Чёрный мир. Книга 1

Домофон запел так неожиданно, что Всеволод подпрыгнул на табуретке. Он уже час сидел на кухне, пытаясь унять тревогу разгадыванием кроссвордов. Обычно помогало, но сейчас он сделал себе только хуже. Слово вертелось на языке, но никак не получалось его вспомнить, и Всеволод невольно задался вопросом, не с этого ли начинается старческая забывчивость. Он впервые пожалел, что предпочитал газеты с ответами в следующем номере, сейчас подглядеть ответ было бы кстати, может сразу бы успокоился. Он уже собрался включить компьютер, но пришлось топать не к нему, а к двери. — Всеволод Анатольевич? — мальчик говорил неразборчиво, будто во рту у него были орехи. — Заходи, Андрюша, сейчас открою. Порадовало, что он пришёл, значит, стыдно стало за своё поведение. Всеволод звонил ему сегодня несколько раз, но гудки не шли, — телефон, похоже был отключен. — Подождите, я не хочу заходить… — Почему? — Я боюсь вас. — Это ещё что за новость? Тебя Саша, что ли, покусала? И что с твоим голосом? — Зубы болят. Прихватите обезбол и водичку и спуститесь, пожалуйста… — Так, Андрюша, ты либо поднимаешься, либо едешь домой! Вот я ещё по подъезду с водой и таблетками не шатался… — Ладно, но… вы же не обидите меня? — С чего бы это? Всё отключаюсь, разговоры по домофону, как по мне — верх маразма. Он нажал на кнопку, открывая дверь. Нашёл обезболивающее, налил воды, и направился на робкий стук. Боялся мальчик конечно не зря, и всё же Всеволод не терял надежды, что в этот раз обойдётся без насилия, что Андрюша перестанет, наконец, ломаться. Открыв, к своему удивлению, увидел не только его, но и Сашу. — Что же ты не сказал, что Саша с тобой? Я бы хоть оделся. Он опустил взгляд на трусы, вроде приличные, на шорты похожи, но всё равно перед девчонкой неудобно. — Могли и голым выйти, она всё равно на вас никогда не смотрит, — чуть более разборчиво, чем в домофон проговорил Андрюша. — Да, ты прав, во всём есть свои плюсы. Всеволод вдруг заметил, что и Андрюша на него не очень-то смотрит, вошёл и сразу стрельнул глазами мимо. — Держи, — протянул он ему стакан и таблетку. При взгляде на Сашу, на губы налезла предательская улыбка. — Саша, ты хоть бы поздоровалась со мной для приличия. Тебя как будто здесь и нет. — Здрасте, — обратилась девчонка к вешалке. — Раздевайтесь и проходите на кухню, я хоть футболку накину. Жара в квартире страшная, а окна не откроешь, старику моему всё дует. Прежде чем накинуть футболку, Всеволод вытер подмышки влажными салфетками, мылся совсем недавно, но успел вспотеть. Как бы Саша не почувствовала. Видеть её у себя было одновременно неловко и приятно, горло щекотали тёплые волны радости. Он убрал заправленные шприцы в шкаф, уменьшил громкость. Отец возмутился, но Всеволод объяснил, что у него гости. — Кто? — заинтересовался старик. — Женщина? — Ученики, — выдохнул Всеволод. Как же он его с этой женщиной достал! Когда вошёл, Андрюша уже налил себе и Саше чаю. Место сбоку ближе к выходу заняла Саша, Андрюша сел по большой стороне, Всеволоду не оставалось ничего другого кроме как втиснуться в промежуток между столом и окном. «Не Андрюшина у меня кухня», — с горечью подумал он. — «Трое в этой клетушке уже перебор». Мальчишка не столько пил чай, сколько прикладывал кружку к щекам. — Боль не проходит? У меня новокаин в ампулах есть, — вдруг вспомнил Всеволод, — может, заложишь ватку? — Мне тогда весь рот придётся обложить! — Что, так много больных зубов? Он скорбно кивнул, снова лепя к щеке кружку, — пальцы от боли, мелко подрагивали. — Андрюш, в больницу может? Давай я тебя отвезу? — Опять вы со своими больницами! Отстаньте! — Я разве приставал? Саша, может, ты его уговоришь? Вы же теперь, я так понимаю, пара. — Что?! — Она так резко опустила кружку на стол, что чай расплескался. — С чего вы