История – это не машина, послушная каждому движению. История – это зверь, живой зверь. Её можно создать, придать ей очертания, но потом она обретает свои собственные желания. Измени что-то одно, и запустишь цепную реакцию, которая распространится по всему сюжету. Персонажи должны быть верны себе. События должны следовать внутренней логике истории. Один прокол – и магия испарится. История погибнет. Алан Уэйк, главный герой одноимённой компьютерной игры.
∆∆∆
А затем он вспоминает. Косая Аллея. Рождество. Сириус. Гринготтс. Усыновление. Странный книжный магазинчик, в котором хозяин беззаботно поинтересовался у него, в какой стране они сейчас находятся. Господи, Мерлин, точно... Он подрывается с кровати, в одно мгновение меняет пижаму на приличную одежду и, даже не наколдовав Темпус, чтобы узнать, сколько сейчас вообще времени, выбегает из Выручай-Комнаты, сломя голову несясь в сторону Подземелий. Точно... Спустя всего минут десять он уже стучится в двери, ведущие в покои Снейпа, а затем влетает внутрь, не дождавшись даже полного открытия дверей; у него от возбуждения трясутся руки, зрачки наверняка расширены, а лицо всё красное из-за бега, но он только оборачивается в сторону профессора, запускает пальцы в волосы, ещё больше их взъерошивая, и смеётся от прошивающей его эйфории. — Я знаю.., — дыхание прерывистое — он ещё не успел толком отдышаться. — Я знаю, что он, нет, они сделали... Заспанный Северус на это только иронично поднимает брови и складывает руки на груди — они виделись всего каких-то пару часов назад, потому что двухнедельные отработки Гарри подходили к концу, но ещё не закончились, и тот проводил в его покоях целые вечера; ладони натыкаются на голую кожу и он сильнее запахивает халат, который успел накинуть на голый торс перед открытием двери, и затягивает на талии пояс. Гарри на это совершенно не обращает внимания, он горит жаждой деятельности, и мужчина, тяжело вздохнув, подходит к парню, разворачивает его лицом не к себе, а к гостиной и, положив руки на его плечи, мягко подталкивает в сторону дивана, на который и усаживает чуть ли не силой. Северус, даже не глядя на пышущего энергией парня, кипятит магией чайник и заваривает в чашках кофе, после чего ставит одну из чашек перед Гарри и только затем откидывается на спинку своего кресла, приготовившись внимательно слушать. День начинается с излишне бодрого гриффиндорца в его покоях, чашки кофе и в пять часов утра... Гарри же, усаженный на мягкий диван и с подсунутым едва ли не под нос кофе, даже растерялся поначалу, а затем, скользнув глазами по ещё сонному Снейпу, смущённо опустил глаза: — Простите, сэр, я слишком рано, да? Северус на это ещё раз вздохнул, но только махнул рукой: — Уже неважно, Гарри. Что было настолько важно, что ты не смог подождать утра? Нормального утра, я имею ввиду. — Я, — Гарри прокашлялся, — я думаю, что знаю, что могли сделать Дамблдор и Грин-де-Вальд, сэр. Томас же говорил искать любую информацию о методах связи двух волшебников, да? Ну, вот такую связь мы точно ещё не рассматривали. — И откуда у тебя только появляются новые идеи? Неужели что-то подобное было в твоём мире? — М? — Гарри сначала подвис, не понимая, о каком мире идёт речь, а затем отрицательно покачал головой. — Нет, просто вспомнил кое-что... Возможно это вообще не поможет нам, но вдруг... В общем, сэр, есть такая... штука, как Истинные, — он против воли скользнул глазами по мужчине, — и год назад я познакомился с одним человеком, который знал двух Истинных, и вот он говорил, что они хотели достичь такого уровня связи, на котором можно было бы меняться телами. В том смысле, что душа одного Истинного переносилась в тело другого, и со вторым было то же самое. Как знать, могли ли Дамблдор и Грин-де-Вальд быть Истинными? Северус задумался; рука с чашкой кофе так и застыла на половине пути ко рту, а затем мужчина отставил её обратно на блюдце, поставил локти на колени и упёр подбородок в ладони, изучающе глядя на замершего Гарри. Потом он моргнул, и это выражение исчезло из его глаз, но юноша так и остался напряжённым. Северус помолчал, подумал, подавил очередной тяжёлый вздох и криво улыбнулся парню. — Я передам это Томасу, хорошо? — Гарри медленно кивнул, а затем неловко поднялся на ноги. — Я пойду, сэр, простите, пожалуйста, что разбудил Вас... И Северус не стал его останавливать, только встал, чтобы закрыть за мальчишкой дверь и затем вернуться обратно к своему креслу; он посмотрел на гаррину чашку — кофе остался практически нетронутым — и покачал головой, после чего устало присел в кресло, откинув голову на высокую мягкую спинку. И почему он не сказал ничего другого? Заставил только парня неловко себя почувствовать — тот принёс ему важную информацию, а он только про Мракса и сказал, а после своим молчанием заставил Поттера быстро ретироваться. Нет, это всё Истинные драккловы... Он ведь на самом деле знает про них, перелопатил когда-то кучу информации по ним, потому что чувствовал душой, что где-то там есть маленький