Чёрный мир. Книга 1

После того как Андрей ушёл, Саша рыдала целый час: сказалось напряжение из-за Севы и отвращение к себе. Стоило ли так рано сообщать о своих страхах? Сева только из комы вышел, а она уже тряслась от мысли, что он подумает, когда узнает, как она по нему страдала. Попробовала забыться уроками, но ничего не вышло. Нос щекотало, глазные яблоки обжигало болью. Казалось, она снова расплачется, но, похоже, лимит слёз на сегодня был истрачен. Вернувшись из туалета, за стол уже не села, хотелось лечь и больше не вставать. После Андрея следовало сменить наволочку, но от мысли, что надо будет её сначала найти, а потом ещё и одеть, нашла такая усталость, что она ограничилась переворачиванием подушки. Легла, уставилась на карту. Какой Андрей всё-таки эгоист! Ладно, сам вышел из Чёрного мира, зачем увлёк её за собой? Отчаянно хотелось в космическую черноту и холод, туда, где ей самое место! Она вспомнила, что обещала скинуть Андрею профиль. Сохранёнки у неё как будто под замком, их можно оставить. Но что делать с плейлистом? Все эти записанные NASA звуки космоса. Мальчишка наверняка над ними посмеётся, а то и начнёт пародировать. Попробуй после такого испытывать благоговение! Да, к чёрту их, надо будет, снова найдёт. И перепосты о космонавтах удалить не мешает. А то ведь опять подначивать начнёт… Саша вспомнила профиль Андрея. Реальные имя и фамилия, фотографии тоже его. Со всех них он улыбается. Двести пятьдесят таких же улыбающихся с кружочков друзей. Страница, конечно, не вчера сделана, но Саша сильно сомневалась, что у неё бы вышло за всю её жизнь столько людей собрать. По каким критериям он их добавлял, интересно… Или они сами добавлялись, а он только отвечал? Если добавлял сам, не страшно ли было, что не ответят взаимностью? Наконец, не было ли у него случаев отписки? Её дважды за несколько лет обитания вконтакте удаляли из друзей, так она оба раза в хандре прибывала неделю, и потом ещё месяц на страницу не заходила, так противно было. В конце концов, сама удалилась, но потом не удержалась, снова зарегистрировалась под новым ником. Сначала страницу под замком держала, но из ощущения крайнего одиночества открылась и не заметила, как снова обросла друзьями. Целых пять юзеров добавили её, и она ответила взаимностью. Не из интереса и не из желания поддерживать общение, просто к тому моменту уже знала, каково это, когда тебя отвергают. В библиотеке познакомилась однажды с одной девчонкой. Так неплохо о книгах поговорили, что даже обменялись контактами. Девчонка просила непременно её добавить. И Саша не устояла, придя домой, сразу послала запрос с письмом. Прошло два полных мучительного ожидания дня, но новая знакомая так и не ответила. Список её друзей за это время пополнился, но не Сашей. Она как друг оказалась не нужна. Теперь с напряжением ждала, когда выкинут её. Каждый день, заходя на страницу только об этом думала. Зайдёт, а там уже четыре френда, а то и вовсе никого. Что такую дебилку в друзьях держать? Для цифры разве только. У неё было такое — одни сочетания цифр радовали, другие вызывали острое беспокойство. Возможно, это было свойственно и добавляющим её людям. Расправившись с перепостами, Саша набрала сообщение Андрею. Короткое и глупое, но переписывала она его раз пять, и перед отправкой несколько минут по комнате бродила, пытаясь успокоить расшалившееся сердце. Наконец, стиснув зубы так, что заныла челюсть, отправила. «Привет, это Саша Макарова. Вот мой профиль!» В качестве имени она использовала номер Галактики. Хотя сейчас подумалось, что больше бы подошло название Бездна Челленджера. Звучит как имя и фамилия, что неизменно расстраивающей её соцсети и требуется. Она переслушала рассказ Андрея несколько раз, но так и не поняла, причём тут Бездна Челленджера. Надеялась выяснить это, как только Андрей ответит, но время шло, а сообщение по-прежнему висело непрочитанным. Неужели её снова отвергли? И это после всего, что у неё с Андреем было? Ей так и представлялось, как он с раздражением смотрит на пришедшее в личку письмо, на её имя, видное в первой строчке. Какая