Сабаку но Гаара

Наблюдая за тем, как армия шиноби Ивагакуре скрывается за горизонтом, я испытывал одновременно облегчение и легкое разочарование, так как мы попросту не могли преследовать врага, чтобы нанести ему ещё больший урон. Ни у кого из шиноби Суны в буквальном смысле не было сил, каждый из них отдал себя полностью и без остатка в этой битве. А потому я мог лишь молча наблюдать за последними удаляющимися силуэтами вражеских шиноби, скрывшимися за горизонтом одновременно с заходящим солнцем. Пограничная крепость, строившаяся с целью предотвратить вторжение врага, с гордостью исполнила свой долг и к концу битвы превратилась в одни лишь руины, которые стали теперь укрытием для тысяч раненных шиноби Суны. У многих ниндзя были открытые раны от кунаев, продолжающие сильно кровоточить, и сломанные кости, не дающие многим даже просто передвигаться. И посреди всего этого хаоса ниндзя-медики делали всё, чтобы как можно больше людей пережило этот день. И, несмотря на моё активное участие в битве, у меня самого ран как таковых не было. Чакра Шукаку помогла мне залечить их все, хотя Яшамару это не помешало забинтовать меня. Но в целом я был полностью здоров. А потому, чтобы не сидеть без дела, я решил помочь ирьенинам, бегая по их поручениям и иногда задавая вопросы по тем или иным техникам, которые они использовали, если конечно у них было на это время. Что удивительно, множество шиноби видело меня во время этой битвы, но при этом все они здоровались и улыбались мне. Многие хвалили меня и радовались вместе со мной нашей общей победе. Переходя от одного шиноби к другому, я давал тем, кто не мог двигаться, воды или же звал на помощь медиков. И таким темпом я даже не успел заметить, как в развалинах крепости совсем уже стемнело и повсюду начали разжигать костры. Сходив же в очередной раз к злополучному колодцу за водой и в одиночестве возвращаясь назад, я обратил внимание на расположенный в стороне от других шиноби костер, рядом с которым находился всего один человек. Невольно мои ноги сами понесли меня к нему и, остановившись на границе тьмы и света, я словно ждал, когда меня пригласят. — Подойди, — голос Расы звучал устало, оперевшись спиной к стене, он перевел свой взгляд с далекой пустыни прямо на меня. — Отец, — я не знал, что должен сказать ему. Я не понимал, почему вообще подошел к нему. Но видя его, сидящего в полном одиночестве, я просто не мог пройти мимо. И, обратив внимание на емкость с водой в своей руке, я машинально протянул её ему. — Вот, попей. Ты хорошо постарался сегодня, отец… — слова похвалы в сторону Казекаге давались мне нелегко, но кто-то действительно должен был сказать ему это. Сомневаюсь, что хоть кто-то из старейшин способен на подобное. А обычные шиноби даже не могут подойти к нему, не то что сказать нужные слова. А потому это оставалось сделать лишь мне. Ведь если бы отец не смог сдерживать всё это время Тсучикаге, то эта битва была бы заранее проиграна. А я прекрасно знаю, насколько силен на самом деле этот старик, и потому действительно впечатлён Расой. — Хм, — на какую-то долю секунды мне показалось, что на кончиках губ Казекаге даже появилась едва заметная улыбка, но когда я моргнул и попытался присмотреться повнимательней, то оказалось, что я ошибся. Но при этом Раса медленно протянул свою руку ко мне и, когда я уже думал, что он собирается взять у меня воду, его рука неожиданно оказалась у меня на голове и он легонько похлопал меня ею. И пока я пребывал в легком шоке от столь необычного проявления чувств Казекаге, Раса успел забрать у меня воду и, сделав вид, что ничего только что не произошло, молча начал пить. — Спасибо, отец! — не знаю почему, но в отличии от того же Яшамару, похвала вечно сдержанного Казекаге, пусть и столь скупая, очень сильно подействовала на меня. Причем гораздо сильней, чем все приветствия и признания шиноби Суны. После моих слов мы больше ничего не говорили, а просто молча сидели у костра и наслаждались прохладным ночным воздухом и звездным небом. И под огромным впечатлением от сегодняшнего дня я сам не заметил, как начал дремать. Обычно мой сон очень чуткий, и из-за Шукаку я редко когда могу поспать дольше одного часа за раз. Но в эту ночь я впервые за долгое время чувствовал себя спокойно и даже не заметил, как Раса осторожно укрыл меня.

