— Тебе жить надоело?!
Чонгук понимает, что кто-то кричит, но до него слова, словно через толщу воды, едва долетают. Голова нещадно раскалывается, а ускоренный пульс с силой бьёт по вискам прямо как в тот момент, когда он потерял сознание в узкой и тёмной комнатке для персонала. Стоп. Чон распахивает глаза в надежде увидеть белоснежный потолок больницы, яркий свет от жужжащих ламп на котором заставит его зажмуриться, и столпившихся вокруг его койки мемберов и менеджеров. Да, его глаза действительно болят, но не от больничной белизны, а от жалящего дневного света, что вызывает солёную влагу, мешающую ему ясно и чётко видеть, поэтому он на автомате смахивает ладонью непрошеные слезы.
— Свали по-хорошему, пока я не вышел из машины, пацан!
На Чонгука резко обрушивается звук, словно бы кто-то довольно быстро прибавил громкость телевизора на пятьдесят делений с единицы. Гудок машины, криво стоящей буквально в двух метрах от него, повторяется, а рассерженный водитель с покрасневшим от негодования лицом грозится переломать все кости, если Чон не отойдёт с его пути. Он слышит что-то ещё про пьяных и накуренных подростков с переходным возрастом и дозой наркоты за пазухой, пока его мозг не отказывается воспринимать информацию. Благо, что не отключается, и на том спасибо. Гук обводит взглядом знакомую улицу. Как, чёрт возьми, он вообще здесь оказался?! Последнее, что он помнил, это игра в прятки с мемберами и кладовка, где его по голове огрело что-то тяжёлое. Неужели Чонгук всё-таки умер? Нет, такого просто не могло случиться! Или… могло?
Чон понятия не имеет, как можно проверить человека. Помнит лишь слова мамы, успокаивающей маленького Чонгука в детстве после ночного кошмара, что он никогда не почувствует боли во сне, а — раз он уже убедился в нереальности происходящего — значит может им управлять. Как бы глупо это не смотрелось со стороны, но Гук резво хватается за многострадальный от рукоятки швабры бок и, с силой сжав, шипит от тупой, словно застарелой, боли.
Гудок машины вновь ударяет по слуху. Чон гнёт спину в низком поклоне, громко и не единожды просит прощения у водителя и, пересилив себя, делает пару-тройку широких шагов, чтобы оказаться в полной безопасности на тротуаре. Да, он все ещё не понимает, какого чёрта происходит вокруг, однако продолжать стоять посреди дороги, преграждая движение, и ощупывать себя в панике было чревато. Участливые люди и медиков вызовут.
Старушки, столпившиеся на остановке, недобро косятся на него и переговариваются между собой. Чонгуку достаточно одного «наркоман» для улавливания сути бурной беседы, и его интерес к ней тут же теряется. Молодые девушки возле пешеходного перехода смеются, не стесняются тыкать в него пальцами, но в перехватываемых женских взглядах не видно и капли узнавания. Почему никто не фотографирует и не снимает видео? Даже если среди всех людей на этой чёртовой улице в Каннаме нет фанатов группы, они все равно должны знать о БТС из регулярной рекламы по телевизору и на билбордах, в торговых центрах, новостях, с церемоний награждения. Снимки потерянного и слегка сумасшедшего Чонгука, чуть было не угодившего в аварию, можно выложить в интернете на всеобщее обозрение или продать журналистам за хорошие деньги. Так почему же?
Чон уже было порывается подойти к прохожим и спросить глупую фразочку, часто используемую Сокджином в их поездках.
«А вы знаете БТС?». Нет, не подумайте, что Чонгук так зациклен на славе. Если быть откровенным, то макнэ с хёнами порой начинал беседу о том, как было бы круто выйти на улицу без маскировки и быть никем не узнанным. Просто гулять и наслаждаться в свое удовольствие, как обычные молодые парни. Но обязательно вместе. Возможно, его желание исполнилось, однако нарастающая паника внутри всё ещё напоминала о себе. Почему он один посреди улицы в Сеуле, когда последние воспоминания связаны с прилётом в Америку для концерта? Где его хёны, которые своего макнэ и просто так не способны оставить в одиночестве, так чего уж говорить про его дерьмовое состояние, виновником коего Гук вполне заслуженно считает Хосока?
Чонгук выдыхает плаксиво, мелко дрожит от распространяющегося внутри холода и привычно шмыгает носом. Пусть даже случился апокалипсис или его забросило в какой-нибудь паршивый параллельный мир, он всей своей сутью хочет назад — домой к любимой семье, где мама всенепременно успокоила бы его, или к своим хёнам, без которых жизни Чон уже давно не представляет. Он моргает слишком часто, пытается прогнать нежеланные слёзы и, кажется, сходит с ума окончательно. Перед ним вдруг чётко в центре зависает небольшой крутящийся кружок, какой он часто видел на экране компьютера или телефона при загрузке игры. Чон спешит крепко зажмуриться и потереть глаза, всё ещё остро реагирующие на быстрое изменение яркости, ладонью. Помогает. И это можно было бы списать на галлюцинации, вот только в том же месте — ровно по центру — появляется тёмный прямоугольник, в котором медленно, будто кто-то с ходу печатает этот текст, появляется фраза, тут же озвучиваемая женским, роботизированным голосом:
— Добро пожаловать в «Coma». Вы готовы начать игру?
Какого… Чонгук кусает губы, сдерживая в себе удивленный возглас с не совсем цензурным содержанием, и отворачивается, но тёмное окно, не имеющее красного «крестика» или кнопки «Отмена», следует за ним, всюду закрывая собой обзор.
