please enough.

Дверь поскрипывает, и в этой квартире давно пора бы сделать хоть какой-нибудь, но ремонт, — эта идея всё вертится в голове парня, так и не находя для себя реального решения. Давно стало неуютно здесь находиться, всё меньше хотелось возвращаться в уже ставший весьма условным дом. Это было сделано, скорее изначально, только для тупых развлечений, для глупых девчонок, которым по сути было всё равно где и всё равно с кем — и всегда таких было большинство, так что каждый день находить для себя очередную новенькую уже стало обыденностью, такой рутиной, что аж надоело. Надоело это огромное количество одинаковости вокруг — что ни глянь, нигде не было кого-то, кто был другим и выделялся из толпы. Они все одинаковые, чёрт возьми. Парни, девушки — все до ужаса одинаковые, с одним и тем же биполярным расстройством или булимией. Нет, Ник не хотел задевать чьи-то чувства, думая об этом… Он ведь только думал о том, что хотел, либо не хотел сказать. Это только его голова, и в этой голове содержится одно только субъективное мнение, которое никто не имеет права, по крайней мере сейчас, осуждать, — поэтому да, если у тебя психические расстройства, запишись на приём к психологу, а не ной где-нибудь на просторах соцсетей о том, как тебе херово. — Ну, а кому сейчас не херово, — тихо, раздражённо бубнит под нос Остин, помогая себе пяткой левой ноги снять правый кроссовок. Чейз взял машину и уехал по делам, о которых докладывать — ну конечно — не стал. Парень проходит вдоль гостиной с крохотным диванчиком, где могли бы поместиться максимум трое — пожалуй, мебель правда была только в паре комнат, — тут и ещё кровать в спальне. Николасу всё равно больше нравилось ночевать где придётся, и зачем обустраивать дом, в котором он бывает примерно три или четыре часа в день? Парню было как будто ни до чего — вся его жизнь в этот период времени состояла из хождений по клубам, и, разве что, ночных разъездов по городу. Ничего не происходило — и конечно Остин понимал, что от единственного щелчка пальцем перед ним не появится всё, о чём он мечтает — и он мечтал быть лучше, менять свою жизнь и перестать наконец бездумно растрачивать такие нужные годы, такое нужное ему, да и в принципе, всем, время. Но всё, что занимало его мысли сейчас, это та девчонка из телефона Хадсона. Что-то хотелось сделать, но что, если единственное, что он знал о ней — её имя и приблизительную внешность? Нет, не звонить или писать Хадсону — тогда он будет обо всём знать, что, наверное, не очень ему понравится, — как можно было заметить, эти двое только сегодня примирились после того продолжительного времени, которое Авери проводила исключительно с Ноеном — правда, кажется, что у неё на самом деле больше никого не было, кроме этих двоих друзей из детства. — Попробуешь забыть это всё и оставить в прошлом? — Ник, подходя к шкафчику с посудой, дотягивается до верхней полки и берёт в руки стеклянный стакан. Едва прозрачная светло-коричневая, невероятно красивого, почти янтарного цвета жидкость с приятным звуком соприкасается со дном стакана, ёмкость заполняется наполовину и парень поднимает бутылку, легко закручивая горлышко маленькой крышкой. Бутылка, в которой осталось совсем немного, возвращается на место — встаёт аккурат посредине стола, и всё ещё остаётся единственным находящимся там предметом. Чем-чем, а алкоголем Ник Остин пользовался гораздо чаще, чем любыми вещами в этой квартире. Так он мог хотя бы ненадолго забыть о том, что реальность, которую он видит, не подходит ни к одному представлению мира в его голове. Забыться с помощью некоторых искусственных средств — быть может, это правда покажется кому-то жалким и недостойным поступком. Кто-то скажет, что может быть сильным и держать себя под контролем, веселиться без капли алкоголя, и будет, разумеется, прав. Каждый, кто не является тобой, автоматически считается лучшим. Тот, кто не курит и не пьёт кажется тебе лучше, но чем плох тот, кто не смог противостоять зависимостями? Будь то алкоголь, никотин или даже метамфетамин. Ты знаешь, что держат они сильно — и это не бросить за один вечер, если ты чувствуешь себя плохо без всего того, к чему привык. Вряд ли ты имеешь право осудить какого-то наркомана, потому что если бы хоть на секунду сломался, расслабился и поддался влиянию — понимаешь, тебя бы тоже было сложно спасти. Ты не имеешь право на осуждение кого-либо только потому, что он ищет спасение не внутри, а снаружи. Проблема исключительно каждого. Спастись. От чего угодно, но я не знаю человека, у которого не было бы стойкого желания настолько изменить свою жизнь в лучшую сторону, насколько не представляет никто из его знакомых и родных. Каждый хочет вырваться, но не каждый сможет себе это позволить. К сожалению. — Как насчёт тебя? — Остин, ведя диалог с невидимой для него сейчас девчонкой из параллельного класса, открывает в приложении профиль сначала Хадсона, а потом, проделав пару нехитрых действий, перед ним на экране появляется новая страница, — аккаунт той девушки, которая не выходила из головы последний час. Больше от любопытства, нежели из-за какого-то интереса, в голову брюнета приходит одна занятная мысль. И он, ни секунды не думая, делает то, что только-только пришло ему на ум. Пишет сообщение, в котором уверен всего на несколько процентов, и это даже не половина. Сложно говорить — оправдывает ли себя этот риск, но почему-то кажется, что всё пройдёт без происшествий и если повезёт, то Авери даже ничего не скажет Хадсону. — И будет очень хорошей девочкой, — глаза Остина поблескивают, когда он видит, что сообщение прочитано. Губы растягиваются в ухмылке и он с нетерпением ждёт ответа. Телефон