⚡️⚡️⚡️
Отчий дом — это то место, где хранятся самые дорогие и тёплые воспоминания, поэтому дорога всегда ведёт в его распахнутые двери. Братья Чон помнят каждый его уголок и привычное глазу убранство. Особняк родителей находится за городом, утопающий в густой зелени деревьев, оторванный от городской суеты, и дарящий умиротворённый покой. Папа всегда любил много света и тёплые нежные оттенки, поэтому неудивительно, что окна в доме от пола и до самых потолков, а весь интерьер перекликается в мягких пастельных тонах. Огромные напольные вазы, картины, изысканная мебель, всё кричит о дороговизне и вкусе хозяев дома. Но всё бы это было похоже на обычные декорации из журнала, если бы вокруг этого не витал дух счастья, любви и радости. Каждый, кто попадает в эти стены, чувствует ту солнечную энергетику, что дарит дом своим жителям и гостям. И эпицентром всего этого, конечно же, является один прекрасный душой и сердцем омега, дарящий этому дому жизнь. Родной дом встречает двух братьев, как всегда нереальным ароматом пирогов. Семья у них одна из самых влиятельных в республике Корея, как никак отец — Чон Джисон возглавляет огромнейшую компанию, разрабатывающую гаджеты, бытовую технику и ещё много всего из инновационных технологий, и казалось бы, зачем руки марать и делать что-то самому, когда есть прислуга, но их папа — Чон Минсок, никогда не брезгует готовить сам. Это его отдушина и личная страсть. Парни проходят в родные стены, где их встречает папа, которому уже, конечно, доложила охрана, что приехали его дети, такие уже не частые гости в отчем доме. Нет, они любят родителей безумно, но дело всё в том, что мальчишки давно уже выросли и у каждого своя взрослая и самостоятельная жизнь, полная забот и хлопот. Хосок — будущий наследник компании, а Чонгук — известный спортсмен, не сдающий своих позиций уже не первый год. Родителям есть, чем гордиться. Несмотря на то, что Чонгук получил юридическое образование, по семейной тропе он не пошёл, парень с детства занимался боксом и родители проявили понимание и терпение, не стали ему мешать, надеясь, что это увлечение с годами выветрится из головушки сына и ему, рано или поздно, надоест чесать кулаки. Но, увы, не выветрилось, а стало самым настоящим смыслом жизни. Тогда и родители смирились, приняли, ведь если ребёнок желает быть боксёром — пусть будет. Главное, чтобы знал чего хочет, чувствовал себя комфортно, уверенно и был счастлив. — Неужели мои дети решили проведать двух стариков, а я хотел уже в розыск подавать, — усмехается омега, раскидывая руки в стороны, тем самым показывая, что готов принять в свои объятия таких больших — но для него они навсегда останутся маленькими — сыновей. — Папа, ну зачем преувеличиваешь? — улыбается Чонгук и быстрым шагом идёт на встречу родителю, сжимая его в крепких объятиях, поднимая от пола, и кружа. Минсок, одетый в нежный персиковый костюм и аккуратной укладкой тёмно-коричневых волос, даже в свои сорок девять сохранил всю свою хрупкость и омежью красоту, если бы не маленькие морщинки, то, казалось бы, годы над ним не властны. До недавних времен этот омега был единственным, кто мог манипулировать этими некогда неприступными двумя альфами, но всё когда-то меняется. Младший, кстати, его копия, но лишь только внешне, характером же упрямый как глава семьи Джисон, а вот Хосок — отец номер два внешне, но весёлый, добрый и последовательный как папа. — Ну ты-то хоть звонишь и в Инстаграм пишешь лестные комментарии, а твой брат, негодник, — омега смотрит на Хоби из-за плеча сына, — на неделю пропал, ни слуха ни духа, и телефон отключил. Если бы мне отец не сообщил, что он в отпуске незапланированном, я бы, правда, подал в розыск! — Минсок отходит от Чонгука и подходит к старшему, прижимая виновника переживаний к себе. — Пап, я могу всё объяснить, — улыбаясь, кряхтит Хосок и гладит омегу по спине, потому что, кажется родитель решил его задушить в объятиях. — Сладкие цитрусы и морозная мята, ммм...хорошее сочетание, сын, — их папа далеко не дурак и без объяснений парня прекрасно понимает, где он был и чем занимался. — Это не Сонхён, определённо, у него апельсиновый запах и он уж сильно отличался от свежего лайма, но если это не он, я сейчас же требую, чтобы ты мне всё рассказал, сынок, — ласково улыбается мужчина, беря обоих отпрысков за руки и ведёт в гостиную залу к роскошному белому дивану. — Вот это нюх, — ухмыляется Чонгук, заранее сочувствуя брату. Знают же оба, что бесполезно спорить с этим прекрасным омегой. — Да, потом и ты после брата расскажешь о носителе бананового коктейля. У вас, конечно, течки не было, но ты и без неё пропитан этим парнишкой насквозь, — приподнимает одну бровь Минсок, смотря на младшего. — Не один год я живу, дети, мне скоро полвека стукнет. — А младший альфа только рот открывает от удивления. — Пап, да тебе с таким обонянием можно парфюмерный завод открывать, — хохочет Хосок. — Или в полиции работать, — бубнит Чонгук, смущённо закусывая губу. Раньше папа не интересовался так открыто их личной жизнью. У младшего её и не было вовсе. Лишь только стоило ей появится, как все всё сразу узнали. В этом и есть обратная сторона небезызвестных людей. Как говорится — слухами Земля полнится. — О чём идёт речь? — на звук голосов из кабинета выходит глава семейства, направляясь к своим родным, и по очереди пожимает сыновьям руки своей, на которой красуются дорогие часы. Сегодня глава компании без пиджака и галстука, лишь в белой рубашке и темно-синих классических брюках. Чёрные волосы слегка растрепаны, но это нисколько не портит образ уверенного в себе мужчины. — У них появились пары, дорогой, представляешь? — берёт под руку мужа омега и направляется дальше в гостиную. Хочется уже сесть поудобнее и выслушать своих любимых сыновей о делах амурных. Это так волнительно. Минсок, как и любой омега, охотчив до чужих романтических историй, но тут дело касается самых дорогих людей, поэтому сердце мужчины трепещет от предвкушения. Всё семейство удобно располагается на диване, братья Чон усаживаются по обеим сторонам от родителей — Хосок возле отца, Чонгук рядом с папой — и парни быстро переглядываются. Это уже как ритуал между ними, семейная традиция, если хотите, когда им нужна поддержка друг друга. — Итак, ваши пары, — улыбается Минсок. — Истинные, — в один голос отвечают альфы. Теперь уже изумлённо переглядываются оба родителя, никак не ожидая такого ответа. Отец одобрительно кивает головой, папа же, как самый эмоциональный член семьи, чуть ли не подпрыгивает на диване. — О, боже! Ещё лучше! — радуется так искренне омега, хватая мужа за руку. — Ах, Джисон, дорогой, ты помнишь, как мы встретились, это же так прекрасно. Мне тогда казалось, что я самый счастливый человек на свете. И если вы, мальчики мои родные, испытываете тоже самое, я буду только рад за вас, — вздыхает мечтательно Минсок. — Думаю, что папа прав. Но хотелось бы подробностей, — сдержанно, как и положено главе семьи, говорит старший альфа и приобнимает своего супруга, заглядывая в его искрящиеся счастьем глаза. Сыновья — это, конечно, несомненно, самое лучшее творение альфы в жизни, но вот этот омега рядом — его тихая гавань, покой, счастье и тот, кто подарил ему бесценные годы жизни и семью. Да и сейчас украшает его грешное существование одним своим видом и улыбкой. Из столовой выходит паренёк бета и сообщает, что всё готово к обеду. Минсок тянет мужа и приглашает всех к столу. После того, как все расселись по местам и принялись поглощать пищу, разговор продолжился. Парни не стали томить и рассказывают родителям всё. У них нет секретов и никогда не было, правда, только умалчивают, что их любимые потеряли память и не помнят свою прошлую жизнь. Не хотелось бы, чтобы родители волновались понапрасну. Это же не враньё. Со временем омеги всё вспомнят и тогда уже можно будет рассказать остальное, а после познакомиться с семьями Тэхёна и Юнги. Хосок говорит, что его омега инженер-учёный в области космической инженерии, отчего у отца и папы невольно открываются рты, ибо такая профессия для слабого пола редкость, но в их взгляде можно разглядеть уважение к избраннику сына. Это не может не радовать альфу. Чонгук же говорит им, что его Тэхён — художник, ибо парень последнее время очень много рисует пока сам альфа в спортзале, правда рисует он какие-то схемы, но это ведь неважно, он художник, он так видит. Схеманизм Тэхёна — тоже искусство, и если нет такого направления в художестве, значит будет персонально для Чонгука, он так решил. Даже организует выставку для омеги и пригласит всех своих близких и друзей. Также в конце своего рассказа Гук уточняет, что готов в ближайшее