Синяя птица

Гарри улыбнулся дрозду как старому другу, радуясь, что тот все же не улетел насовсем и им удалось снова повидаться. Он и сам не смог бы объяснить, почему это казалось исключительно важным и необходимым для него лично. Однако смелость и настойчивость птицы, так бесстрашно приближавшейся к нему, завораживали, не говоря уже о ее несомненной красоте и какой-то особенной ауре, успокаивавшей душевные тревоги и побуждавшей совершить что-то необычное и безрассудное одновременно. Полюбовавшись синими, фиолетовыми и лиловыми отблесками на оперении умолкнувшего дрозда, Гарри наконец решился подать голос, надеясь, что не вспугнет того. – Привет. Как же он удивился, когда ему ответили! Разумеется, птица не обрела способность говорить по-человечески, и голос определенно принадлежал не ей, хотя и был отлично знаком. – Привет. А мне казалось, что ты меня не заметил. Ой, какая птичка красивая! – выпалила без заминки Джинни Уизли и присела рядом с обернувшимся к ней Гарри. – Смотри, а она не улетает. На ее реплику дрозд издал короткую пренебрежительную трель, по крайней мере, Гарри воспринял ее именно так. Джинни, в отличие от Рона и некоторых других старшекурсников, помогавших при восстановлении Хогвартса, жила дома с мамой, тяжело перенесшей потерю одного из сыновей. Однако она почти ежедневно аппарировала сюда, чтобы хоть пару часов провести на ремонте школы или в борьбе с хламом и мусором. Джинни в последние месяцы уделяла Поттеру много внимания, почему-то считая, что она единственная может избавить его от горестных воспоминаний и излечить от печали. Ей удалось убедить в этом даже Гермиону Грейнджер, и та практически отступилась от Гарри, прекратив доставать его разговорами о посттравматическом синдроме и увещеваниями о недопустимости отгораживания от друзей и необходимости делиться своими личными проблемами. Без душещипательных бесед Гермионы стало свободнее дышать, ведь Гарри пока не собирался рассказывать кому бы то ни было об их отношениях с Северусом, установившихся перед окончанием войны. – Какими судьбами? – поинтересовался Поттер, не имея особенного желания сейчас с кем-либо общаться, но предусмотрительно не стирая с лица остатки легкой улыбки. Ему было уютно и в компании пернатого свистуна. Да и признаваться, что его приветствие предназначалось не Джинни, не спешил – он действительно из-за разросшихся кустов падуба не заметил, как она приблизилась к нему. – А я пришла за тобой. Когда не отыскала в школе, сразу сообразила, что ты здесь. Ну сколько можно себя мучить, Гарри? Зачем ты постоянно тут торчишь? Ты ничем не мог помочь профессору. Джинни говорила уверенно, ни капли не сомневаясь, что доподлинно знала, почему Поттер приходил на место сгоревшей Визжащей хижины. А тот ее не разубеждал, не желая, чтобы в его чувствах копался кто-то, кроме него самого. Джинни ему нравилась, она была неизменно приветливой и по-своему заботилась о нем, да к тому же, похоже, уже примеряла на себя роль миссис Поттер. Понимание этого, как ни странно, не коробило Гарри, сознававшего, что ему все равно когда-нибудь придется создать семью (хотя бы для того, чтобы остановить поток писем с признаниями в любви от благодарных волшебников и волшебниц Британии), а с Джинни он был знаком уже давно и прекрасно догадывался, чего можно от нее ожидать. Так почему не жениться на ней? Однако, даже рассуждая подобным образом, он не торопил события, давая себе время, чтобы окончательно смириться с утратой и залечить раненую душу. – Откуда тебе известно, что не мог? – тихо спросил Гарри, не любивший разговоров на эту тему. Краем глаза он заметил, что дрозд подобрался ближе и будто прислушивался к их с Джинни беседе. – Мне и Рон, и Гермиона рассказывали, как умер профессор Снейп. Ему никто не сумел бы помочь. И вообще, почему ты зациклился на нем, словно не было более достойных выжить? Погибло много людей, о которых ты мог бы сожалеть, но тебе… – Прекрати! Окрик Поттера слился с резкой воинственной трелью дрозда, вдруг вознамерившегося атаковать Джинни. Темно-синие крылья раскрылись и понесли птицу прямо к девушке, не ожидавшей нападения. Пролетая над огненной шевелюрой, дрозд ударил лапами по голове Джинни и тут же устремился ввысь, не позволив дотянуться до себя взметнувшимся вверх рукам. – Что за наглость! – вскричала Джинни и схватилась за волшебную палочку, но, заметив, что Поттер едва сдерживается, чтобы не расхохотаться, передумала мстить. – Глупая птица! – она недовольно зыркнула на успевшего вернуться на землю дрозда, устроившегося так, чтобы между ним и Джинни находился Поттер. – Только посмей повторить свою выходку, и я не посмотрю, что ты такой симпатичный! – она пригрозила пальцем своему обидчику. – Ты так и не объяснила, зачем явилась в Хогвартс, ведь в курсе же, что все работы прекратили на два дня. Макгонагалл собирается спокойно проинспектировать все участки и определиться с тем, что следует доделать в первую очередь, – Гарри, отлично осведомленный, что все Уизли считают, будто он ошибся с выбором объекта для скорби, решил отложить прежнюю тему, не желая договориться до ссоры. – Я уже сказала, что явилась за тобой. Почему ты не пришел с Роном, он же приглашал тебя? – в тоне отчетливо послышался упрек. – Мы же тебе как