*Тремя днями ранее*
Вернулся в полицейский участок, стал расспрашивать всех, есть ли Оджи. Меня ещё долго пропускать не хотели, но всё-таки сдались, когда решились спросить по телефону его самого, знает ли меня лис и получив положительный ответ, пропустили. Другие копы косились на меня, как и в прошлый раз, но рвение добраться до Оджи затмевало внимание к ним. И, вот, я нашёл его. В каком-то кабинете, где собралась целая кучка его коллег. Стоило мне шагнуть за порог, войти в кабинет, как все обсуждения во мгновение заморозились. Удивлённые взгляды уставились на меня. — Мистер, вы потерялись? — пробурчал один из них. — Нет. Мне нужен Оджи. — из-за чужих плеч, отойдя от стола, усыпанного отчётами допроса, фотографиями и прочим, показался он. — Парень, пойди-ка выйди за дверь. Мы заняты делом. — Ваше дело – моё дело. — отрезал я. — О чем это он? — пожал плечами лейкленд-терьер. Оджи грузно вздохнул, идя ко мне навстречу: — Пойдём выйдем на минуту. — выйдя в коридор, пристроившись в тихом уголке, он с раздражением приказал: — Не лезь, черт тебя подери. Теперь это дело полиции — не твоё. — Нет, моё. — упрямо давил я отказ. — На кой тебе это надо? — Свои причины. Скажем, есть друзья, которых хочу защитить. И для этой работы вам буду нужен я. Не копы – я! — Ты? Хах. С хрена ли? Да и чем ты вообще можешь помочь? Я уже сказал, это не твоё дело, сынок. Взрослые разберутся. — Не загоняй мне, Оджи. Я вам нужен, потому что я знаю, как общаться с преступниками. Я довольно высоко продвинулся в Шишигуми, помнишь? И здесь продвинусь. У меня есть ещё десяток аргументов в запасе, почему вы должны взять меня. — он усмешливо покивал головой. — И какие же? Думаешь, стать копом это дело пары минут? А академия, а учебка, а стажировка? Думаешь, насмотревшись фильмов про копов ты уже знаешь как устроено всё в этой среде? То, что ты был преступником, значит уже "шаришь" за всё? Не неси хуйни. Шагай в аппарты, потом поговорим. — Был преступником, и это... именно факт этого играет главную роль. Я вольюсь к ним, как рыба в воду. У вас ведь кроме слов доживающего последний год кота ничего нет. Ноль улик. А со мной соберёте больше и возьмёте их. Опустим эту твою академию и прочую бурду. Ведь я "преступник", а "преступнику" полицейская академия в хуй не уперлась, верно? — Оджи уставился на меня, как на дебила, сморозившего полную чушь. Но взгляд вдруг изменился на согласный. Значит чушь, смороженная мною, точно подходила под формулировку верного ответа. — Хорошо. Твоя взяла. Так как я ничего не решаю, будучи новичком на новом месте, то скажешь это же остальным. Выложи карты своего тупого плана, пусть они посмеються и скажут тебе, как ты ошибаешься. — Скажу, и убежу их. Минуту... Тебя повысили? — Да, повысили. И нет такого слова "убежу". Шагай уже. Вернувшись в кабинет, меня точно обняло волнение. Оно подошло сзади, осторожно. В груди разогрелось неприятное чувство скромности, которое, я сразу понял, передавило бы мне связки, стоит мне только открыть рот. Стояла тишина. Я скашлянул, а Оджи кратко объяснил коллегам: — У пацана к вам предложение, хочу знать ваше мнение. — С чего бы нам слушать помилованного бандоса?! — железно прогремело недовольное щёлканье чёрного клюва – Южноамериканской гарпия, что бурил меня недовольными чёрными глазами. Его выкрик заставил меня замнуться внутри, как от укола в сердце. — Мы все знаем всё о твоём прошлом. Жаль, оно же не привело тебя за решетку. — добавила второй укол самка капибары. Вздохнув поглубже, вытащил уколы из груди и твёрдо заглянув в глаза каждому, сказал, ещё раз прокашлявшись: — Вы все знаете кто я, мне стыдно за то, что мне пришлось сделать... Но вы знаете лишь о том, что было написано в рапортах, что видели на камерах и вычитали из прочих бумажек. Я открою вам карты – расскажу почему это делал: Все преступления, каждый мой грешок был ради того, чтобы спасти одну семью, стандартную – мать, отец и их маленькую дочь. Хотел защитить их, а уже потом завязать с тем криминальным ужасом. Мне не шибко нравилось гетто, с Шишигуми я не сразу наладил доверие, которое в итоге рухнуло. И в гетто я теперь не возвращаюсь – убьют, но и это теперь не так важно. Случайность тогда чуть не свела меня в могилу, но теперь я хочу шагнуть в неё – принять участие в этом задании. — животные лица спрашивали: "Зачем?" — Зачем? И правда: На кой черт помилованному бандюгану связываться с копами? Где выгода, спрашиваете? Друзья. Вот моя выгода. Или, например, вам какая выгода с этого? Долг гражданам? Честь? Чушь. — я приложил пальцы к