время сделать предложение своему истинному, от чего на лицах родителей появляется немой шок. Чего-чего, а от младшего семьи и внуков они ожидали увидеть лет так через много, если, дай бог, доживут вообще до этого дня. Минсок даже пожалел, что не выпил успокоительное и мужу не дал вместо вина. Но на этом сюрпризы для родителей не закончились. Тут встревает Хосок и тоже говорит, что намерен сделать предложение своему омеге. Братья даже начинают спорить между собой, кто первый сыграет свадьбу, а старшие наливают по второму бокалу и не смеют их перебивать. Эти Юнги и Тэхён что, околдовали их мальчиков? — Сыновья, — подаёт голос отец, — успокойтесь, пожалуйста, и не ведите себя как маленькие дети. Послушайте меня. — Хорошо, отец. —Да, отец. — Это прекрасно, что вы встретили свои предназначенные судьбой половинки. Но это же не значит, что нужно сломя голову бежать под венец. Что за необходимость такая? Ведь, как я понял из ваших рассказов, вы познакомились около двух месяцев назад, это не большой срок для отношений. — Возможно, ты прав, отец, но только я понял, что мне больше ничего не нужно в этой жизни. Я как будто встретил половину себя: такого же свободного и родного. Смотрю на него, и вижу своё отражение в омежьем обличии, — довольно улыбается Чонгук, вспоминая любимое лицо Тэхёна. — Тэхён, кстати, гамма, — встревает Хосок, напоминая такую важную мелочь. — И что, что гамма, скоро мы проведём течку вместе, и он уже навсегда станет моим омегой. — Ух ты, гамма... — охает Минсок. — ваш прадедушка Хысин тоже был гаммой, и он ради моего деда-альфы-красавца, также изменил свою сущность навсегда. Это так романтично... — Дорогой, но это не значит, что они должны сразу бежать и жениться. У них пока цветочно-букетный период, а семья — это не игрушка. Даже у истинных пар очень часто бывают непреодолимые разногласия, что сама судьба не может удержать их от расставания, а страдают потом дети, которых они успевают нарожать в порыве эйфории. Сколько я такого видел за свою жизнь, — серьёзно заявляет Джисон. — А я могу тебе привести много других примеров, где истинные пары счастливы вместе, при том поженились они очень быстро после знакомства, а что далеко ходить, давай вспомним наш личный пример. Сколько мы встречались до свадьбы? — Джисон молчит, а омега хлопает его ладонью по бедру. — Молчишь, конечно. Потому что, дети, мы встречались четыре месяца, и вот перед вами прекрасная крепкая семья. Дело только в нас самих, если вы хотите стать полноценной семьёй, никто вам этого не может запретить, но вы не забывайте, что ваше желание ещё не значит, что оно совпадёт с желанием ваших половинок. Обсудите это сначала с ними, а потом уже и решайте вместе. А мы с отцом всегда вас поддержим. — Ты как всегда прав, дорогой, — улыбается своему омеге старший альфа, не имея желания больше спорить с такими контраргументами от мужа, — для нас главное — ваше счастье. — А ещё, я как-то не понимаю, — вдруг вспоминает одну важную вещь омега, — жениться вы собрались, а родителей с зятьями не познакомили, это вы считаете нормальным? — Мы хотели как-нибудь в ближайшее время, — оправдывается Хосок. — Вот никаких ближайших времён, в пятницу ждём вас с парами на ужин. И отказы не принимаются. — Так точно, господин самый прекрасный омега в мире! — усмехается Хосок. — Во вселенной! — подхватывает Гук. — Ой, подлизы, но мне приятно, что не смотря на то, что вы нашли себе избранников, ваш немолодой папа для вас всё ещё прекрасен во всём мире и вселенной. Идите ко мне, мои милые большие дети, я вас так люблю. Все враз выходят из-за стола и альфы, большие дети, безоговорочно льнут в объятия к своему самому тёплому и родному человеку. Отец лишь обнимает всех сразу и чувствует, что его сердце переполняет нежностью и любовью. Только бы не пустить слезу и не раскиснуть, он же глава семьи, авторитет и вообще, эталон мужественности. Поэтому берёт себя в руки и отстраняется от этого родного клуба личного счастья. Как ни крути, а с родителями парням очень повезло в этой вселенной.☄️☄️☄️
— И ты, значит, не слазил с несчастного альфы неделю, Мин Юнги? — ахает Тэхён, слушая рассказы о течке, так сказать, из первых уст. Друг, конечно, стесняется рассказывать такие подробности, парни и не налегают сильно на него, а вот Тэхёну просто очень интересно, как это всё проходит в этот чудо-период. Раньше, как только они попали в эту вселенную, он считал, что течка у слабого пола — это что-то вроде месячных у женщин, когда они превращаются в психованных мигер, с которыми, кстати, в эти дни никакого секса не видать, но тут всё наоборот. В этой вселенной секс в период течки — это как подарок небес. Период, в который вы со своим истинным растворяетесь друг в друге и пусть весь мир подождёт. Тэхён тоже очень хочет и ждёт этого момента. Компания из четырёх омег раскидали по кругу подушки на полу просторной чоновской гостиной, сами завалились на них, а в центр всего этого пиздеца поставили пиццу, суши, острую курочку и шампанское. Праздник живота не заказывали? Тэхён всё время причитал, что Юнги надо кушать больше, а то этот хищный альфа все соки выпил из его несчастного друга за прошедшую неделю. Даже сам запихивал самые сочные кусочки ему в рот и контролировал их исчезновение в желудок. Альфы альфами, течки течками, а друг по несчастью только один. Джин с радостью принял их приглашение отдохнуть и оторваться омежьей компанией, слишком заебался на работе. Такой релакс ему по душе. Только вот немного затуманенный алкоголем мозг невольно заставляет засматриваться на пухлые розовые губы Чимина. Очень тяжело видеть омегу рядом и не иметь возможность его поцеловать. Он сам не понимает, как они с супругом докатились до этого пиздеца, чтобы желать так сильно их маленького тонсена. Просто Мини — он такой, что невозможно описать словами. Джина никогда ранее не тянуло на омег. Он и сейчас, смотря то на Тэхёна, то на Юнги, не ощущает никаких притягательных эмоций. Ким не спорит, что они очень красивые, сексуальные парни, даже слишком. Им бы на обложки журналов, или в какую-нибудь популярную айдол-группу, но вот только ему нравится ими лишь любоваться. Его ни капельки не тянет поцеловать кого-нибудь из них, или чего неприличнее сделать. Другое же дело Чимин, этот сладкий запретный плод. Кажется, Сокджину его всегда будет мало, в принципе, как и Намджуну. Они три извращенца, которых, как ни странно, всё устраивает. Сокджин до сих пор забыть не может, как несколько недель назад проходила его течка, которая совпала с чиминовой. Как врач Ким знает, что у таких пар как они, или чисто омежьих пар, цикличность течек подстраивается под один ритм. Поэтому удивляться было нечему. У них один альфа на двоих, который задаёт ритм под свою физиологию, такова природа доминанта. При первой их совместной течке в голове закрадывались мысли, что он будет ревновать супруга, или же Чимина. Только вот сам от себя не ожидал, что первый раз позорно изольётся, лишь просто наблюдая, как красиво их сладкоголосый мальчик смотрится на члене его супруга верхом. А потом младший омега так разошёлся, что захотел уже и сам засадить хёну. Сокджину, конечно. Ким на тот момент был на таком взводе, что уже хотел, чтобы его просто жёстко трахнули, а чьим членом — это уже неважно. Чимин впервые побывал в активной роли и надо сказать, получилось у него весьма недурно. Старший омега был впечатлён и периодически требовал повторения. Пока омеги развлекались или отдыхали, Намджун мог приготовить своим любимым парням перекус, тёплую ванну и поменять простыни. Сначала альфа был в ужасе, как он справится сразу с двумя течными омегами, но на деле всё оказалось куда проще. Даже попробовали двойное проникновение, во время течки это оказалось не проблемой. Господи Боже, им никогда не откупиться от своих грехов. — Ты, Ким Тэхён, пошляк, мы официально с Хосоком в отношениях, он мой альфа, — вырывает Джина из воспоминаний возмущенный голос Юнги. — Так что можем себе позволить. И мы не только этим занимались, ещё смотрели разные фильмы и как-то Хо устроил романтический ужин, — смущённо улыбается блондин. — Не обижайся на него, Юнги-я, он ведь не знает, что такое романтика, они с Чонгуком только как кролики трахаются везде, где могут и не могут, — вставляет свои пять копеек бармен, а Тэхён перестаёт смеяться. «Что за упрёк? Зачем им вообще с Чонгуком романтика, они оба слишком обезбашенные, чтобы тратить время на такие мелочи», — врёт себе Тэхён, ведь в глубине души прекрасно понимает, что у них действительно не было ничего такого в отношениях: сначала раздражение и некая ненависть; желание Чонгука и отвращение Тэхёна к пидорам, а потом резкий