взяли? — На нём твоя одежда, — спокойно пояснил Всеволод, протягивая полотенце. — Как вы разглядели? — Это ты на меня не смотришь, а я на тебя очень даже смотрю. У Саши ожидаемо выступил румянец, она сбивчиво принялась объяснять: — Да, на нём моя одежда, но это ничего не значит! Я с ним поделилась, чтобы он как бомж по городу не ходил. Идти с ним рядом уже позорно! — Ну вот, а я так обрадовался… Андрюша, несмотря на боль, прыснул. — Хотел накормить тебя, мой мальчик, но я так понимаю, есть ты не можешь. Саша, а ты хочешь что-нибудь? Есть куриный суп, пюре, яйца могу отварить, салат настрогать. Или ты ешь что-то особенное? Скажи что, может, соображу. — Ничего не надо. — Стесняешься? Я выйду, и Андрюшу могу взять с собой. — Я не голодна! — отрезала Саша. — Я зато голоден, дьявольски голоден, — встрял Андрюша, — но… мне сейчас разве что жопой жевать. Всеволод истерически, до слёз рассмеялся. — Давайте ваш новокаин, — всхлипнул мальчишка. Пока Всеволод рылся в аптечке, Андрюша разлёгся на столешнице, а Саша уставилась в телефон. Всеволод намочил сразу две ватки, Андрюша, заложив их, стал походить на бурундука. — Ну вот, как же ты меня теперь веселить будешь? — посетовал Всеволод. — Может, полежишь, или ты и так уже лежишь? Он провёл пальцами по волосам мальчика, но долго наглаживать его не решился, было стеснительно при Саше. Когда снова втиснулся на своё место, Андрюша жестами показал, что идёт в туалет. Остались с девчонкой вдвоём, сидя друг против друга, но боком. Прежде чем задать вопрос, Саша прокашлялась. — А с чего вы взяли, что у вас сегодня будет приступ? — Сон видел болезненный. — Расскажете? Она так и пялилась в телефон, хотя Всеволод не видел на её лице отблеска экрана, вероятно, просто для виду в руке держала. — Сон был со змеями, как ты и говорила. Точнее с одним змеем. Даже не сон, а скорее галлюцинация. Когда я открыл глаза, то увидел зависшего надо мной белого змея, он раскрыл пасть и проглотил меня. Потом последовало ощущение боли, сдавливания, жара во всех местах. Несколько секунд это всего продлилось, но я встревожился. Не без труда выбравшись со своего места, Всеволод передвинул табуретку, и сел напротив Саши. Она отреагировала мгновенно: поджала ноги и так притиснулась к стене, будто хотела в неё провалиться. — Шприцы я приготовил, и не только для себя, — проговорил Всеволод полушёпотом, чтобы мальчишка не услышал. — Если мне поможет, то и вам вколю. — Что значит, вколете? Насильно, что ли? — Не хотелось бы, но если будете сопротивляться, то насильно. Саша судорожно втянула воздух через нос. — Ну что ты напугалась? Разве я чего-то плохого вам хочу? Просто на страдания смотреть надоело. Поможешь мне? Сделаешь укол Андрею? Боюсь, мне придётся его держать. — Я? Вы издеваетесь, что ли? — Это не так сложно, я тебе покажу. — Да что вы к нам с этими уколами привязались! Я нашла другой способ. Думаю, что нашла… — поправилась она, густо краснея. — Нам всем втроём надо сесть в машину и куда-нибудь поехать. — Если меня скрутит, как я смогу водить? — Такси же можно вызвать. — Ладно, попробуем. А пока покажи мне, пожалуйста, руку. — Мою руку?.. — Ну не чужую же! Просто задери рукав. Хочу заранее выяснить, будут ли у меня с тобой проблемы. Отец у меня ужасно проблемный, как конченый наркоман прямо, свихнёшься, пока найдёшь живую вену! — Господи, да отстанете вы со своими уколами! — Никаких уколов пока, просто покажи руку. Сложно, что ли? Саша с шумным выдохом положила руку на столешницу, так и не задрав рукав, пришлось Всеволоду это сделать самому. Вены под тонкой кожей просматривались неплохо. Всеволода заворожил их синий, похожий на карту рек, узор, он не удержался, легонько провёл по предплечью подушечками пальцев. — Какая у тебя нежная кожа… — Вы демон! — задохнулась Саша. — Почему? — Потому что