люси на Лису, но не суть).       Может… Она поможет или подскажет с какой стороны Люси подойти, чтобы подобраться к Нацу? Не в качестве заинтересованной девушки, нет. А в качестве друга. Хотя бы друга, потому что лезть в душу Драгнилу Люси не планирует, да и не хочет.       Люси демонстративно сдалась и тяжко выдохнула, надеясь, что её «белый флаг» выглядит правдоподобно и Джувия клюнула. Такую тактику Люси предпочтет назвать «игра твоя, а вот правила мои». И она действительно рабочая, раз Локсар воссияла в ту же секунду, как Хартфилия виновато опустила руки и готовилась толкать эпичную речь. Ну, не совсем эпичную, но убедительно-чувственную.       — Ладно, признаю. Мне он чутка нравится. Джувия, нет, я в него не влюблена. Это просто… Лёгкая симпатия.       — Ага, а как же. А от лёгких наркотиков всего лишь лёгкое головокружение, ага-ага.       С какого-то перепугу она тут же полезла в телефон. В этот момент из-за стеллажа вышла Леви, разминающая запястье правой руки. Она недоуменно переглянулась то с обреченной Хартфилией, то с чересчур возбужденной Джувией. МакГарден плюхнулась в кресло возле Люси и неуверенно скользнула взглядом по заваленному книгами и тетрадками столу, видимо обдумывая, что могло произойти за те пять минут, которые она провела в туалете.       — Леви, не поверишь, но наша Люси втюхалась. Конкретно так.       — Я сказала «лёгкая симпатия», Джувия.       Люси тихонько возразила, но зашипела, надеясь, что лишний шорох и копошение не привлекут внимание Нацу. Она даже мельком бросила взгляд в его сторону, но даже изменений в позе не заметила. Он всё еще лениво подпирал стенку спиной и только иногда глубоко выдыхал, перелистывая страницу, по всей видимости, новой книги. К слову, Хартфилия успела насчитать пять небольших книжек и одну громадную, которые Нацу с успехом прочитал за прошедшую неделю.       — Вот видишь, а я о чём. Втюхалась по уши.       — Да, это определено не симпатия, скорее, влечение.       Леви и Джувия успели скоординироваться-спеться и выступить единым альянсом против Люси и её рьяных шипений, что это уж точно «НЕ ВЛЕЧЕНИЕ, А ПРОСТО СИМПАТИЯ!». МакГарден даже прыснула в кулачок, а Локсар всё продолжала что-то выискивать в телефоне. Джувия цыкала от противности, что-то клацая и пролистывая. Чуть позже она просто взяла и сфотографировала Нацу, приблизив масштаб камеры к максимуму, чтобы можно было распознать лицо.       — Э, ты что делаешь?!       Люси заёрзала на месте от негодования, когда поняла, чему это грозит. И возможно они это сейчас расценят, как порыв ревности, но это ею не было. Хартфилия знала, что сейчас эта фотография полетит прямиком в чат Джерару, который и сольет всю информацию Джувии. А если он это сделает, расспросов о Нацу Драгниле не избежать. Это была потенциальная опасность для Люси и её обязанности сблизиться с Нацу, так как всё это должно было происходить инкогнито. Мало ли кто настоящий преступник.

Господи, Хартфилия, ты сама себе могилу роешь.