переход в ревность и крышесносный секс. Ах, нет, занятие любовью, вот те и романтика. Всё же Тэхён будет не Тэхёном, если не подъебёт в ответ. Заметив двузначные взгляды Джина, он решает кое что пиздануть в слух: — Ну так, умник, а ты нам поведай про свою течку с истинным, — пьяненко хихикает омега. — Ты вроде начал рассказывать сегодня, но нам помешал Чонгук. — Учёный довольный собой, выпивает залпом бокал шампанского, замечая, в какой панике Чимин смотрит на Джина. — Он хорошо её провёл, не переживай Тэхён, я об этом позаботился лично, — не даёт и слова сказать младшему Сокджин, и смотря на охуевающего Кима, кладёт ладонь поверх чиминовой, совсем не дружески поглаживая её. — Извините, конечно, но я, видимо, не в теме, можно как-то поподробнее? — смотрит на них Юнги и тянется к ещё одному куску пиццы. И правда не может наесться. — Если вкратце, то мой супруг — истинный Чимина. Никто почти не удивлён, лишь Юнги начинает кашлять, потому что успел откусить кусок выпечки, зажевать и почти проглотить. Тэхён же с Чимином живо подскочили, чтобы оказать несчастному помощь, а Джин профессионально курировал весь процесс спасения. — Намджун? — уточняет блондин, вытирая выступившие слёзы с глаз, не забыв поблагодарить всю «спасательную бригаду». — Ну да, — пожимает плечами старший омега и все рассыпаются опять по местам. — У меня же один супруг, а не гарем Шейха, — смеётся Ким старший, а Юнги лишь быстро хлопает глазами. — Ебануться...— единственное что может красноречиво выдать Мин, всё же дожевывая и глотая злосчастный кусок пиццы. — Почему у меня такое ощущение, что я опять всё проспал, хотя в этот раз откровенно проебал всё самое интересное. Дежавю какое-то, — бормочет блондин. — Ребят, перестаньте наводить панику, всё нормально, раз Мини начал рассказывать Тэхёни, то я расскажу всё остальное, — Сокджин посмотрел на своего любовника, нежно улыбнулся и сжал крепче его руку. Пора всё это отпускать и жить свободно. — То, что Чимин и Намджун истинные, я не знал раньше, но догадывался. Наши запахи очень схожи вы это все знаете, Намджун никогда не искал омегу с похожим ароматом, я был на блокаторах в день нашего знакомства, но он чуть ли не расплакался, когда впервые почувствовал меня. Такая реакция альфы меня удивила. На вопрос, что не так, он ответил с грустной улыбкой, что я пахну его домом и он очень сильно по нему скучает. Меня это очень озадачило. После знакомства с семьёй моего жениха, я начал строить первые догадки. Мини нарочно прятал свой запах и как врач, я был против такого насилия над ещё юным организмом, но кто бы меня слушал, вредный ребёнок, — снова он обращается к рыжему омеге, притягивая его с себе ближе. Пак лишь хихикает и кладёт свою хмельную голову на плечо любимого хёна. — И как ты понял, что они истинные, сами признались? — спрашивает взволнованно Юнги, находясь под впечатлением странной истории. — Да если бы, ага, — хмыкает доктор, — я пытался поговорить, намёки делал, только эти двое делали вид, что не понимают о чём я, и что мне от них нужно. Даже сам засомневался, что ошибся и всё не так растолковал. Только эта парочка была такой очевидной, хоть и осторожной, что всё это не укрылось от моих наблюдательных глаз. Гиперзабота альфы над Чимином уж слишком выходила за рамки братских отношений, потому что он его пытался каждый раз обнюхать, как только парнишка оказывался совсем близко. Пометить не решался, но было заметно, как он хмурился, если ему что-то не нравилось и напрягался, играя желваками. Да и Мини порой водил носом, чтобы уловить любимые нотки своего истинного. Обидно было, если честно, что меня не посвятили, я же уже был не чужим человеком. — Прости, — тут же виновато пробубнил Чимин куда-то в грудь омеге и прижался сильнее. Сокджин вздохнул только и запустил свои длинные пальцы в его рыжую шевелюру, немного её требуша. Потом наклонился и чмокнул в макушку. — Только не реви. — Не буду, — обещает бармен, хлюпая носом. — Ну а дальше что? — Тэхён, прерывает эти телячьи нежности, заставляя Джина вернуться к рассказу. Интересно же, жуть. — А дальше были мытарства уже не двоих, а троих человек. Было больно за Чимина каждый раз представляя, как он сходит с ума без истинного в периоды течки, хотя тот так близко, но так далеко, а Намджун метался раненным зверем и уходил в работу с головой. Даже наш с ним секс ему не помогал, а срывало его порой, как надо. И я не знал как им помочь, даже уйти думал, но видя, как эти два болвана мучают себя и друг друга, не смог, чтобы не дать им волшебного пенделя, да и любил их уже обоих крепко. А ещё, это было взаимно. Боялся, что если оставлю их, то сделаю только хуже. — И правильно думал, я бы себя не простил за это никогда, — тихо выдыхает Чимин, вскидывая голову и смотря Сокджину в глаза. — И брат бы себя не простил. — Джин лишь смотрит со вселенской любовью в ответ и обратно прижимает своё рыжое чудо к груди. — Чего я не учёл во всём этом любовном треугольнике, так это то, что между мной и Чимином возникнет притяжение. Со временем я сам стал замечать, что засматриваюсь на брата мужа, когда он приходил к нам в гости, совсем не по-дружески, но даже не догадывался, что это чувство было ответным. Мы не специально, оно само как-то так получилось и я, если честно, ни о чём не жалею. Знал бы тогда, что это сработает и наша истинная пара, наконец, воссоединится, то сделал это раньше, а не мучал себя правильными и неправильными мыслями. — Так вы лесб...— хочет выдать Юнги, но Тэхён сидящий рядом, пихает его ногой, давая понять, что в этом мире нет такого слова. А какое же тогда применить к двум омегам? — Геи? — Скорее бисексуалы. — Мин облегчённо выдыхает после слов Сокджина, значит, геи у них есть, ок, — но меня никогда не привлекали и до сих пор не привлекают другие омеги. Только Чимин. Да, малыш? — Угу, — очень содержательно отвечает рыжий и кажется уже сонно хлопает глазами. Притомился от рассказа хёна. Если сейчас ничего не изменится, то он позорно уснёт. — Ох...ну знаешь ли, не нам с Тэ вас судить, думаю, он согласится со мной, — обращается Юнги к другу, на что тот лишь согласно кивает. — Вы наши друзья и мы примем вас любыми. — Конечно, как же они могут судить, когда сами сменили вектор своей ориентации, причём практически насильно, а не по собственной воле. Судьба злодейка швырнула их в мужское логово, а матушка-природа позаботились о том, чтобы они стали несовсем пидорасами. Очень мило, хах. И смешно и плакать хочется. — Так вы втроём, я так понимаю? — А ревность, неужели её нет? — вставляет слово Тэхён. — Я никогда не ревновал Намджуна к Чимину, единственное, не простил бы, если они всё делали за моей спиной, а так, может, я и извращенец, но меня ещё больше заводит, когда я смотрю на то, как они... — Хён! — восклицает красный как рак Чимин, тут же прогоняя всю дрёму и принимая вертикальное положение. Он готов, конечно, со многим поделиться с друзьями, но не с таким личным. — Ну что? У нас же омежьи откровения, — вкрадчиво мурлычит Джин, поглаживая его колено и игриво улыбается ему, стреляя глазками, а Чимин не сознательно облизывает губы. Оно у них само, как сказал Сокджин, не специально. — Так, ребятки, займётесь этим дома, — шлёпает ладонями по своим бедрам Тэхён и встаёт. Он сам не меньше краснеет и уже жалеет, что завёл этот блядский откровенный разговор. Зато теперь они с Юнги знают большой секрет этой троицы, осталось лишь раскрыть свой самый главный и спокойно жить в этом мире. А получится ли? Примут ли их друзья так просто, как они их? Пока думать об этом не хочется, а надо бы, только учёный, как всегда, отложит мысли об их тайне в самый дальний ящик в своей голове. — Кто нибудь видел пульт, я хочу танцевать...🌏🌏🌏