же она дура! Зачем написала? Хотела было уже удалить письмо и скрыть страницу, но тут вдруг вспомнила, что для того, чтобы войти в личку, надо быть онлайн, а Андрей, согласно информации с сайта, не заходил на сайт уже несколько дней. «Точно, дура», — усмехнулась она с облегчением. Послала смс: «Ты в порядке? Я тебе письмо вконтакте отправила». «Окей!» — не сразу, но ответил Андрей. — «Я объелся, теперь животом мучаюсь». Саша вздохнула с облегчением, не похоже было, что мальчишка на неё злится. «Понятно. Как сможешь, ответь. Мне интересно узнать о Бездне Челленджера». «Вечно тебе всякая фигня интересна!» Ждала ответного письма до ночи, но так и не дождалась. Долго не получалось заснуть, сначала самоедством занималась, после отвлеклась вопросами о Чёрном мире. Где интересно, он может располагаться? Там ведь совсем нет звёзд, по крайней мере, видных невооружённым глазом. Так в нашей ли Вселенной это место? И почему они могли там говорить? Из-за того, что вошли туда в телах сновидения или там всё же есть атмосфера? Как же хотелось разузнать побольше! Вот если бы с ней сейчас заговорил симбионт, а лучше забрал к себе… Это она не достойна жизни, а не Андрюша с Севой! Ткань подушки гадко увлажнилась, и Саша приказала себе перестать. Не хотелось снова прийти в школу опухшей. Она ужаснулась, поглядев на часы, надо было срочно заснуть, иначе она и без слёз завтра будет выглядеть так, будто потревожила улей. Включив открытые ей недавно бинауральные ритмы, она сосредоточилась на звуке. Проснувшись, потянулась к блокноту, но сил записывать сон не нашла. Решила, что запомнит и так, прожив его в памяти снова. Она очутилась напротив вмурованного в скалу сигарообразного сооружения. Подойдя к нему, увидела окно, невысокое, — ниже её роста, но очень длинное, в два, а то и три десятка метров. За стеклом мимо деревянного, протянувшегося во всю длину помещения стола чинно расхаживали ученики в чёрных мантиях. До ужаса хотелось попасть к ним, но она не знала, как это можно сделать; стекло было сплошным. Ученики казалось, её не замечали, но вдруг один из них — огненно-рыжий мальчик обернулся и направился к окну. Теперь Саша понимала, что учебное заведение в скале было навеяно книгами Роулинг или скорее их экранизациями, а рыжий мальчик мог быть одним из братьев Уизли. Дядя с тётей зная, что в детстве Саша любила смотреть «Гарри Поттера», каждый раз при его повторе приглашали её к телевизору. Саша рано подметила, что подвержена ностальгии, и не только по тому что было, но и по тому что могло быть, и неважно в каком из миров — реальном или выдуманном. Хогвартс стал таким воспоминанием о том, чего не было. Она как будто знала каждый уголок в замке ещё до того, как прочла «Гарри Поттера», посмотрела фильмы по нему. Преисполнившись ощущением, что её приглашают посмотреть на место, где она некогда жила, она намертво приковывалась к экрану. «Не маленькая уже, а всё эту сказку смотрит!» — насмехалась тётя. Саша вдруг вспомнила, что Андрей тоже упоминал Поттериану. «Надо расспросить его, как он на неё подсел», — сделала она зарубку, после чего продолжила вспоминать сон. В качестве приветствия, она хотела положить руку на стекло, но пальцы прошли насквозь. Схватив мальчика за запястье, Саша вытянула его наружу. Он ласково улыбнулся ей. Она повела его вниз по тропинке, но уже через два шага поняла, что ладонь её опустела — мальчик растаял в воздухе. Школа магии тоже исчезла, за спиной теперь нависал глухой камень. Первое, что просилось на ум в качестве расшифровки, это преграда между ней и людьми. Преодолеть её, как показывал сон, было возможно, вот только толку в этом было чуть. Люди рядом с ней надолго не задерживались. Саша глубоко вздохнула, прогоняя желание расплакаться. Не время сейчас. Пора тащиться в школу. Слушать вгрызающееся в мозг гудение потолочных ламп, вдыхать вонь мокрой тряпки, хлорки, несвежего дыхания, мучиться недосыпом, голодом и резью в мочевом. Саша передёрнулась — сегодня ещё и физра! Будет видимо замена. Андрей так и не вернул штаны, значит, придётся переодеться в шорты. Господи, ноги ещё