именно так симбионтами парализуется воля! Дам вам вторую руку, вы нажмёте на запястья, и сможете делать со мной всё, что пожелаете. — Звучит соблазнительно, но мне всё же хочется, чтобы у нас всё было по согласию. Слова прозвучали настолько двусмысленно, что он возбудился. Быстро впрочем, вспомнил, что не в первый раз за день. До обеда дважды в туалет пришлось выбегать. Как назло сейчас его занимал Андрюша. Вспомнив о нём, Всеволод хотел предупредить, чтобы Саша ничего ему не говорила, но не успел, — дверь раскрылась. Всеволод вскочил, наклонился к Саше, чтобы теперь уже шепнуть свою просьбу, и тут девчонка хлестнула его прямо по члену. Всеволод не знал, как так получилось, специально или ненамеренно, но стыдно стало до жути. Он кинулся в освобождённый туалет, да так шустро, что чуть не сбил с ног Андрюшу. Только закрывшись, немного пришёл в себя. Сам хлестнул себя, пытаясь определить, заметна ли при таком ударе эрекция. Саша попала по нему ребром ладони, не заметить твёрдости при таком касании было сложно. Лицо горело, как ошпаренное. Всеволод опустился на краешек ванной, решая, стоит ли себя трогать. После некоторых колебаний, решил, что стоит, кончив, хоть на время можно было успокоиться. Довести себя до семяизвержения, правда, оказалось не так просто. Стыд не гасил желание полностью, но и до кипения не доводил. Из кухни донёсся смех. Не над ним ли смеются? Надо их выгнать к чёртовой матери! На мгновение самому стало смешно, похоже он теперь тоже не сможет смотреть на Сашу. Андрюша не смотрит на него, он не смотрит на Сашу, Саша не смотрит на него и почти не смотрит на Андрюшу. Дурдом! Следом пришли мысли об Андрюшиной тётке, не в первый раз Всеволод спросил себя, могла ли она им воспользоваться. Мальчишка пошутил, а он теперь мучился. Наконец дёрнулся. Осмотрел трусы и футболку на предмет следов. Как будто всё было чисто. Вышел и не глядя на детей, прошмыгнул в комнату. Надел штаны, выругав себя за то, что не сделал это сразу. Жарко ему было видите ли! Идиот! Постоял, прислонившись лбом к прохладной дверце шкафа. В кухню идти не хотелось, но и торчать в комнате казалось глупостью, так он точно даст понять что что-то случилось. Андрюша снова гонял чаи. — А мне уже легче, рта, правда, совсем не чую! — хохотнул он. Всеволод отвернулся к окну, солнце уже скрылось за дальним домом. Хотел принять невозмутимый вид, но вспомнив смех детей — Андрюша напомнил, решил, что с него довольно. — Я дам тебе ампулу, и можешь идти. — Куда? — Домой. — Как домой? Мы приехали проверить одну идею… — Проверяйте, но без меня. — У нас денег нет, и мы не уверены, что у нас двоих что-то выйдет. Всеволод выдохнул, и машинально нарисовал на запотевшем стекле рожицу со ртом скобкой вниз. — Почему вы такой? — Какой такой? — Не знаю… Грустный. Вас Макарова обидела, что ли? Она это может. — Нам и вправду лучше уйти, он нас колоть собрался, — вклинилась Саша. — Почему ты сказала это только сейчас, почему так долго выжидала? — заинтересовался Всеволод. — Давно бы могли уйти. Ключ в двери. — Мы же договорились поехать вместе, разве нет? Ему вдруг стало стыдно, упрекал детей в том, что они ломаются, а сам-то! — Хорошо. Давайте попробуем, — выдавил он. — Вы меня кормить-то будете? Я уже могу есть! Наверное… — разрядил напряжение Андрюша. Всеволод вытащил из холодильника кастрюлю с супом. — Тебе только бульон или мясо положить? Куриное, не жёсткое, но не знаю, сможешь ли ты вообще жевать. — Положить, конечно! — Ногу или крыло? Что ты вообще любишь? — Шею люблю! Её есть интересно, всякие там позвонки… — Андрюша, какие позвонки? С твоими зубами только протёртые кашки и пюре есть. — Крыло, — проигнорировал его подколку мальчишка. — В детстве мне говорили, что если крыльев много съесть, то свои вырастут! Я верил. И сейчас немножко ещё