— Тэхён надо снять твои джинсы, приподнимись, не будь как маленький. — Чонгук пытается стянуть старшего за ногу, но тот лишь сильнее зажимает одеяло между ног. Когда они с Хосоком вернулись от родителей времени было ещё мало, и решив, что не стоит мешать посиделкам «дьявольского культа», вызвонили Намджуна, предложив посидеть в баре недалеко от дома младшего, чтобы потом оперативно забрать своих сокровищ домой. Выпив по два бокала пива, посудачив о делах житейских, альфы поняли, что немного засиделись и пора бы уже расходиться, но вот когда зашли в квартиру Чонгука, прихерели. Эти, как говорят, слабые и милые омежьи существа, устроили сущий ад прямо в гостиной: громкая музыка была слышна ещё в подъезде, а Тэхён танцевал с бутылкой шампанского на журнальном столике, активно виляя своей пятой точкой. Смотрелось горячо, но Чонгук бы оценил это в более интимной обстановке, а сейчас ему хотелось эту задницу стащить, отшлепать и уложить спать. Чимин и Сокджин не отставали от него, тесно прижимаясь, и оглаживая талию и бедра друг у друга, что тоже не ускользнуло уже не только от взора Чонгука. Для него и Намджуна, конечно, это уже в порядке вещей, но Хосок-то ещё не в курсе интимных подробностей жизни Ким-Пак-Ким. Старший Чон удивлённо посмотрел сначала на альф, и не заметив в их лицах ничего подозрительного, решил, что у него, возможно, разыгралось воображение. Он перевёл взгляд на пол, где на подушках валялся его парень, не в силах, танцевать стоя, оно и понятно, устал котёнок за неделю. Но он активно дрыгал всеми конечностями и громче всех голосил припев песни про масло, популярной у омег группы «Bangtan Boys». Значит, силы ещё остались. Очень кстати. Вот это омега-вдрызг-пати. Теперь, когда все, наконец-то, разошлись по домам и Гук с трудом утихомирил своё чудо, которое ещё хотело продолжение вечеринки, взял его на руки и отнёс в их спальню. Альфа аккуратно положил его на кровать и решил раздеть, но, видимо, гамма не разделял его намерений: он как малое дитя схватился за одеяло и замычал, чтобы все отстали, демоны, и на работу он завтра не пойдёт. Что-то ещё попросил передать Монбёль про отвисшие сиськи и уши спаниеля, и отключился. Чонгук с минуту пялится на это чудо природы, пытаясь разгадать его послание марсианам, но позорно сдаётся. Порой ему кажется, что Тэхён с другой планеты и в один прекрасный день за ним прилетят его сородичи и заберут домой, потому что такого милого создания больше нет во всей вселенной. Только Чонгук не отдаст. От этих мыслей даже самому смешно стало, взбредёт же такое в голову. Наверно, это передаётся от Тэхёна. — Солнце, так не пойдёт, давай сначала разденемся, — тянется к парню альфа, пытаясь его развернуть в удобное для него положение. Тэхён мычит бойко, но, видимо, сдаётся и переворачивается на спину, раскидывая свои конечности в позе звезды; сам расстёгивает пуговицу и молнию на ширинке, а Гук тянет за штанины, стаскивая джинсы и откидывая их на кресло. Альфа возвращается на кровать и нависает сверху, как он думает, спящего парня. Расстегивает пуговицы на рубашке и привычно залипает на грудь и плоский живот Тэхёна, потому что кожа у его истинного невероятно красиво блестит в свете ночника и боксёру жизненно необходимо прикоснуться к ней. Он себе в этом, конечно же, не отказывает, ведя кончиками пальцев по впалому животу, чувствуя её гладкость. Как странно всё это, сколько раз уже он видел Тэхёна обнаженным, касался его бархатной кожи, любил его всем телом, даже, чёрт возьми, изучил все родинки и шрамики в самых интимных местах, но ему всё мало. Тэхён очаровывает и влюбляет всё больше и больше с каждым днём. Казалось бы, куда ещё, но, видимо, у любви этой нет границ, лишь только бесконечность. — Гук-а, ты что завис? Хочешь меня? — Ким резко открывает глаза, как будто и не засыпал и смотрит снизу на альфу с каким-то хищно-пьяным прищуром. Зрелище то ещё. Альфа держится изо всех сил, чтобы не заржать. Но всё же брюнет под ним очень милый и желанный. — Зачем ты это спрашиваешь? Ты же знаешь, что я всегда хочу тебя. Каждую минуту. Мне тебя всегда мало. — Гук помогает ему стянуть рубашку, которая также летит к джинсам. Он и сам раздевается и ложится рядом с омегой в постель притягивая его к себе за талию. Тэхён не сопротивляется, поворачивается и кладёт голову ему на грудь. — А ты любишь меня? Или только хочешь? — зевая, мямлит учёный вопрос, от которого Чонгука как будто обливают холодной водой. — Это что за вопросы такие, я не понял? Ты сомневаешься в моих чувствах? Думаешь, я с тобой только из-за секса, Тэ? — Нет. Просто... — Тэхён готов зареветь, ох, ёбаная омежья сущность и алкоголь. — Ну что просто? Когда я хотел секса, то у меня было его выше крыши. Ты же сам знаешь, что каждый второй омега вис на мне. Но я изменил все свои принципы и привычки, когда в моей жизни появился ты. Даже Чимин, твой друг заметил, что я бегаю за тобой как верный пёс, а ты сейчас меня обвиняешь в том, что мне нужен лишь только секс от тебя, — немного злится альфа. — Я не обвинял тебя в этом! — Тэхён встаёт со своего места и садится, слегка покачиваясь, на постели, обхватывая руками свои колени. У него, вообще-то, тоже есть характер, нехер повышать тон. — Я просто спросил, ведь все парочки, когда начинают встречаться, ходят на свидания. У них там всякая, блять, романтика, а у нас сначала склоки, а потом сразу постель. — Ох, вот в чём дело, — понимает Чон. — ты уверен, что хочешь сейчас об этом поговорить? Может, дождёмся завтра и всё обсудим? — Да, блять, хочу сейчас, — машет руками Ким, чуть ли не валясь обратно на подушки. И почему-то именно в этот момент альфе хочется сделать для этого парня всё, что он захочет. Он такой беззащитный и уязвимый, что хочется обнять крепко и никуда не отпускать. Брюнет садится рядом и внимательно смотрит на омегу. — Значит, ты хочешь романтики и свиданий? — Чонгук никогда не мог подумать, что его парню чего-то не хватает. Вроде оба были довольны их отношениями, но он совсем забыл, что какой бы сильный не был Тэхён, он гамма, который почти стал омегой. Ему нужны все эти романтические сюрпризы и много-много внимания. Чонгук, конечно, не из тех типов мужчин как его брат, что будет ночи напролёт читать стихи своей половинке, но благодаря самому Тэхёну, он тоже умеет быть ласковым и романтичным. Тем более, если быть честным, опыт в этом имеется небольшой. И у него уже есть идея для свидания, которая явно понравится его истинному. Но это будет сюрпризом. А пока надо успокоить своего любимого характерного мальчика. Тэхён не отвечает ему, лишь кусает свои губы, он не хочет ругаться, но так вышло, сам разрушил их идиллию, идиот. Нужно было спокойно поговорить, а не кидаться обидными словами, да ещё и подпитым. Кажется, Чонгук сейчас психанёт и уйдёт, но он сегодня его снова удивляет и доказывает, что он действительно его любит. — Иди ко мне, моя принцесса, — альфа аккуратно тянет его за плечи на себя, а Тэхён вскидывает голову. — Мой мальчик, любимый, — Гук смотрит в тусклом свете в глаза напротив и ему кажется, что видит в них свою вселенную. Он тянется рукой к лицу гаммы, и убирает за ухо выбившийся кудрявый локон с глаз, а потом приближается к старшему и целует нежно и без напора, стараясь передать губами всю свою любовь, которая переполняет его изнутри. Он даже не проникает в рот языком, просто нежно причмокивает поочерёдно сладкие губы, горячими ладонями оглаживая талию старшего, а Тэхён буквально мурчит от этих ласк. Обычно они оба до ужаса голодные до них и всё происходит в порыве страсти, а иногда даже слишком грубо и пошло, но теперь он понимает, как же сильно ему нужны такие нежности. Тэхён окончательно потерял себя и свои принципы в этом человеке. И не жалеет. — Прости меня...это всё алкоголь, я сказал лишнего, — шепчет он в губы альфы. — Не нужно просить прощения, любимый, и запомни пожалуйста: всегда говори о том, что тебя не устраивает, а я в свою очередь буду делать тоже самое и мы вместе всё будем решать. Только честность залог крепких отношений. — Да... — Давай спать, завтра нам нужно сходить по магазинам, а послезавтра мы идём на ужин к моим родителям. Ну не только мы, ещё Юнги и Хосок. — О Боже! К родителям, серьезно?! Чонгук, если это моё наказание, то я всё понял и исправлюсь, — Тэхён как-то разом трезвеет. — Тэхён, прекрати истерику, что за глупости. — Нет, ты не понимаешь! Я не готов! Мне страшно, — жалостливо молит брюнет. — Готов. И не спорь со мной. Завтра об этом поговорим, — тянет альфа парня на себя, а Тэхёна прошибает страх, что если он им не понравится? Раньше парень только прикалывался над теми, кто так жёстко попадал, а теперь он и сам в этой лодке. — Спокойной ночи, любимый. — Спокойной ночи, Гуки, — да какая же тут теперь спокойная ночь после такой новости.🌙🌙🌙
