Внутривенно

«Formidable, formidable Tu étais formidable, j'étais fort minable» Sromae – Formidable Покушение на убийство или просто несчастный случай? Не так давно весь магический мир сотрясла ужасная новость, что отец героя войны Рональда Уизли – Артур Уизли – попал в Больницу Святого Мунго с множественными травмами и переломами, которые получил в ходе одного из заданий. Очевидцы, которые предпочли сохранить анонимность, рассказывают, что огромная магловская машина как будто была зачарована на мистера Артура Уизли и намеренно ехала в его сторону. В данном происшествии сейчас разбираются самые лучшие волшебники отдела магического правопорядка, в чем заслуга, несомненно, Гарри Поттера, который является мистеру Уизли зятем. Состояние пострадавшего оценивается как крайне тяжелое, но нам удалось получить комментарий от миссис Гермионы Уизли: «Врачи делают все, что могут, но нам сейчас как никогда нужна… Драко фыркнул, скомкал газету и запульнул ее в камин. – Как будто кого-то интересует, что об этом говорит, мать ее, святая Грейнджер, – буркнул он себе под нос, скрещивая руки на груди. – Ты что-то сказал? – Астория оторвалась от пергамента, который должен стать письмом для их сына. – Нет, – сказал Драко уже громче, – просто мысли вслух. Что ты собираешься ему написать? Астория задумчиво качнула головой. – Просто пишу ему о наших планах на каникулы. Он ведь едет с нами в Ирландию, так? Драко кивнул. Астория задумалась и снова углубилась в написание письма. На секунду он подумал о том, что сейчас, наверное, переживает вся семья Уизли, представил, как это огромное семейство собирается вместе и голосит над Артуром Уизли, который лежит весь перемотанный бинтами и видны у него одни лишь глаза. Драко усмехнулся и решил, что пора отправляться в Министерство. Из Атриума он попал в лифт. Вместе с ним туда попали несколько писем-самолетиков и два волшебника. – Задержите, пожалуйста! – раздался знакомый женский голос. Малфой закатил глаза. Только бы не Грейнджер, только бы не Грейнджер. Но это была она. Гермиона вошла в лифт. Она была одета черный брючный костюм, ее волосы были собраны в пучок, а отдельно выбившиеся (должно быть, из-за спешки) пряди обрамляли лицо. Она кивнула всем волшебникам. – Мистер Малфой. Драко кинул на нее быстрый взгляд и тоже кивнул. – Миссис Уизли, вам на первый уровень? – спросил один из волшебников. – Второй, – Она улыбнулась. "Значит, ей нужно зачем-то к мужу или к Поттеру" - заключил Малфой в своей голове. – Уровень два. Отдел магического правопорядка. Грейнджер вышла вместе с письмом-самолетиком, оставляя за собой едва ощутимый шлейф духов. С ним в отделе работал его давний друг по школе Блейз Забини. Они вдвоем находились в бюро магического законодательства. Когда Волан-де-Морт был свергнут, то большинство волшебников были подвержены амнистии. В том числе и Малфои. Драко был свободен, но работать ему в Министерстве мало бы кто позволил с такой репутацией, однако через пару лет появилась Грейнджер. «Мы должны дать каждому волшебнику шанс исправить не свое прошлое, но свои поступки. Каждый заслуживает быть в будущем без осуждения. Большинство из нас были детьми…» И так далее, и так далее. Драко дали хорошую работу, но никто не дал ему хорошую репутацию (которой, к слову, никогда и не было). И вот он здесь, на пятом уровне, в отделе международного магического сотрудничества, а Грейнджер на первом, и она - первый заместитель министра Магии. – Малфой! – Грегори Грэхем, его начальник, караулил его возле их с Блейзом кабинета, – ты опоздал, Малфой. Сказать, что его до сих пор не были рады видеть в Министерстве – это значит обмануть как минимум стаю голодающих щенков и смотреть в их жалостливые глазки. Его здесь ненавидели. – У меня есть еще ровно две минуты, чтобы открыть дверь, – бесцветно ответил Драко, схватился за ручку и крутанул ее, – зайти в кабинет, поставить сумку и сесть в свое кресло, мистер Грэхем. Его действия совпадали с каждым озвученным словом. Грегори поморщился от его позерства. Блейз, удобно устроившись в кресле, не вмешивался и лишь беззвучно наблюдал за разыгравшимся спектаклем. – Сегодня ты идешь на собрание отделов, – Начальник бросил на стол Малфоя отчет, предпочитая забыть о большой страсти его подчиненного к разного рода мелким издевательствам. – Зачем? Министра нет, – утвердительно сказал Драко, будто и не собирался никуда идти. Он неторопливо снял мантию, очистил заклинанием ботинки от сажи из камина. – Зато заместитель здесь. И она хочет всех видеть. Давай, не выделывайся. У всех дел полно, – Грехэм