В ноге щипало. Вся ладонь окрасилась кровью. Красная глубокая дорожка наконец-то прекратила блистать в темноте, забившись засохшей, осыпающейся, как песочек, алой скорлупкой. Отодрав от колена пальцы, с печалью взглянул на дыру в джинсах, грузно вздохнул.
— Аккуратнее надо быть, — ехидничал Оджи, просматривая освещённое оранжевым фонарным светом зауголье ангара. — Колючка – это тебе не хухры-мухры.
— Без тебя знаю! — прошипел я громким шёпотом. Сплюнул на бетон, под синюю тару. — Зецепился и зацепился за проволоку! Чего приебался? — Оджи уже не слушал. Он с какой-то озлобленностью смотрел на что-то прямо за углом. Или кого-то. — Есть там кто?
Кивок. Показал два пальца.
Я прикусил язык. Мне хотелось посмотреть кто же там, какие звери стоят, но сидел, прижавшись к углу. Заиграл с лисом-напарником в молчанку.
Наверное, охрана. Некому другому стоять здесь. И охрана не таможенная. Это я осознал, когда, неудержавшись, глянул краем глаза за стенку. Находясь в выпрямленном положении, к носу подступал кислотный, вонючий аромат сжигаемых химикатов. Над головой по ветру плыли клубы ярко-жёлтого цвета. Они закручивались в спираль, в клубок, как сахарная вата, а затем растворялись то ли в темноте, то ли дымка разбегалась по атмосферным широтам.
Слышался невнятный бубнеж тех двоих, тягяющих сигареты. Похоже, стоять они тут будут целую вечность. Над их головой, при повторном заглядывании, мигал ритмично красный светлячок – камера слежения. Я снова сел в свой уголок под стеной. Оджи, наверное, думал дождаться, когда они отойдут, прочесать, например, периметр, но мне было не в страсть сидеть на земле, потому искал лазейки. И нашёл: под грудами деревянных поддонов для погрузки было совсем немного места, которого хватало, чтобы пролезть. Буквально угол, почти под ширину моих плеч.
Я стукнул по лисьей ляжке, привлекая к себе его внимание, указал на уголок.
— Там можно пролезть. — еле дыша прошипел я.
— Тогда ползи, а я за этими послежу. Помни про рацию. — кивнул он. Я ответил тем же движением и лёг на холодный асфальт, натирающий колени и руки, как наждачка. Проползая под грудой деревянных дощечек, сжался струной и пополз.
На той стороне было темнее и холоднее. Веяло сыростью морской воды, булькающей где-то в водных каналах. Хвала богам на расстояние вытянутой руки я мог хоть что-то разглядеть.
Скользя вдоль стены я продвигался глубже во мрак. В какой-то момент сквозь железо-бетонную твердь прослушивался рык мотора и скорое постукивание его механического сердца.
Звук остался позади. Я ворочался по сторонам на каждом шагу: искал красные огоньки камер, но их здесь, похоже, не было. Вдруг стена кончилась. Слева образовалось пустое пространство, в котором рука напрасно старалась нащупать опору. Скрипя шеей заглянул за угол и увидел пятно света, падающее на твердь под окном. Приблизившись, я снова осмотрелся на наличие камер – не было. По белому пятну прошлась плоская фигура в чёрном, прошагала от одного края света до другого и слилась с разлившимися вокруг лужами чернильной темноты.
Пригнулся и осторожно прошагал вперёд. Добравшись до другой стороны, попробовал заглянуть в помещение через покрывшееся пылью окно: Внутри белым-бело, и звери в белых костюмах, жёлтые противогазы и огромное, украшенное, будто ожерельем, десятками монометров, пищалок и вентилей количество аппаратов. Пятеро варщиков. Вот фигура ещё раз прошла у окна, не заметив меня через запотевшие стекляшки противогазов. Непонятно что за зверь прошёл, но вблизи я чётко разглядел ремень кобуры на поясе.
Тут же спрятался. Сел под стену, чтобы носящий лотки, полные красных кристаллов, меня не заметил. Задумался, пытался планировать дальнейшие действия.
Может связаться с Оджи?
Сделать всё самому?
Выбор был очевиден. Я потянулся за рацией, как вдруг, пока я крутил колёсико громкости, электронный шёпот вырвался из динамиков:
—
Что у тебя?
— Спокойно... Вижу их. Внутри пятеро, ой, — вспомнился шестой, что лотки носил. — шестеро! Их шестеро! — громким шёпотом поправлялся я. Ответ был необычным, но предельно понятным:
—
Черт!
Больше он не отвечал. Я догадывался сразу после фразы, но стараясь убедить себя, что это не глупое киношное клише, взывал к лису. Я присосался к окну, снова. Работяги внутри не реагировали, пока за зданием что-то не громыхнуло. Это не был звук выстрела, будто удар, смявшийся жестяной лист. Работа на секунду встала. Стоящий вдали кивнул респиратором в носильщика. Тот оставил лоток и собрался было пойти к выходу с той стороны здания, но я стукнул в окно и тут же припал к стене.