человечек, который принадлежит только ему... Он знал, что именно старший по возрасту партнёр начинал первым чувствовать связь, и он начал чувствовать её лет в двадцать; но практически сразу она пропала — и он перестал читать книги на эту тему, чтобы не бередить душу мыслями о смерти так и не найденного партнёра. И вот сейчас... Гарри не мог просто так заинтересоваться Истинными, нет, только не этот парень... а это могло значить только одно — он сам почувствовал тонкую вязь связи, он был старшим в паре, а из этого был только один вывод. Поттер и душой, и телом обещан другому магу, не ему, не Северусу, и именно это знание обухом ударило по голове, стоило мальчишке только произнести это слово... Истинные... Тогда, почти семнадцать лет назад его жизнь перевернулась из-за них в первый раз, теперь же всё произошло снова, и всё стало ещё хуже; стоило только появиться надежде на совместное будущее с интересным ему человеком, как Судьба вновь говорит ему: «Нет. Нет, Северус, это не для тебя. Ты должен забыть...» Он с силой трёт веки пальцами, а затем ровно садится в кресле; сейчас не время для рефлексии, сейчас нужно сосредоточиться на важном, а не жалеть себя. Да и не в его привычках жалеть свою судьбу, в конце-то концов; именно поэтому он призывает к себе чистый пергамент и перо с чернильницей и пишет краткое письмо Томасу, рассказывая о новой найденной информации, а затем отправляет его через парную шкатулку адресату. Да, всё правильно, сейчас на уме должно быть только Дело, и нужно довести его до конца. И через пару часов на Завтрак отправляется уже привычный всем Ужас Подземелий.∆∆∆
А Гарри ещё долгое время после раннего разговора думал о действиях и поведении Северуса — слишком уж непривычно тот себя вёл; но в его глазах Гарри, затронув тему Истинных, не увидел узнавания или хотя бы понимания, а это значило, что мужчина так и оставался в неведении касательно их связи. Тогда почему он показался ему таким странным в это утро? Крайняя задумчивость, как известно, не приводит ни к чему хорошему, вот и Гарри слишком сильно ушёл в свои мысли, вынырнув в обычный мир только тогда, когда его грубо пихнули плечом, а затем потеснили к стенке. Парень не успел даже рта открыть, когда Рон, грубо сжав пальцы на его предплечье, прошептал ему на ухо тихое: «Сегодня в двенадцать в заброшенном коридоре третьего этажа, Поттер, не придёшь — вся школа узнает твой секрет», — а затем, приложив его напоследок спиной об стенку, развернулся и быстрым шагом покинул коридор, отправляясь на первую пару. Гарри поправил немного сбившуюся мантию, стряхнул с плеча пылинку и как ни в чём не бывало поплёлся в ту же сторону, куда минутой ранее пошёл Уизли; на лице не отобразилась ни одна мысль или эмоция, но внутри он гадал: какой, собственно говоря, секрет имел в виду Рон, и стоит ли ради его сохранения переться после Отбоя в заброшенный коридор, где его судя по всему ожидает магическая дуэль? А если это важный секрет? И что, если раскрытие этого секрета отразится не только на нём? Нет, нужно идти. Не дай Мерлин, этот секрет поставит под угрозу выполнение их Плана и положительный исход Дела в целом. Он сам себе этого не простит, а что дуэль — так не в первый раз же ему сражаться с Уизли, вырубит его за пару минут максимум, а дальше уже можно будет и в Выручай-Комнату вернуться. Да, именно так он и сделает, ничего страшного не случится. День прошёл своим чередом, спокойно и без всяких происшествий, если конечно не вспоминать утренний вызов на дуэль, но юноша не придавал этому особого значения; он после окончания всех пар отправился сначала в библиотеку, чтобы сделать на понедельник все задания и не заниматься этим в грядущие выходные, а затем — в покои Северуса, где к концу подходили его отработки. Да, услужил ему Нотт, ничего не скажешь, но после того, как слизеринец рассказал о причинах драки, Гарри перестал злиться на него из-за занятых против его воли вечеров. Рон крайне негативно отозвался о Драко, вот Тео ему и врезал, и Гарри про себя подумал, что действовал бы без сомнений немного иначе, но всё всё равно бы свелось к потасовке. Да и на самом деле отработки были отличным прикрытием для того, чтобы собираться всем вместе и обсуждать дальнейшие действия; пускай Томас не мог появиться в Хогвартсе без согласия на то Директора, ему неизменно передавали всю информацию после окончания каждого их собрания, а тот уже писал свои идеи и мысли, которые обсуждались на следующем собрании. Драко и Теодор наличие в команде бывшего Тёмного Лорда поначалу приняли не особо положительно, но после того, как Томас пообещал не причинять им вреда и свёл татуировку с руки Малфоя, они немного подуспокоились. Их встреча лицом к лицу произошла неделю назад, когда новоявленный Лорд Слизерин посетил Хогсмид, и на этой встрече слизеринцев сопровождал Северус, побывав тем самым гарантом для обеих сторон: для мальчишек он был силовой поддержкой, которая не дала бы Лорду им навредить, Томасу же нужно было подтверждение того, что юноши его