вышел, специально громко хлопнув дверью. Грейнджер. Херова Грейнджер будет ждать его. Слушать его отчет, исправлять его недочеты, задавать кучу вопросов. Грейнджер почти главнее всех. Она лучше него, у нее больше власти. У этой грязнокровной… Стоп! Драко осек себя - ведь зарекался перестать так думать. Война давно закончилась. Кровь не имеет никого значения. Она умна, сообразительна, упорна, именно поэтому забралась так высоко. Да. Да, а еще ей хватило ума сражаться со злом, а не примкнуть к нему. Драко неосознанно потер предплечье левой руки. Пора идти. На первом уровне было пусто. Драко сам не знал, что им руководило, но он без стука открыл дверь в кабинет Гермионы и застыл на пороге. Она подняла на него голову. – Ты что-то хотел? – бесстрастный взгляд. Безразличный. Она издевается? – Собрание. – Ах, вам никто не передал? – секунда, и она понимает в чем дело, машет рукой, – Министр возвращается завтра, он попросил его перенести. Я просила Лоренса отправить вам письмо… Драко шагнул в кабинет и захлопнул за собой дверь. Гермиона вздрогнула от неожиданности. – Ты что, будешь играться со мной? – его голос звучит тихо и отчетливо. Грейнджер непонимающе уставилась на него во все глаза. – Прости, Малфой, но у меня есть дела поважнее, – Гермиона захлопнула папку, что до этого изучала, и встала из-за стола, – Ты что-то хотел? – Разве что сказать, как сильно ты меня раздражаешь, – слова вылетели из его рта своевольно, и он поспешил прикусить язык. Малфой поморщился. Гермиона только усмехнулась. – До сих пор? Я знаю, что между нами не будет никогда дружеских отношений. Но до сегодняшнего дня мы неплохо сохраняли нейтралитет. Разве я не права? Она смотрела на него и его на секунду поразили, какие у нее ясные и чистые глаза. Глаза, которые сейчас смотрели на него с презрением. Как будто он был для нее надоедливым посетителем, как и все, кто заходил в этот кабинет. – Ты навсегда останешься для меня грязнокровкой. Он выплюнул эти слова с такой ненавистью, которую сам не ожидал. Истинный Малфой, подлый и отвратительный, сжался в одной точке в мозге. Гермиона поморщилась, отводя взгляд. – Я сделаю вид, что не слышала этого. Но ты, кажется, знаешь, что это слово теперь вне закона, – лицо по-прежнему не выражает совсем ничего. Пусто. – Благодаря тебе. Она кивнула. – Я не хочу, чтобы хоть один юный волшебник или волшебница прошли через то, через что пришлось пройти мне. Он задел ее за живое, получилось. Потому что она презиралась всеми в этом чертовом Хогвартсе, кроме двух ее обожаемых дружков. И даже сейчас всем было плевать, что она прошла войну. Многие думали лишь о том, как пост первого заместителя министра магии может занимать ведьма с грязной кровью. – Думаешь, только вам было сложно? – еще одна фраза, которую он не должен был говорить. – Нет, – Гермиона оставалась невозмутимой, – Но я никогда не слышала, чтобы кого-то оскорбляли из-за чистой крови. Она сделала несколько шагов из-за стола и подошла к двери. Малфой снова почувствовал запах ее духов. – Тебе лучше уйти, – она открыла дверь, – работать. Собрание будет завтра в одиннадцать в зале заседаний. И лучше тебе туда не опаздывать. Они стояли друг напротив друга какое-то время. Долгие секунды, а, может, целую минуту. Гермиона тяжело вздохнула и подняла на него взгляд. – Ну, что, Малфой? – Ты думаешь, раз ты сидишь тут, то тебе все можно? – это говорил не он. Это был старый Малфой. Это был Малфой, которого в нем воспитывал отец, но не тот, что сейчас. Он не знал, что сейчас им двигало, но он надавил на ручку двери. Гермиона, не ожидав такого напора, отпрыгнула. Дверь захлопнулась. – Ты просто мерзкая грязнокровка. Меня тошнит от тебя и от того, что ты пытаешься что-то из себя строить. То, что ты здесь – это еще ничего не значит. Ты всегда была выскочкой и зубрилой, твоя должность тебя не спасает и не делает лучше. Я просто, блять, тебя ненавижу, Грейнджер. Она смотрела на него, широко распахнув глаза. Как будто не верила, что он все это говорит ей. – Ты закончил? – спустя долгое молчание ответила она, – надеюсь, тебе полегчало. А теперь убирайся. Он заметил застывшие в уголках ее глаз слезы. А он не переносил плачущих женщин. – Ну, давай, разревись тут еще, - с издевкой сказал Малфой. Да заткнись ты уже, хренов имбецил, ты довел ее до слез своими обвинениями. Гермиона гневно тряхнула головой. Она дернула ручку двери, схватила Малфоя за локоть и с силой, несвойственной женщине, вытолкала его за пределы кабинета. – Да пошел ты, Малфой. Нахрен. Она хлопнула дверью так, что сверху отвалился кусочек штукатурки.