вискам. — Где-то тут, в голове, вы знаете зачем. У всех вас есть семьи, друзья. И сказанное тем больным раком варщиком красного, дало вам понять, что вероятность быть украденным есть и у ваших близких. Шанс мал, но не равен нулю. Потому я хочу, потому я сделаю всё, чтобы присечь этот ужас. Подарить жителям Денко чувство спокойствия... — хмурые взгляды выпрямились, успокоившись, выражая молчаливое согласие. Нужно было добивать: — И, так совпало, я как никто другой подхожу, чтобы вновь нацепить маску преступника. Мне туда пристроиться проще простого. Вам, чтобы заслать туда хоть одного копа под прикрытием, нужна огромная куча времени. Со мной — вечер. И вы ничего не потеряете. Буду передавать вам информацию о них тайно. Соберу улики и выложу их вам, а затем будете работать вы. Теперь решайте. — Согласна. — процедила капибара, скрестив на груди руки. — Но даже то, что ты нарушал закон ради благой цели, не отменяет того, что ты нарушал закон, и моё презрение к тебе тоже. — Я, так и быть, соглашусь. — добавил кто-то из отдела. — И я. — выдохнул лейкленд-терьер. — А мне плевать, разбирайтесь с этим абсурдом сами. — махнул крылом черноклювый и вышел за дверь. Кивнул Оджи, выражая согласие. Кто-то высказался против, но в итоге большинство голосов сошлось на согласии принять мою помощь. — Ну, если даже не все согласны, то и так сойдёт. Со временем ваше мнение измениться. В лучшую сторону. — на миг я показал им намёк на улыбку. — Я хочу изучить прочие улики, а затем придумаем план моих действий.***
План был разработан. Вечером Оджи отвёз меня в апартаменты. Там было пусто. Ни Пуро, ни Суппоты в квартире не было. Когда я спросил Оджи, где они могут быть, тот лишь пожал плечами, и добавил, чтобы я подождал его минуту. Меня снова потянуло на балкон. Оперевшись о перегородку, вжался в себя из-за пробежавшего по коже холодка, принесенного восточным ветром. На соседних высотках загорались первые огни, а по небесному зареву плыли рыжие облака. Наконец, на балкон ступил Оджи. Он облокотился на стеклянный парапет рядом со мной. И протянул файлик, в котором лежала та самая бумажка, ради избавления от которой, я с этим лисом и сработался – моё дело. — Вот, как и договаривались. — передавая документ в мои руки сказал он. — Оставь его у себя, теперь он твой. — мне захотелось сказать "спасибо", но глядя в бумажку, язык почему-то не повернулся. — Честно, не понимаю тебя. Ты свободен, гуляй, иди куда глаза глядят, но ты опять рвёшься в какую-то хреноту. — я слушал внимательно, но не отвечал. Вынул из шуршащего файлика дело, сложил и стал рвать на кусочки, затем пустив бумажки в свободное падение. Ветер толкал их кружиться в танец, пока те не утонут в бурлении жизни улицы под нашими ногами. — Я говорил зачем мне это. — И всё равно мне этого не понять. Все вы, человеки, такие? Сколько вас не знай, никогда не научишься вас понимать, какие-то вы флюидные что ли? — Может быть. — и тут, я за собой кое что заметил. — Я уже и по большей части забыл об этом. — О чем? — ... Как ведут себя люди.***
Как говориться в одной игре: "Город засыпает – просыпаеться мафия". С наступлением ночи, у самого центра города есть элитный ресторан на большом участке. На важный вечер я был одет по-простому: Моя мотоциклетная куртка с жёлтыми полосами, чёрные джинсы и любимый шлем. Меня, видите ли, из-за "бедного вида", охрана даже пропускать не хотела. По их мнению: чувак на мотоцикле, а не на роллс ройсе, без смокинга и пачки шлюх под рукой, не гость. Но стоило мне произнести лишь одно – "Фринг". Как меня мигом пропустили во двор и даже подсказали где поставить мотоцикл. Припарковавшись, положил шлем на руль и поправив рукава зашагал ко входу, где меня встречали холодным приказом расставить руки в ширь для обыска двое гризли. Нащупали телефон и бумажник. Всё разрешили оставить при себе. Дальше, у самых дверей, во всю широту улыбался мне консьерж-ласка, любезно отворяя передо мной дверь. — Добро пожаловать в Моргану! — громко отчеканил он. Передо мной оказался настоящий банкет: Под высоким потолком, увешанным яркими люстрами, на дубовом паркете, под кажущимся романтическим аккомпанемент, кружились гости в самом центре зала, перед приёмной. За танцующими – ряды ресторанных мест, укрытые молочным скатертями. По углам были наставлены уютные местечки с бежевыми ширмами – кабинеты, а у правой стены располагался небольшой бар. Всё будто окутывал тёплый, слегка тускловатый свет, создавая приятную атмосферу, в которой хотелось остаться подольше. Слева шла лестница на второй этаж. И