      — Да не парься, я и тебе кинула фотку в директ. Сейчас пробьём имя и аккаунт.       Люси закатила глаза, чувствуя, что они сейчас явно выкатятся из орбит с кровью и кишками. Как ни старайся, в сложившейся ситуации минусов намного больше чем плюсов. Сколько Хартфилия не пытается подбадривать себя и убеждать в том, что это НЕ самое худшее, что могло произойти… Ситуация катится в тартарары, а сама Люси в конкретной заднице, причём этот статус растет в геометрической прогрессии.       А Леви только поддакивала, вбрасывая в разгоревшийся костер предположения, кто Нацу, в каком классе он учится и где она могла его видеть. У Джувии-то интерес только возрастал. Люси прикрыла лицо ладошками и свалилась головой на стол, надеясь, что Нацу и дальше продолжит заниматься чем-то своим, а не вдруг решит подслушать их разговор. Сейчас могло произойти всё что угодно и даже одна нелепая догадка могла сбыться со стопроцентной вероятностью.       — Я всё же думаю, что он либо одиннадцатиклассник, либо выпускник, уж больно… Похож на выпендрёжника.       — Не сказала бы, что выпендрежник, но то, что выпускник — правда. Джерар сказал, что это одноклассник его знакомого из параллели. Сейчас пришлет ссылку на профиль в инсте.       Люси искренне хотела промычать в ладони душераздирающее «ЫЫЫЫЫЫ». Ну всё. Сейчас его инстаграм всплывёт и прощай конфиденциальность. Хартфилия верила в чудо и в то, что Нацу, при всей ассоциальности, не ведёт соцсети, а предпочитает что-то менее… Привлекающее внимание. Хотя, с другой стороны… Хартфилия осеклась, но голову поднимать не спешила: думала над весьма весомым аргументом в копилку плюсов сложившегося казуса.       Если он ведет соцсети, значит там есть фрэндлист. Если есть фрэндлист, значит, там есть вероятность отыскать тех, с кем Нацу общается. При чём тесно, достаточно, чтобы заиметь и друзей, и врагов. Возможно подфортит и в общих будет Лисанна. Имея всю эту информацию, Люси сможет пробить каждого и уже потом выбирать, кто главный Дон в этой партии Мафии.       Странно, что она не додумалась до этого раньше… Хотя, сказывается её затворничество в период работы в отделении. Когда она там в последний раз свою страничку в Фейсбуке открывала? В студенческие годы?       Джувия победно воскликнула громче положенного и Люси была просто уверена, что Нацу обратил на этот визг внимание. Его трудно было не услышать, даже при наличии наушников, поэтому Хартфилия поспешила моментально прикрыть рот Локсар ладошкой, попутно цыкая на неё. Леви нервно зашаталась в кресле, с опаской оглядываясь. Библиотекарша не терпит громкости, их и выгнать могут, если поймают.       Джувия виновато опустила глаза и пробубнела извинения, но тут же воспылала, мельтеша телефоном с уже открытым профилем. Люси, браво перехватив смартфон из рук подруги, втупилась в фотографии, коих оказалось всего три: закат, какой-то пляж и силует сидящего Нацу у окна ночью. И как бы… Всё. Не удивительно, что и друзей, и фолловеров у Драгнила — кот наплакал, что в принципе Люси и предсказывала. То есть, да, изначально было глупо надеяться, что у Нацу при всех его известных обстоятельствах будет громадная публика и до краёв заполненный всякой всячиной профиль, как у типичных инстазвезд, мол, «смотрите, что я покушал».

Но всё равно… немного обидно.

      Она видела его фотографию вблизи, поэтому имеет малейшее представление о его лице и внешности в целом. Телосложение, вес и рост она не особо запоминала, так как это были писанные данные, а от них толку, по сути, никакого. В голове всплыла пометка о татуировке на запястье, но вот что там конкретно нарисовано было той ещё задачкой. Обычно, Люси на таких вещах не зацикливается. Но сейчас вдруг появилось типичное бабское любопытство.       И в этом ей, как никто другой, подсобила Джувия, рыщущая его общие фотки с кем-то из минимального количества друзей. Так что, да, Люси признает — она заинтересована не просто как следователь, а как… Человек. Нацу пример загадки и интриги, так что вполне логично, что Люси к подобному тянет.

И нет тут никакой влюбленности, симпатии и даже глупого влечения. Это просто… Интерес. Да, интерес. Банальный человеческий интерес, который вряд ли перерастёт во что-то большее.