верю… — В каком детстве? Ты до сих пор ребёнок. — Мне сегодня сказали, что я выгляжу на тринадцать? Правда? Я надеялся, что хотя бы на пятнадцать. — Не знаю, я плохо возраст по внешности определяю. Когда он поставил тарелку с торчащим крылом в микроволновку, Андрюша вдруг вскочил: — О, мой любимый сериал! Всеволод порядком изогнувшись, приобнял мальчика. Так и стояли, глядя на кружащее в вальсе крыло, пока не щёлкнуло. Любимый сериал Андрюши подействовал умиротворяюще, Всеволод наконец, успокоился, смог сесть за стол, хотя по-прежнему не находил в себе смелости взглянуть на Сашу. Смотрел в окно — небо нежно золотилось в последних лучах солнца. — Всеволод Анатольевич, может, оденетесь, наконец, и вызовете такси? — вывел его из созерцательности голос Андрея. Всеволод быстро оделся, сгрузил шприцы в карман и вернулся в кухню. Андрюша тискал пачку сигарет. — Ну не здесь же, Андрей! На балконе покуришь, если так приспичило. Куда поедем-то? — Всё равно, лишь бы подальше. Вызвал такси, и снова так разнервничался, что заметался по кухне. — Может, уже выйдем на улицу? — предложил Андрюша. Всеволоду этого не хотелось, дома хоть уколоться можно. Он предложил мальчику выйти на балкон. С отцом Андрюша поздоровался, но так смущённо, будто видел его впервые. На балконе тоже вёл себя замкнуто, ничего общего с первым визитом. — Да, что с тобой? — не выдержал Всеволод. — При Саше ты ещё нормально себя со мной ведёшь, а наедине стесняться начинаешь. — Как вы меня мыли? — Что? Андрюша так тихо задал вопрос, что Всеволод не уверен был, что правильно его расслышал. Переведя дыхание, мальчик спросил громче, старательно при этом отворачиваясь. — В смысле как мыл? Что тебя интересует? Андрюша всунул в рот сигарету, но никак не мог её, несмотря на отсутствие ветра, зажечь. — Всё. — Не понимаю, что здесь интересного. Налил ванну, раздел, посадил. Пришлось тебя ещё успокаивать, схватившись за бортики, ты начал раскачиваться взад — вперёд. Это подняло волну, и я испугался, что ты в ней захлебнёшься. Я так понял, ты представлял себя пассажиром тонущего Титаника, кричал об айсберге, недостатке шлюпок и чёрной воде. Мне сначала весело было тебя слушать, а потом стало не по себе, так ты отчаянно за меня хватался, умолял себя спасти. Потом тебя вырвало, пришлось спустить воду, включить душ. — И что дальше? — Помыл тебе голову, закутал в полотенце, отнёс в комнату. Ты сразу отключился, но, увы, ненадолго, впереди была тревожная ночь! — Отец ваш тоже меня голым видел? — Господи ты боже, Андрей, сколько крыльев ты за жизнь ни съел, у тебя ни одного не выросло, но стесняешься ты так, будто они оба при тебе! Сказал насмешливо, а сам задумался, может и в самом деле чего-то не разглядел, может мальчик — гермафродит, или что-то в этом роде. Не очень-то он к его половым органам присматривался, стыдливость не позволила. Как же его спросить, и надо ли? Что если он совсем уйдёт в глухую оборону? Вдруг накатило, да так, что Всеволод сполз на пол. Андрюша вцепился ему в плечо. Всеволод простонал, теперь он ощутил боль в полном объёме: выкручивало кости, ныли мышцы, в живот точно влили расплавленный металл. — О, боже! — выдохнул он. — Это первая волна, дальше будет легче! — успокаивал его Андрюша. — Вытащи из кармана шприц. — Что? — В глазах темно, вытащи! Всеволод почувствовал шевеление в кармане. — Вытащил? Сними колпачок с иглы, и спусти воздух. — Что? — Нажми на поршень до появления капли. Говорить было сложно, челюсти тоже ломили. — Это обязательно? — Не знаю! Делай что я говорю! Кровавая тьма потихоньку отступала, он вырвал шприц у дрожащего Андрюши. — Брюки мне хоть расстегни! С этим мальчик справился, колоть же пришлось самому. Только он дожал поршень, как в кармане пикнул мобильник. Андрюша вытащил его. — Такси приехало. Сможете