please enough.

Внезапно он поворачивается, улыбаясь. Но улыбка пропадает с его лица, когда он замечает взгляд Хадсона. А потом смотрит на меня. В напряжённом молчании ребята сидели в комнате наверху. Дом Ноена был для Чейза уже чем-то своим, даже, может, родным. Когда он оглянулся вокруг, то понял, что это так привычно — сидеть в небольшом помещении вместе с лучшим другом — казалось, он не проводил столько времени в собственном доме, как в гостях у Юбэнкса. Чаще всего лучший друг находился дома один и напрягать своим появлением, Чейзу было абсолютно некого. То ли дело то, что он видел, когда заходил домой после школы, чтобы оставить свои вещи и пойти гулять — все постоянно находятся рядом, копошатся, иногда происходят мелкие ссоры, — конечно, Хадсон время от времени от этого уставал. С другой стороны, все всегда были вместе, но Чейз вряд ли мог сказать о том, что чувствует к себе внимание — нет, они постоянно занимались своими делами. Сёстрам так вообще было до лампочки, где Чейз, куда он опять уезжает, когда вернётся и вернётся ли он сегодня на ужин. Повторяемые день за днём действия давно вошли в ежедневную рутину, он знал этот алгоритм с тринадцати лет: зайти домой, кинуть на кровать рюкзак, забрать хотя бы худи, спуститься вниз по лестнице и поехать к Ноену. В свою очередь Ноен всегда был рад видеть Хадсона. Обыкновенно делить одиночество гораздо легче вместе. С кем-то, кто понимает, что это такое. Эти двое так и познакомились в начальной школе — ни с Чейзом, ни с Ноеном ни один одноклассник не захотел вставать в идиотскую, никому не нужную пару и идти вместе на обед. Тогда миленький светловолосый мальчишка заметил такого же отдельно стоящего в стороне мальчика и подбежал к нему, вставая рядом. Хадсон, возможно, удивился, но не сказал ни слова. В тот день, можно считать, появились Ноен и Чейз. Они держались вдвоём обособленно — с первого дня, как увидели друг друга, они не могли впустить в свой круг общения никого — но потом малышка Авери вернулась из отпуска и появилась в школьном классе. Авери сразу же подбежала к Чейзу и крепко обняла его с настолько нежным детским трепетом, который свойственен только тем временам, когда ты ещё ребёнок и не желаешь разбираться в любви и ненависти, проблемах, и подобных взрослых штуках. Ты ребёнок, и тебя не заботит даже погода на улице. Ты просто выходишь и чувствуешь жизнь. И Авери была точно таким ребёнком — маленькая, не разбирающаяся ни в чём и знающая только Чейза Хадсона в своём первом классе. Конечно Хадсон не мог оставить одной такую хорошенькую, милую девчонку — Ноен был абсолютно не против того, чтобы вместе с парнями ходила и Авери. И вот тогда уже появились Ноен, Чейз и Авери. Нераздельно, они всегда были вместе. За одним столом, втроём на перемене, они обсуждали все насущные и не очень проблемы и день за днём всё больше привыкали друг к другу так, что уже в средней школе никто не мог представить себе того, что когда-нибудь вообще может случиться такое, что один вдруг отделится — буквально, просто пропадёт из поля зрения. И сейчас ни Ноен, ни Чейз тоже не представляют себе, что этот день настанет — и, тем не менее, предпосылки к этому уже потихоньку зарождаются — если не зародились ещё в далёком детстве, но кто об этом вообще вспомнит? Прикрыв окно занавеской, Ноен устало потирает лоб и трёт глаза, когда Чейз разваливается на рядом стоящем кресле в преддверии завершения этого дня. — Не хочешь поговорить? — Юбэнкс не то, что бы спрашивает — он как будто предупреждает о том, что сейчас начнётся длинный монолог самого блондина. Хадсон согласно кивает головой и приподнимается на локтях, чтобы