Сердце заиграло, взведясь от волнения. Оно и понятно: Или сейчас, или никогда. Провал, или триуфм, как повезёт, ведь нет чёткого сценария.
Осторожно посмотривая в угол окна, старался найти отвлеченного, но тут же за углом, слева, заскрипела дверь неприлично громко. Жизнь играла против ищущего из кучки варщиков, он явно был не взлюблен удачей. Потому, пользуясь тем, что я знаю где он, скрылся за грудой сваленных коробок, совсем рядом от сетчатых ворот. Зазвенел ударяющийся о замок, не попадающий в скважину из-за трясущихся от волнения рук, ключ, что всё-таки смог открыть проход рыскающему в поисках меня преступнику. Плавно, по-змеиному, проползала по темноте высунувшаяся рука, держащая пистолет.
Я выскочил.
Сцепился с ним в борьбе за огнестрел. Рыча, он старался направить на меня блестящее чёрное дуло, тужась в попытках пересилить меня, что уводил пушку в сторону. Оттолкнув его, ударил по солнышку и прижал плечом к стене позади него, вырвал из ослабших запястий пистолет и, схватившись за мех на лбу, как мог впечатал голову в твердь, в которую толкал его же.
Тот, словно околевший, сполз спиной по стене, разрывая химзу, свалился и не двигался. Мои руки трусило, частое дыхание было резким.
«Уже и забыл... Какого это – привыкнуть к такому.» — ещё раз проведя взглядом обмякшего, сказал я себе.
Стал искать на земле пистолет, ориентируясь на ощупь, тщетно вглядывался в холодные углы, куда не подобраться свету.
Не там...
Не тут...
Холодное что-то... Он!
Я поднял оружие, вышел к свету, рассмотрел: начищенный, современный. Даже возможности для модификации предусмотрены. Кто их снабжал, на оружие не поскупился, но вот на обвесы забил.
Ладно.
Вытащив магазин, посмотрел заряженность магазина – полон – вставил обратно, передернул затвор и потянулся к телу, чтобы стянуть респиратор. Под ним, когда слабый свет из окна, кое как дойдя до его морды осветил её, оказался какой-то пёс. Цвет шерсти было трудно разобрать, мех не ощупать – нужно было спешить.
На ходу натягивая на затылок тугие лямки, открыл дверь, направляя пистолет вперёд. Запахло химикатами. Руки всё ещё дрожали, когда прислонившись к ближайшему укрытию спиной, я ждал, пока кто-нибудь, да подойдёт поближе. В лобовую я не выйду – это самоубийство. Лучше взять одного, схватить сзади и, укрывшись этим хрупким щитом, попытаться удержать всех их на прицеле и молиться... молиться, чтобы Оджи зашел с того входа, а не ещё пара бандитов, которые после лиса решат помочь остальным нашпиговать меня свинцом.
Пока я планировал все детали, увидел идеальную жертву, идущую совсем рядом: как всегда белая химза, маска-респиратор, но вместо какого-нибудь магнума – пластиковый планшет, в бумажки которого тот всматривался крайне тщательно, стремясь к какому-то столу за моей спиной, где-то через стенку. Времени думать не было и я опять выскочил, схватил, как удав, что душит жертву, сдавил его шею, держа спиной к себе. Внимание оставшихся четверых тут же было обращено на нас двоих, когда синий планшетик стукнулся об пол.
— НИКОМУ НЕ ДВИГАТЬСЯ, БЛЯДИ! — крикнул я, что было сил, но респиратор значительно заглушал меня. Сразу четыре ствола направились на меня. Мой живой щит сразу выставил белые, укрытые резиной руки вперед, будто стараясь укрыться от пуль, что вот-вот могут превратить его в решето. Он словно приказывал им, но боясь. Он, как и я, трясся от страха и волнения. Те, видя сигналы своего коллеги, стрелять не спешили.
— Ты главный? — ткнув свой щит в висок дулом пистолета, узнавал я.
— Д-да! Я, я главный варщик! — на крике отвечал он. — Что тебе нужно? Наркотики, так? Возьми сколько хочешь! Только не трогай меня, я важный здесь, самый!
— Тогда скажи им бросить пушки!
— Бросайте! — снова замахав руками послушно отдал он команду своим подчинённым. Те, недолго думая, сложили на полу пистолеты.
— К стене! — кивнув дулом пистолета в место с меньшим количеством безопасных мест. Все четверо медленно зашагали в указанную мной сторону, держа руки на виду. — Живее! — дверь в другом конце лаборатории открылась. Внутрь осторожно заглянул знакомый силуэт – Оджи.
— А ты, я погляжу, преуспел. Так держать, малый! — преспокойно улыбался он, направляя своё оружие на других варщиков, что замерли. Оджи повёл носом от запаха химии.