не предадут, а для этого хватило поручившегося за них Снейпа. Гарри в это время он оставил в Хогвартсе, свалив на ругающегося себе под нос мальчишку подготовку ингредиентов, которые в итоге пошли на зелья для Больничного Крыла. В общем, все отработки неизменно проходили весьма продуктивно, вот и на этой они обсуждали новую информацию касательно связи двух волшебников. — Нужно найти соответствующую литературу, — задумчиво произнёс Драко, когда услышал краткую выжимку из новых сведений. Томас, лицо которого было в магическом зеркале, задумчиво согласился с ним, а после перевёл взгляд на Гарри: — С одной стороны тебе повезло встретить Торнса, потому что он довольно редко появляется в одной стране. Я сам побывал в его лавке всего два раза, но очень надеюсь попасть туда ещё раз, потому что коллекция его книг вполне может посоперничать с библиотеками некоторых чистокровных. Но с другой стороны, очень жаль, что информацию ты получил от него, потому что сейчас мы вряд ли сможем найти его, чтобы расспросить подробнее об этих двух Истинных. — Согласен, — кивнул Северус. — Даже если бы мы знали, в какой стране он сейчас находится, именно Гарри нужно было бы к нему идти, чтобы узнать больше. Сомневаюсь, что он бы рассказал об этом кому-нибудь из нас оставшихся. А вот выбраться из замка для путешествия в другую страну для Поттера будет несколько... затруднительно, потому что в один день с этим сложно будет управиться. — Значит, будем искать в доступных нам библиотеках, — подытожил Томас, откинувшись в своём кабинете на спинку кресла. — В таком случае, я думаю, можно отключаться? Мы всё обсудили, план наметили. Я ещё поговорю с Люциусом, чтобы он нам помог, а вот вы, если не сможете попасть домой, поищите что-нибудь в хогвартской библиотеке — может быть, там что-нибудь будет. — Сильно в этом сомневаюсь, — подал голос Гарри. — Если мы правы, и Дамблдор и Грин-де-Вальд были Истинными, маловероятно, что первый оставил бы в библиотеке информацию на эту тему — слишком боялся, что об их связи узнает кто-то другой. — Всё равно поищите, должно быть хоть что-то, чего Дамблдор не учёл, — припечатал Томас. — А сейчас я бы хотел поговорить с Поттером наедине. Малфой и Нотт переглянулись, вздохнули на пару и поднялись с дивана, чтобы покинуть покои Декана Слизерина. — Начните осматривать библиотеку уже завтра, мы не можем терять время впустую, — бросил им напоследок Северус, и мальчишки только кивнули, скрываясь в темноте коридора. На дверь сразу же легло заклинание против подслушивания. — Я могу присутствовать или мне тоже уйти? — поинтересовался он у Томаса. — Ты можешь остаться, всё равно обо всём знаешь, — покачал головой Том, переводя хмурый взгляд на Гарри. — Мне нужно, чтобы ты перенёс библиотеку в Слизерин-Гард как можно скорее, чтобы я тоже начал поиск информации. Гоблины сказали мне, что ты забрал её из Банка, когда я хотел перенести её самостоятельно. — А, да, точно, совсем про неё забыл, прости. Выберусь из замка в ближайшее время, так что жди гостей, — парень усмехнулся. — Она у меня в Блэк-хаусе — было слишком накладно на летних каникулах мотаться из дома в Банк только ради одной книги. — Хорошо, понял тебя. Лучше сделай это на этих выходных, потому что ждать следующих слишком долго, а во время учёбы ты вряд ли сможешь покинуть Хогвартс, не наделав при этом шума. — Без проблем, Томас. До связи! — он даже помахал рукой зеркалу напоследок, но Слизерин уже успел отключиться, поэтому не увидел этого. — Не могу понять ваших отношений, если честно, — задумчиво проронил Северус, убирая волшебное зеркальце в чехол. — Точнее, вы так легко общаетесь, и ты даже обращаешься к нему на «ты». Не слишком ли быстро вы нашли общий язык? Гарри успокаивающе улыбнулся мужчине и взял палочку в руки, чтобы помочь убрать со стола чашки, из которых они пили чай во время разговора: — Мы успели пообщаться, сэр, и он сказал, что хочет прошлое оставить в прошлом. Я тоже хочу именно этого, поэтому сейчас мы пробуем общаться как дальние родственники, коими и являемся на самом деле — я стараюсь не напоминать ему о его былых грехах, а он медленно пытается их искупить. Вы же слышали, что он снял метки почти с половины Пожирателей, да? — Да, Гарри, слышал, — Северус открыл створку буфета, и Гарри отлеветировал чашки с чайником на полку. — Люциус вызвал меня к себе ещё на прошлой неделе и сказал, что Лорд пришёл в себя. Он удивился, узнав, что моя метка уже изменена, и настойчиво предлагал мне присоединиться к Рыцарям. Я отказался, — ответил он на безмолвный вопрос в глазах Поттера. — Я отказал Томасу ещё тогда, когда мы вместе оправлялись от ритуала, и своё мнение я не изменил: я больше не собираюсь заниматься ничем, кроме своего Зельеварения и преподавания здесь, в Хогвартсе. Это не для меня, я ухожу от дел и политических игр. Гарри ярко улыбнулся и сам закрыл дверцу буфета: — Я рад, сэр, — честно и бесхитростно произнёс он, и мужчина приподнял уголки губ в намёке на ответную улыбку. — Останешься или уже