— Боже мой, Чон Хосок, мне тебя послали как наказание? Или аааах... — Юнги и не знал, что может так выгибаться, но он, в принципе, вообще многого не знал и не умел в сексе с мужчиной. Но его парень преподаёт отличные бесплатные уроки, а главное, всё проходит без теории, они сразу приступают к практике, так знаете ли, быстрее запоминается. Вообще-то, им выходить через полчаса, потому что сегодня они идут ужинать и знакомиться с родителями Хосока. И Юнги был весь на нервах — подбирал около двух часов свой вечерний наряд и макияж с причёской, сам себя успокаивал, что всё будет хорошо и когда уже собрался показаться своему парню, замешкался: потоптался на месте, вдохнул, выдохнул и вышел в гостиную, пожелав мысленно себе удачи. Альфа замер от увиденной картины и молча пялился на омегу с серьёзным видом. «Неужто всё так плохо?» — пронеслось в голове Юнги и он уже думал, что сбежать к чёртовой матери — это самая хорошая идея, посетившая его голову за весь сегодняшний день. Ну а Хосок что? Он был настолько пленён красотой своего омеги, что завис на минуту. Потом шагнул к блондину и, не сдерживаясь, поцеловал его, да так, сука, поцеловал, что Мин сейчас в коленно-локтевой выгибает спину, чтобы альфа мог проникать в него, как можно глубже, тем самым заставляя материться и кричать от расползающегося по всему телу удовольствия. Чертов демон-искуситель. Юнги тянется рукой к своему члену, не в силах больше терпеть сладкую муку, но Хосок не даёт ему это сделать — наклоняется, и легонько прикусывая за загривок, шепчет: — Никаких рук, котёнок, — блондин с ним спорить не собирается, знает, что бесполезно. Чон Хосок нежный и ласковый мужчина, но в постели иногда становится очень властным, не терпящим неподчинения. За непослушание омега уже имел удовольствие пылать своей красной задницей. Такого он ранее не практиковал в своём сексе с девушками. Юнги не может сказать, что ему это не нравится, у них всегда всё по настроению: днём грубо, ночью всё до одури нежно и наоборот. Такое не может надоесть. Но альфа безумно любит поиздеваться над омегой побольше, так сказать, выпить до дна. Как и сейчас: замедляется и двигается лениво, аккуратно, оглаживая руками сочные половинки. Юнги мычит, показывая тем самым, что ему этого мало, а Чон лишь хитро улыбается, а потом резким толчком и без предупреждения входит до конца попадая прямо по простате. «Еб твою маму, точнее папу», — хочется крикнуть Юнги, но он лишь выкрикивает имя своего альфы, а младший ещё больше заводится, потому что из уст его парня это звучит как молитва ему одному. Он для омеги станет всем: богом, мужем, братом, другом, отцом его детей. Он ради него хоть на конец света, хоть в другую вселенную, да только знал бы Чон Хосок, что такому вполне возможно случиться. Альфа делает ещё несколько резких толчков, а учёный не выдерживает, кончает с громким стоном. Омега такой красивый, такой горячий и только от такого вида старшего, Хосок тоже не выдерживает и изливается в презерватив. Контрацепция — дело святое. Главное, вовремя об этом нужно помнить. Он снимает использованную резинку и кидает на пол, потом уберёт. Сейчас ему жизненно необходимы любимые губы. Брюнет валится рядом с омегой лежащим пластом на животе и дарит нежный поцелуй. Юнги отвечает, но быстро прерывает любимое дело, потому что, бляхоньки, пора выходить, а он в таком непрезентабельном виде. Что подумает семья альфы, проститутку какую-то привёл? С горем пополам Юнги приводит по новой себя в порядок, как ему кажется, только вот смешавшиеся запахи его и Хосока никуда не деть, хотя, что в этом такого, если люди живут вместе. Понятное дело, они ведут активную половую жизнь. Мы же в двадцать первом веке живем, это не запрещено до свадьбы. Мин Юнги, успокойся, не на расстрел же тебя ведут.✨✨✨
К особняку Чонов они прибыли на такси. Хоби сразу предупредил, что отец заставит его выпить бурбона, а садиться за руль, пусть даже слегка в нетрезвом виде — сомнительное занятие. Чонгук же с Тэхёном прибыли на машине младшего. Странно, что боксёр записал себя в трезвенники. Юнги обязательно потом спросит у друга, почему такое решение. А сейчас он очень сильно нервничает, у него, буквально, трясутся руки от страха и колени, и глядя на Тэхёна он понимает, что волнуется не только он один. У его друга бледное лицо, нервный взгляд и глаза полные отчаяния. Наверно, идея сбежать, его тоже посещала. Только Мин не знает, что в отличие от него, Ким почти это сделал. Да разве убежишь от Чонгука, если только на тот свет. Тьфу-тьфу-тьфу. Вот кто знал, что их детская мечта построить машину времени и отправиться в прошлое, приведёт их в чужой мир, где они встретят свою судьбу, да ещё в лице двух братьев, которые научат их любить. Покажут что такое настоящее счастье и забота, Юнги знает, что его дом рядом с тем человеком, который держит сейчас его крепко за руку. Ему плевать на своё прошлое, на всё то, что осталось за той гранью пространства времени. Он хочет строить лишь своё настоящее и будущее здесь, рядом с Чон Хосоком. Только бы не упасть в грязь лицом перед родителями его альфы, это единственное, что его сейчас заботит, ну кроме того, что очень хочется кушать. Последнее не изменилось даже тут, хоть какое-то постоянство. И вообще, он заметил, как вкусы стали намного ярче, что приводит сейчас к большому аппетиту, наверное виной всему прошедшая недавно течка. Когда они вчетвером входят в огромную светлую прихожую, прислуга сразу приносит им тапочки. Мама всегда говорила Тэхёну, что ноги нужно держать в тепле, иначе детей не будет. Поэтому он с удовольствием их принимает, детей он любит. А из дальней комнаты появляется красивый высокий и стройный брюнет в лёгких, свободного кроя, брюках песочного цвета, в которые заправлена узорчатая блуза кремового оттенка. С первого взгляда омеги понимают, что этот мужчина папа их избранников — невероятно красивый, с большими глазами и пухлыми розовыми губами. Тэхён в шоке, потому что Чонгук копия своего родителя. Вот что значит генетика. — Дорогой, иди встречать детей! Они приехали, — кричит мужчина, а сам подходит к гостям. Чонгук тянется обнять его, но он проходит мимо сыновей, лишь ловя два поцелуя в обе щеки и становится напротив Тэхёна и Юнги. — Боже, какие вы хорошенькие. Я Минсок — папа этих раздолбаев, — мужчина тянется сначала к Юнги с обнимашками, а потом к Тэхёну. Альфы показушно закатывают глаза и фыркают возмущенно, а омеги на такое заявление даже слегка теряются. Не ожидали они такого приветствия и обозначения личностей. Но это впечатлило и немного сняло напряжение, потому что вся компания разулыбалась. — Мне очень приятно с вами познакомиться, господин Чон. Меня зовут Ким Тэхён, — брюнет кланяется папе своего альфы, выражая этим своё почтение. — Чонгук много о вас рассказывал. — Ох, и мне приятно, Тэхёни, можно я так буду тебя называть, ты такой милый. — Ким кивает головой в знак согласия, расцветая ещё больше. Старший омега переводит взгляд на Юнги. — А ты значит, Юнги? — Да, господин Чон. Мин Юнги, приятно с вами познакомиться и позаботьтесь о нас, — вдруг вспоминает о таком важном обращении к хозяевам дома омега и также, как и его друг, кланяется. — Ох, вы, мальчики, не представляете, как мне приятно видеть таких прекрасных омег в нашем доме, только обращайтесь ко мне, пожалуйста, на «ты», я ещё слишком молод, — обворожительно улыбается мужчина. — Добрый вечер, прекрасные молодые люди. Меня зовут Чон Джисон, я отец Чонгука и Хосока. Мне очень приятно видеть вас в нашем доме, — навстречу вышел мужчина в идеально выглаженном чёрном костюме-двойке, а под пиджаком виднелась белая рубашка. Строгий с виду, но с очаровательной улыбкой, которая напомнила Юнги его альфу. «Вот те на — один сын копия мамы, тьфу ты, папы, а второй отца». — Учёный наверное никогда не привыкнет к тому, что в этом мире дети появляются у двух мужчин. Да ещё какие красивые дети. Омеги кланяются главе семьи Чон, также как и альфы. После этого Минсок, приобняв новых дорогих гостей, уводит всех в столовую, в которой уже давно всё подано для вечерней трапезы. Юнги при виде всех блюд и изысков, проглотил слюну, их встречают здесь как каких-то знатных принцев. От витающих ароматов чуть ли не желудок сводит. И блондин делает себе пометку, что теперь будет откармливаться перед каждой течкой, чтобы не мучаться потом днями чувством вечного голода. Джисон, как полагается хозяину дома, садится в центре во главе огромного дубового стола, с правого боку от него супруг, далее Чонгук и Тэхён, напротив них же сели Хосок и Юнги. К ним сразу же подходит прислуга и разливает вино по бокалам. Начало ужина проходит спокойно без каких либо разговоров, слышны только стук бокалов о поверхность стола и звон столовых приборов. А ещё, наверно, два бешено колотящихся сердца. Потому что ученые всё ещё дико переживают и не знают, как себя вести с родителями их альф. Вроде бы их и встретили хорошо и бояться нечего, но чувство тревоги не хочет уходить. Это не приём у Кимов дома. Но очень хорошо, что им удалось заранее пройти эту демо версию ужина. — Юнги, — прерывает тишину Джисон, а у блондина сердце проваливается к кишкам от собственного имени, произнесённого отцом Хосока. — Сын нам рассказал, что ты ученый-инженер. В какой области, если не секрет? — Ну вот и началось, да будет пир, стервятники! — Да, господин Чон. — слегка откашливается Мин и бросает быстрый взгляд на побледневшего Тэхёна. У того всё на лице написано и Юнги не удивится, если тот