***
Пронеслись, наверное, часы. К шуму механизма я уже привык, но не к холоду: Меня все время держал озноб, а руки вновь онемели. Желудок выл, очень слабенький поток мыслей проплывал в голове. В начале я, конечно, строил идеи, искал взглядом ещё раз, но только внимательнее, за что бы такое можно было бы зацепиться, чтобы выстроить план к побегу, но всё никак не получалось: План за планом рушился на втором-третьем шаге, рассыпался в песок, как и моё терпение. За это время я успел достаточно попробовать воспользоваться самым простым вариантом – оторвать свои собственные кисти, но даже этот план к побегу спёкся. Руки просто забились, а запястья нарезало до кровавых царапин, вызывающих жгучую боль от любого движения. К моменту, когда всё было тщетно, я уже не знал кого винить: Джуно, что позвонила мне так не вовремя? Себя, за не осторожность? Безосновательно поливать дерьмом Оджи? Это было пустой тратой времени, да и думать об этом не хотелось. Это просто стечение обстоятельств, неучтенная переменная, сыгравшая со мной в злую шутку. Но ответ все равно лежал на поверхности – я. Я виновник своего провала и я всех подвёл... Ещё в какой-то отрезок времени, меня начало рубить в сон. Глаза так и хотели схлопнуться, чтобы не открыться вовсе, или сделать это тогда, когда жить мне останется меньше минуты. И я стал сопротивляться усталости и скуке, сквозь силу распахивая веки. Выходило это так себе – асинхронно, что было довольно таки-неприятно. Видимо, сосредоточившись на этом, я и не заметил, как к двери подходили сразу несколько зверей. Лишь рокот отсыревших доводчиков в петлях рефлекторно заставил глаза распахнуться. В помещение вошли знакомые лица, вернее – парочка: Майк, а с ним пара мне не знакомых ребят и, куда без него в таких вещах, Густаво Фринг. Последний заходил в помещение не спеша, влаственно, скрепив свои мерзкие зелёные лапы за своей спиной, когда все уже стояли полукругом около меня. — Простите, что так долго. Здоровый сон залог крепкого организма и гарант продуктивности в течении всего дня!.. Эх... Итан, Итан... — зацокал он. — А ведь по началу ты мне нравился. Да, я разумеется предусмотрел, что ты можешь поступить так, как поступил, потому было сказано очень внимательно следить за тобой. И всего один маленький прокол... Позор. — выдохнул он последнее. — Ещё бы я работал на такого скота как ты. — прошипел я и Фринг остановился. — Чего глаза вылупил, уёбище? Хоть прямым взглядом смотрел бы на меня, раз убить собираешься. — Крайне остроумно, мистер Браун. Но вы зря надеетесь на смерть. Конечно, она ждёт вас и, поверьте мне на слово... — он подошёл и склонился надо мной, уставившись своей тупой мордой мне в лицо. — Для вас она будет ужасна. Я не буду вас пытать. Не буду калечить. Я просто заставлю вас потерять всё, чем вы дорожите, всех, кем дорожите. И лишь тогда, когда вы останетесь одиноки, в момент, когда все кого вы знали начнут проклинать вас с того света, я не выполню их просьбу в ту же минуту, отправив вашу душу им на растерзание. Я просто оставлю вас гнить и иссыхать в этом подвале, пока вы не будете на грани смерти, чтобы затем я бросил вас на пытки, которые вы заслуживаете и которых вам никогда не пережить... Озноб стал пробивать меня ещё сильнее. От его угроз вскипала ярость во мне вместе с волнением и, наверное, страхом. Звенья цепи, деражщие мои руки, стали легонечко позвякивать. — Тебе никогда, слышишь меня, сын дерьма, не добраться до них. Ты ничего о них не знаешь! — я нервозно присмеялся. — Правда? Вы так... — он замахнулся и спустя секунду тыльная сторона его ладони крепко приложила меня по голове. «Больно бьёт для травоядного.» — считаете? — ещё удар. — Легоси, ваш одноклассник из академии. — и моё сердце замерло, взгляд поник в одно мгновение от осознания, как я ошибся. — Крольчиха Хару, оттуда же. — и ещё удар по лицу. — Ещё волчица Джуно, олень Луис. — ещё удары. С каждым именем он наносил по пощечине. — Семья волков из пригорода. Мелкий коп Оджи, панда из гетто Гоухин. Всё Шишигуми, нанявшее тебя для конкуренции со мной! Этот список я могу продолжать ещё долго!.. Теперь! — удары стали сильнее. — Вы! Уверены!? Спокойны?! Вам хочется жить?! Хочется повернуть время вспять?! Попрощаться со всеми ними?!... Он прекратил, его охватила отдышка. А меня... Чувства было трудно описать. Как будто всего меня вывернули наизнанку, его слова точно нож нарезали мою душу на кусочки, измельчили мозг и взбили. Затем всё бросило в кастрюлю с супом. Это была его кухня и он готовил меня... Варил в кипятке, выбросив в урну мои лишние остатки: скорлупу, кожицу, как выбрасывают пустые бутылки. Я был так же опустошен и обессилен. А он надбавлял приправ, говоря, что его подчинённые уже выехали за первой жертвой. Даже имя назвал – Джуно. Но я уже мало реагировал. Да и понимал его с трудом. Не осталось чем понимать. Я был просто телом, что пока дышало лишь на автоматизме. Ничем более я не был для себя самого и ничем более не представлялся я и для них. Ощущение ничтожности и беспомощности укалывало моё почти не дышащее тело, пока перед глазами мелькали картины убитых друзей и знакомых. Но кажется на кухне Фринга запахло чем-то тяжёлым, с резким бьющим по глазам запахом. Да. Огонь. Именно так можно было бы описать то, что зародилось в моей груди. Огонь был я сам, я варил себя на плите этого ублюдка и он же наполнял меня реального, всего меня, опустевший сосуд. Язычки из комфорки вдруг вспыхнули как костёр. Вот-вот и галстук на шее хамелеона вспыхнул, но он даже не обратил внимания. Но я знал, что делать. Я нахмурился, скривил оскал и подняв голову, взглянул в глаза зеленокожего хуесоса. Первобытная ярость, затмевавшая все вокруг, сосредоточилась только на нём одном. Как охотник, пометивший свою жертву. У меня было всего одно желание, нет – цель: поймать, вцепиться в глотку, рвать плоть, ломать кости, рубить, кусать, душить, терзать давить избивать мучать утопить переехать свернуть шею расколоть череп умножить на ноль стереть его убить Убить Убить УБИТЬ УБИТЬ!!!...«Да... Я убью его... Он будет первым...»