пойдёшь? — Простите, остаться сегодня не могу — у меня ещё одно дело есть, так что мне уже пора возвращаться к себе, — немного виновато ответил юноша; в любой другой день он бы без сомнений остался, но как назло именно сегодня Уизли решил высунуться. — Надеюсь, ты не успел ни во что вляпаться? — улыбка с его лица пропала, уступив место нахмуренным бровям. — Нет, сэр, всё в полном порядке, — не моргнув, солгал Гарри. Всё в порядке, ничего страшного не случилось, дуэль с Уизли — дело нескольких минут, поэтому волноваться самому и волновать профессора не было нужды. — Я пойду, профессор. До свидания. — Пока, Поттер, — произнёс мужчина уже в сторону закрывающейся двери. На душе было неспокойно — было ощущение, что сегодня ночью точно что-то произойдёт, и это ощущение плавно перерастало в навязчивую тревогу, и Северус пообещал себе: он глаз этой ночью не сомкнёт, чтобы, если что-то вдруг всё-таки произойдёт, быть в состоянии отправиться на помощь без промедления. Ночь набирала свои обороты, и тревога росла подобно снежному кому, катящемуся вниз с горы.∆∆∆
В заброшенном коридоре третьего этажа Гарри появился аккурат с двенадцатым боем часов; палочка уже была в его руке, потому что он справедливо опасался того, что Рон начнёт бой без правил, а не дуэль. Радовало уже то, что Карта Мародёров показывала коридор, в котором кроме него и Уизли никого не было, и рыжий не привёл с собой подмогу. — Пришёл, — радостно оскалился Рон, поднимая в его сторону палочку. — Пришёл, — подтвердил очевидное Гарри, поднимая палочку в ответ; судя по всему, сегодня они обойдутся без расчёта шагов и приветственной стойки. — Так сильно не хотел, чтобы о твоём секрете узнал весь Хог? — насмешливо поинтересовался Рон, начиная по кругу обходить Гарри; последний нахмурился и тоже начал двигаться — параллельно шагам своего противника. — Понятия не имею, о чём ты. У меня секретов нет, и пришёл я только потому, что захотел размяться. Уизли на пробу кинул Экспеллиармус, но Поттер ожидаемо с лёгкостью его отбил. — Говоришь, что секретов нет, а сам с Пожирателями якшаешься? — Гарри нахмурился, внутри пробежал холодок, и именно он чуть не отвлёк его от следующего заклинания; Инкарцеро, так примитивно, но Гарри только уклонился от него. — Не понимаю, о чём ты говоришь, — Петрификус, совмещённый с Инкарцеро, попал в щит, в одну секунду возникший перед Роном, и очень странно в него впитался; Поглощающий щит работал не так. — Как же так? — деланно изумился Уизли. — В таком случае это не ты с пеной у рта приказывал мне извиниться перед Хорьком, когда я его совсем немного задел? Не ты магией решил отстоять его честь? Гарри скрипнул зубами и отправил в рыжего связку из Петрификуса, Инкарцеро и невербального Экспеллиармуса, подкрепив всё это ещё одним Петрификусом; он не собирался использовать серьёзные заклинания — если он сильно навредит рыжему, ему самому придётся тащить его в Больничное Крыло, а там уже объяснять, что случилось, категорически не было желания. — И ты думаешь, что этот «секрет» заинтересует всю школу? — Гарри, нахмурившись, проследил за тем, как вся его связка вновь поглощается щитом; нет, что-то здесь точно было не так. — А ты думаешь — нет? Подумай, они и так не очень тебя любят. Слизеринцы — за то, что ты Поттер и Золотой Мальчик, победивший их Лорда. Хаффлпаффцы в любой момент готовы тебе припомнить смерть их обожаемого Диггори. Рейвенкловцы не любят тебя хотя бы потому, что ты только лишь своей славой, а не знаниями, зарабатываешь очки, и именно поэтому они уже который год не могут получить Кубок Школы. А мы, гриффиндорцы, просто знаем твою истинную натуру, мы знаем, что ты на самом деле никакой не Избранный, ты лжец, грязный предатель, предпочитающий своих врагов своим друзьям. Стоило только Рону выплюнуть последнее слово, как он послал в Гарри изворотливую связку из Экспеллиармуса, Инкарцеро и Бомбарды; первые два Поттер принял на Поглощающий щит, от третьего увернулся, и Бомбарда попала в стену за его спиной; затылок и часть шеи, неприкрытой одеждой, обожгло мелкими камушками, отколовшимися от стены, но громкий звук на удивление не разнёсся на половину замка. Отлично, значит здесь стоят ещё и Заглушающие чары, значит к ним точно никто не заявится. Преобразовав ту магию, которую поглотил щит, в Дантисимус, он на удачу отправил его в Рона; конечно, растущие передние зубы — не слишком опасное дело, но очень даже отвлекающее, а потому Гарри сможет сколдовать что-нибудь куда более значимое через несколько секунд. Но странный щит возник и в этот раз, и юноша наконец понял, что дела плохи — если каждое его заклинание будет поглощаться таким образом, он растратит запас своей магии гораздо раньше Уизли и проиграет дуэль. Рон только растянул губы в мерзкой улыбке, глядя в хмурое лицо противника: — Сегодня тебе точно не победить меня, Поттер, нет, только не с тем, что у меня есть, — он показательно похлопал себя по груди. — Любое твоё заклинание развеется и поглотится артефактом, и именно твои заклинания будут его