сейчас подскочит и убежит, сказав, что его мучает с утра понос, простите. Блондин снова смотрит на главу семьи и храбрится, должен же кто-то показать пример, что не так уж это всё смертельно. Хотя у самого сердце выжимает весь адреналин. — Я работал в сфере кораблестроения. Конструировал и строил космические корабли, — докладывает как школьник Мин, а Тэхён, кажется, давится, Юнги этого, слава богу, не видит, но чувствует. — Вау! — восклицает папа братьев. — Ты невероятный, в наше время омеги обычно идут в более приземлённые профессии, а ты... Не, я в шоке, просто в полнейшем шоке. Молодец! Очень смело! — А где вы здесь у нас работали, Юнги? — снова спрашивает старший альфа, а Юнги хочется прям вот на этом месте провалиться сквозь землю. Где он здесь работал? Да бомж он здесь безродный, не то что безработный. Если сказать, что он всю свою сознательную жизнь работал в космическом центре «Наро», то они и проверить могут, ведь Чон старший не последний человек в Сеуле, да вообще в Корее. Компания «Samsung» известна на весь мир в области новых технологий в сфере бытовой техники и гаджетов, ну это, конечно, в их вселенной, хотя он почему-то уверен, что и здесь точно также. Почему-то прощупать почву бизнеса семьи Хосока не приходила ему в голову, он не какая-то там меркантильная сучка. Любовь, знаете ли, настоящая голову кружила. Это же можно считать весомым оправданием? И если альфа захочет, то узнает, работал ли учёный в космическом центре, а в этом мире о Юнги там и не слышали. Что же придумать, черт возьми? — Папа, Юнги работал в США, недавно вернулся на родину. — Хосок спасает своего омегу из неловкой ситуации, прекрасно понимая, что старший не помнит о своей работе ну вот ничегошечки и врать не умеет, хотя в последнем альфа, конечно, ошибается, его парень тот ещё пиздабол, но ему это знать пока не нужно. — Да, так сказать, не забывал свои корни, вот и вернулся на Родину. — Понимаю, в своё время в университете мне предложили практику в Лондоне на целый год, как по обмену, — улыбается старший альфа, окунаясь в воспоминания студенческих беззаботных лет, — я согласился лишь потому, что это засчитывалось в учебный план. Прожил там около полугода, а потом прилетел к родителям проведать их, пошёл с друзьями на дискотеку и... — Тут я свалился ему как снег на голову, — перебивает супруга Минсок. — Да, я встретил свою истинную любовь, — улыбается альфа, протягивая руку и кладя на ладошку своего супруга, смотря на него с таким обожанием и любовью, от чего друзья-учёные даже позавидовали немного, как это мило. — Тэхён?! — Да, господин Чон... — чуть ли не подпрыгивает на месте и блеет омега, но рука Чонгука, сжимающая его ладонь, придавала ему немного храбрости. — Тебя никто не съест, мои родители не каннибалы, принцесса, — шепчет ему альфа и подмигивает. — Да не надо всяких господинов, как-никак, скоро породнимся, — звучит доброжелательный, но властный голос главы дома. Почему-то на слове «породнимся» Ким нервно сглатывает. «В смысле породнимся, да ещё скоро? Почему им всем так не терпиться породниться, у них что, больше забот никаких нет? В стране сирот много, мест не хватает в больницах, глобальное потепление, в конце концов. Так нет, прицепились со своим родниться». Но гамма молчит, ибо некультурно, потом спросит у Чонгука, на каком скором поезде они так спешат и куда. — Чем ты занимаешься? Сын сказал, что ты рисуешь, художник? «В смысле рисует? Какой, блять, художник? Ну если от слова «худо», то да, он мастер». — Омега коротко смотрит на альфу рядом и у него к нему вертится очень много вопросов на языке. Видимо, Чонгук не так понял его чертежи, совсем у парня плохо с искусством, раз не может отличить картины от его схем и пизданул это отцу. Да он по работе сильно скучает в кои-то веки, вот и чертит в свободное время детали, из которых создавались в его прошлом известные космические корабли, а ведь многие из них сейчас в космосе летают. Но правду он раскрывать пока не готов, хватит им одного учёного, художник, так художник. Будет блядским Ван Гогом! — Да, я рисую. — Пишет картины! — перебивает и грозно смотрит на друга Юнги. — Не скромничай Тэ. — Да, пишу картины, в США много занимался живописью, а вот по возвращении в Сеул немного обленился, ничего страшного, со временем наверстаю всё, — невинно улыбается Тэхён. — Оо, мальчик мой, напишешь как нибудь и мой портрет? Я давно хотел обратиться к профессиональному художнику, но всё ноги не доходили. А тут ты так вовремя. — Ну пиздец, блять, приплыли. Кажется в России известный художник рисовал такую картину. Максимум же, на что способен Тэхён, это палка, палка, огуречик, вот и весь вам человечек. Чует его гейская задница, что его «триумф» не за горами. — Конечно, как у ТэТэ будет время он обязательно напишет твой портрет, папа, — обещает Чонгук, а Тэхён лишь кивает головой в знак согласия, а ещё надеется, что время это появится у него не скоро, желательно никогда. Завтра он обязательно загуглит экспресс-уроки по рисованию. Дальнейший ужин протекает спокойно, без расспросов двух друзей. Тема поменялась и родители Чонов начали вспоминать прошлое: как их сыновья росли, какие шалости устраивали, а братья лишь от этого краснели и просили то папу, то отца замолчать. По правде говоря, это было интересно слушать, ещё и на руку горе-омегам, ведь об их жизни больше не спрашивали, но всё же вдогонку у них поинтересовались, кем работают родители, но парни соврали. Вот и получилось, что Юнги вырос в детском доме, а Тэхёна воспитали дедушки. Плохо, конечно, хоронить живых родителей, но других вариантов у парней не было. И так заврались дальше некуда. Когда с десертом было покончено, омеги перебрались в гостиную, альфы же вышли перекурить на улицу, Минсок попросил прислугу принести детский альбом его сыновей, и присевший между истинными своих детей, принялся показывать фотографии и рассказывать каждый запечатленный момент их жизни. Ну и самое главное, что есть в каждом таком семейном альбоме — это миленькие, голенькие карапузы. Юнги сразу же рассмеялся, узнав в очередном малыше, своего любимого. Маленький альфочка сидел на горшке с натянутыми трусишками на голову, а Тэхён чуть ли не умер от умиления, когда увидел самого младшего члена семьи. Его Гуки там совсем годовалый кроха, такой пухленький пупс, сидящий в ванночке, и грызущий единственным кроличьим зубиком, уточку. Юнги кто-то позвонил, и он, извинившись, отошёл подальше к окну, чтобы ответить. А брюнет забылся от порыва нежности и провёл кончиками пальцев по фотографии, где был изображён его истинный. Но тут на его ладонь легла ладошка Минсока, они встретились глазами и омега нежно ему улыбнулся. — Я очень рад, что Чонгуки встретил тебя, Тэхён. Я рад и за Хосока с Юнги ты не подумай, просто мой младший ребёнок так скептически относился к истинности и вообще семье. Я честно говоря думал, что он так и будет всю жизнь менять омег как перчатки, и заниматься своим боксом, но сегодня, видя то, как он смотрит на тебя, и узнав про его планы на будущее, мне так легко стало на душе. Ты любишь его, малыш? — Минсок с такой надеждой и нежностью смотрел такими знакомыми глазами, что Тэхён просто никогда бы не смог ему соврать. — В жизни я никогда никого не любил, честно вам скажу, и думал, что никогда и не смогу. Всё это время я больше обращал внимание на омег, ведь я гамма, и позиционировал себя как альфа. Поначалу было нелегко принять обратную сторону, не буду обманывать, не сразу всё заладилось у нас, но ваш сын оказался очень упертым и я очень этому рад, правда. — О, это на него так похоже, — смеётся папа Чон, — Гуки очень упрям и если ставит перед собой цель, то сложно его с неё чем-то сбить, в этом он весь в отца. Этим мужчинам лучше не переходить дорогу и не мешать, если они уж чего-то очень захотят, себе дороже, — тихо смеётся Минсок. — Надеюсь, он тебя не обижал? — Нет. Наверное, это я его обижал, простите, — смущённо опускает глаза Ким. — Но с Чонгуком я понял, что такое любовь. Он мне показывает её каждый день и это прекрасное чувство. Я ему безгранично благодарен за это. — Я очень рад, что тебе удалось исцелить его душу и сердце после первой неудачной любви. Чонгук хоть и с волевым характером, но очень ранимый. Мне бы не хотелось повторения и видеть, как страдает мой ребёнок от предательства и закрывает от мира себя настоящего. — Первой любви? — недоумевает омега. Он даже и представить себе не мог, что его Чонгуки кого-то уже любил. Глупая ревность так некстати поднимает голову, но брюнету удаётся её подавить до того, как она выпустит свой яд. Его альфу предали, разбили сердце и Киму хочется уже найти того, кто это сделал и