Не жив, но и не мертв

      — Это о чем еще трындеть? И знать не знаю тебя. — неуверенно зачастил скелет, прикидывая пути отхода. Безрезультатно.       — Как же? У тебя часть моей души, да и ты захотел помочь собрать их. — спокойно заговорил человек, развернувшись в другую сторону, уставился куда-то.        Осмелившись, Седрик подошел поближе и увидел объект интереса собеседника. В воздухе раскрылось этакое окно, в котором бегали картины и образы. Вот один из них прекрасно ему был знаком, ибо он сам являлся одним из участников тех событий: бегущий посреди поля битвы черный скелет, несущий на себе товарища.       — Черный? — воскликнул в изумлении лич, смотря по-новому на своего знакомого.       — Не совсем. — все также безэмоционально говорил некромаг. — Стоит для начала прояснить ряд моментов.       — Ну, конечно! Я слушаю, браток! — усевшись на полу, седрик с детским интересом смотрел на говорившего.        «И это нежить. Между прочим лич. Хм, забавный выверт судьбы, если бы не то дерьмо, что уже вылилось на мою голову. Хотя он больше смахивает на полулича. Судя, по воспоминаниям он не привычен к простому существованию и некоторым элементарным вещам. Элементарным для людей. Я ведь думал еще избавиться от него, как от угрозы своей душе. И как резко он изменился в поведение, лишь узнав меня. Рад встрече со мной. Неловко как-то... Нет уж, предателем точно я не буду. Да и спешка ни к чему.» — раздумывал Алазириус, развеяв образ прошлого, и повернулся к скелету.       — Для начала хочу сказать, что зовут меня Алазириус. Но можешь звать Алом. Не обижусь. — попытался улыбнуться наемник. Вышло крайне ужасно: кривая недо ухмылка с подергивающимися мышцами лица. Но дело было тут не в испытываемых эмоциях, а с непривычки. — И я не совсем тот «я», которого ты знал…       — Подожди, подожди! Как это ты не ты? — бесцеремонно перебил его Седрик. — Ах, да! Я Седрик!       — Пожалуйств, не перебивай, друг. — вымученно выдохнул Ал. — Скажу я кратко. Я умер и попал в Каирн Душ, из которого мне даже удалось сбежать. Правда я позволил себе сомнительный выбор, чьи плоды и пожинаю сейчас…       — Как это? Плоды же…       — Это такой речевой оборот. В данном случае я хочу сказать, что мне пришлось столкнуться с последствиями своего недальновидного выбора. Проблема в том, что душа моя раскололась. — неожиданно замолчал Ал, раздумывая.       — Это ведь плохо очень, да?       — Плохо? Это хреново, Седрик, хреново. С большой буквы причем хреново! — взмахом рассек воздух иномирянин. — Душа разделилась по итогу на три части, и каждая из них ущербная настолько, что речи идти не может о серьезном деле дальше огорода.       — Ну вот, сразу об этом говорить надо было! Я помогу тебе, друган! — вскинул руками спаситель.       — Хе-хе. — хлопнул по коленям Ал, издавая смешок.       — Эй, знаешь, что я могу?!       — Да верю тебе я, верю. — глаза бывшего человека потеплели после этой сцены. — Просто не бери в голову. Я немного тут головой тронулся.       — Хорошо. Хотя нет, тебе ведь плохо!       — Успокойся, Седрик. Все терпимо, но нам следует поторопиться. Как я уже сказал, есть три части моей души. Одна из них при тебе, другая сейчас говорит с тобой.       — Ага, а что-то известно стало о третьей? — сложил на груди руки скелет. — Она не среди живых.       — Верно. До того как я смог коснуться до своего черепа. Ментально. — ответил Ал, предупредив вопрос, желающий слететь с челюсти Седрика. — Мне удалось поговорить с иным. — заметно поежился иномирянин.       — Что-то не так?       — Да. Эта часть оказалась более нестабильной. Я уже говорил, что по отдельности мы ущербны. Воспоминания, опыт, даже личностные качества распределились между всеми нами. Неравномерно стоит отметить.       — Но твой череп помог освоиться маленько с магией! Даже лекции прочел!       — Ох, Седрик, не все так просто. Это был незначительный кусок, найти который и то уже подвиг. Я затратил не один год, но перейдем к теме. Найдя череп, я получил доступ к его, кхм, «внутреннему миру». И стал скидывать ему информацию, которой сам обладал.       — Чтобы помочь мне? Тут заколебался на момент иномирянин, но, собравшись, произнес.       — Нет, Седрик. Ты прости, но я о тебе до недавнего не знал ничего, пока не стал копаться в «местных» воспоминаниях. — развел руками Ал на бесконечную пустоту вокруг. — Я хотел сделать из этого куска души личность под давлением собственных знаний и жизненного опыта, чтобы позже новоявленный товарищ помог мне со сбором «себя».       — Клац. — глазницы загорелись у скелета куда интенсивней отображая тяжелые думы в голове. — Да, плохо совсем. Разными частями души ходишь, и помнишь — частями. Не-е, надо исправлять!       Сейчас отчетливо рухнул камень с души (насколько применимо к умершему подобное выражение в данной ситуации), а потому и говорил с одушевлением:       — Спасибо. Я, конечно, благодарен, но тебе не справится.       — Но…       — Не спорь, а просто прими к сведению. Не беспокойся, я скажу и покажу основные моменты одного ритуала. С его помощью ты сможешь вытащить меня в мир к себе. Уж вместе то управимся как-нибудь.       — Это замечательно, но что скажешь по поводу души и частей. — задумчиво протянул Седрик.       — О третьем? Он сейчас в иных слоях мира, а точнее если, то в одном из загробных миров. С ним может возникнуть проблема, ибо ему достался немалый опыт битв и воспоминания крайне негативного окраса. К счастью, с магией он не знаком.       — Не понимаю. В чем же проблема? — почесал затылок скелет на этих словах.       — А в том проблема, что третий «я» оказался эмоционально нестабильным. Безумие, которое его уже застигло, может сказаться самым неизвестным способом. В любом случае эта проблема не сегодняшнего дня. И я хотел спросить тебя, Седрик… Ты имел дело с филинами или каким-нибудь даэдром?       — Даэдры?! — яростно подскочил лич и принялся расхаживать взад вперед. — Да этих тварей мочить надо! Твари! — еще минуту он проклинал потусторонних жителей (которые лишь недоуменно чихнули при их упоминании), прежде чем успокоится. — Не имел, Ал, дел с ними. А вот про филинов не понял. Они же не ничего такого… этакого не делают. Даже не говорят. Или надо с особым подходом к ним, м? — приложил к челюсти руку Седрик, кинув взгляд на собеседника.       — Нет, просто те филины особые. Я в свое время столкнулся с последствиями их влияния на мир, и не испытываю желания испытать их на себе. Дружище, держи ухи на макушке…       — У меня нет ушей!       — Боже! Просто будь начеку. Соблюдай вечную бдительность. Видишь стремных птиц, не тронь их, не говори с ним, не бери у них ничего! И не слушай их «советов»! — распалился на мгновение иномирянин, быстро взяв себя в руки. Сделав выдох, он вновь взглянул на своего товарища и сказал. — Их трудами появился некий Лаза. Тогда я еще не до конца разругался с драконьими жрецами и часто оказывал содействие. Изрядно же Лаза попил крови из культа. Ох, изрядно. И это был между прочим не единственный подобный случай. Поэтому заклинаю тебя, Седрик, Все-Отцом: не ищи с встречи с филинами и избегай их, как и всех даэдров.       — Так ты с ними был? С Драконьим культом? — в удивлении челюсть лича спустилась вниз.       — Я позже все расскажу об этом, ибо слишком долго глаголить, но да. Так и было. У нас было соглашение, по которому они помогали мне с проблемой целостности души. Я взамен оказывал особые услуги и делился знаниями.       — Но они проиграли, а Языки тебя развоплотили, да?        Издав громкий смешок, Ал отрицательно кивнул:       — Все проще. В последние годы многие возжелали возвысится еще выше, и это привело к интригам и всей прочей гадости. Я же всего лишь стал жертвой нескольких подстав, лишившись родной моей энергетики тела, которое ты уже видел, а также потерял возможность влиять на мир, оказавшись по сути взаперти...       — Как же так… Зачем? — растерянно глядя, Седрик опять сел на пол, загруженный информацией.       — Драконьи жрецы те же люди со своими пороками: непомерная гордыня, похоть, жадность. И я далеко не святой, если на то пошла речь. Так или иначе, но я поддерживал в первую очередь официальных лидеров. С ними же я и заключил соглашения.       — Ладно, что я должен делать? — впился своими глазами-огоньками Седрик в Ал.       — Чтож, друг. Надо сделать вот что…