      — Ты посмотри какой пирожок!       Джувия визгнула прямо как морская свинка, но на этот раз намного тише, за что Леви и Люси были ей очень благодарны. Хартфилия недоуменно переглянулась с Леви, а МакГарден в ответ пожала плечами. Леви попутно пыталась что-то читать и записывать, так что во всю суть девушка не вникала. Локсар затряслась и заёрзала на месте, успев подписаться на кого-то, кого всё ещё не показывала подругам. А для неё это было более, чем неестественно.       — Может написать? Или фото лайкнуть?       — Джувия, мы отошли от темы.       Люси недовольно шикнула, почуяв, что Локсар явно свернула не туда и при этом сильно увлеклась. Но Джувия победно ухмыльнулась, развернув перед подругами фото того самого «пирожка», коим оказался улыбчивый брюнет возле уж больно знакомого мотоцикла. Точнее будет сказать «уж больно знакомый брюнет возле уж больно знакомого мотоцикла». В так называемом «Асберге» (никнэйм профиля) Люси признала того самого парня из дуэта друзей Нацу, где ещё странная девушка была. А этот брюнет не совсем располагает к себе, если вспомнить, что он постоянно курит, да ещё и громко ругается (да, недавно Люси специально попыталась пройтись максимально близко к месту встречи Нацу и его друзей, чтобы понаблюдать). В общем, такой себе… Сомнительный персонаж.       А вот Джувия, похоже, совсем так не думает. Она даже успела пересмотреть все его фотки и несколько отметить сердечком. Локсар, бывает, увлекается мальчиками, но обычно это влечение не держится дольше нескольких дней, так что таинственный брюнет — временное явление в жизни Джувии, по крайней мере, Люси в это верит.       — Кстати, в комментариях его назвали Греем, а в геолокации отмечена Канада. Похоже, он не местный.       Локсар даже довольно причмокнула, удобнее умащиваясь на диване, но Люси абсолютно было наплевать: иностранец этот Грей или нет. У него на лбу написано, что таких как Джувия он на одном месте вертит, а потом благополучно динамит, так что нужно как можно быстрее заканчивать с этими бессмысленными смотринами. Да, в этот момент Хартифлия искренне почувствовала себя мамочкой слишком наивной дочери, но так оно и было. Джувия ведь младше Люси, если учитывать настоящий возраст.       Тем более, что Люси никогда не воспринимала ни Леви, ни Джувию, как своих ровесниц. Да и вряд ли сможет, так как для самой Хартфилии сейчас очень трудно до конца осознать, что ей не тридцать восемь, а семнадцать и она даже младше той же Джувии на полгода.       — Джувия.       — Да всё-всё, поняла, показываю.       Локсар чуть ли не запела, пролистывая галерею в самый вверх. Она мигом нашла взглядом нужную фотографию и увеличила масштаб, попутно делая скриншот. Насколько Хартфилия помнит, долго удерживать приближение фотографий в инстаграме было довольно дискомфортно, так что скриншот действительно был выходом. Локсар передала телефон Люси и присевшей около неё на диван Леви. МакГарден сразу же применила свои суперпупер аналитические способности и изрекла:       — Ну… Симпатичный. Не скажу, что прям писаный красавец, но симпатичный.       Джувия покачала головой, пытаясь оправдать, что Драгнил по меркам этих самых «симпатичных парней», очень даже нечего, а Леви просто не разбирается в мальчиках. Иронией было то, что сам Нацу сидел в пяти метрах и даже не подозревал, что его тут обсуждают, оценивают и даже с кем-то сравнивают. Люси даже захотелось засмеяться, но пресекла это желание, так как её бы точно поняли неправильно.       Тем не менее, пока Джувия рьяно доказывала, что и Нацу, и с каких-то пор её Грей очень и очень симпатичные, а МакГарден дальше своего носа не видит, а Леви в ответ приводила какую-то статистку о генетике и о чём-то ещё, Люси рассматривала снимок. Ничем непримечательная фотография, сделанная ещё в прошлом году на фоне речки в районе Харгеона.       Нацу здесь совсем не такой, коим его представляла Люси после разбирательств с досье и непрямой встречи вживую… Он не хмурился, не выглядел уставшим или забитым. Он казался самым обычным. Да, немного потрёпанным. Да, здесь он выглядел намного взрослее, мужественнее и увереннее, но какая-то тоска в нём всё же присутствовала. Даже не тоска, но определенно что-то, что отчетливо прослеживалось в его лукавой улыбке. Это и делало его не самым обычным подростком с часто мелькающими проблемами, а в очередной раз возвращало Люси к мысли, что этот парень — Нацу Драгнил. Будущий свидетель убийства, вскоре обвиненный в нём, а ещё позже… Жестоко убитый.

