please enough.

В голову лезли разные мысли — я не знала, что и думать, почему Чейз не взял телефон — может, с ним что-то случилось? Но, в конце концов, я просто залезла под одеяло и закрыла глаза. Сон накрыл моё уставшее сознание моментально — слишком, слишком трудный, невыносимо тяжёлый день для моего эмоционального состояния и, кажется, мозг просто не справлялся с таким потоком всевозможных действий и событий, разом обрушившихся на меня за один вечер. Чтобы отдохнуть, нужно отключиться, и пусть даже под утро, когда если бы в школу было необходимо идти, я бы встала приблизительно через час. И я отключаюсь и моментально, погружаясь в тёплую и такую комфортную атмосферу, чувствуя себя в самом максимально уютном месте на всей Земле прямо сейчас, засыпаю. В двадцати милях от домов Авери и Ноена Хадсон совершенно не желал делать вообще ничего. Ни знакомиться с девочками, ни пить больше ни глотка обжигающей горло жидкости — не хотелось ни общаться, ни прыгать в бассейн или чего-то ещё. Брюнет будто вернулся туда, откуда так старательно выбирался — последние пару лет точно — в ощущение себя самой ничтожной частью этого мира. В его голове вновь и вновь появлялся образ Авери — девочки, которая вдруг вернулась в его жизнь. Но она вернулась не случайно. Как и хотел, Хадсон отлично планировал каждый свой день, когда мог столкнуться с Авери и намеренно не попадался на глаза темноволосой девчонке, как и Юбэнксу, разумеется. Каждый божий день он хотел ненавязчиво вернуться в жизнь хотя бы подруги — на Юбэнкса он наплевал в скором времени после ссоры, но в чём виновата Авери? Может, в том, что Юбэнкс так некстати ей нравится? В том, что она скорее должна сохранить общение с Ноеном, чем с самим Хадсоном, который, по-сути, не значит для девушки ничего большего, чем обыкновенный мальчик-друг? Авери было не за что винить, и это, в какой-то степени давило — приходилось даже выдумывать причины — из-за чего на неё можно злиться — только бы сдержаться и раньше времени не вывести её на личный разговор. Хотелось ли Чейзу просто сорваться и послать к чёрту всю осторожность; до конца уничтожить свои чувства, которые он так бережно хранит в своей душе и просто подойти к Авери и сказать ей о том, что она ему небезразлична совсем не в дружеском плане? Конечно, каждый день брюнет думал о том, что можно быть гораздо проще и не усложнять эту гребаную жизнь. Мы все люди и почему-то постоянно думаем о том, что чем проще — тем это неправильнее. Но что выходит в итоге практически каждый раз, когда мы отвергаем простые идеи и стараемся найти более трудный путь к решению? Всегда оказывается так, что задача решалась в один-два действия, а мы нагородили тысячу дополнительных пунктов. В чём твоя проблема? Будь проще. Не думай ни о чём, кроме всего того, что может коснуться тебя лично. Не усложняй и живи здесь, так как тебе хочется. Звучит нереально. Всё потому, что это чёртова реальность в которой мы живём и не можем ступить ни шага в сторону — в нашей жизни как-будто есть своеобразная ровная дорога, по которой мы можем и имеем право ехать. Ехать всю жизнь. Нам вполне удобно и комфортно тогда, когда за нас уже сделана половина работы; когда не нужно вертеться и думать, как выбраться из безвыходных ситуаций, как избежать ошибок и не попасть в неприятные ситуации. Ты просто живёшь по правилам, делаешь то, что тебе сказали и проживаешь жизнь без жизни. Иронично, не правда ли? Что значит жизнь? Жить — не значит существовать. Существуя, ты плывёшь по течению и вполне представляешь, как пройдут твои следующие приблизительно десять лет. Закончишь университет, выйдешь на работу, выйдешь на пенсию — вот что ждёт каждого, у кого нет должной уверенности в себе и осознания того, что жизнь — это не работа, это не выживание . Жизнь — солнце, что выходит из-за горизонта с наступлением утра. Жизнь — мягкое скольжение воды по песку на пустом пляже ранним утром. Жизнь — лёгкое касание ветра твоей щеки и приятные мурашки от прохлады. Что если выйти за пределы спокойной прямой дороги и пройтись по твёрдой земле на обочине? Вероятно, вы ощутите что-то другое, — не спокойное умиротворение и не комфортабельные условия машины, в которой вы ехали по шоссе с названием «жизнь». Что-то другое — это детский восторг от непонятной вещицы; интерес к новому