***

Путешествие обратно в селение Скрытого Песка заняло гораздо больше времени. Из-за огромного количества раненых и убитых шиноби дорога назад затянулась на целых полторы недели. Зато когда на горизонте появились знакомые горы и ущелье, служащее входом в селение, многие шиноби оживились. Стоило нам только подойти к самому ущелью, как сотня шиноби Суны, которая всё это время оставались на страже деревни, выстроились в ряд прямо на скалах и молча, но при этом торжественно приветствовала героев селения. Однако настоящий сюрприз нас ждал уже у выхода из ущелья. Стоило нам только выйти из темноты прохода и оказаться посреди освещенного солнечным светом селения, как десятки тысяч простых жителей Сунагакуре с громогласным и победным криком чуть не оглушили нас. Они хлопали, улыбались и с надеждой смотрели на выходящих из тёмного прохода шиноби. Кто-то, видя своих знакомых, громко звал их и поздравлял с грандиозной победой. Другие же, не видя своих родственников и любимых, не сдерживали свои скорбные крики и слезы, и тогда стоящие рядом с ними люди пытались подбодрить и поддержать их. Каким-то чудом я даже заметил среди толпы Темари и Канкуро, которые сначала с восхищением наблюдали за шедшим в самом начале Казекаге, а затем их взгляд упал и на меня. Они оба с неверием и шоком провожали меня своими глазами, ведь я шел не так далеко от отца и сильнейших джонинов селения. Таким своеобразным способом старейшины решили продемонстрировать простым жителям меня, как их живое и самое главное эффективное оружие. Но отметив для себя этот факт, я решил не придавать ему слишком много значения. Вместо этого я не сдержался и невольно улыбнулся, когда Канкуро попытался протереть глаза, не веря, что вместе с героями селения нахожусь и я. А затем я заметил в его глазах уже привычный озорной огонек и сразу же притворился, что не увидел его. Хорошо зная своего «старшего брата», я уверен, что ничего хорошего из его затеи точно не выйдет. В его нынешнем возрасте ему бы лишь подшутить над кем-то или же просто повеселиться. Другими словами, он ещё совсем дитя. Но на самом деле, я даже рад такому его веселому характеру, ведь в отличии от меня, Канкуро и Темари обычные дети. Они должны спокойно наслаждаться этим беззаботным временем, пока ещё могут. Я же в свою очередь сделаю всё возможное, чтобы это время у них было. И как мне кажется, отец думает так же, пусть и не показывает этого со стороны. В отличие от меня, он действительно заботится о своих старших детях, пусть те и не способны понять его скрытых чувств из-за своего малого возраста.