Подобные мысли хорошо отрезвляли.

      Они служили хорошим напоминанием, что всё же одной из теорий причин её прибытия сюда — является Нацу. Не личные проблемы, дилеммы и комплексы Люси. А по-настоящему зверское убийство ни в чём не повинного человека. И Хартфилия здесь не для того, чтобы за кексами ходить и проекты настраивать.       Ей не семнадцать, пусть она и выглядит подростком. Ей тридцать восемь, и она старший следователь, пусть и в отставке.       Её главная задача — предотвратить трагедию или, по крайней мере, проследить, чтобы настоящий преступник получил по заслугам.       Ей нельзя расслабляться и отвлекаться на подобное ребячество.

Ей просто нельзя. Не сейчас.

***

19 марта. 2020 год.

      Спустя два дня в четверг после уроков, Люси, умостившись на том самом диване, нервно жевала губы и выслеживала входящий звонок в телефоне.       Это был дождливый четверг. Холодный и совсем уж не мартовский.       Хартфилия засчитала сороковую минуту ожидания и только, когда на дисплее показалось неутешительное «17:35», девушка разочарованно выдохнула. После удачной биологии, которую Люси всё же удалось списать, они с Леви договорились встретиться в библиотеке, чтобы взять новую литературу, которую советовали в интернете. МакГарден отвлеклась на кого-то из студенческого совета, мол, «результаты олимпиады пришли», поэтому попросила спуститься в библиотеку самостоятельно, а там уж она нагонит подругу, и они вместе будут увлекательно перебирать ещё одну тонну макулатуры.       Да, Люси не прельщало тратить в наглухо забытой человечеством библиотеке время. Тем более в одиночестве, попутно наслаждаясь тишиной и редкими шелестами страничек со стороны стойки консультации-регистрации. Да, здесь было довольно уютно, но запах стоял затхлый, словно вся древность из местных фолиантов сбилась в огромную тучу над Хартфилией. И дело не в том, что Люси книжки не любит, даже наоборот… Но всё равно… В подобной ситуации даже хлебная крошка под подошвой ботинок раздражает: уж больно выделяется на тёмном ковровом покрытии.       Леви её бросила. Бросила с только-только купленными йогуртами. Бросила на растерзание библиотекарше и огромным стеллажам с вываливающимися журналами и энциклопедиями. И всё бы ничего. Но прямо напротив скучающей Люси преспокойно сидел Нацу — на своём любимом подоконнике, поджав ноги в турецкой позе. Драгнил, безразлично напялив наушники и пялясь в телефон, уперся головой в окно.       Вот это была самое настоящее предательство со стороны Леви — вот так взять и оставить Люси наедине с её проблемами. Проблемой. Уф, не важно.       В любом случае, Хартфилия не вытянет так ни минуты больше, ни минуты меньше. Заряд телефона безнадежно падает, играть в какие-то дегенеративные игры надоело, листать ленту соцсетей тоже. Удачно купленный и быстро опустошённый йогурт с персиком валялся в сумке, а баночка черничного одиноко лежала в диванном уголке — по доброте душевной захватила и любимой подруге, а та, скотина, даже не отписала, что задержится больше, чем на «десять минут».

Хрен Люси ещё раз проявит такую щедрость.

