My disease is you.

— Ты тоже это слышишь? — спросила Оливия у Ботана удивлённо. Ответа не поступило, так как Бот вскочил с кровати, как ошпаренный и начал максимально быстро одеваться. Лив последовала его примеру. Дверь распахнулась, и в палату вошли два врача. Хорошо, что Ботан и Оливия уже были полностью одеты к тому моменту. — Здравствуйте, чё вы делали, пока нас не было? Лив не могла ещё перевести дыхание, но Бот не растерялся и ответил вместо неё: — Мы занимались физической культурой. Я выявил у Оливии крайне низкий уровень физподготовки, и я решил поделать с ней упражнения из одной программы, — это был первый случай, когда Ботан врал и обманывал кого-либо, но сейчас он держался, как профессиональный лжец. — Интересная у вас физкультура. — один тактично кашлянул, а второй добавил: — У тебя у самого низкий уровень физподготовки, — расхохотался он, — Вон кожа да кости. Ладно, смотрите мне! — он погрозил им пальцем и ушел. Лив улыбнулась хитро: — Мне понравилась эта программа, вы крайне прекрасный учитель физкультуры, — подколола Оливия заучку, поглаживая его по руке. — Это первое, что пришло мне на ум, — застенчиво ответил Ботан. Затем, подумав немного, спросил: — Я ни с чем не переборщил? Ты же не жалеешь?.. — Я это сделала с любимым человеком, когда хотела. О чём жалеть? — Лив блаженно улыбнулась. — Они, кстати, нас слышали походу. — Все разумные, понимают все… — неизвестно, кого пытался успокоить Ботан: себя, или Оливию. А может, обоих сразу. Внезапно Оли вспомнила о чем-то, залезла в сумку, и достала какие-то таблетки. — Это чтобы потом я не стала мамочкой в почти семнадцать, — пояснила Оливия, хитро улыбаясь. — Похвально. Но где ты это взяла? — Я всю аптечку нашу, домашнюю кинула, не разбирая. На днях смотрю, а там такое. Вот и пригодилось, — Лив хмыкнула.

***

— Вень, тебя можно отпустить домой. Родители уже подписали согласие. Собирайся. Наверно, такие слова мечтал услышать каждый, кто лечился тут. Веня вообще был здоров, просто пытался сбежать из дома, проявляя таким образом свой юношеский максимализм. Но всё-таки он одумался, многое переосмыслил, да и лечение дало о себе знать. — Если Веня сваливает, значит, кто-то новый придет. — размышляла вслух Оливия. — Именно. Новенькая Алиса уже вечером будет здесь. Будьте с ней любезны, пожалуйста. — Ладно, ладно, — Лив закатила глаза. Почему-то она предчувствовала что-то нехорошее от этой девчонки. И как оказалось позднее, предчувствия её не обманули.

***

      Алиса вальяжной походкой вошла в палату, жуя жвачку. Сразу было видно, что она достаточно дерзкая и наглая. Она жевала жвачку, и обратилась к Оливии: — Слышь, грязноволосая, уйди с этой кровати. Она моя. — С хрена ли? — не менее грубо ответила Лив, закидывая ноги на кровать. — А с того. Я всегда получаю, чё хочу. Оливия еле сдержалась, чтобы не дать Алисе звонкую пощечину. Ботан тихонько взял её за руку, тем самым успокаивая Лив. Алиса усмехнулась: — Че, воркуете, голубки? Тут она заметила один след на шее Оливии и загадочно улыбнулась: — Весело у вас тут дни проходят. — Это не твое дело! — взвилась Лив, краснея и кладя руку на засос. Чтобы успокоиться, она взяла в руки телефон, оглядываясь по сторонам. Алиса пристально взглянула на девушку и куда-то ушла. Лив не обратила на это внимание, решив показать несколько видео из тиктока Ботану. Ребята были увлечены этим делом, и звонко смеялись, как вдруг в палату вошла медсестра, и, увидев Оливию с телефоном, возмутилась: — Это что такое? Что ты себе позволяешь? Ты знаешь, что телефоны в психиатрических больницах под строгим запретом? А если бы ты наткнулась бы на триггер* какой-нибудь? И опять бы все по новой? Дай сюда! Лив отвернулась, сжимая телефон сильнее. Медсестра оказалась сильнее, и, слегка стукнув Оливию по запястью, заставила её выпустить из рук телефон и ловко поймала его. — Вообще, наглость. С первого дня наверно сидит там. Лив разозлилась и начала бить подушку кулаками. Она была сильно зависима от Интернета, и каждый день без него был для неё пыткой. Однажды, когда мама забрала у неё телефон во время начала РПП (таким образом она надеялась спасти дочь от этого диагноза), Лив начала на глазах родителей резать руки. Тогда телефон снова был у неё. В Интернете у неё было много интернет-друзей, с которыми она сутками напролет переписывалась, а также сообщества и группы по интересам. Да и сохраненки, которые Оливия любила листать и пересматривать. В-общем, Оливия была зла на весь мир. Ломка началась сразу же. — Да что вы тут делаете без инета?! — возмущённо спрашивала она. — Лежим, в потолок смотрим, — усмехнулся Ботан. Лив посмотрела на пакет Ботаника, где лежали всякие сборники и задачники, и тихо сказала: — Слушай, м-может я позанимаюсь с тобой. математикой? — ей было непривычна какая-либо тяга к знаниям. — Правда? Ты правда хочешь поучиться? — Конечно! Ботан вздохнул, понимая, что особо Лив ничего не знает, даже каких-то азов. Во время «урока» выяснилось, что Оливия даже плохо знает таблицу умножения. — Сколько будет девять умножить на девять? — 36.— ответила Оливия, смеясь. — 81! А 7 на 7? — Четырнадцать! — еще веселее сказала Лив. — Это будет сложно, но я справлюсь, — сказал себе Ботан. Он старался быть терпеливее, спокойно объясняя то, что сам знал ещё давно. К концу занятия Оливия умела решать линейное уравнение с одним неизвестным и квадратное уравнение. Правда, было сложно запомнить формулу дискриминанта, сколько они не решали, Лив так и не могла её записать без подмоги заучки. Занятие закончилось тогда, когда врачи выключили во всех палатах свет, и пациенты легли спать. Алиса смотрела на Ботана и не могла оторвать от него взгляд. Оливию это очень насторожило, но она просто надеялась на то, что сможет противостоять ей и на верность Ботана. Второе предательство она бы не выдержала. Это точно. Ночью приехала мама Ботана, положила надпись «с днём рождения», шарики и цветы, ведь уже завтра было седьмое мая…