Фринг что-то говорил. Я видел как шевелились его губы, но мне не было слышно никакого голоса – только невнятный бубнёж, как будто он говорил мне что-то сквозь толщу воды. Вдруг он повернулся, направившись к выходу. Ему оставался всего шаг, чтобы уйти, забыв обо мне, но я окликнул: — Я достану тебя... — прохрипел я исподлобья, глядя в его спину. Он резвернулся ко мне. Вытащил мой телефон из кармана и протягивая мне, ответил: — Совсем забыл. Может, желаете позвонить знакомым, перед тем, как они умрут? Не знаю, желал ли он услышать хоть какой-то ответ, увидеть какую-то реакцию с моей стороны, или он всё равно собирался замахнуться, чтобы со всей силы ударить меня моим же смартфоном по голове, разобрав тот на части. Разлетевшийся на куски телефон загремел по полу всеми своими внутренностями. От удара мою голову увело обратно в пол, а по лбу тут же потекли алые капли горячей смолы, что падали меж моих колен, перекрашивая плитку по каплям. Он снова развернулся решительно направляясь к двери, и бросил через плечо: — Заставьте его страдать. За ним вышел Майк и ещё двое, но им на смену пришёл мой палач. Морда знакомая, ещё свежая в разбитом разуме картинка – Каракал. Он даже не сменил образа: Всё так же он носил этот сраный кожаный портупей. На когтистом пальце он вертел ключи. Ниже живота кожаные трусы, сквозь которые отчётливо было видно стояк, на который не очень-то и хотелось смотреть. Сам он ухмылялся, обнажая клыки. Он запер за собой дверь. — Do you like what you see, дружок? — заговорил он на своём. — Сегодня мы наедине, let's celebrate! — Это у тебя такая тупая привычка говорить как кретин? — порыкивал я себе в нос. — Что ты несёшь там, fucking slave?! А в прочем nevermind. Сейчас мы поиграем. Он зашёл сзади, прижался, я чуял, как его елдык упирается мне между лопаток. Он стал подтягивать цепи выше, чтобы воплотить все свои фантазии. То, что руки неистово болели о вгрызшиеся в запястья кандалы и его член, в мою спину, мне были как-то безразличны. Апатия ко всему, что не имеет дела к убийству Фринга, давала мне уверенности. — Так... Теперь ключ в наручники... — я ощутил, как коронка ключа уже легла на замки, оставалось только провернуть и я был бы свободен. — Но так не интересно. Оставим это на потом. — он сделал пол шага назад. Мягкие лапы стали скользить по моим плечам, я слышал как принюхивается к шее и волосам. Похоже, ему все во мне нравится. — Oh boy... Я сделаю тебе приятно... Зови меня своим Master и ты поймёшь как... — У тебя есть выбор. Довернуть ключ в замке или сдохнуть прямо здесь и сейчас. — прервал я его. — What?? — он рассмеялся. — Тише, relax, boy. — Я понял. — зачитал я его вердикт. Так как он меня подвесил выше, мне удавалось стоять на ногах. Я подпрыгнул, забросив ноги назад и обхватив ими шею каракала, повёл к полу. Он захрипел, стал оставлять глубокие порезы на ногах, животе и бёдрах. Ещё больше моей крови окрасили плитку. Он метался, а вместе с ним и я на цепи, продолжая не обращать внимания на то, что руки уже почти полностью были в моей крови. В таком положении мы провели что-то около минуты. Он уже давно не двигался, не сопротивлялся, но я давил на шею и дальше, пока не выдохся. Мёртвое тело упало на лужу моей крови. Я принялся выкручиваться из цепей.***
И всё-таки, мне удалось, я выбрался. Мои штаны были порваны, от пят на полу оставались красные следы, весь верх был окрашен в красный. Я стёр с лица кровь, текущую от головы после удара телефоном, но по итогу намазал лишь больше. А все из-за запястий: Они выглядели так, будто я провернул обе кисти по лезвиям серпов. Я шагнул к той самой двери, открыл её и зашагал по ступенькам, спотыкаясь. Я вышел в гаражное помещение. Просторное, с кучей иномарок премиального класса. Биение сердца отдавалось метрономом в ушах. Ровное, сильное глухое звучание, растекающейся от груди к конечностям придавало сил. Я доковылял до ближайшего авто. Открыто! Я пошуршал по бардачку, под сидением и лишь после, не найдя ничего кроме пары сотен грамм, плавающий по дну прозрачной полупустой бутылки сорокаградусных чернил, вспомнил, что аптечку, обычно, держат в багажнике. Я пополз по сидениям, пятная каждый сантиметр интерьера авто, к которому только мог прикоснуться, но добрался-таки до черной коробочки с зеленым крестом. Йод, стерильная марля, сверху наложил бинт. В аптечке, продолжая мой марафон удачи, обнаружилась пластинка обезбола. Вложив в ладонь добрую половину таблеток, забросил их в рот, а запил выжигающей напалмом весь мой рот жидкостью из бутылки. Отдышавшись, ощутил небывалую легкость. Наверное, то же