брить, надеясь, что кожа не отреагирует как обычно — жуткой сыпью. Саше не хотелось этого признавать, но она понимала в этом отношении Андрея: ухаживать за собой — тяжкий крест. За завтраком тётя с дядей забросали её вопросами о женихе, — так и сказали. Говорить не хотелось, но пришлось. Саша знала, что тёте лучше ответить, иначе она ещё больше заведётся. Перейдёт на крик, после которого Саша будет приходить в себя весь день. В школу шла с привычным страхом. Надеялась, что Андрей не придёт, но он встретился ей по дороге. Вёл пальцами по школьной ограде, как любила делать и Саша. — Привет, — поздоровалась она через силу, — почему ты вчера мне так и не ответил? — Да заснул я! — Остановившись, Андрей стряхнул воду с пальцев. Саша только сейчас заметила, что клинья поблёскивают каплями, должно быть ночью моросило или стоял туман. Вспомнилось, как они с Севой бродили по туманному городу, но замкнутая в свою боль, она едва это замечала. Вот и сегодня она совсем не чувствовала сырости, пока Андрей о ней не напомнил. — Опять? — покачала Саша головой. — Самому надоело! Проснулся зато ещё по темноте. В школу вот припёрся, чтобы отвлечься. Что ты там узнать-то хотела? — О Бездне Челленджера. — Это самая глубокая точка на Земле. — Это я знаю, причём тут Сева? — Он с детства грезил Марианской впадиной. Хотел туда попасть, даже если бы его раздавило. — Надо же! А я с детства хочу увидеть Чёрную дыру. И мне тоже знаешь, всё равно, если это будет последнее, что я увижу. А тебя что-нибудь такое влекло? — Бермудский треугольник! Но я не такой отчаянный, как вы. Когда узнал, что там люди пропадают, решил, что махну туда после шестидесяти, когда всё равно уже скоро помирать. То же я, кстати, с героином решил. Даже думал, что неплохо было бы совместить! — Он хохотнул. — Слушай, а Смирнов? Он куда-нибудь хотел попасть, ну, кроме Америки? — Дай-ка подумаю… Кажется, на самое высокое здание в мире, не помню, как называется… — Бурдж-Халифа. — Блин, Санёк, тебя реально можно вместо гугла использовать! — Да, да, ты это уже говорил, — отмахнулась Саша. — Ты не думаешь, что они сначала рассчитывали на Смирнова, как на парня, как ты говоришь — отчаянного, но потом переключились на тебя? — Мне-то почём знать?! — Андрей пожал плечами. — Пошли, а то опоздаем, — спохватилась Саша. — Сегодня физра, как бы мне не расплакаться, если замена будет, — поделился опасениями Андрей, поглядывая мимоходом на строящуюся спортплощадку. — Ты пойдёшь? Поддержишь меня, а, Санёк? — Форму взяла, — мрачно отозвалась Саша, и как ей сначала показалось ни к тому ни к сему, вспомнила, что хотела спросить Андрея о «Гарри Поттере». Раскрыла было рот, но передумала, испугалась, что у него та же история, что у неё. Чуть позже поняла, что к вопросу о «Гарри Поттере» её подтолкнуло слово «форма». Вот если бы они квиддичем на физре занимались… «Ты бы не стояла истуканом на площадке, а сидела им на метле», — оборвала себя Саша. Уроки шли своим чередом. Саша ничего не соображала, но как выяснилось, не была тут в одиночестве; после каникул большая часть класса тупо хлопала глазами на доску. Классная пыталась разбудить класс, но без особых успехов, в это хмурое утро спали даже отличники. После уроков она задержала Андрея, он нехотя зарулил к столу. На следующей перемене Саша поинтересовалась, что она от него хотела. — Об армии говорила. Что услышав о парне, расстрелявшем своих сослуживцев, в первую очередь вспомнила обо мне. Внушать начала, что мне надо закончить школу и поступить. Ещё сказала, что может позаниматься со мной, если я конечно захочу. — Так это отлично! Я тоже хотела ей намекнуть… К репетитору-то больше не езжу. — О! Может, тогда вместе походим? Я с ней один на один оставаться не хочу! — Давай, только… может, ты ей намекнёшь? Мне это сложно. Я хотела тётю попросить, но, наверное, ты спросишь лучше. Умеешь же людей к себе располагать. — Разве я твоим родственникам понравился? — Не особенно, — признала Саша. — Зачем сказал-то, что страдаешь белой горячкой? — А что надо было сказать? Что в меня вселился демон? — Да лучше так! Посчитали бы