внимательно смотреть на лучшего друга. Короткий выдох, взгляд, устремленный в одну точку на стене и такой для Ноена обыкновенный жест, — он запускает в волосы свою ладонь и немного их взъерошивает, пока собирается с мыслями. Сейчас здесь не было Авери, которая могла бы уравновесить парня, спокойно заставить его рассказать обо всех своих проблемах, переживаниях и вообще как прошёл его день. Где она была? Дома. Одна в комнате, в которую проникал свет звёзд. В окне которой можно было увидеть целую вселенную, если только правильно об этом подумать. Как же всё-таки мало мы можем увидеть и понять. — Я опять пропустил уроки. — Ноен начал с очевидного — Хадсон и так знал, что блондина сегодня не было в школе, но деликатно не стал делать замечание, — Опять пропустил чёртову школу и я не знаю, что мне делать если мать или отчим узнают об этом. Кажется, что штука про самоубийство реально перестанет быть шуткой, — Юбэнкс низко просмеялся, тут же взяв себя в руки, — Я понятия не имею, что со мной происходит, если хочешь знать. Я будто хочу исчезнуть. Оборвав все связи и бросив всех своих друзей — ладно, это хорошо что их всего двое — может, если бы было больше, то наверное было бы и сложнее но… Это как мимолётные мысли, я бы не хотел вдруг перестать общаться с тобой или с Авери. Вы мне действительно очень помогли оставаться на плаву и не дать себе слабину, чтобы вдруг соскочить. К чему он ведёт? Слова, произносимые Ноеном вводили Чейза в ступор с каждой произнесенной фразой всё больше и к концу последнего предложения Хадсон уже не понимал смысла этого медленно текущего разговора. Разговора Ноена больше с самим собой. Суть повествования была вполне ясна, но зачем? Ответа Чейз не мог получить из воздуха, но и задавать неуместные вопросы брюнету не очень-то хотелось. Дать Юбэнксу выговориться и только потом пытаться делать выводы. — Я всё понимаю, рядом со мной всегда есть те люди, которые приняли меня и мою чёртову от и до психически нестабильную личность — ты и Авери, вы дали мне слишком много всего, чтобы быть по-настоящему счастливым человеком, но я правда не могу с собой справиться. Правда — одно дело, когда тебе не к кому обратиться совсем, а совершенно другое — когда у тебя есть реальные друзья — люди, стоящие за тобой и постоянно интересующиеся твой жизнью и как у тебя сегодня дела. Я бы хотел принимать эти беспокойства обо мне с должным уважением к тому, что вы так заботитесь, но на самом деле, честно говоря, у меня не получается. Я не могу абстрагироваться от своих личных переживаний и подумать хоть минуту о кому-то, кроме самого себя. Не могу, — могло ли это показаться Хадсону, или голос Ноена на самом деле сорвался, Чейз не понял — но ясно было, что и сейчас у Ноена не было настроения повеселиться, посмотреть какой-то сериал или поиграть в приставку. Да и любимым занятием самого Юбэнкса, когда к нему заходили друзья, было только поговорить. Осточертело чувство глубокой пустоты внутри. Как будто ты не умеешь правильно думать, чувствовать, что-то делать. Как будто все вокруг норовят быть лучше. Быть счастливее тебя. Тебе хочется быть кем-то ещё, но только не самим собой. Ненавидишь каждый день, ненавидишь себя за свою несостоятельность, но не можешь ничего с этим сделать. Ты ощущаешь это где-то внутри, но никому не в состоянии объяснить, что на самом деле тебя тревожит. Остаётся только пытаться подать окружающим сигналы — помогите… Пожалуйста… Но чаще всего сидишь в своей комнате, печально смотря куда-то в неопределённое место и закапывая себя ещё больше, погрязая в этом дерьме полностью. Кто может помочь? Ноен, помоги себе сам. Никто никогда