вытрясти с него всю его гнилую душонку. Даже руки сами собой сжимаются в кулак. — Он тебе не рассказывал, значит, — замолкает на миг старший омега, а Ким качает согласно головой. — Не переживай, это всего лишь прошлое. Придёт время и он всё тебе расскажет. Мой сын безнадежно в тебя влюблён, мой родной, и я желаю вам счастья, берегите друг друга. У вас не будет всегда всё гладко как по маслу, будут ссоры и скандалы, но поверь, это проходит, главное, не лгите друг другу, в отношениях самое важное — это доверие. Конечно, в ваши годы кажется, что есть умопомрачительный секс и страсть, значит, большего не надо, но отношения не держится только на этом... — Папа, что тут за нотации? — в гостиную с заднего двора входит Чонгук, который услышал обрывок наставлений своего родителя. — Это наше омежье дело, не лезь. Брысь. — Минсок указывает рукой, чтобы сын свалил и не мешал разговору. — Пап, прости, но я вынужден Тэхёна у тебя похитить, нам нужно кое - куда съездить, мы не можем опоздать, — Чонгук закусывает нижнюю губу, видя вопросительный взгляд Тэхёна, ибо он вообще не в курсе, куда они не должны опоздать. — Пойдём малыш, у нас мало времени, — говорит альфа своему парню и подходит к папе попрощаться, нежно обнимая его и целуя в щеку, омега же прижимает к себе сильнее сына. — Береги его, иначе я не побоюсь тебя кастрировать, — грозит он пальчиком своему младшему альфе. После же обнимает и омегу сына. — Папа! — возмущается Гук, а Тэхён хихикает в чужих объятиях, но потом отходит, предупреждая всех, что нужно попрощаться с другом. Когда он подходит к Мину, то слышит, как тот говорит, что завтра к девяти утра он будет на месте. Тэхён не понимает, где он должен быть, но покорно ждёт окончания разговора. Старший светится так, как будто он выиграл миллион в лото, что чуть ли не подпрыгивает от счастья. А вот Тэхёну очень интересно кто же там ему звонит. — Это ты с кем трындел, счастливый такой, щас все Хоби расскажу, — начинает Ким, когда Юнги отключает звонок. — Намджун. Тэ, это Намджун и он пригласил меня работать к себе, понимаешь? — искренне радуется Мин. — Пока как помощника, конечно, но я уже снова вернусь к любимому делу, а потом и тебя заберу туда, — хлопает он по плечу друга. — Намджун даже готов взять меня без документов и всё это время ждал, пока пройдёт моя течка, и я немного отдохну. Теперь хочет, чтобы я работал с ним, а это значит, мы сможем и здесь построить свою карьеру. — Юнги схватил младшего за запястья и чуть ли не закрутил их в танце на месте от счастья, но вот Тэхён этой радости не разделяет. — Дорогой мой, тише будь! Ты хоть понимаешь, что мы для них чужие и если они узнают кто мы на самом деле, то неизвестно чего ждать — либо они нас примут, либо сдадут как подопытных кроликов на благо науки. — Тэ, не будь таким пессимистом, Намджун не такой. Или мне никуда не ходить? — Откуда ты знаешь, какой он, на кофейной гуще погадал? — Нет, мы о многом поговорили в прошлый раз и он не показался тем человеком, который сдаст нас при первом же удобном случае. Этот альфа поклонник науки и страстно желает узнать много нового, что выходит за горизонты обычной жизни. Глупо будет избавляться от источника новых открытий, что перевернёт все их привычные устои и знания собственными руками. Я бы так точно не сделал, да и ты тоже, — аргументирует в защиту астрофизика Юнги. — Тэ, ты же сам буквально таешь от взгляда Чонгука, чего ты так боишься? — Да, не спорю, я слишком погряз в нём, но помни, что нам нужна детка. — Ты можешь не вернуться, Тэ. Мы не знаем, как она сработает, что я тогда скажу ему? Расскажи хоть правду до того, как мы её найдём, а я уверен, что она у Намджуна. Больше ей негде быть. — Я уверен, что вернусь, а если расскажу, он мне не даст улететь, только неизвестно будет ещё по какой причине. Может, вообще в дурку упечёт, чтобы подправить благоверному мозги, а я лишь хочу с папой и мамой попрощаться по-нормальному. Я вернусь, обещаю, только найди её, пожалуйста, я же не смогу твою тощую задницу оставить здесь на растерзание этому монстру. — Эй, его зовут Хосок, между прочим, и он так-то брат твоего монстра. — Тэ, время, — Чонгук кричит своему парню уже из объятий отца и Ким уверенно кивает, что мол идём, я всё. — А вы куда? — интересуется Юнги. — Я сам не знаю, у него для меня сюрприз какой-то, нас где-то ждут. — Тогда вали. Удачи. Мы тоже, думаю, скоро домой, хотя у них прекрасные родители, я как будто обрёл семью, которой у меня толком никогда не было. — Они и правда прекрасные люди, зря мы переживали, идиоты. Даже не верится, что такое может быть. Как в сказке, ей-богу, — Тэхён берёт под локоть друга и ведет к семье. — Ну всё, папа, отец, брат, и любовь моего брата, мы отчаливаем, вы без нас уж не скучайте. — Сын, ну куда вы на ночь глядя, время уже почти полночь, оставайтесь у нас ночевать, — старший альфа всего-то хочет, чтобы дети задержались в отчем доме подольше. Сегодняшняя встреча принесла в этот дом ещё больше счастья и надежду, что вскоре их семья расширится и приумножится. — Отец, спасибо, конечно, но вынужден отказаться от твоего предложения, у нас есть несколько важных дел и мы опаздываем. Парочка побежала на выход, а все остальные вышли провожать их во двор. Тэхён кланяется и Гук тоже. Чёрный Порше принимает своих пассажиров, мотор заводится и Чонгук давит по газам, унося их обоих в каком-то неизвестном направлении для Тэхёна, но омега полностью доверяет себя своему любимому. Он в нем не сомневается, как и Чонгук в своём истинном, только вот зря...☄️☄️☄️
Учёный по пути придремал, путь был не близкий, но видимо, от нервоза и приятной музыки в салоне автомобиля его уклонило в сон. Когда он открыл глаза, машина стояла на месте, а Чонгука в салоне не было, тогда-то Ким потянувшись, вынырнул из салона авто и хотел было закричать любимое имя, но увидел Чонгука, сидящего рядом с костром. Альфа помешивал перегоревшие дровишки палочкой и о чем-то глубоко задумался. Они что в лесу на природе? Сколько он спал? Ким тихим шагом направился к парню. — Гу...— Тэхён как маленький ребёнок подходит ближе к своему альфе, но не садится рядом на брёвнышко, а лишь опускает голову и надувает губы, ей-богу, крошка-медвежонок, — мне холодно там стало, я пришёл к тебе. — Иди ко мне, я согрею тебя, мой маленький большой мальчик, — боксёр отодвигается, освобождая место для своего парня и Тэхён плюхается рядом, после чего ему на плечо сразу же ложится тёплая рука и прижимает к себе. — Мы, вообще, где? И почему не дома? Помнится, даже куда-то спешили, а я уснул, прости меня, надеюсь, не опоздали? — Ты так и не проснулся, раз не видишь где мы. Спешили мы сюда и я дал тебе поспать, ведь ещё рано, только через двадцать минут я хотел тебе показать красоту, — Чонгук накидывает свою джинсовку на дрожащего парня, хоть и лето на дворе, но на горе все ровно прохладно. — А где мы? В лесу? Зачем? — кучу вопросов задаёт учёный. — Посмотри туда, — альфа указывает рукой в сторону и старший следит за ней взглядом, как будто только сейчас просыпаясь ото сна. Вокруг горят огни, но они кажутся такими маленькими, как будто они смотрят на них с высоты птичьего полёта. — Мы что на какой-то горе? Вау... — завороженно смотрит вокруг гамма, совершенно по-детски улыбаясь. — На горе Йонсан-гу, малыш, — улыбается Чонгук, смотря на эмоции своего парня. Тот приподнимается с места и подходит ближе к обрыву, восторженно смотря на город. Чонгук следует за ним и подходит сзади, прижимая одной рукой его за талию к себе, а второй протягивает жаренный зефир на шпажке. Тэхён без раздумий кусает лакомство и довольно облизывает губы. — Здесь так невероятно красиво, Гуки. Дыхание захватывает. — Тебе, правда, нравится? — Гук прижимается носом к шее истинного, блаженно вдыхая его природный аромат, пока тот доедает зефир. Боксёр прекрасно чувствует, что у Тэхёна начинается течка, но молчит, ни к чему это говорить, его мальчик сам поймёт. — Очень нравится, это не передать словами, — старший разворачивается в его руках и встаёт напротив лицом к лицу, эмоции и какое-то непонятное чувство переполняют бедного учёного, ему жизненно необходимо коснуться любимых губ и он себе в этом не отказывает, сам накрывает губы альфы, зарываясь длинными пальцами в его волосы, пытаясь через этот поцелуй передать свою любовь и благодарность за этот сюрприз. Чонгук засасывает его нижнюю губу и легонько прикусывает, а Тэхён не отступает, всасывая его язык, слушая блаженный стон удовольствия. Руки обоих давно уже бродят под рубашками, в которые они нарядились для семейного вечера, и оглаживают раскалённую как вулкан кожу двух сошедших с ума от любви людей. Воздух заканчивается, но