***

Вернувшись в нашу с Яшамару квартиру, я наконец-то полностью осознал, что теперь считаю это место своим домом. Пережив все те ужас и кровь, вновь вернуться в мирную жизнь кажется таким нереальным. Возникает такое чувство, что стоит мне только закрыть глаза, как невольно я возвращаюсь в ту самую крепость, где повсюду гремят взрывы, слышится звук столкновения металла о металл, и под нещадно палящим солнцем проливается огромное количество человеческой крови. Но открыв глаза, я вновь возвращаюсь в свою родную комнату и вижу фотографию Каруры, расположенную на прикроватной тумбочке. Давным давно её поставил сюда Яшамару, и я не стал убирать её. — Я дома, мама, — за прошедшие годы я уже привык считать эту девушку своей матерью, а потому приветствие к ней вышло машинальным, и я даже невольно улыбнулся, глядя на ее фотографию. Теперь же, когда я вернулся живым из самого настоящего ада, даже впечатления от собственной комнаты изменились для меня. Вообще, эта битва сильно повлияла на меня. Только лично испытав на себе, что такое война, пусть и всего в одной короткой битве, как мне кажется, я смог понять, что мне делать и куда двигаться дальше. Я больше не могу плыть по течению, как делал это раньше. Пора мне взяться за обучение и собственные тренировки всерьез. Эта битва на самом деле ничто по сравнению с тем, что ждет нас всех в будущем. А потому, я должен быть готов к этому. Но как бы мне не хотелось начать тренировки прямо сейчас, были у меня и другие не менее важные дела. — Гаара! — громкий голос Канкуро, прозвучавший на пороге моей комнаты, был как раз-таки предвестником моей занятости. — С возвращением, дядя Яшамару, — услышал я из гостиной вежливый голос Темари, которая после небольшого приветствия дяди также оказался в моей комнате. — Почему вы тут? — их присутствие в нашей квартире, если честно, удивило меня. До этого мы могли встречаться лишь на полигоне. — Мы спросили у отца, и он нам разрешил, — первой успела ответить мне Темари, которая, подойдя ближе ко мне, начала с легким беспокойством осматривать меня. — Это не важно, — в отличии от нее Канкуро не остановило бы, даже если бы отец запретил ему. Куда больше его волновало явно другое. Его озорные карие глаза так же с интересом смотрели на меня. — Лучше скажи, Гаара. Ты правда был там и участвовал в сражении? — Да, — коротко ответил и кивнул я на его вопрос. — Круто! — глаза ребенка наполнились искренним восхищением, а вот Темари явно не разделяла полностью его радость. — Но почему ты? Я же старше! Почему отец не взял с собой меня? Уж я бы показал этим шиноби Ивы! — под впечатлением от собственных мечтаний, Канкуро даже вскочил на мою кровать и начал изображать удары руками и ногами. — Дурак, — беззлобно обозвала своего младшего брата Темари. — Сама дура! — не остался в стороне Канкуро и даже показал язык девочке. — Ты что же, сама не хотела бы быть там? Стоять рядом с отцом и сражаться с вражескими шиноби? — в ответ на вопрос Канкуро, сестра засомневалась. Они оба: что Темари, что Канкуро — хотели личного внимания и похвалу от отца. Но в отличие от своего младшего брата она понимала, что ничего бы не смогла, если бы направилась на поле боя. А потому её взгляд невольно вновь обратился на меня. — Гаара, с тобой всё хорошо? Тебя не ранили? — от искреннего беспокойства в голосе Темари я даже не знал, как себя вести с ней. А Канкуро, видимо только что осознав это, даже перестал подпрыгивать и так же с видимым волнением посмотрел на меня. — Всё хорошо. Яшамару уже залечил мои раны, — врать им обоим совершенно не хотелось, и если Канкуро мой ответ удовлетворил, то вот сестра явно поняла, что невредимым в том бою я не остался. — Покажи! — строгим голосом приказала она мне. Темари хотела своими глазами убедиться, что я не вру ей. — Да, покажи нам! — вторил ей Канкуро, но уже совсем по другой причине. Он наоборот хотел увидеть крутые шрамы. И под внимательным взглядом обоих детей я не мог отказать им и стянул с себя верхнюю одежду. Если честно, я не так уж и много ран получил в прошедшей битве, большинство из них уже давно прошли. Но один огромный шрам на спине всё же остался. Когда Гари атаковал меня сверху в спину, он явно использовал не простую атаку, раз даже смог пробить мой покров Биджу и впечатать меня с огромной силой в землю. И пусть чакра Шукаку залечила мою рану, пугающий шрам почти на всю мою спину, оставшийся от ожога и взрыва, остался. Меня он беспокоил не сильно, но вот оба ребенка, увидевшие его, застыли в молчаливом шоке и даже не знали, что сказать. Повернувшись к ним передом, я увидел их бледные лица. И даже Канкуро больше не выглядел таким радостным и восхищенным. Не в силах подобрать обычных слов, они оба, не сговариваясь, подошли ко мне и молча обняли меня с разных сторон. От подобного проявления чувств брата и сестры я даже немного растерялся. Но ещё большую неловкость я почувствовал, когда услышал тихие всхлипы Темари, которая крепче обняла меня.