— Вы готовы начать игру? — вторит голос точно с такой же интонацией, хотя Чону отчетливо слышится проскальзывающая насмешка. Макнэ непрерывно вертит головой из стороны в сторону, однако чёртов прямоугольник с одной единственной кнопкой
«Начать» по-прежнему остается в центре его обзора.
— Вы готовы начать игру? — Гуку кажется, что теперь в её настырном тоне присутствуют слабые отголоски злости, но мысль быстро сдувается с поверхности сознания — программа не способна на эмоции. Его взгляд от безысходности положения задерживается на нужной — единственной — кнопке, что кратко мигает, после чего тёмный прямоугольник, наконец, исчезает. Чонгук как-то резко сдувается, облокачивается плечом о фонарный столб и выдыхает с ощутимым облечением. Этот кошмар закончился. Ему нужно всего лишь пару минут на отдых, после чего он обязательно отправится… Куда? В полицию? Что ж, те наверняка вызовут скорую для бедного мальчика с провалами в памяти. В больницу? Без документов на него даже не взглянут, а расскажет всю историю произошедшего — отправят в психушку. В общежитие? Пожалуй, его единственный шанс разобраться в собственных мозгах.
— Пожалуйста, подождите, идет загрузка.
Темнота настигает его неожиданно, но Гук больше не удивляется. Его лимит страха исчерпан на неделю вперед. Всё, что он чувствует — раздражение, непонимание и дикую усталость. Почему этот кошмар никак не заканчивается? Чонгук умоляет себя проснуться. Плевать, если пробуждение сулит ему головную боль от удара и несколько дней постельного режима под присмотром строгих хёнов с осуждающими и жалостливыми взглядами. Чон готов взять на себя ответственность за случившееся, ну, может, самую малость переложить на плечи Хосока, чтоб шило в его заднице успокоилось на первое время.
Зрение возвращается. Первое, что замечает макнэ, это иконка с его собственной фотографией, расположенная в левом верхнем углу его бинокулярного поля зрения. Чуть правее от иконки — три полных красных сердца, обычно означающие количество жизней, и счётчик монет, останавливающийся на 1 миллионе вон. В центре «экрана» мигает
«Идет загрузка», ниже — прогружаются ровно шесть иконок. Чонгук не может знать наверняка, но поганое предчувствие сегодня ещё не ошибалось. Когда в первой ячейке, наконец, появляется бесцветная фотография Сокджина, Чон грузно валится на тротуар, успевая выставить руки вперёд и спасти лицо от столкновения с асфальтом. Это невозможно.
— Прошу тебя, — шепчет он в пустоту, напрочь игнорируя излишнее внимание прохожих к его персоне. Гук оказывается совершенно неготовым увидеть точно такое же бесцветное фото Юнги в соседней иконке, а следом и остальные с разницей загрузки в несколько секунд. — Не надо, — тошнота подкатывает к горлу под мигание раздражающей фразы, которая тут же пропадает бесследно, словно издеваясь над ним. Черно-белая фотография улыбающегося Тэхёна появляется в последней ячейке под замедляющееся сердцебиение макнэ. Чонгук так и продолжал бы бездумно пялиться на шесть иконок внизу, если бы движение в верхнем правом углу не отвлекло его от самобичеваний. Таймер. Вы можете в это поверить? Чёртов таймер! Гук готов расхохотаться от подступающей истерики и безысходности.
00:00:00
Золотой макнэ, да? Любимчик Судьбы и госпожи Удачи?
— Загрузка завершена, — монотонно сообщает женский голос и затихает безо всяких объяснений. И Чонгуку хочется крикнуть, что все ебучие игры всегда начинаются с поганого, порой ненужного нахрен, обучения, которое ему бы сейчас нисколько не помешало. Чон клянется себе, что удалит к чёрту все свои игрушки, когда вернётся домой, но что-то внутри мерзко хихикает и поправляет «когда» на «если».
24:00:00
23:59:59
23:59:58
— Эй, ты в порядке, парень? — Гук с радостью бы съязвил, что просто решил полежать на пыльном, затоптанном асфальте и подышать прекрасным и «чистым» воздухом Сеула, а затем послал бы особо совестливого гражданина Кореи в далёкое путешествие до океана, пожелав ему в нём утопиться. Обязательно ответил бы так, если бы голос этого человека не показался Чонгуку не просто до боли знакомым, а до невозможности родным и привычным. Чон боится. Что, если слух подводит его? Вдруг он поднимет взгляд с плохо скрываемой надеждой и разочаруется, когда увидит абсолютно чужого ему человека? Можете называть его трусом, но лучше Гук отступит сразу.
23:57:11
— Давай, поднимайся, ребёнок, — мужчина осторожно обхватывает его запястья неправильными, слегка изломанными пальцами и приподнимает за руки, пока Чонгук не может поверить своему счастью. В подтверждение его предположений первая иконка игриво мигает, и фотография Сокджина обретает свои законные цвета. Чон медленно поднимает вверх всё ещё недоверчивый взгляд, в волнении прикусив собственную губу, и чуть не рыдает, завидев знакомое лицо с очаровательной улыбкой.
Он нашёл его. Чонгук не удерживает в себе судорожный вздох и резко подаётся вперёд, набрасываясь на ошарашенного Кима с объятьями.
— Хён!
Нашёл.
Не нужно быть гением, чтобы понять поставленную перед ним задачу. Теперь остаётся отыскать ещё пятерых.
23:55:49