спуститься? — Попытаюсь. Как вы это терпите?! Два маленьких мазохиста! Мальчишка прыснул. — Ты-то почему в порядке? — наконец отчётливо сумел разглядеть его Всеволод. — Не знаю, может потому что с Макаровой два часа на автобусе катался. — Куда это вы катались? — Да так… в одно место. Обопрётесь на меня? — А ты меня удержишь, малосильный? — Постараюсь. Встать стоило больших трудов, но встал. Боль сделалась менее резкой, и всё же пришлось опираться на мальчика. — Сева, что с тобой? — спросил отец. — Ногу подвернул, — выдавил Всеволод. — У него приступ начался! — сообщил Андрюша Саше, когда, они, наконец, добрались до кухни. — Поможешь мне его придержать? — Не нужно, я пришёл в себя, — отказался Всеволод. Возвратившийся стыд был явным признаком того, что боль и в самом деле пошла на спад. Всеволод, наконец, выдохнул с облегчением. Как спустился, впрочем, помнил смутно, накатила такая слабость, что ноги едва держали. На место рядом с водителем ввалился полутрупом, но едва машина отъехала от подъезда, как от боли не осталось и следа, разбитость тоже пошла на убыль. Вылезать на пункте назначения не стали, поехали обратно. Всеволод понял, что уже настолько сносно себя чувствует, что в состоянии водить сам. Отправил Саше смс с таким предложением. Она ответила, что ничего не имеет против. За всю поездку друг с другом не перемолвились ни словом, Андрюша, как выяснилось, и вовсе заснул. Проснувшись, первым делом, правда, справился о здоровье. Всеволоду стало обидно, что этого не спросила Саша, пускай даже через смс. Ей плевать, или она на него дуется? Интересно за что. Это ему на неё обижаться надо! Всеволод с ощущением лёгкого стыда открыл свою бездомную машину, — денег на покупку гаража не было. — Кто со мной рядом сядет, чтобы если что, суметь нажать на тормоз? — У меня реакция плохая! Я сам тормоз, — проскулил Андрюша. Пришлось сесть с Сашей. Всеволод показал, где тормоз, свернул на пустынную улочку и позволил девчонке поупражняться. От близости к нему, она начинала часто дышать и так трястись, будто её подключили к розетке. В другой раз он бы на это внимания не обратил, но после приступа настроение было склочным. — Меня твой страх передо мной просто достал! — А вы меня достали! — Отлично! Вылезай из машины! — Эй! Вы чего?! — вступился Андрюша. — А вдруг нам легчает, только когда мы втроём? — Сомневаюсь, сам же говоришь, приступ у вас не начался после езды на автобусе, а там меня не было. — Всеволод Анатольевич, признайтесь, ревнуете? — неожиданно задорно спросил мальчишка. — Кого? Макарову, что ли? Да я не чаю от неё отделаться! Не успел он докончить фразу, как девчонка пулей выскочила из машины. Андрюша хотел было кинуться за ней, но Всеволод его придержал. — Подожди. Держи деньги на такси. Не пропей только, понял? Саша как выяснилось, остановилась в десятке метров от машины, спиной к ним обоим. — Вы обидели её! — пристыдил его мальчик. — Я обещал, что не обидите. — А она меня не обидела? — Как мой старик говорил: кто старше, с того и спрос. — Пожалуй, ты прав… Не понимаю, что на меня нашло! Всеволод сначала хотел подозвать девчонку, но передумал, подошёл сам. Заметил, что пальцы её сжаты в кулаки, но не удержался от желания положить ей руку на плечо. Саша резко, как что-то мерзкое, её скинула. — Не трогай меня больше никогда, понял, старый извращенец?! — процедила она сквозь зубы. — Санёк, ты совсем свихнулась? — оторопел Андрюша. — И тебя, насильник малолетний видеть больше не хочу! Высказав эти «приятности», она быстрым шагом устремилась в темноту улочки. — Догони её! Ну же! — подтолкнул Всеволод мальчика в спину. — А вы? — Я покатаюсь один. Всё со мной будет хорошо. Вернувшись в машину, он тупо уставился на неуверенно, будто впервые лёгшие на руль ладони. Не думалось, что в настоящей ситуации только радовало.