чувствуют и те, кто пережил крушение самолёта. Эйфория, победа над самой судьбой. Снова я вырвался, я до сих пор жив, до сих пор я держусь зубами за шею жизни. Своей же жизни. Оджи был прав, когда говорил об этом городе, как об нечто живом, с чувствами, корыстью, привычками и условиями игры, которые он установил одинаковыми для всех. Говорил правду, что пройдя одно испытание за другим ты получаешь награду. Бежишь, как Марио, за принцессой. У меня в запасе всего одно сердечко, а впереди ещё черт знает сколько уровней. Я почти победил. Сохраниться нельзя, да ещё и таймер, отсчитывающий геймовер... Значит я продолжу играть. Отдышавшись сколько того позволяли мои возможности, я выкарабкался из чужой машины. Справа увидел будку-сторожку. Та пустовала. Я направился к ней и увидел, как за бетонным углом парковки прятался сразу бросившийся мне в глаза байк. «Мой байк! Если я здесь, и он тут, то я в Моргане. Значит, ключи и вещи тоже должны быть рядом. Наверное, они в сторожке...» — говорил я про себя. Ноги косило, сказанное про себя эхом билось о стенки черепа внутри головы. Боль, держа за руку расплывчатую пелену на глазах заставляла думать, что, кажется, тут и лягу, рухнув на землю прямой шпалой. Но до сторожки я все-таки дошагал. И какого было моё удивление, когда там же я нашёл и свой костюм и свой шлем, спрятанные под столом, и ключи от байка у клавиатуры, подключённой к выключенному компьютеру. Переодевшись, снова пригубил спирт. Достаточно поморщившись, натыкав в кнопки управления воротами и найдя нужную, открыл себе выход наружу. Шлем натягивать не решился. Мне и без того было не просто дышать. Приблизившись к своему байку, я вовремя услышал приближающегося ко мне сторожа, с недокуренной сигаретой в руке. — Как ты, сученок выбраться смог?! — выкрикивал он, провожая обратным путем следы моих босых ног от сторожки к ступенькам подвала. А завидев открытую машину и мои же следы вокруг неё, шикнул: — Блядь! Я вгляделся в него, узнал в картинке, время от времени теряющего фокус: Это был один из тех, кто стоял передо мной до того, как вышел каракал. Хлиповатый эльдертерьер. — Куда головорезы направились за первой целью? — Не об этом тебе стоит думать, сука! — выкрикнул он, закасывая рукава, стремительно приближаясь ко мне. Я приготовился. Внутри было пусто – ноль эмоций, совершенное спокойствие. Пёс замахнулся, я нырнул под удар, ему в живот, и мы оба оказались на земле. Вскарабкавшись на его грудь, получил пару ударов по лицу, но ответил куда более сокрушительно. Прямой удар по носу сбил его, заставив уйти в оборону и пытаться выкарабкаться из под меня. — Куда?! — сипел я, продолжая бить. — Куда?! — наносил я удары, целясь в оси челюсти. — Куда?!!! — вытянув обе руки над собой, сцепив пальцы в замке, собирался было пробить через его защищающие голову лапы защиту, но он выкрикнул: — Стой! — своего положения я не изменил. — Двое ребят прямо сейчас едут к кинотеатру недалеко от садов Мори. — Вот так бы сразу. — холодно пророкотал я и мои кулаки рухнули на расслабившуюся морду. Та была уже вся в крови, разбитая и помятая. Он лежал не подвижно. И мне было плевать, умер он, или просто в отключке. Запрыгнул на мотоцикл и завёл двигатель...***
Я нёсся по дорогам со скоростью, с которой вспышка молнии рассекает грозовые облака, и точно их грохот, ревел на улицах выхлоп моешь мотоцикла. Крутые повороты, наглые подрезания и гудки разгневанных водителей, в которых я едва ли не врезался – таков был мой кратчайший путь до Тохо Синемас. Кинотеатра, где ни о чем не подозревающая Джуно просто смотрит фильм. Магазины, огни встречек, светофоров, свет из окон квартир, офисов, испускаемый из рекламных щитов на высотках и из экранов смартфонов немногих пешеходов превращались в линии, как звезды, что проносяться мимо летящего на сверх световой скорости космического корабля. Я затормозил. Через дорогу от входа в кинотеатр. Транспорт киллеров я узнал сразу: чёрный кроссовер с тонировкой стоял прямо у входа. А они сами за углом, прятались в полумраке переулка, тягали сигареты, улыбались в предвкушении, так как до конца показа оставалось всего несколько минут. Кровь забурлила во мне, при взгляде на них. Они меня заметили, сразу, но им было как-то все равно. Наверняка считали, что я просто мимо проезжаю, или приехал на следующий показ фильма. Я слез с мотоцикла и пошёл на прямик, через дорогу. Кто-то меня чуть не сбил, но успел вовремя затормозить, и поехал дальше, обложив меня трехэтажным, но я и внимания не обратил. Неторопливо я приближался, пока не оказался с исполнителями в одном переулке и только