не поможет, если даже понятия не имеет о том, что на самом деле происходит. Сам Юбэнкс точно так же не знал, что с ним происходит. Хотелось чаще быть одному, чтобы никого не видеть. Чтобы каждый день не сталкиваться с таким надоевшим вопросом — всё ли у тебя в порядке. И даже, казалось, самые близкие люди могли иногда раздражать. Авери своей доброжелательностью и таким мягким голосом, когда пыталась достучаться до Ноена и поговорить с ним как можно дольше, изо дня в день только больше надоедала. Хадсон? Пожалуй, он не был столь раздражающим, но чаще всего, как казалось Ноену, брюнет хотел уйти от темы разговора — обычно обсуждались проблемы Юбэнкса, а Чейз пытался переключиться на что-то менее скучное — например, видеоигры или предстоящие вечеринки, на которые Ноен, конечно, не собирался заявляться. Отвлечься и расслабиться это явно не то, что мог бы сделать блондин. Вечеринки были созданы совершенно не для него, и находиться там, среди множества других людей, было бы слишком странно — особенно если всё, чего ты хотел, это просто сесть в самом пустом месте в уголке, пить и даже не пытаться наблюдать за тем, что происходит вокруг. — Я не могу справиться и пытаюсь донести это до тебя. Нет, я не хочу, чтобы мне помогали. Я хочу, чтобы ты знал, что в любой момент — через месяц или год, я отойду. От тебя, возможно от Авери. Если я это сделаю, значит так будет лучше. Хадсон, не успев даже подумать должным образом над предыдущими предложениями из одностороннего диалога Ноена, как получил это. Как ему нужно было понимать то, что сказал его лучший друг? — Давай договоримся, что мы втроём никогда и ни за что не должны причинить друг другу душевную боль. И это должно контролироваться. Также, никогда и ни за что мы не должны иметь право испытывать чувства, какие-либо кроме дружеских, к любому из нас троих, — Юбэнкс проговорил это очень серьёзно и даже сделал акцент на слове любому. Никогда. Чейз лишь вторит Ноену, произнося полушепотом в и без того тихой комнате. — Никогда. — Не говори об этом Авери. Всегда есть вещи, которые девчонкам лучше не знать, — блондин поднимается с краешка кровати и проходится взад-вперёд, не уходя слишком далеко. Что-то, что произошло раньше Синтии — это был именно этот дождливый скучный вечер, когда лучшие друзья заручились обещанием. Единственным и таким простым. Но как же трудно было его выполнять тогда, когда до момента самого обещания тебе уже нравилась эта девчонка с большими карими глазами и весёлой, с детства будто счастливой улыбкой. Сейчас Ноен, скорее, растерян — двое из трёх, бывших ранее, стоят напротив него и не слишком уверенно смотрят. Всё, что можно сейчас сделать с этой ситуацией — просто исчезнуть, отойти подальше и прекратить общаться с Авери. Какого чёрта она делала с Хадсоном? Чейз рядом со мной. А мне хочется подбежать к Юбэнксу, обнять его так крепко, как только у меня хватит сил и никогда не отпускать его к этой, так называемой, его девушке. Я не могла метаться между двумя людьми прямо сейчас — и не могла делить на того, кто подороже и того, на кого в принципе можно наплевать. Сколько бы мы не прекращали общение с Чейзом, сколько бы я не проводила времени с Ноеном ввиду отсутствия Хадсона в моей жизни — они оба со мной за руку, поддерживая и помогая в любой ситуации. Пусть даже мы так нелепо сейчас стоим и смотрим друг на друга и взгляды метаются по лицам каждого из нас троих. Если бы можно было один раз вернуть время назад, то я бы вернулась туда, где всё разрушилось и из руин восстановила бы эту дружбу. Чтобы снова вернуться к тому дню, когда мы ещё могли позиционировать себя как Ноен, Чейз и Авери.