      Ну, плюсом всей ситуации было то, что рядом не жужжала Джувия, а сама МакГарден не надоедала мантрами во славу науки. Хоть и звучит преувеличено и Люси даже не отказалась бы посидеть тихонько, будь подруги сейчас здесь, сам факт удачливости оправдан. Стыдно признавать, но Хартфилия до чёртиков боялась находится «в компании» Нацу сам-на-сам. То ли это боязнь ляпнуть лишнего, то ли просто типичное подростковое отсутствие контроля над эмоциями.

Чёрт, а ведь сейчас… Сейчас ей представлен идеальный шанс познакомиться…

      И Нацу совсем не обязательно знать, что Люси в курсе о его имени, дате рождения и краткой биографии. Не важно, что Гажил додумался ляпнуть о предпочтениях двоюродного брата, мол, «Нацу просто жить не может без пудингов, острой пиццы и апельсинового сока. И фисташкового мороженого. Обязательно фисташковое мороженое».       Чёрт, почему это выглядит как сталкерство? Люси ведь не шизанутая фанатка, а абсолютно адекватный и вменяемый человек… Случайно переместившийся в прошлое… Случайно знающий чью-то биографию лучше английского алфавита.

Так, хватит киснуть! Нужно придумать повод, чтобы подойти… С чего обычно начинают в сопливых драмах?

      Люси, откинув голову на спинку дивана, удрученно размышляла над самыми разными и заезженными вариациями знакомства. «Случайно» упасть? Попросить рассказать о какой-то книге? Демонстративно расплакаться, чтобы вызвать интерес? А может… Принять за кого-то выдуманного и выругаться, а потом мило просить прощения?

Не-а, тупо.

      По крайней мере, помня рассказы Гажила, любая подобная история закончится игнором. Нацу сейчас — неприступная крепость, которая вряд ли распахнет ворота даже под угрозой того, что Люси себе вздумает волосы подпалить. Хотя, это уж очень радикально и таких жертв Драгнил не стоит однозначно.       Может начать с чего-то… Простого? Естественного? Представить, что Нацу всего лишь едва знакомый парнишка, вечно сидящий у окна в одиночестве… Попытаться не домешивать надобность как можно скорее раззнакомиться и сблизиться с ним. На пару минут стать стеснительной Люси Хартфилией, когда ей было семнадцать лет, а с мальчиками знакомиться она просто не умела.       Возможно, она об этом пожалеет, потому что сейчас сценарий пойдет в задницу. В любой развязке будущего Люси не должна была даже знать, кто такой Нацу Драгнил, и наоборот. Они оба должны были пройти свой путь порознь, никак не сталкиваясь и не встречаясь. Сейчас Хартфилия в буквальном смысле меняет будущее. При чём, кардинально.       Но тридцативосьмилетняя Люси воспринимала это как приказ от шефа полиции. Она была уверена, что будущий преступник напрямую связан с Нацу, и что если ей удастся сблизиться с Драгнилом, то будущее у неё на тарелочке с голубой каёмочкой. Другие варианты исключались. Хартфилия предпочла бы оправдать это профессиональной чуйкой, но не малую роль сыграло что-то другое. Что трудно описать лишь парой-тройкой слов.       Долго не думая, Люси подхватила валяющуюся бутылочку черничного йогурта и, попутно набросав сценарий речи, нехотя поплелась к Нацу, надеясь, что всё пройдет по плану. Хотя, да, она искренне боялась встретиться с недоуменным взглядом и какой-то невнятной фразой, намекающей на «ты ебобо?». Всё-таки то, что пришло ей в голову — сверхглупо.       Сверхглупо, но отчего-то Люси была уверена, что окажись она двадцать лет назад в такой ситуации — поступила бы именно так, никак иначе. Тем более, что черничные йогурты она просто ненавидит, а сам Нацу практически никогда не перекусывает (бывало проскакивали яблоки, но это было от силы раза два). Оставалось искренне надеяться, что Люси его не спугнет и не создаст впечатление, будто бы она действительно… Ебобо.       В общем, взяв себя в руки (хотя, тут скорее намотав сопли на кулак), Люси остановилась в метре от Нацу и застыла. Она только шмыгнула носом и то — тихонько, боясь неоднозначной реакции. Драгнил даже не заметил её, хотя Люси была уверена, что стоящее и пялющееся на тебя «что-то» трудно не заметить, особенно в метре напротив. Хартфилия не знала, чего ждет конкретно. Она всего лишь надеялась, что ей не придётся тормошить его за плечо, чтобы привлечь внимание.       Прошла минута внутренних мучений, прежде чем Нацу, до этого втупившийся в телефон, осекся и повернул голову к Люси. Он недоуменно повел бровью и только после неубедительной улыбки со стороны незнакомой девушки, вытащил один наушник. В момент, когда Люси поняла, что вот он, тот самый парень из фотографии, который говорит, дышит и сейчас подозрительно смотрит на неё, она буквально забыла, всё, что планировала сказать.