тогда, они ожили. — Тебе дорогу подсказать, дружище? — второй принюхался. — От него кровью разит за кило. — второй принял это во внимание и так же насторожился. — Че надо?! Денег хочешь?! — Мне ничего от вас ничего ценного не нужно. — пробубнил я. Справа, из мусорного контейнера, торчала, кажется, ножка стола. Я взялся за неё. — Только головы. Сорвавшись с места, прежде, чем те встали в защиту, огрел ближайшего ублюдка по голове деревяшкой и та раскололась по полам. Пока первый был вне равновесия, оглушенный от удара, я принялся за второго. Я прыгнул в него, стрелой врезавшись в его грудь ногами. Он свалился и я как можно скорее набросился на лежащего, потерявшего дыхание от удара. Сидя на нем, бил облоком, удачно закалывал шею, всаживая щепки в плоть, собирая брызги крови на прозрачном забрале шлема. Когда первый, о чью голову я сломал свое оружие, поднялся, он смог наблюдать, как я добиваю бездыханное тело его товарища. Ножка стола уже давно разлетелась на щепки, то лежащие вокруг нас двоих, меня и мертвеца, то смотрящие из его же тела. — СУКА! УБЬЮ!! — это был моим сигналом стоп. Намёком, что про труп уже можно забыть. Но опомнился я поздно: последний, что был довольно крупным леопардом, уже прыгнул на меня, обхватил и прокатил вместе с собой по грязному, полному мусора асфальту. Смотря друг на друга на расстоянии вытянутой вперёд руки, стали как можно скорее вставать. Полиэтиленовый пакет выскользнул из под моего колена, когда я был на четвереньках и я упал. Перевернулся на спину, чтобы поднять ноги, перехватив повторный бросок леопарда в мою сторону. Мои ботинки врезались в его живот и с размахом тот отправился в полёт до стены кинотеатра. Копошась в мешках с мусором, он рычал и кряхтел, видимо, от боли в спине. Наконец его морда показалась из-за груды мусора. Схватив его за правое ухо одной рукой, а второй за воротник куртки, вырвал его из зловонной кучи и бросил на землю. Кошак потерял уже достаточно сил. Я же, приподняв шлем, сплюнул на какой-то мокрый журнал моды и поднял пивную бутылку, пролязгавшей дном по асфальту, как бы чмокнув землю, на которой так любилось ей лежать – на прощание. Он уже отполз под стену. В его руке щёлкнул нож и в лезвии стилета отразился тускло-жёлтый пучок света от фонаоного столба над дорогой. Пнув его в ладонь, нож улетел прочь, а тот остался безоружен. Пятнистый попытался вскочить, но сразу же слёг на землю от удара бутылкой. Зелёные осколки зазвенели по земле, как рассыпавшийся неосторожным движением бисер. Прокрякивая первую букву, он чуть различимо спросил: — Кхто ты? Ответом был хруст раздавленного черепа. Из ушей, носа и рта большой кошки побежали кровяные ручейки. Я выдохнул... В карманах нашёл телефон. Влез в него по отпечатку и прошарив его смс-ки, нашёл это:================
Хойт: Слушай, не было времени после получения задания поговорить. Как закончим, пойдём выпьем? — Ты вроде часто не пьёшь. Позавчера, по-моему ты только пить ходил? Хойт: Поза-поза вчера. Ну, ты же понимаешь сам. Не понраву мне семьи вырезать. Тем более вольчьи. Одно племя все-таки... — Ладно, как закончишь, напиши. Моя цель с минуты на минуту появится. Хойт: Спасибо.================
Присвоив себе стилет леопарда, побрёл обратно к байку. Садясь на мотоцикл, почувствовал на себе чей-то пристальный взгляд: На выходе из кинотеатра, через дорогу, в меня вглядывалась Джуно. В руке она сжимала банку газировки. Для похода в кино она решила надеть джинсовку, вместе с мини-джинсами. На ногах красные кроссовки с белыми шнурками. — Итан? — негромко вздохнула она. Я даже не услышал – моё имя прочиталось в её губах. Я оторвал свой холодный взгляд, который та не могла разглядеть за тёмным забралом шлема, завёл двигатель и проревев выхлопом, умчался с улицы как можно скорее.***
Серый волк тянул сигарету в ожидании, когда свет в окнах дома жертв наконец погаснет. Но тот, падла, всё не угасал. Похоже, Гуна одолела бессонница, или ему пока просто не спалось после рабочего дня. — Хойт, я тут скоро всю улицу зассу. Я отойду. — хрипло обратился к Хойту его напарник – свин. Хойт кивнул. — Угу. — прозвучало еле слышимое мычание от него, исходящее от груди. Сигарета горчила. Хойт прокашлялся. Шорох кустов, за углом соседнего дома Гуна наконец закончился. Хойта раздражал этот звук, да и напарник его раздражал не меньше, но, тем не менее, ему приходилось терпеть как его, так и все что он делает. Хойт только и думал, глядя в окна дома Гуна: «Скорей бы завязать с этим. Нахер эту работу. Лучше уж развозить лёд. Получать я буду меньше, но и марать руки не придётся. Хватит с