состоянию души. Но чтобы выйти, нужно идти. — Остин, заберёшь меня из этого чёртового особняка прямо сейчас? — Чейз расхаживал по тропинкам заднего двора, изредка кидая брезгливые взгляды на собравшийся в этом месте контингент — некоторые еле держатся на ногах и опираются спиной о бетонные стены коттеджа с внешней стороны. Целующиеся у бассейна парни и девушки, которых, к великому счастью, не так уж и много. Ощущают ли они в данный момент настоящее счастье? Нужно ли напиваться, чтобы чувствовать себя полностью счастливым? Чейз, по-правде, не знал ответа на этот вопрос, поэтому иногда на таких рядовых вечеринках парень позволял себе влить в себя какое-то количество алкоголя и настолько, насколько получится, забыть о своих переживаниях и чувствах. Только тогда брюнет мог сказать, что ему всё равно на всё, что происходит и происходило вокруг него. И, кажется, это всегда было очень верное решение. — Ты нужен мне прямо здесь через пять минут, — Хадсон, правда, не намерен был ждать, пока Ник соизволит явиться, — если не заставлять этого придурка хоть что-то делать, тогда он никогда не сможет жить самостоятельно — а на кой-черт Хадсону ещё один идиот в жизни? — Я понял. — Ник, коротко кивнув скорее самому себе, медленно развернулся на пустом участке дороги и двинулся в обратную сторону — сегодня Чейз снова играет в босса и решил устроить очередную истерику. Что ж, приходится терпеть такие выходки Хадсона — всё-таки, друзей не особо-то и выбирают. Особенно тогда, когда выбор сократился до человек пяти в старшей школе. Медленно зевнув и зажмурив на пару секунд глаза, Остин откинулся на спинку кресла, стараясь смотреть куда угодно, лишь бы смотреть. Не засыпать. На приборной панели часы показывали начало седьмого — снова потраченная ночь, снова в съёмной квартире Ника сейчас находится какая-то подцепленная пару часов назад в ближайшем клубе девочка. Сегодня брюнет даже сомневался, перешла ли она вообще в старшую школу, потому что выглядели теперь все одинаково — что пятнадцатилетние, что те, кому уже исполнилось двадцать. Не то, что бы это доставляло Остину хоть какое-то удовлетворение — будь то физическое или эмоциональное — это было что-то вроде счётчика, в котором у каждой девочки свой номер и своё время — время, которое было потрачено Ником на то, чтобы ещё одна красивая блондиночка с шикарной задницей согласилась поехать к нему. Занятие превратилось в скучное, когда время для очаровывания сократилось до получаса. Некоторые и вовсе были готовы отдаться спустя пять минут после знакомства. В голове мелькнула мысль о том, что пора бы уже с этим всем завязывать. Как-нибудь, когда-нибудь он бросит это. Через день, либо через пять лет. Рано или поздно эти тупые игры надоедают абсолютно всем. Брюнет мягко выдохнул и опустил голову на плечо, разворачиваясь к боковому окну. Светало. Солнце показалось за линией широкой полосы леса буквально на четверть — но и этого вполне хватило на то, чтобы всё стало понемногу оживать и принимать привычные очертания. Повертев в руках смартфон, Ник набрал последний номер во входящих и обозначил своё присутствие у главных ворот особняка семьи одного из учащихся старшей школы. Чейз подошёл буквально через минуту, уселся на соседнее кресло и прикрыл глаза. Остин отъехал от ворот и повернул автомобиль в сторону многоквартирного дома, куда нужно было отвезти Хадсона. Чейз до сих пор не любил появляться в своём доме. Дружить с Ником оказалось вполне себе выгодно. Но, конечно, Хадсон никогда не принимал дружбу из-за выгоды, как и в принципе любые другие отношения между людьми для собственных личных целей. Парни общались, но, честно признаться, разговоры не особо клеились — однако здесь у обоих был интерес в другой стороне — Ник хорошо чувствовал себя в компании Хадсона, у которого было что-то наподобие авторитета; Чейз имел все привилегии дружбы с Остином — Ник мог подбросить его куда-либо, а потом забрать и отвезти в съёмную квартиру на своей неплохой машине. Телефон Чейза немного двинулся, а потом заиграла негромкая мелодия. На экране появилась небольшая надпись: Авери Эстел. Хадсон не реагировал, поэтому Остин схватил телефон и уже собирался ответить на звонок, но вибрация вдруг прекратилась и экран погас. Ник устало выдохнул и положил телефон обратно между сиденьями. Авери Эстел.