Нацу жив. Это не качественный муляж или какой-то просто отдаленно похожий человек. Это не призрак. Это настоящий Нацу Драгнил, чей портрет, наверное, до сих пор висит перекошенный на следственной доске.

      И, да… Фотография не передавала всех тех черт лица, которые Люси удосужилась хорошенько рассмотреть в период тех десяти секунд, прежде чем нервно улыбнуться. Пусть он и не выглядит подростком, а больше смахивает на какого-нибудь студента, не стоит забывать, что ему практически девятнадцать, а Люси и вовсе тридцать восемь. Ведь её нутро, прожившее в два раза больше чем тело, никуда не делось.       Люси всё ещё Люси Хартфилия из центрального округа и офиса столичной полиции. Она всё ещё та злая тётя в погонах и вечным бардаком в личном кабинете, которую прям сильно-сильно «любили» в участке. Свои семнадцать лет она пережила и с трудом вспомнит хоть что-то запоминающееся.       Так что Нацу сейчас для неё всего лишь подросток. Проблемный подросток, который нуждается в маме. Да, тут палка знатно перегнулась, но другими словами Люси описать свое состояние не могла: в ней противоречили две стороны самой себя. Одна — семнадцатилетняя школьница, явно ставшая внезапно неравнодушной к Нацу. Вторая — взрослая женщина, понимающая все трудности его детства и считающая Нацу всего лишь брошенным ребенком, которого просто нужно поддержать. От этого и разрывало.       — Эм, привет… Прости, что отвлекла, я просто…       — Да ничего.       Нацу легонько ухмыльнулся — всего лишь краешком губ. В его глазах плескалась насмешка и потеха — было трудно не заметить такой контраст в его настроении. Он вел себя непринужденно, но в его таком уж больно спокойном поведении чувствовалось что-то подозрительное. Тогда Люси сошлась на том, что он просто посмеялся над её поведением — растерянным и неуклюжим, но предпочла не акцентировать внимание, а попытаться взять себя в руки, чтобы не упасть в грязь лицом окончательно.       — Э-э-э, я видела тебя здесь довольно часто, когда сидела с подругами вон там, и-и…       Это фиаско. По крайней мере, Люси слышала на фоне своей эпической речи фуканья со стороны воображаемой аудитории. Нацу наслаждался таким распинанием и даже не скрывал этого, хоть и не провоцировал ухмылкой в открытую. Хартфилия задержалась взглядом на диване, который сиротливо стоял за её спиной. Она должна взять себя в руки.       Сейчас она поняла кое-что весьма важное для её дальнейшей миссии: пусть мышление старшего следователя и осталось, рефлексы, поставленные опытом и работой, улетучились за тридевять земель. Люси, как и двадцать лет назад, демонстрировала неконтролируемое поведение в отношении новых знакомств. Стеснительность, застенчивость, неуверенность и как следствие: запинка, мямля и какие-то необъяснимые странные звуки, которые трудно описать даже и сотней слов.       Подобные рефлексы нужно было брать под контроль силой, поэтому Люси выдохнула, сжала переносицу до ощутимой боли и зажмурилась. Она понимала, что такое движение ещё больше усугубит первое впечатление, но выбирать не приходилось: либо она закончит как эпилептик в припадке, либо как нормальный, но с проскочившими странностями человек.       На мгновение её отпустило и Люси, задержавшая воздух, подняла на сей раз уверенный взгляд.       — Дело в том, что моя подруга не объявилась, а я купила ей йогурт. К сожалению, чернику не особо жалую, а выкидывать не хочется, поэтому я подумала, что было бы неплохо угостить кого-то из библиотеки. Так что, уж извини, но, кажется, ты обречен.       