меня. Поговорю с Майком утром, чтобы он меня швырнул с этой должности.» Время уже медленно текло к полуночи. Под шерсть Хойта проскальзывал холодок, прибывающий с ветром ритмичными поддуваниями, волнами. Пригород нравился Хойту. Он немного завидовал тому, кого с нежеланием ему придётся убить. Тем более вместе с семьёй. По его коже пробежали мурашки. Минут пять прошло, а хряк всё не возвращался. Хойт проворчал про себя. Протопал ногой. Поглядел ещё раз в окна – свет горел. Волк собирался было махнуть на них рукой и пойти за свином, чтобы обложить матом, но вот только он почуял что-то неладное, только уловил запах засохшей крови, только услышал, как щёлкнул стилет прямо у его горла. — Руки... — железно проговорил я. Тот поднял их, осторожно, медленно. Я даже ощутил, как в его глотке застрял едкий ком. Волк держался спокойно, прирюхиваясь к коктейлю запахов из спирта, мусора, крови и бензина. — Что тебе нужно? Где мой напарник? — Нет твоего напарника. Где ещё головорезы Фринга? — Нас было четверо. Двое устали ждать и решили поехать в мегабашню "Сильвер". — Потому вы без машины. — констатировал я. — Спасибо. — лезвие с натягом прошло по его шее, окропляя тротуар кровью. Я поспешил отнести труп в ближайший мусорный бак. Затёр следы крови футболкой ублюдков и сев на мотоцикл поехал к апартаментам. «Не хотелось бы, чтобы Гун нашёл кровь в своём тихом пригороде, а уж тем более, чтобы ее нашла Мия. Не хочется доставлять им беспокойства.» — я так не думал. Мысли по-прежнему были заняты только Фрингом и нестерпимым желанием убить пучеглазого выблядка. Об семье Гуна скорее мысли шли скорее всего где-то из подсознания, сами по себе. Вот мне уже оставались пара жалких километров, но двигатель стал захлебываться, прикашливать, пока совсем не затих. Байк остановился. Вскачнув транспорт, в баке ничего не забулькало. Желудок мотоцикла был пуст. Я вытащил ключи, поставил байк на подножку, повесил шлем на руль и побежал. Я бежал... Меня мучала отдышка. Бежал, пока мышцы не стало жечь огнем, а кровь не стала едкая, как кислота... И тогда... Я побежал дальше... Оказавшись на пороге квартиры, дверь которой была приоткрыта, я всосал ещё один глоток воздуха и услышал доносящийся из-за угла сильно заглушенный вой, будто кричали в кляп. Стилет уже был разложен в ладони. Я влетел в гостиную, где около привязанного к стулу Пуро крутилась парочка: Скунс и Андский кондор. Правильнее было бы напасть на того, кто крупнее, но слепая ярость заставила броситься на первого, кто попался на глаза – на скунса. Всадив лезвие в основание черепа, толкая его плечом в спину, почти во мгновение умерший зверёк отправился опрокидывать стол в углу, не вставая после. Второй был на реакции: я сразу отхватил кик по голени левой ноги, потеряв равновесие. А затем мощный удар по виску. В ушах зазвенело. Я даже не сразу понял, как оказался на полу так скоро. — К нам подоспел крысёнышь! — вот и по животу пришёл пинок. Я смотрел на Пуро, что сидел на стуле, а на среднем пальце его левой руки сжимались плоскогубцы, передавливая ему суставы. Его влажные глаза блестели в темноте комнаты. Мои же, пустые, смотрели сквозь него, а его так и молили "Вставай!", кажется это он пытался ещё и прокричать, да тряпка обвязанная вокруг пасти мешала. Выловив момент, схватился за собирающуюся ударить меня по животу в четвёртый раз ногу, попытался прокатиться на неё, пытался скрутить ему голеностоп, но получил пинок по носу. Всё лицо сморщилось от щиплющей боли, отдающей прямо в лоб, в мозг. Дистанцировавшийсь от кондора слепым перекатом, ударился затылком об угол телевизора. Тот с грохотом повалился на пол. Наконец, адреналин заглушил боль и я распахнул-таки глаза. Птица двигалась на меня. Я отстранялся, стараясь держать дистанцию. По губам пошли кровавые ручейки, рисуя красные усы. Хищный клюв разошёлся в ухмылке, увидев мою "эспаньолку". Тут в дело вмешался Пуро: каким-то боком вытянув правую руку из перекрученных на запястьи слоя клейких лент, он ударил что было сил по яйцам кондора. Так как Пуро был не слишком крупным и сильным хищником, для птицы этот удар был сроду лёгкого толчка. Тот на рефлексах ответил по морде Пуро ударом, в трое крат сильнее чем тот, который нанёс красная панда, опрокинув того на стуле. Лишь благодаря вмешательству Пуро я смог без сопротивления сблизиться с кондором. Схватив со стола шариковую ручку, ударил наобум. Непристойно громкий чавк прошёлся по стенам комнаты – прямо в глаз. Кондор завопил по-птичьему – с хрипотой – оглушающе. Я кинулся в его шею, завёл правую ногу за его и потянул ту на себя, толкая руками