подпитывать! — он громко рассмеялся, и Гарри против воли вздрогнул от этого смеха — слишком уж безумным он был. Если у Уизли есть артефакт, который не позволит Гарри его атаковать, да ещё и будет подпитываться за счёт его заклинаний, что делать? Что делать, что делать, думай, Гарри, думай, нужно придумать решение. Плечо обожгло прошедшим по касательной Секо, и именно это вывело парня из раздумий; да, нужно придумать план, но нельзя отвлекаться, иначе хорош он будет — сражаться с Северусом не на равных, конечно, но близко к этому, и проиграть Уизли... — Авис, — он шепнул это совсем тихо и на пробу направил палочку на рыжего; если это не сработает, у него была ещё одна идея, как можно сражаться дальше, но не более... Но маленькая стайка вызванных заклинанием птиц не поглотилась щитом, она налетела на Рона и окружила его, и каждая крохотная птичка пыталась клюнуть рыжего как можно сильнее. Гарри усмехнулся и послал в Рона Экспеллиармус, однако тот ожидаемо попал в щит; плохо, значит артефакт работает автономно и не зависит от носителя, он защищает его сам и не повинуется его приказам. Уизли ещё отбивался от птиц, и Гарри решил пойти на сближение: если артефакт не отреагировал на постороннее материальное вмешательство птиц, значит не отреагирует и на простой удар, в котором не будет ни капли магии; но Рон каким-то образом увидел его подле себя и, взмахнув палочкой и едва не выколов ею глаз Гарри, выпалил какое-то заклинание. Правый глаз тут же залило кровью, и только спустя пару секунд бровь и часть лба обожгло болью; Гарри в тот же миг оказался на значительном расстоянии от Рона и, пока тот избавлялся от последних пташек, постарался вытереть глаз, но в него уже летело очередное заклинание, и ему пришлось резко уходить в сторону. Отлично, правый глаз ничего не видит из-за крови, и он не может послать в Уизли ничего существенного в ответ, а тот медленно идёт на сближение, потому что знает — вблизи гораздо сложнее отреагировать вовремя, да и заклинания выходят сильнее; именно поэтому магия от его слабенького на самом деле Секо оставила на лице Гарри глубокий порез — заклинание было выпущено практически вплотную. Поттер стиснул зубы до скрежета и отбежал в другую сторону, не позволяя Уизли загнать себя в угол, и трансфигурировал из каменной крошки, оставшейся на полу после Бомбарды, маленькие тонкие иглы, которые и отправил в Рона; отлично, хорошо, если не работают заклинания напрямую, значит можно немного попрактиковаться в Трансфигурации. Рон принял все иглы на собственный щит и взревел на весь коридор, когда одна из них всё-таки успела вонзиться в его плечо; отлично, теперь достать её будет довольно-таки проблематично, и боль она доставит большую, а значит, это немного охладит пыл рыжего. Но Рон не остановился, он наоборот, как разъярённое животное, стал только агрессивнее, и Гарри целую минуту пришлось только отбивать различные заклинания и уворачиваться от некоторых из них, и он очень удивился, когда после целого каскада заклинаний ему в живот прилетел обычный кулак, который, однако, всё равно выбил из него весь воздух. Ноги подкосились, но Рон не дал ему упасть, он схватил его за волосы и с силой шваркнул головой об стенку; висок взорвался болью, и на несколько секунд Гарри потерял ориентацию в пространстве, но вовремя успел заметить приближающийся к нему ботинок, а потому применил заклинание на себя, а не на Рона. Усиленными руками он перехватил ногу Уизли и с силой провернул лодыжку; послышался отвратительный хруст, и Рон заорал благим матом, отскакивая от него на одной ноге, но не удержался и грохнулся на задницу, продолжая кричать от боли уже там. Он, казалось, забыл о своём противнике, и Гарри, придерживаясь за стенку рукой, поднялся на подкашивающиеся ноги и подошёл к катающемуся по полу противнику. Всего один удар, и Уизли лежит без сознания, и Гарри обессиленно опускается на пол рядом с ним; в голове гудит так, будто там поселился целый рой пчёл, которые наняли шумных рабочих, чтобы отстроить себе у него в мозгу целый улей-дворец, а порез на лице всё так же продолжает кровоточить, и его правый глаз ничего не видит из-за залившей его крови. Сходил на дуэль, называется, справился за пару минут, какой молодец. Прижав ко лбу и брови рукав мантии, он первым делом достаёт из-за воротника рубашки Уизли увесистый кулон, цветастый и покрытый перьями, суёт его во внутренний карман мантии, и только после этого поднимается на ноги и по стеночке медленно идёт прочь; сейчас главный вопрос состоит в том, куда ему идти — к себе в Выручай-Комнату или к Северусу, который без сомнений будет на него громко ругаться, но который сможет помочь ему быстрее, чем он сам себе сможет помочь. Сомнения развеивает появившийся перед ним домовой эльф, в котором юноша узнаёт личного эльфа Северуса — именно он каждый раз приносил им чай, когда они не хотели заваривать его самостоятельно. — Тинки плохой эльф, Тинки не смог выполнить приказ Хозяина вовремя, — домовик начал выкручивать уши, с ужасом и