— Спасибо, но лучше найди где-нибудь респиратор. А вы к стене! — снова подгонял я криком. — И на пол!
***
Последний кубометр ядов в воздухе был наконец выветрен. Аппараты были отключены уже давно, а все варщики так и не дёрнулись: рассматривали пол, валяясь на животах. Чтобы предотвратить их побег, сковали им конечности стяжками, что те держали в комнате, видимо, для упаковки товара. Не были забыты и ещё трое. Своих двоих, охранников, что сторожили парадный вход, Оджи как уложил не рассказал.
— Ты молодец. А теперь, присмотри за ними минуту. Я вызову наряд. А когда вернусь, затрешь тряпкой свои следы. У тебя будет десять минут, чтобы смыться. Я наплету в протокол что-нибудь, так что тебя никто не узнает. Будет лучше, если тебе с полицией общаться не предстоит. — Оджи отвлёкся от меня, достал телефон и вышел на улицу. Я встал напротив уложенного на полу ряда задержанных.
— Эй, ты. — оторвал нос от пола зверь, которого я держал за живой щит. — Ты ведь не коп, да? Зачем тебе помогать копу? — я молчал.
— Крыса! Мусорнулся! Ты же явно с улиц! — поднял ещё один голову.
— Это моё дело, а не твоё, собачье. Схлопни пасть, если не соскучился считать полоски между плиток на полу. — тот послушно рыкнул, но умолк. Вместо него опять заговорил главный варщик:
— Раз уж... Раз уж всё так обернулось, могу ли я?...
— Заткнитесь все! — шикнул я. Оджи вернулся, кивнул головой и швырнул какую-то швабру, найденную за шкафчиком.
***
*Удалённые гудки глубоко внизу*
По коже пробежал не обыкновенный холодок: Пробирающий до озноба, он встряхивал воспоминания о всех пройденных и совершённых мною безумных шагах, освежая их, что выростило в груди неопределённое чувство между стыдом и гордостью.
Я не имеел понятия, чем можно гордиться или за что себя корить. Хотя... Да, есть за что: Винить за зверства, лишнюю жестокость, а гордиться тем, что делал это на благо Гуна и его семьи... Как-то... Да, что-то я слишком много думаю о них... Нужно отвлечься. Может, встретиться с Легоси? Почему бы и нет? Поболтать было бы здорово. Хочется спросить его о том комодском варане.
Я потянулся к телефону. Пошли гудки. Они бились в унисон с гудком одного из десятка автомобилей, что застряли в пробке внизу. Но с моей высоты я видел только выстроившихся в четыре ряда светлячков. Куда же они так спешат?
— Алло? Легоси?
—
Итан?.. Не ожидал звонка от тебя. Что-то стряслось?
— Ну, уже ничего особенного. У меня была необычная ночь. Хотелось бы встретиться. Мы так давно не разговаривали, и не виделись толком. Когда последний раз вообще это было?
—
Не помню... Может, недели две назад?
— Наверное... Так что, есть время?
—
Уже как-то поздно. Может быть завтра?
— Как скажешь. Я сам не против выспаться.
—
Отлично! Тогда с утра созвонимся, а там выясним когда и где, пойдёт?
— Да, конечно.
—
Ну, тогда давай, до завтра.
— До завтра...
Он сбросил.
Я покинул балкон и вернулся в апартаменты. Компьютерный монстр, Пуро, так и сидел. Стоя в проёме, я просил его:
— Пуро, а ты вообще спишь?
— Сон – для слабых! — улыбнулся он, не отвлекаясь от экрана.
— Глаза бы поберег. — пожал я плечами, не зная, что ещё ответить.
— Я и так в линзах. — качнул он головой, будто это пустяк. Хотя, для него уже поздно что-то менять.
— Так сделал бы коррекцию. Ты вроде не беден, майнер ведь.
— А ты откуда знаешь? — отвернулся он от экрана, наконец взглянув мне в глаза.
— Оджи рассказал.
— Вот... Падаль! — отбил он. — Я же говорил ему не рассказывать никому! Ну я ему жопу намылю!
— Только не поубивайте друг друга. — пустил я смешок.
— Не будем. Я ему херни какой-нибудь в телефон занесу. Рекламу какую-нибудь сайтов с порнушкой. Пусть потом перед женой оправдывается! — я выгнул от удивления бровь.
— У Оджи... Есть жена?
— Ага. Он рассказал тебе моё личное, и я тебе его расскажу! Вот так вот! Пошёл он... Я ему, мать его!...
— Хах, да остынь ты. — ещё раз усмехнулся я.
— Хрен там!
— Ну, твоё дело. Спокойной тогда... — а он не слышал, снова уставился в экран. Раздраженный, активно вбивающий пальцы в клавиши, двигающий мышкой с какой-то бешеной скоростью, будто бахнул три кружки кофе. Я только мотнул головой в лёгкой улыбке и двинул к кровати.