вперёд, прилагая к броску вес всего тела. Пол задрожал от рухнувшего затылком о пол пернатого. Взяв того за голову, потянул на себя, и резко обратно. Пол загромыхал. Снова потянул на себя и так же обратно. На себя, обратно, на себя и обратно. Последний целый глаз кондора закатился уже давно, язык его завалился глубоко в глотку, а под затылком растеклась широкая лужа крови, местами розоватых оттенков. Я остановился только когда выдохся и уже не было сил поднять руки. Я свалился на спину, у ног кондора и грузно дышал, уставившись в потолок, который иногда размывало пеленой. Попытка вдохнуть носом буквально пронзала мозг последующей болью. — Ммм! М-мм! — мычал перевернутый Пуро и только тогда я вспомнил о нем. Поднялся, чуть не свалившись обратно. Доковылял до Пуро, сорвал ленту с левой руки, помог ему освободить ноги и подняться. Он сорвал кляп со рта. — Как ты?... Да как ты ещё на ногах-то стоишь? — пригляделся он ко мне. — Тут есть аптечка? — смотря сквозь него от истощения, еле удерживая равновесие бурчал я. — Обезбола и чего покрепче... — прохрипел я в заключение. Пуро молчал, и с места не двигался. — Хорошо, сейчас. — вышел он из транса, пошёл к ванной, осторожно переступая через труп кондора, лежащего близ прохода в коридор. Я остался на месте. — Так и не отдышался... Сука... — прорычал я. В кармане скунса сквозь ткань брюк засветился телефон и после стала играть мелодия. Я подошёл к телу, вытащил телефон. Звонил Майк. Я поднял трубку и приложил её к уху. — Алло? Вы то закончили там? Остальные трубку не поднимают. — .... — я грузно дышал в трубку. Медленно идя к балкону. — Ответь, Фукито. — приказно промолвил филин по ту сторону трубки. — .... — я нахмурился – злость заиграла с новой силой. Я встал прямо у стеклянного парапета. — Почему ты молчишь? Кто ты?... Ты Итан? — Угадал... — прохрипел я и сбросил трубку. Вытянул руку перед собой и разжал ладонь. Чужое устройство полетело вниз, меняя двигаясь то вправо, то влево, пока неминуемо разбилось где-то внизу. Так далеко в глубине города, что мне было просто не разглядеть. Я вернулся в комнату, сел на край кровати. Глаза стали понемногу смыкаться. Меня опять рубило в сон. Тело тряслось само по себе. Не от волнения. Оно тряслось от усталости. Я был готов буквально развалится на части. Хотя, меня и так конкретно помотало за несколько часов. Я был как кукла, у которой её набитая синтепоном ручка держалась на нитках. Одно движение – оторвётся. Я был как плюшевый зайченок с оторванным ушком, грязный, с больной, лениво пришитой некогда оторвавшейся лапкой. Вот подоспел Пуро с коробом всего необходимого. В том числе с коньяком. Первым делом, наплевав на жжение в процессе, заглотил несколько грамм сгорла. В глазах защипало. — Твой нос... — Сломан? — пожал я плечами. — Да, его скривило. — Вправлять умеешь? — Ну, мне Суппота показывал как это делать, но я не пробовал ни разу. — Значит сейчас самое время. Дай обезбола. — он протянул мне баночку таблеток. Отсыпав себе жмень на ладонь, положил на язык и запил коньяком. Мигом полегчало. Я расплывался под действием алкоголя и таблеток, что подействовали быстро. Время для меня текло слишком медленно, но на деле – мгновения. Пуро вернул меня в рассудок хорошей пощечиной. — Не спи. — тревожным тоном прошептал он. Я посмотрел на его руки, что тянулись к моей голове, держа в руках бутыли перикиси и йода, стараясь не пользоваться средним пальцем левой руки. Он намазал их на моей голове. Боли не было. — Так, теперь нос... — он приложил здоровые пальцы к смещениям. Я упустил момент, как он это сделал. Кажется, просто потянул. Даже сквозь действие обезюаливающих и опьянение мне было больно. — А-Аа! Сука! — Готово! Вроде... — я ощупал вправленный нос. Вздохнул им. Не болело. —Спасибо... — Тебе спасибо. Они ведь меня чуть тут... Но кто они? Почему ты знал что здесь происходит? Кем были те звери? — Шестёрки Фринга. Мне повезло, что я не слишком опоздал. Нам. Нам повезло... — Ебануться... — я кивнул в подтверждение. — Но как они тебя вычислили? Я пытался связаться с тобой и отследить, когда о твоей пропаже сказал Оджи, но не вышло. — Они покопались в моем телефоне, прежде чем разбить его на части об мою репу. — У тебя не только голова пробита, руки порезаны. — меня снова начало рубить. Пуро опять привёл меня в чувства шлепком. — Руки... — я посмотрел на запястья. Те уже были в бинтах. — Пока тебя рубит я тут тебя сверху до низа уже перемотать успел. — Отлично... Спасибо за лечение... — Нет. — он положил мне свою мелкую руку на левое плечо. — Спасибо тебе. Меня только что чуть не замучили, прежде чем убить. Но ты. Ты спас. — Понял-понял. Лучше скажи, тут есть пушка? У Оджи не завалялась? Мою забрали когда поймали. И где Суппота вообще? Этот здоровяк легко бы справился с этими двумя. — Суппота ушёл. Он получил, что хотел и теперь не в делах. А пушки нет, но... Ты что собрался ещё с кем-то драться?! Ты себя видел, псих?! — я встал с кровати, сбросив руку Пуро с плеча. — У меня впереди ещё целая ночь. Я только начал мстить.... — Пуро ничего не ответил. Я вытащил стилет из башки скунса и направился к выходу. Стоя в дверях, добавил на конец: — Позвони Оджи, скажи ему, чтобы приехал, разобрался с телами. Он что-нибудь придумает. — я вышел за порог.***