печалью глядя на Гарри, и тот поспешил успокоить его, сказал, что всё в порядке, и спросил, что Снейп просил передать ему. — Хозяин сказал Тинки, чтобы Тинки передал мастеру Гарри Поттеру, когда тот будет один, что Хозяин просит его очень срочно прийти к нему в покои. И Тинки не мог исполнить приказ Хозяина, потому что Тинки ждал, пока мастер Гарри Поттер останется один, и теперь Тинки должен себя наказать... Тинки плохой эльф, Тинки..! — Тихо, Тинки! — гаркнул Гарри на весь коридор и сам поморщился от громкости своих слов; он в уме прикинул, сколько прошло времени; по всему выходило, минут тридцать уже прошло как минимум, это плохо. — Тинки, немедленно перенеси меня в покои своего Хозяина! — Тинки сделает, мастер Гарри Поттер, Тинки всё сделает! И Гарри всего лишь мгновение спустя оказывается в гостиной в покоях Северуса и только тут вспоминает, что он покрыт кровью, и сейчас точно получит нагоняй, но в покоях стоит оглушительная тишина, и Гарри сам замирает в замешательстве. Если Северус хотел его срочно видеть, то где он сам? На журнальном столике оказывается маленькая карточка, на которой аккуратной змейкой вьются всего две строчки, написанные почерком Снейпа: «Томас в Министерстве. Попросил помощи, сказал взять тебя с собой. Не дождался тебя, ушёл один. Не смей покидать покои, пока я не вернусь, понятно, Поттер?» И внизу маленькая буковка С — Северус. Стало как-то неспокойно, и в голову даже пришла мысль отправиться самому в Министерство Магии, но парень сразу откинул её в сторону: Северус сказал ему «нет», и если он его ослушается, не будет ему потом веры. Да и куда он в этом Министерстве пойдёт, спрашивается? Правильно — никуда. Именно поэтому Гарри первым делом идёт в лабораторию и осматривает шкафчик с готовыми зельями на признак Кроветворного зелья и Заживляющей мази — допуск у него теперь постоянный, потому что Северус позволяет ему готовить зелья в своей личной лаборатории, и ему нужна помощь. Если он может оказать её себе самостоятельно, он это сделает. Кроветворное находится быстро — оно стоит на полке на уровне глаз Гарри, а вот мази не видно, и юноша впервые с начала учебного полугодия думает, что пора бы вернуть некоторые зелья обратно в браслет-змейку; он-то достал их в Блэк-хаусе, чтобы проверить, что есть в избытке, а запас чего стоит пополнить, а вот убрать обратно забыл. Вспомнил, когда уже в Хог приехал, да и подумал, что ничего особенно страшного не произойдёт. Положился на удачу и случай и прогадал. Так и не сумев отыскать Заживляющей мази, Гарри опрокинул в себя Кроветворное, передёрнулся от неприятного вкуса и поставил пустой флакончик на столешницу в лаборатории, после чего подошёл к раковине, которая была расположена в углу помещения, и начал осторожно смывать кровь с лица. Обезболивающее он также не смог найти, и теперь приходилось отмывать глубокий порез, тихо шипя под нос из-за острой боли; Северус-Северус, ты же зельевар, так какого драккла у тебя нет Обезболивающего, ну? Смыв последний кровоподтёк с лица, Гарри устало упёрся руками в края раковины, склонив к ней голову и сжав зубы от боли; даже нахмуриться толком не получалось, потому что порез сразу начинал болеть и грозился начать кровоточить заново. Лучше не придумаешь, и парень поднял глаза туда, где у остальных людей обычно висело зеркало, но где у Северуса оказалась простая стена — действительно, зачем ему зеркало в лаборатории? Зеркало трансфигурировать пришлось самостоятельно из носового платка — нужно было оценить степень нанесённого Уизли ущерба и посмотреть, всю ли кровь он стёр. Порез на деле оказался настоящей маленькой раной, начинающейся от линии роста волос с правой стороны лба и пересекающий правую же бровь; чудом не задев глаз, она проходила по нижней линии его молнии, и юноша понадеялся только на то, что хотя бы этот шрам можно будет убрать — на лбу ему и одного вполне хватало. Повертев головой и дождавшись возвращения ушедшей было головной боли и тошноты, Гарри заметил довольно-таки большую ссадину на виске, которым Рон приложил его об стенку; на затылке ощущались несколько маленьких ранок, оставшихся от каменной крошки, брызнувшей на него после применения Бомбарды. М-да, хорош дуэлянт, нечего больше сказать. Вернув зеркало в первоначальный облик платка, Гарри запихнул его в карман мантии, ещё раз пересмотрел всю лабораторию и, так и не отыскав ни Обезболивающего зелья, ни Заживляющей мази, поплёлся в гостиную, дожидаться возвращения Северуса. Исполнительный Тинки по первой же просьбе заварил ему кофе и поставил на журнальный столик вазочку с песочным печеньем; растягивая кофе на большее время, парень первым делом умял всё печенье, а затем откинулся на спинку кресла, в котором обычно сидел Северус, и принялся наслаждаться кофе. Определённо был какой-то шарм в том, чтобы сидеть в кресле Северуса, пить ночью кофе, который мужчина запрещал ему пить даже просто на ночь, и не получать за всё это нагоняй, но Гарри бы при первой же возможности променял бы всё это на присутствие