они не в силах прервать этот поцелуй, он им заменяет кислород и жизненно сейчас необходим. Чон подхватывает омегу руками под бёдра, а тот покорно цепляется всеми конечностями за его шею и талию. Сдаётся в плен, мол делай что хочешь, только не бросай, люби меня, будь со мной. Альфа несёт его к машине и сажает мягким местом на капот, стаскивает с него свою джинсовку и кладёт её на поверхность холодного металла, чтобы Ким не замёрз. Гук смотрит в горящие огнём глаза напротив, и старается расстегнуть пуговицы на чужой рубашке, но они никак не поддаются, тогда помогает сам Тэхён — просто разрывает рубашку альфы, показывая пример, как нужно поступать и с его неподдающейся вещью. Чонгук не спорит и делает то же самое, и лишь получив доступ к любимым коричневым бусинам сосков, наклоняется, чтобы облизать каждую по очереди, от чего старший мгновенно теряет связь с реальностью. Вселенная приём, Ким Тэхён тут на горе Йонсан-гу погибает в пожаре любви. Но вселенная, сука, не отвечает, лишь нагло наблюдает за двумя свихнувшимися представителями разных миров, но таких одинаково влюблённых друг в друга. Гук цепляется пальцами за кромку брюк омеги и тянет вниз вместе с боксёрами, освобождая от дискомфорта, течка даёт о себе знать слишком быстро, испачкав вещи, ведь рядом истинный. — Подожди, малыш. Не спеши, — останавливает Тэхёна альфа, потому что тот уже, нервно расстегнув ширинку на джинсах младшего, умудрился их тоже уже стянуть вместе с бельём, пытаясь взять член альфы в руку, видимо, чтобы направить в себя, чтобы наконец узнать, какого это проводить течку с истинным. — Я хочу, чтобы ты знал, для меня секс — не главное, и что да, я не супер романтик, который не водил тебя на свидания и не дарил цветы, но сегодня я привёл тебя в своё место, в котором никто и никогда раньше не был со мной. Когда мне больно и хочется подумать о жизни, я каждый раз приезжаю сюда, и смотрю на город, размышляю о своей жизни и успокаиваюсь. Теперь и ты знаешь мой укромный уголок. Знай, Тэ. Я люблю тебя больше жизни, я тот, кто не боится боли на ринге, которого невозможно сломать обычными проблемами и осуждением посторонних людей, но у меня есть лишь одно сердце и я боюсь только одного. — Чего? — Что ты разобьёшь мне его, — смотрит в глаза омеги Чонгук. — Обещай, что не сделаешь этого, Тэхён. А Тэхён хотел бы ответить, что да, не сделает этого, но не может обещать, что если Юнги прав и он не сможет вернуться? Ведь тогда он не только сердце любимого человека разобьёт, но и сам сдохнет без него. — Тэ? Почему ты молчишь? — на грани срыва говорит альфа, течка Тэхёна сводит с ума, а гамма молчит, лишь смотрит в глаза, думая о чём-то своём. — Обещаю... — только срывается с его уст, как только Гук резко входит в него наполовину, выбивая из лёгких воздух. Ким даже не успевает и слова сказать, как альфа опускает голову к его ключицам, выпускает клыки и прокусывает молодую плоть. Лишь только громкий крик раздаётся по безлюдному лесу. Чонгук ставит метку, делая его своим навсегда. Сегодня Ким Тэхён раз и навсегда становится омегой, меченым омегой, принадлежащим лишь одному единственному в мире, во вселенной. Боксёр зализывает укус, а у старшего из глаз текут слёзы, но не от боли, а лишь потому, что он снова врёт тому, кто сердце своё в его руки вложил. Наступает рассвет, который так хотел показать Чонгук своему любимому.💥💥💥
Рабочий день проходит скучно, Хосок уже считает часы, чтобы скорее оказаться дома и увидеть своего любимого парня. Соскучился жутко. Они теперь как семейная парочка: приходят с работы и делятся впечатлениями о прошедшем дне, пока вместе готовят ужин, или, если сил нет, уплетают заранее заказанную еду из ресторана. Юнги вот уже три дня как официально вышел на стажировку в лабораторию Намджуна, и он пиздец, как счастлив. Хосок и подумать не мог, что его истинный будет так светиться, если вернётся к любимому делу. Которое, конечно же, не для омег, за что Чон немного переживает. Мысль о том, что его котёнка окружает целая свора альф, его очень беспокоит и Хосок взял со своего друга честное слово, что его омега будет больше работать в отдельном секторе, где поблизости одни лишь беты и омеги. Намджун пообещал, что лично сам руки вырвет каждому, кто посмеет тронуть его хёна, даже себе. Хосок на этом удовлетворился и немного успокоился, но не выпускал своего парня из дома, пока всего густо не пометит своим запахом, а блондин всё это стойко терпит. Семейная идиллия. Вчера Хосок сделал запрос на новый паспорт и остальные документы для Юнги, не сможет же он вечно быть без них. Странно, что его знакомый федерал не смог найти парня в базе данных. Возможно ли такое, что омега не совсем точно вспомнил своё имя или фамилию? Хосоку это, правда, совершенно не важно, он верит своему мальчику и верит всему, что тот говорит. Если память к Мину окончательно не вернётся, то проблем сделать на другое имя документы — нет, для него он привычный Юнги и других имён не нужно. Задумавшись обо всём этом, и одновременно очищая рабочий компьютер от ненужных файлов, он и не заметил, что дошёл до папки, которая называется «Сладкий лайм». Точно, ведь когда-то при знакомстве он обещал Юнги восстановить всю информацию с его сломанного смартфона, он тогда это и сделал, перекинув данные в новенький, подаренный на презентации омеге смартфон, только вот данные он не удалил, почему-то. Забыл, вылетело из головы. Тут у Хосока возникает желание посмотреть, есть ли в файлах хоть какие нибудь фото из прошлого его парня. Ведь любому нормальному мужчине хочется знать, чем и как жила его половинка. Может, не стоит без разрешения, раньше у альфы не было и мысли залезть в личное пространство пары. Но сейчас просто хочется глянуть фото. И Хосок решается, клацкая мышкой по экрану, открывая папку с фотографиями. Сначала не было ничего необычного, просто его парень в обычных буднях, или рабочем халате, стоящем в центре строения кораблей. На одной омега кривит рожицу и показывает язык, Чон и сам не замечает, как улыбается в ответ экрану. Следующее фото с Тэхёном. Тот тоже одет в такой же халат и держит какой-то чертёж, оба счастливые. Видимо, приходил навестить друга на работу, неудивительно. Чонгук частенько заезжает к старшему брату в офис и Намджун с Сокджином переодически заскакивают к нему на чашечку кофе. Да и альфа сам гостил у них не раз. Хосок продолжает перелистывать электронные страницы и добирается до интересного. Юнги с Тэхёном в ночных клубах. Альфа лишь надеется, что не наткнется на что-то компромитирующее, но всё равно не может себе отказать в любопытстве. Одеты парни как-то немного странно, очень естественные, без макияжа и особых укладок. Скромные украшения и очень всё сдержанно и минималистически для омег. Хотя зная этих двоих, смело может Чон заявить, что прихорошиться они очень любят и тратят на это далеко не пять минут. Тэхён гамма и он ранее всегда был в роли альфы, так что, чему мужчина удивляется, а Мин, судя по-всему, решил не выделяться от друга. Количество красочных фото рассказывало об активной жизни парней, видимо, ещё те оторвы были. Вдоволь налюбовавшись на своего парня, Хосок уже хотел закрывать галерею, но его глаза непроизвольно цепляются за следующий снимок. Фотография с пляжа и на ней его Юнги обнимает... Омегу? Бету? Кто это вообще, или что даже? Это похоже на обычного человека: у него есть руки, ноги, глаза, нос, губы, да всё как у всех, только вот черты лица и фигура более утончённее. Тело имеет совершенно другие пропорции, а в районе груди имеются два каких-то больших шара. Ну похоже на них. Не совсем идеальной формы но, да. Это видно по одежде, которая почти ничего не скрывает. Переведя взгляд на нижнюю часть бикини, альфа совсем озадачивается. Обычно там есть бугорок, потому что член никуда не денешь и он у них не плоский. Его невозможно так ровно уложить в нижнем белье, но у этого парня! как-то получилось, Хосок хочет в это верить. Ну не без члена же он в самом деле. Боже. Может этот некто ошибка природы? Ну мало ли, или извращен какой. Сейчас придурков, мечтающих зазвездится, полно. Хотя альфа не припомнит ничего подобного даже в интернете. Чон пролистывает фото дальше и там ещё один такой вид, только волосы другого цвета и очень длинные, почти до середины бедра. Таких Хосок тоже ранее не встречал, но те же самые шары в районе груди никуда не делись, лишь прикрылись одеждой, странной одеждой, мужчина вообще ничего не может сказать про неё, потому что даже не знает, как это можно описать. Ткани на это подобие гардероба не пожалели: она намотана поверх всего тела до самого пола, ещё и тащится позади хвостом. — Что за чёрт?!Продолжение следует