«Моргана... Воистину прекрасное место, чтобы умереть...» Это была первая, самая ясная мысль, которая прошлась в моей голове. Вход в ресторан не охранялся, так что на придворок я зашёл без каких-либо проблем. Я шёл по лужайке, в обход парадных дверей. Хотел найти более безопасный путь ко второму этажу. И я нашёл его. На левом углу с задней стороны здания была пожарная лестница. Она вела к двери на втором этаже, ведущей в кабинет. Тот был пуст, в нем ни видно ни зги. Но, всё-таки, дверь ведущую в коридор я нашёл. Коридор в пределах видимости был пуст. Кабинет, из которого я вышел, был в тупике, потому я двинулся подальше от него. Выйдя на угол, впереди показался силуэт. Пёс. Название породы вспомнить не смог – алкоголь ещё притуплял мозговой процесс. Спрятавшись обратно. Я вытащил из кармана остатки обезболивающего и проглотил на сухую. Вздохнул, собрался с силами и вышел из своего уютного уголочка, двигаясь напрямую к охраннику, держа в ладони приготовленный стилет. Наконец, он меня заметил: — Ты же!... — успел он вздохнуть и дотянуться до рукоятки пистолета за поясом, как лезвие впилось ему в основание головы – под челюсть. По собачьему горлу побежала кровь. Оставив нож, я провёл перераспределение имущества взяв себе его пистолет, с магазином на пятнадцать патронов. Сойдёт. Взглянул на дверь. Недолго думая – вошёл. Небольшой овальный стол, в небольшой игральной комнате, с небольшим количеством игроков и охраны, отвечающей за безопасность первых. Не дав охране времени среагировать, выстрелил в первого, мигом переключившись во второго. Благо, взгляд не двоился из-за ранее выпитого. Целиться я мог. Второй успел вытащить оружие, даже направить на меня и выстрелить. Но преимущество было на моей стороне, я прострелил его голову первым, а он промазал мимо моей. — Тебе удалось. Поздравляю. — делился своей похвалой Фринг. Даже когда мой пистолет был направлен на него, а я медленно шёл на него, готовясь выстрелить, ни один мускул на его сучьем лице не дрогнул. Ни отчаянной ухмылочки, ни косого презренного взгляда, ни злости. Ничего. Впрочем, это было не важно.*грохот выстрела*
Зияя дырой во лбу, упал лицом в игральный стол. Помимо меня в комнате было ещё три игрока. Все жались ближе к двери, но не решаясь пройти мимо. Переключившись на них, нажимал на курок, пока на ногах не остался только я. Послышались две... Нет – три пары ног, бегом приближающихся сюда. Опрокинув стол, приготовился увидеть в дверях ещё шестёрок. В проходе показался первый силуэт. Выстрел – мимо. Бигль наставил на меня пистолет, дал в ответ – не пробил. Укрытие из Шмидтовской берёзы было надёжным щитом. Я дал свой второй выстрел – попал. В середину груди. Взявшись за рану, пёс упал шпалой на правый бок. В дверях торчали только его ноги. Дуэль длилась всего две секунды. И сразу следующий. Решив не медлить, настрелял пять пуль в осторожно выглядывающий на меня из-за дверного косяка бок задев тремя пулями его тушу. — Ты хорошо посчитал пули!? — послышался громкий вопрос Майка из-за угла. Я нахмурился в сомнении. Достал магазин – пусто. Я ударил кулаком о пол. — Да! Одну для тебя я точно найду! — А может просто примешь свою?! Ты зашёл так далеко! Просчитался, не берег патронов, а теперь ты безоружен! — я, бросив в сторону его голоса пистолет, выглянул и разглядел, как его рука держит револьвер направленным прямо на меня. Я тут же нырнул за стол. Бах! От края стола тут же оторвался кусок, разбросав щепки на мои плечи. — Тогда подойди и добей меня! — я увидел в трупе, лежащем рядом, пистолет в руке. В руке убитого телохранителя. Проблема была лишь в том, что пистолет лежал прямо на линии огня – у правого края моего укрытия. Тем не менее, я попытался протянуть к нему руку, но только мои пальцы показались из-за угла, так тут же жар чуть не оторвавшей их пули, прошмыгнувшей в миллиметрах от них, заставил убрать руку. — А у тебя хватит пуль, Майк?! Я могу здесь