здесь самого Северуса. Потому что было неспокойно. Зачем Томас вызвал его в Министерство? Почему Северус не стал его дожидаться? Это было очень срочно? Вопросы так и роились у него в голове, занимая в улье-дворце ту самую жилплощадь, которую уже успели построить строители, и эти вопросы были ничуть не лучше надоедливых пчёл, в самом-то деле... От представления того, как маленькие и большие вопросительные знаки расселяются во дворце по огромным комнатам-хоромам, его отвлекло сначала неясное, но оттого не менее болезненное чувство в груди — будто бы от души резко отрезали половину, — которое заставило его согнуться в кресле, а потом прямо перед носом появилось яркое серебристое мерцающее облако. — Гарри, срочно в Министерство, каминный адрес — «Архив». Тут был бой, я не могу найти Северуса. Жду тебя, — патронус в виде Нагайны растаял так же быстро, как и появился, но Поттер, прижимая к колющему сердцу одну ладонь, уже был на ногах рядом с камином и хватал второй рукой с каминной полки шкатулку с порохом. «Только не Северус, пожалуйста, только не он...»∆∆∆
С ухода мальчишки прошло уже почти три часа, а тревога только крепла, противными щупальцами опутывая его сердце; он посмотрел на часы: без четверти полночь. Если тревога не уляжется до полуночи, он пойдёт прочёсывать коридоры в поисках своего неугомонного маленького несчастья, а когда найдёт, то сначала проверит, всё ли с ним в порядке, а затем самолично его выпорет — за то, что заставил волноваться, за то, что постоянно куда-нибудь лезет, за то, что соврал, что ничего не случилось и всё в порядке. Соврал ведь, как пить дать соврал. Но прошло всего пять минут, и парная шкатулка тонко тренькает, оповещая хозяина, что ему пришло письмо, и Северус рад тому, что можно отвлечься от тревожных мыслей хоть немного; вот только содержание короткого письма не приносит облегчения, оно ещё больше вгоняет в душу сумятицу. Томас срочно просит о помощи в Министерстве, а точнее — в Архиве, потому что он там ищет какую-то информацию об Истинных; ещё один неугомонный псих, вот только что с Поттера взять — подросток шестнадцати лет, а этот... Следом приходит ещё одно письмо с просьбой взять с собой как раз этого Поттера и очень срочно камином переноситься в Министерство; Северус на это только качает головой. — Тинки, — домовой эльф появляется перед ним в ту же секунду. — Найди мне Гарри Поттера и попроси его, чтобы он явился ко мне как можно скорее. А лучше и вовсе перенеси его ко мне магией, — а затем, задумавшись, всё-таки добавляет: — И исполни всё это только тогда, когда он будет один, понял меня? — Да, Хозяин! Тинки понял, Тинки хороший эльф, Тинки всё сделает! — Исполняй, — махнул рукой мужчина, поднимаясь из кресла; да, лучше пусть будет так, потому что если мальчишка всё же не один, он бы не хотел подставлять его таким глупым образом. Шкатулка тренькнула в третий раз, когда он уже накидывал поверх рубашки свой сюртук: «Чёрт возьми, Снейп, просто не жди Поттера, если он не с тобой! Мне срочно нужна помощь. Нападение. Архив. Жду тебя.» Кривоватые буквы скакали едва ли не по всему листу, и Северус перед тем, как прыгать в камин, завернул в лабораторию, где практически подчистую смёл все зелья на верхних полках — именно там хранилась большая часть медицинских составов; напоследок захватив парочку флаконов с Кроветворным и черкнув Гарри пару строк на первом попавшемся пергаменте, он наконец оказался в камине, и всего через пару мгновений выходил из камина в Архиве Министерства. На первый взгляд здесь всё было в полном порядке, и огромное помещение, от пола до потолка заставленное высокими и кажущимися бесконечными полками с пергаментами, свитками и папками, казалось абсолютно нормальным и пустым, таким, каким ему полагается быть в нерабочее время в двенадцать часов ночи; но если приглядеться, можно было заметить в отдалении короткие вспышки заклинаний, и все бумаги с одного стеллажа были разбросаны по узкому проходу между ныне пустым стеллажом и его собратом, стоящим напротив. Сжав сильнее палочку в руке, Северус бросился в ту сторону, где видел в последний раз вспышки заклятий, и чем ближе он приближался к тому месту, тем больше ущерба было нанесено помещению Архива — пол усыпан смятыми пергаментами, некоторые стеллажи стоят, завалившись на бок, а один и вовсе разбит в щепки. В один момент стеллажи расступились, открывая глазам вид на большую читательскую зону, где стояли столы с лампами и где на данный момент происходило ожесточённое сражение. Томас, подпаленный и слегка окровавленный, в одиночку отбивался от небольшой группы магов, завёрнутых в чёрные мантии Пожирателей. Увидев эту картину, Северус даже поначалу остановился, потому что не могли Пожиратели напасть на своего хозяина из-за данных когда-то клятв, а метки Томас успел снять только с самых верных и адекватных последователей. А значит, это просто не могли быть Пожиратели Смерти. Тогда кто? Те же люди, которые напали на Хогсмид год назад? Если да и если их тогдашние