психом. Теперь же они думают, что ты алкаш и мне алкоголизм пророчат. С кем поведёшься, с тем и наберёшься, как мой дядя выразился. — Я тоже так говорю, — улыбнулся Андрей тревожно. Саша отметила, что научилась читать его эмоции. До сих пор у неё были с этим трудности, она путалась, принимая одну эмоцию за другую, и совсем было отчаялась понять, что переживают другие люди, как вдруг обнаружила, что небезнадёжна. Переживания Андрея до того ясно отражались на лице, что Саша даже ему посочувствовала. Он был слишком открыт, а значит уязвим. — Что тебя в этом так напрягло? — спросила она напрямик. — Это же мои проблемы… — Мать Макса тоже считала меня алкашом. Мне приходилось пробираться к нему тайком, будто я не лучший друг, а вор. Боюсь, что теперь твои родственники меня не то что за, на порог не пустят. — Господи, Андрей, ты меня чуть не изнасиловал, а они пустили! Лучше бойся меня, я вот точно могу за дверью оставить. Прозвенел звонок, пришлось подняться в класс. До физкультуры оставалось всё меньше времени, и Саша всё сильнее нервничала. Бояркин уже удостоил её взглядом исподлобья. Только бы сегодня не играли в волейбол! В волейбол по счастью не играли. Пара учителей — молодые мужчина и женщина заставила класс подтягиваться и отжиматься. Над Андреем кроме Саши смеялся весь класс, он и одного раза не смог на турнике подняться, материться даже начал от бессилия, за что его чуть не отправили к завучу. — Извините! — выжал он, смахивая слёзы. — Надо было ему девчачий норматив дать! — посоветовал физрукам Бояркин. — Реально, Рыжов, может тебе пол сменить? — хихикнула Семёнова. — Тем более что отрезать почти ничего не придётся. Саше захотелось защитить Андрея, но она не знала как. И тут он защитил себя сам. Налетел на Семёнову, свалил её на незащищённый матами пол, и принялся наносить беспорядочные удары ногами. Его конечно быстро отогнали, но Саша поняла, что теперь похода к завучу ему уж точно не избежать. И вправду, его ещё до окончания урока повели к ней под конвоем. Учителя вскоре вернулись, а следом прозвенел звонок. Саша быстро переоделась и стала ждать, когда оденутся мальчишки. Хотела забрать вещи Андрея. Стало стыдно, что она ничем ему не помогла. Можно же было вступиться, попытаться заткнуть Бояркина с Семёновой. Знай она, что привлечёт внимание учителей, подождала бы в коридоре. Зал недолго был пуст, скоро мужчина с женщиной вышли из кабинета, а она не успела юркнуть в раздевалку. Ужасно не хотелось с ними общаться, но пришлось. Они спросили, почему она тут стоит. Не отнимая взгляда от кроссовок, Саша ответила. — Так это парень твой без тормозов совсем? — поинтересовался физрук. — Друг, — ответила Саша, пробуя это слово на вкус. — Это его обычное поведение? Саша отрицательно помотала головой. Андрея заносило, конечно, но не так чтобы часто. Подумала и сама себя опровергла. В старших классах кроме него никто в драку не лез. Наконец раздевалка опустела, Саша подхватила рюкзак и одежду Андрея и поспешила на выход. Села в холле, перед выходом, чтобы уж точно его не пропустить. «Друг», — повторяла Саша одними губами. Не верилось, что она это сказала. Всегда относилась к девушкам готовым прощать парням любую мерзость с презрением, и вот оказалась на их месте. Андрей её чуть не изнасиловал, а она назвала его другом. Скверно, очень скверно. Поведение жертвы. Друг скоро появился. Саша потянулась к нему, но быстро отпрянула. Он выглядел злым, кипел прямо весь. — Где эта сука Семёнова? — спросил через зубы. — Ушли все, уроки же кончились. — Жаль. Я бы её убил! Меня, правда, выпереть пообещали и на учёт поставить, но мне похуй! — Да что ты так разозлился? — Ой, только не строй из себя дурочку! Всё ты поняла! Саша помотала головой, тогда Андрей закатив глаза, хлопнул себя по паху. Сашу бросило в жар. Так у него комплексы по поводу размера? Она впрочем, не вполне была уверена в своей догадке. Перейдя на шёпот, уточнила, правильно ли думает. — Ну, ты и тормоз! — с горечью усмехнулся Андрей. — Последняя, наверное, в классе сообразила. Выхватив свои вещи, он стремительным шагом направился к выходу.