глухо ударяется о поверхность деревянного стола, а Николас садится удобнее, полностью прислоняясь к спинке стула и медленно потягивает виски из стакана. Зачем ему это? У него всегда есть уверенность в том, что ни одна ему не откажет, стоит лишь минуту постараться и пообещать что-нибудь дорогое, то, что обычно и ищут в дешёвых клубах точно такие же особы. Может, он ищет не секс на одну ночь. Может, но вряд ли сейчас он сможет сам себе в этом признаться — разговоры о чувствах для него давно не шли, а правил им по большей части обыкновенный интерес и желание выигрывать. Желание узнать, какой приз присудят победителю. Но что он мог выиграть у такой безобидной маленькой девочки? У неё не было буквально ничего, что можно бы было забрать — она не была настолько богатой, чтобы общаться с ней из-за денег; или слишком популярной — она была просто обычной, такой же, как и все. И, наверное, у неё тоже было биполярное или любое другое психическое расстройство. Николас, пожалуй, никогда не обоснует своё решение — ему просто захотелось и он просто сделал. Иногда же случаются вещи просто так? Авери Эстел отвечает спустя около пяти минут, и её ответ совсем не удовлетворяет Остина с точки зрения того человека, который хотел просто пообщаться и ничего такого. Остин усмехается и кивает — это был ответ, который он не то, чтобы ожидал слышать; всё-таки привычка, что ему нужно только дотронуться до чьей-то руки, чтобы обеспечить себе неплохую ночь, в который раз взяла своё и вызвала забытое недоумение от отказа. — Мы играем по твоим правилам? — в который раз задаёт вопрос адресату, который не находился перед глазами брюнета и всё равно не мог дать своего ответа; оставалось надеяться лишь на то, что Авери переборет себя и даст Остину быть одним из тех людей, кто сможет пробиться в её жизнь. А зачем ему это — наверное, он даже пока не решил. Быстро дотрагиваясь до каждой буквы на клавиатуре, Ник набирает сообщение, которое, должно быть, немного даст ей почувствовать себя так, будто она сама разрешила ему с собой общаться. Отдать все главные роли ей… И посмотреть, что может из этого выйти. Что сейчас могло произойти? Да, она могла проигнорировать и даже заблокировать аккаунт Остина. Но могла и сделать то, что… Экран телефона снова загорается и в уведомлениях появляется ещё одно сообщение от Авери. — То, что сделала, и сделала всё правильно. — Николас довольно улыбается и вытягивается, громко стукнув пустым, с одними подтаявшими кубиками льда на дне, стаканом, поднимается со стула и проходится по холодной комнате, прочитывая ответ девчонки. Что ж, если ты обещаешь, что ничего такого не будет… Попробуем пообщаться? — Обязательно, Авери, — Остин проходит ещё пару кругов по крохотной кухне, рассматривая чёрный экран телефона. Если находишь интересную игру, жить сразу становится не так скучно. И в буквальном, и в любом другом смысле это останется верным утверждением — если появляется заинтересованность в чем-либо, значит, на тот конкретный период времени, когда интерес всё ещё внутри, когда глаза горят и хочется идти вперёд, прямо до победы, до конца, жизнь не лишена смысла. Жизнь лишается смысла, если цель потеряна. Если человек теряет дорогу. Когда он теряет свой путь. Если представлять всё так уж буквально, то это становится диким лесом, в котором много живых, иногда неизвестных видов насекомых, растений, животных и птиц. По-сути своей, они напоминают всё то, что может встретиться в жизни — иногда что-то хорошее и красивое, иногда безумно противное и неприятное. Иногда что-то бывает не очень хорошим с первого взгляда, но потом, спустя какое-то время понимаешь, что этого не стоило бояться и твоё обращённое внимание к этому чему-то позже оправдывается в полной мере. По большей части скучное, но всё равно захватывающе-прекрасное, место, в котором легко заблудиться и остаться навсегда вокруг скучных зелёных деревьев и вечно цветущих трав и цветов. Но заблудившись несколько раз, и эти несколько раз всё-таки найдя выход, получается, что местность становится знакомой и изученной — и тогда пора прекращать блуждать в знакомых коридорах и двигаться дальше. Заблудиться — совершить ошибку, — не так страшно, как остаться на месте и никогда не попробовать. Лучше заблудиться миллион раз, набить миллион шишек, но чувствовать себя прекрасно потому, что то, что хотелось сделать было сделано. И что бы ни случилось, не оправдывайся. Не оправдывай неверные действия и решения. Если Ник захотел написать девчонке, в жизни которой итак было испорчено очень многое — даже, наверное, не представлялось, что может быть ещё хуже, — значит, так было нужно и задумано. Где-то там. Наверное. Общаться с кем-то новым — по-существу, это всегда становится огромной лотереей, где шансы равны — и либо да, либо нет. Можешь ставить всё на кон, потому что тебе может как повезти, так и ты можешь уйти ни с чем, оставив позади время, нервы, очень много сил и эмоций. Оставить всё — и не получить ничего. Да и дело в том, что Николас не собирался ничего отдавать для неё. Он не собирался делать из девчонки что-то наподобие своей подруги, — потому что он просто веселился. Вряд ли он сейчас, снова наполняя стакан обжигающей всё тело жидкостью, понимал, через какой этап проходила Авери — да и если бы он даже примерно знал, было бы плевать. Потому что она — очередное, немного сложное развлечение, на пути к получению которого, он знал и отдавал себе в этом отчёт, могут возникнуть некоторые препятствия и маленькие проблемы. А Авери, даже если и собиралась сыграть, всё равно ощущала где-то внутри важность того, что в её жизнь вошёл кто-то новый. И она позволила ему пройти дальше порога.