предположения о том, что ими командовал Дамблдор, — правда, то дела плохи. В тот раз эти Лжепожиратели наворотили кучу всего, а теперь им будут противостоять всего двое, и силы явно не равны. Северус ещё успел подумать о том, как хорошо, что Гарри здесь не было, а затем ринулся в самую гущу событий, заходя Лжепожирателям за спины и атакуя их с тыла; Томас скользнул по нему коротким взглядом, тут же, в прочем, возвращая внимания на противников, но на его лице заиграла торжествующая улыбка; отлично, уж вдвоём они точно не пропадут. Северус не понял, в какой момент оказалось так, что они с Томасом разделились: вот они находятся в пределах видимости друг друга, а вот он сражается со своими противниками в одном из узких проходов между стеллажами, и его достаточно умело теснят назад, но он только сильнее сжимает зубы и продолжает колдовать. Палочка в руке уже совсем горячая, но это только подстёгивает сражаться дальше — она ни за что не сломается в его руке, нет, только не в бою с этими недопожирателями. И вот последняя фигура в мантии падает, сражённая заклинанием, и Северус устало, но радостно тянет губы в улыбке, когда по позвоночнику пробегает холодок; он оглядывается по сторонам и понимает, что Томас остался где-то далеко позади, и он сейчас рядом со стеной Архива, в которой выщерблена высокая арка, угрожающе чернеющая своей темнотой. И кажется, будто там кто-то есть, и этот кто-то смотрит прямо на него, и чувство опасности разливается по венам быстрее, чем по ним бежит кровь. Мужчина сглатывает вязкую слюну и выравнивает дыхание, сбившееся в горячке боя; он разворачивается к арке лицом и вскидывает палочку, и в сторону арки резким волчком несётся огонёк Люмоса, но освещает лишь каменные стены длинного коридора, уходящего куда-то далеко-далеко вглубь всего Министерства. Напряжённые плечи сводит судорогой, и он тихо выдыхает, и вдруг чувствует, как на затылок опускается чья-то костлявая ладонь; он резко разворачивается, но за его спиной никого нет, вот только ушей касается тихий холодный смешок: — Северус, Северус, неужели ты растерял хватку? Мужчина замирает, а затем, не выпуская из поля зрения арку, пятится спиной в сторону ближайшего стеллажа с книгами, чтобы быть уверенным в том, что со спины на него точно не нападут; в гулкой тишине вновь раздаётся смешок, и он снова за спиной, и Северус оборачивается вновь и только благодаря хорошей реакции успевает увернуться от костлявой руки, в которой зажата странная длинная палочка; он не успевает приглядеться к ней как следует, потому что в следующий момент уже отбивает заклинание за заклинанием, которые непрерывным потоком направлены на него. Промежутки между заклинаниями малы настолько, что мужчина не успевает отвечать и едва-едва успевает их блокировать, и под тяжёлым натиском сильного мага медленно пятится назад, отходя всё дальше и дальше; над головой сначала появляется та самая угрожающая арка, а за ней и тяжёлый каменный потолок; его теснили в длинный коридор, который начинался прямо за аркой. Но вот выдался наконец подходящий момент, и он сразу посылает в своего противника Адеско Файр, но тот играючи гасит дракклово Адское пламя одним движением руки. Но яркое пламя на несколько секунд освещает того, с кем он дерётся, и Северус едва подавляет в себе дрожь. Когда-то светлые, его волосы поседели практически полностью, а вот ярко-голубые глаза горят жаждой жизни даже несмотря на то, что телу стукнуло уже сто семнадцать лет; и в узловатых, костлявых пальцах зажата не просто какая-та палочка, кажущаяся знакомой, а та самая Бузинная палочка со множеством деревянных наростов, которые так любили поглаживать пальцы Альбуса. Мерлин и Моргана, перед ним стоит живой Грин-де-Вальд и держит в руках Бузинную палочку, которую, как он своими глазами видел, похоронили вместе с Дамблдором в той помпезной белоснежной гробнице, расположенной на территории Хогвартса. Грин-де-Вальд хохочет во всё горло и только усиливает натиск, и Северус пропускает сначала каждое десятое заклинание, а затем — каждое пятое, и когда его спина касается какой-то вертикальной поверхности, он уже не может сдерживать ту волну заклинаний, которые обрушиваются на его голову. Он из последних сил тянет руку к вороту сюртука и рубашки, и вытаскивает за толстую цепочку небольшой гранёный кулон, сжимает его в руке, желая только одного — оказаться дома. Но только портключ не работает, и Северус в отчаянии проводит пальцами по кристаллу и в следующий момент ощущает, как из пораненного пальца стекает вниз капелька крови — кристалл разрушен, разбит одним из ранее попавших в него заклинаний, и палец зацепился за острую грань. Он улыбается бледными губами, подносит к ним уничтоженный кулон и оставляет на нём краткий поцелуй; прости, Гарри, прости меня... Он поднимает слезящиеся глаза на Грин-де-Вальда и посылает ему яростный оскал, и тихие рыдания так и не вырываются из его горла, потому что последнее, что он чувствует — обжигающую льдом боль, расходящуюся от его груди по всему телу.