если пройти после неё направо, то можно будет наблюдать, как танцуют и принимают пищу посетители. Очевидно, что ресторан дорогой, очень. — Хотите заказать столик? — ещё не оторвавшись глазами от компьютера спросила другая ласка: мелкая, белошерстная. Когда все-таки её глаза уставились на меня, её полу улыбка исчезла, сменившись на охающее удивление: — Простите, но вам в таком виде в обеденный зал нельзя. Если желаете, у нас есть возможность для посетителей взять костюм на прокат. — Нет, я не за ужином пришёл. Хочу найти... Своего друга. Густаво Фринга. У меня с ним встреча. Он сейчас здесь? — девушка спокойно выдохнула, почесала своей маленькой рукой свою снежную шею и ответила, сложив лапки замком на столике: — Поднимайтесь по лестнице, затем направо и вторая дверь справа – в наше Казино. — я кивнул и развернулся к лестнице. Поднимаясь по ней, я думал о Фринге: Том, о ком рассказывал Уолтер полиции. Владельцу сети забегаловок быстрой еды. Сам Уолт тоже бывал здесь, что говорилось в отчёте, и виделся здесь же с бизнес партнёрами Густаво из зарубежья и соседних стран. По словам Уайта Фринг – кукловод. Не в том смысле, что умело управляет своими шестёрками, а в том, что способен подчинять себе других лишь словами, что он способен буквально захватить чужое сознание и держать его в своём кулаке. С этим парнем следует вести себя крайне осторожно. Поднявшись, пошагал по зелёному ковру, нашёл нужную дверь и вошёл. В тёмной комнате, меня будто мотылька сразу привлёк свет одной единственной лампы на игральном столе, вокруг которого в полутенях прятались звериные морды. — Ты ошибся дверью, дружок. — проговорил кто-то из темноты. — Не ошибся. Густаво Фринг здесь? — не многочисленные присутствующие зашептались, едва различимые вокруг стола силуэты зашевелились. — Как интересно... — на стол из темноты заползли две худые руки с зелёными пальцами. — Хватит этой темноты, включите свет. — комната медленно наполнилась светом. Наконец, я мог видеть всё вокруг: вокруг стола, с привычным зелёным игральным сукном, важно рассиживались четверо зверей в дорогих заказных костюмах и несколько их подчинённых, сидящих на дивана по углам. Главным лицом публики был хамелеон – Густаво Фринг. Его взгляд выражал глубокий интерес, хотя лицо оставалось каменно холодным. — Ох! Так ты тот самый, которого показывали по телевизору. Я хорошо запоминаю чужие лица. Зачем же пришёл ко мне? Чем угоден я столь необычному зверю? Присядь. — показал он ладонью на свободное место напротив него. Я принял приглашение. — Мне нужна работа. — Угу. Позволь задать пару вопросов. Как тебя зовут? — Итан. — Фринг кивнул своему габаритному подчиненному, и тот принялся расстегивать мою куртку. Ещё один обыск, более тщательный, ещё одна мера предосторожности Фринга. — Откуда ты знаешь обо мне? Например, что хожу сюда время от времени? — я скривил ехидную улыбку, когда обыскивающий меня не нашёл на груди микрофона, как в фильмах про копов. — Хотели сказать каждую пятницу? Я много времени провел в гетто, и, как вы знаете, там много чего можно узнать. За вас, например, пришлось не мало так заплатить. — Вот оно как. Понятно. Но, Итан, разве ты не работаешь на Шишигуми? — тут он помрачнел. — Не мешаешь мне делать мою работу? — я сразу догнал о чем он: об Окамигуми и их грузовике, набитом красным, который я взорвал. Кажется, он не говорит прямым текстом, потому что не доверяет мне. Хотя никто бы не доверился. — Тогда я был на крючке у львов, выбора у меня особого не было, смекаете? И какое вам дело до тех волков? Они не часть вашего бизнеса, верно? — я подмигнул. Хамелеон удивлённо угукнул. — Ты явно знаешь, какие слова надо подбирать. — Опыт на первом рабочем месте. Понимаете. И я понимаю вас, вы не готовы довериться мне. — Конечно. Я наслышан о твоих подвигах. Но разве тебе нужна работа в скромной забегаловке? — А куда с моей-то внешностью и не самым лучшим послужным списком подасться? — намёк на улыбку. — Только к вам. Слышал, у вас можно рубить неплохие такие денюжки. А денюжки я люблю. — Хм. Ты можешь пригодиться моей компании. Что скажете, уважаемый "совет директоров"? — Совету в общей сложности наплевать. — посмеялся один из партнёров Фринга. — Знаю. Просто хочу знать ваше мнение. Доверились бы вы такой персоне, напросись он к вам? — Я бы взял. Он слегка быдловат, судя по тому как одет, но трудолюбие в нем видно за километр. — высказался носорог. Я покосился на него, недовольно цокнув. — Хорошо. Хорошо. Пожалуй, я закреплю вас за моей правой рукой. Ваша стажировка начнётся сейчас же.