Она даже под конец неловко хихикнула, протягивая небольшую баночку, аля «дружеский жест». Нацу переглянулся то с ранее упомянутым йогуртом, то со странной девушкой. Было трудно предположить, о чём он думает, но Люси ждать ответа не хотела: боялась, что упустит свою ни на что негодную выдержку, поэтому просто аккуратно оставила баночку возле его портфеля.       — Он новый и нетронутый, не парься. В общем, захочешь — возьмёшь, не захочешь — выкинешь. В любом случае, извини, что потревожила.       Люси отступила назад пару шагов и, перекинув сумку через плечо, весело махнула рукой и с улыбкой бросила напоследок озадаченному парню «Пока!». Она даже не дала ему вставить слово, просто поставила перед фактом и убежала восвояси. Хартфилия понимала, что из имеющегося исхода он навряд ли сможет развить нормальный фундамент для дружбы. Просто потому что он посчитал её странной — это трудно не заметить, тем более, когда Люси даже и не пыталась НЕ смотреть ему в глаза.       Выхватив в гардеробе куртку и быстро одевшись, Хартфилия выскочила из библиотеки, впервые радуясь отрезвительной прохладе улицы. Её щеки ощутимо горели. Она была уверена, что даже кончики её волос покраснели — насколько ей было стыдно стоять там и пытаться… пытаться познакомиться с парнем, который для неё по сути ничего не значит, кроме каких-то профессиональных мотивов.       Было тяжело определиться, особенно после личной встречи. Если раньше Люси была уверена, что познакомиться с каким-то ребенком — сущий пустяк, то сейчас… Ох, лучше бы она не думала, основываясь на одной лишь фотографии и краткой биографии. Это было тяжело, очень. И не из-за того, что внутри Хартфилии смешались две личности: подросток и взрослый человек, а из-за того, что взрослый человек контролировал лишь малую часть всего в целом.       Она может думать, как тридцативосьмилетняя Люси. Она может составлять стратегии, анализировать ситуацию и находить причинно-следственные связи, более того, ей хорошо давалась психология и прогноз. Но всё что касалось эмоций, внутренней каши, движений, впечатлений и симпатий — было вне компетенции взрослого и адекватного человека. Вот и сейчас сердце как бешеное долбится в груди, а на лёгкие напала одышка — после одного-то разговора!       Если не научиться это контролировать, беды не оберёшься. Особенно, если ситуация с Нацу сдвинется с места. Не стоит забывать, что любой косяк в прошлом уж как-то да аукнется в будущем. Слава богу никаких видений не было, хотя это можно аргументировать простым: раз не произошло «роковое решение», да и отношения между ними без намека на дружбу, смысл раскрывать интригу?       Нацу пока что в зоне риска и один-единственный разговор на пару с хера ли притащенным йогуртом ситуацию вряд ли поменяют. Поэтому остается лишь одно: нужно срочно придумать алгоритм действий, если тело не поддается контролю разума и всё конкретно идет по женскому половому органу. Ну и продолжать «добиваться» нормальных отношений с Нацу Драгнилом. Как-то.       Укутавшись в шарф, Люси спустилась по ступенькам вниз и, охваченная мыслями и предположениями, поплелась в сторону школьных ворот. На улице уже темнело и чуток моросило, хотя даже этого Хартфилия не заметила. Единственное, за что она случайно зацепилась взглядом, решив, что стоит хотя бы обернуться — третье окно слева от входных дверей.

И Нацу Драгнил, увлеченно попивающий черничный йогурт с проступающей улыбкой.