***
— Ты узнала что-нибудь новое? — спросил Том, подсаживаясь за гриффиндорский стол (у себя одному всё равно делать было нечего). — Про твоих предков? — уточнила Минерва, — Нет. И это странно. Если шляпа отправила тебя в Слизерин, значит хотя бы с одной стороны ты потомственный волшебник. Мать твоя умерла в маггловском приюте и ничем не могла себе помочь, значит, ведьмой она скорее всего не была. Логично пока? — Вроде да, — согласился Том, выискивая глазами любимые плюшки Антона. — Твоего отца звали, как и тебя, Томом Реддлом. Но до тебя ни одного Тома Реддла в Хогвартсе не было. — Верно. Это мы проверяли. — Значит, надо искать кого-то по имени Марволо. Или спросить у профессоров, потому что сами мы в том количестве информации, которое надо просмотреть, просто потонем. Поговори с Дамблдором. Том скривился. За неполных два года в Хогвартсе он так и не поборол старую обиду на профессора Трансфигурации. Странное дело: он вроде бы понимал, что поступал неправильно тогда в приюте, а Дамблдор ему просто на это указал — помог по сути дела. Но всё равно Том на него был обижен. Да и просить помощи не хотелось. — Ну смотри, — словно подслушала его мысли Минерва, — Не хочешь — не надо, мы не торопимся, но так было бы легче.***
— … Мисс МакГонагалл получает «Превосходно», мистер Реддл — «Выше ожиданий». Насчёт остальных я скромно промолчу. Можете забрать свои работы, — закончил профессор Дамблдор свою речь про предыдущую домашку. — А теперь к теме урока… — Почему у меня В, а у тебя П? — шепотом, чтобы никто кроме Минервы не услышал, возмутился Том, — Я не глупее тебя, к тому же ту работу мы вообще, считай, вместе делали! — Ты это у меня спрашиваешь? Подойди к нему сам на перемене и спроси. — Да стану я… Весь урок Том просидел как на иголках. К старой, начавшей уже забываться обиде на профессора добавилась еще одна несправедливость. «За что он так?» — думал он, глядя на короткую приписку «неполное доказательство» внизу листа. «Это точно что-то личное!» К концу сдвоенного урока он был полон решимости если не расставить все точки над «i», то уж точно поругаться. — Извините, профессор, вы не могли бы просмотреть мою работу ещё раз? Я считаю, что вы занизили мою оценку, — со всей имевшейся у него в запасе наглостью обратился Том к Дамблдору после того урока. Профессор посмотрел на него поверх своих странных очков-половинок, вздохнул и взял протянутый ему свиток. — Так-так, — пробормотал он, — Я не очень внимательно проверял вчера, возможно, недоглядел… Если так, я немедленно исправлю вашу оценку, мистер Реддл, конечно же. В итоге они нашли у Тома одну вычислительную ошибку, две неправильно записанные формулы и три грамматические ошибки поверх, что, естественно, оценку не подняло, но немного поправило настроение, особенно когда Дамблдор, усмехнувшись, заметил: — Да, иногда надо довольствоваться тем, что имеешь. Я так однажды выбросил старую пару носков, потому что думал, что у меня где-то были новые, и только потом вспомнил, что никаких носков кроме тех, старых, у меня дома нет. Что ж, Том, к сожалению, я не могу исправить вашу оценку, зато могу напоить вас чаем. Вам чёрный или зелёный? — Зелёный, пожалуйста. За чаем Том с профессором разговорились: сначала о домашке, потом о Трансфигурации, о школе, и, наконец, вспомнив слова Минервы, он спросил: — Скажите, профессор, а вы не знаете ничего о моих предках? Мы много искали, но ничего не нашли, вот я и подумал… Дамблдор задумался. — Я не так давно начал преподавать, чтобы помнить ваших родителей, мистер Реддл, а в школьные годы никого с вашей фамилией не встречал. Ваше второе имя кажется слегка знакомым, но я не помню точно. Возможно, вам стоит спросить у профессора Слагхорна. — Хорошо, сэр, спасибо, — поблагодарил Том, а сам мысленно дал себе подзатыльник: ведь знал же, что предки были слизеринцами, а у декана факультета не спросил. — И кстати, — добавил Дамблдор, когда Том допил свой чай и собрался уходить, — По вторникам в пять часов вечера я провожу занятия кружка «Продвинутая Трансфигурация» для младших курсов. Буду рад вас видеть. — Да, профессор, — улыбнулся Том. К удивлению Тома, после этой короткой беседы его отношения с профессором Дамблдором значительно улучшились. Они и раньше-то друг друга не ненавидели, просто старались лишний раз не связываться, а теперь у них получилось найти что-то вроде общего языка. Не говоря уже о том, что кружок неслабо помог в плане оценок. Из разговора с Слагхорном Том узнал, что в своё время в Хогвартсе учились брат и сестра Гонты, отца которых звали Марволо. — Малоприятная семейка, — вспоминал учитель Зельеварения, — Брат так гордился тем, что происходит от самого Слизерина, что ни с кем не общался: считал всех недостойными себя. Да у него и отец такой же был, помню его по родительским собраниям. Сестра, бедняга, против них слова пикнуть не могла. Она, помнится, сбежала с каким-то магглом, уж не знаю как его там, но потом он её бросил. Извините, Том, ничего больше я про них рассказать не могу. — Фига себе, — скажет потом Антон, — Это ты у нас что ли прямой потомок Слизерина?! Хех, наши полопаются от зависти, когда узнают. — Не узнают, — ответит ему Том, — Не хочу им говорить. Пусть только вы знаете. — Да, — поддержит его Минерва, — Всё-таки, по рассказу Слагхорна не скажешь, что это была хорошая семья. Лучше бы никому кроме нас не знать. В конце концов, решит для себя Том, не важно, кем были предки, которых он и не знал вовсе. Важно то, кем станет он сам. Вдруг у него ещё получится стать повелителем мира и самым могущественным магом?.. Как всегда, эти весёлые мысли прервет Антон, который потащит его ночью воровать плюшки с кухни, потому что «ну, чего тебе стоит, а я есть хочу». Всё-таки нелегко представлять себя великим магом, убегая что есть сил от завхоза в час ночи.