сидеть долго! — смеялся я. — Это вряд ли. Скоро подъедет подмога и мы окружим тебя! И всё! Конец! — Хуй тебе! — рыкнул я и бросился на пистолет, к которому в первый раз неудачно протянул руку. Разговор помог мне – я успел. Старый филин реагирует быстро, и стреляет достаточно метко, но бдительность терять он тоже может. Я заглянул в магазин – шесть. Старый добрый кольт приятно лежал в руке. Осторожно выглянув, наметил себе правую сторону дверного проёма. Сделал два выстрела навскидку, чтобы заставить филина укрыться за углом. Встал и выстреливая пули в неторопливом ритме, держал Майка в укрытии, пока сам приближался к нему. Вот и патроны кончились. Я прислонился к стене. Майк выглянул и только я заметил его руку, направленную в комнату, бросился на неё. И тем самым ошибся. Он выстрелил, прошив мне левый бок по касательной. Я сумел вырвать пистолет из его рук. И мы перешли в рукопашную... Мы метались по комнате, разюрасываясь кулаками. Старый филин был на опыте, а моё преимущество было в безрассудстве. Выпадая, отпрыгивая, отсакивая от стен, ныряя в ноги я то удачно наносил удар, то неудачно получал. Картины трескались, кресла опрокидывались, гильзы скакали по полу, а мы спотыкались о трупы. В какой-то момент, мы вцепились друг другу в глотки и я в передушивании имел явно слабую позицию. Я лежал на полу, он сидел на мне. Краем глаза я разглядел пистолет справа от себя. Не думая, сразу взялся за него и почти сумел засунуть его ему прямо в клюв, но тот успел закрыть дуло ладонью и отвести его в сторону. Его левая рука разлетелась на куски. Я наконец смог сбросить его с себя и сумел только успеть перевернуться на четвереньки, как он тут же снова оказался на мне, разложившись на спине. Он схватился за пистолет и началась битва сил правых рук: как в перетягивании каната. Левой культяпкой он бил мне прямо в глаз, и я не медил и сразу сжульничал. Подхватил ствол левой рукой и просто помог довести ствол до его головы. Прогремел выстрел. Тишина... А за ней писк. В глазах. Помутнело. Я кое как нашёл в себе силы скинуть тело с разорванной магнумом на куски башкой. В правом ухе звенело непереставая. Этот звук был грузом, тяжелящим голову. В левом плече чувстовался дискомфорт, боль пока не подоспела. Пусть думать в эту секунду мне и было трудно, но понимал: кряхтеть и выть я буду громко. Взялся за подбитый им бок и попытался встать, но ставшая многотонной голова потянула меня мордой в узорчатый бардовый ковёр. «Сука... — глубинно выдохнул я. — Сука... — не без труда встав на четвереньки, заметил изменившуюся в цвете кисть руки – блестящую и красную. Перевернул ладонь и увидел то, о чем догадывался. — Всего секунда, а пол руки уже в крови... Блять!» — в голову накатила боль, в глазах поплыло и звон вернулся в ухо с новой силой. Плечо, наконец, заболело. Найдя в себе силы встать, на расшатанных ногах стал ковылять в коридор. Перешагнул через труп в дверном косяке и опираясь на стену полз вдоль помещения. Боль становилась всё сильнее, но, почему-то кричать от неё не хотелось. Похоже, что адреналин ещё не до конца выветрился из крови, которую я с большим успехом тратил каждую секунду. И обезбол ещё действовал, но стал по-тиху уходить. Остановился передохнуть. Этажом ниже послышались крики. Кажется, ожидаемая суматоха внизу ещё продолжалась. Выкинул револьверный барабан – три пули. Вряд ли этого хватит. Пошагал дальше, к лестнице, ведущей вниз. Крики откуда становились всё тише и тише, пока не стихли совсем. Пусть я всё ещё слышал не очень-то, но стремительных шагов наверх, ко мне, не было. Стал спускаться. Прополз по поручню первый пролёт, а на спуске по второму запнулся и кубарем прокатился вниз. «Сучьи ноги... Не, не-не-не... Рана не серьёзная. И не такое ты переживал в своей жизни, Итан.» — шипел я себе под нос. Вздохнул поглубже и взгляд пусть немного, но выстроился и теперь я мог хоть что-то разглядеть. Осмотрелся, вспомнил куда мне идти и скрипя зубами, претерпевая жгучую резь в плече, поднялся. И снова пополз вдоль стены. Наконец оказался в приёмной ресторана, двери которой были нараспашку. Все давно уже убежали, и подкрепления тем, оставшимся наверху, походу, не планировалось. Вышел к проёму, опёрся на косяк и затянулся носом свежего воздуха. Послышались пения сирен и сине-красные огни подъезжающих полицейских машин стали стрелять по глазам. Тяжело приухмыльнувшись, прыснул: «А вот эти за мной... — спустился по ступенькам порога и откинув в сторону револьвер, упал на колени, подняв руки. — Вот и всё. Вот и всё...» — сказал я себе, когда копы припарковались перед рестораном.