семья, а ты за целое лето лишь один раз в Норе побывал! Мама думает, что ты на нас обижен за что-то. В общем, поднимайся и пойдем, – Джинни вскочила и потянула Поттера за руку, но тот не сдвинулся с места. – Не нужно, – он покачал головой. – Не сердись и передай миссис Уизли, что я ни на кого не обижен. Просто мне хочется немного побыть одному и в тишине. – Опять ты за свое! Правильно Гермиона говорила – ты закрываешься в своей раковине, как устрица. Так нельзя! Хватит вспоминать о войне! Оглянись! Все уже радуются мирной жизни, а ты… – Что я, Джинни? Я тоже очень счастлив, что мне больше не грозит схлестнуться с Волдемортом. Оставьте меня в покое, пожалуйста. Почему вы все считаете, что лучше меня способны разобраться, как мне жить дальше? – Гарри не повышал голоса, да и тон его был скорее безразличный, чем недовольный. – Никто так не считает, – сбавила обороты Джинни, сообразив, что насильно тащить в гости – не выход. Она снова присела на камень рядом с Гарри и приобняла его за плечи. – Мама вкусный обед готовит. А вечером полетаем на метлах или пойдем гулять к лесу – там красиво. – Здесь тоже красиво, – широкий взмах руки указал на окружающий вид, тот и впрямь был неплох. – Не спорю, – нехотя согласилась Джинни, ожидавшая услышать иной ответ на свое предложение, и попробовала сменить тактику уговоров. Едва она положила голову на плечо Гарри, надеясь смягчить того (если не словом, то жестом) и сломить его упрямство, как тут же подскочила, чуть не столкнув с валуна и своего собеседника. Дрозд предпринял очередную атаку на не приглянувшуюся ему чем-то Джинни, в этот раз на миг вцепившись когтями ей в плечо и больно клюнув в щеку. – Вот дрянь! Тебе от меня не уйти! Ступеф… – завершить заклятие она не успела – Гарри оказался проворнее и отобрал у нее волшебную палочку. – Совсем спятила? Уже с птицами воюешь? – он снова еле удержался от смеха. – Эта гадость не тебя клюнула! – возмутившись, Джинни потерла щеку, а затем плечо. – И поцарапала! – Гадость? Но ты же говорила, что это очень красивая птичка, разве не так? – Поттера забавляла ситуация. Он не имел представления, почему дрозд так себя вел, но тот словно отгонял Джинни от него. – Одно другому не противоречит. Красивая гадость. И вообще, что это за комок синих перьев? Я таких раньше не видела, – Джинни с негодованием взирала на обидчика, сделавшего круг над поляной и снова бесстрашно усевшегося ярдах в трех от них. – Это синяя птица. – Я вижу, что она синяя, – фыркнула Джинни, постепенно успокоившись и перестав злобно зыркать. – Она так называется. Официально. Синяя птица или синий свистящий дрозд. – А еще клюющийся и вредный. Ты погляди, как он на меня уставился! – Джинни ткнула пальцем в нахального летуна, переступавшего с ноги на ногу с таким видом, точно примерялся, как бы еще раз напасть на непонравившуюся ему особу. – Прямо так и кажется, что сейчас заорет: «Десять баллов с Гриффиндора!» – Что? – странная ассоциация Джинни удивила Поттера. Но он мог бы поклясться, что дрозд высокомерно задрал голову и ехидно сверкнул черными глазами-жемчужинами на ее выпад, прежде чем зайтись в заливистой трели. – Вот! Еще и ругается! Не знаю. Этот, – Джинни снова указала на птицу, – почему-то напомнил мне Снейпа. Наверное, это место, – она оглянулась на выгоревшую проплешину, только-только начавшую зарастать травой, – навеяло подобное сравнение. Пойдем отсюда. – Джинни, я не хочу в Нору. Не сердись, но… – Гарри судорожно подыскивал слова, чтобы его отказ не спровоцировал очередной круг рассуждений о его недопустимом поведении. – Ну и ладно. Не волоком же тебя туда тащить? Давай пройдемся по опушке, – Джинни кивнула в сторону Запретного леса. – Там ведь уже все расчистили от сломанных деревьев? – Даже дорожку, идущую по самому краю, магическими маркерами обозначили – за нее в глубь леса студентам будет запрещено заходить, а если кто-то рискнет ослушаться, то сигнал сразу же сообщит о нарушении директору школы, – подтвердил Поттер и нехотя поднялся с камня. Он посмотрел на дрозда и подмигнул ему, приглашая присоединиться. Конечно, Джинни как раз рассчитывала избавиться от его общества, но Гарри выходки драчливой птицы забавляли, может, действительно лишь потому, что та не кидалась на него самого. Некоторое время они шли молча, то жмурясь от дневного яркого солнца, то ныряя в тень под значительно прореженными кронами чудом уцелевших после битвы дубов и пахнувших смолой сосен. Поттер краем глаза наблюдал за тем, как дрозд следовал за ними, перелетая с ветки на ветку, выбирая деревья, росшие поближе к тропинке, и задавался вопросом – случайно ли сегодня дважды столкнулся с ним и должны ли их встречи что-то значить? Как ни странно, такое поведение этой симпатичной птицы Гарри воспринимал как вполне естественное. Он еще хорошо помнил, как в Литтл Уингинге одна забавная галка, вечно гонявшая низзлов миссис Фигг, от случая к случаю переключала свое внимание на кого-нибудь из жителей, и тогда бедняге пару дней приходилось прятаться от ее острого клюва. Джинни занимали совсем другие и более серьезные мысли. С неделю назад она узнала, что Гарри, в отличие от Рона и Гермионы, не намерен возвращаться в Хогвартс, чтобы завершить обучение, и это очень заметно ее напрягало. Она с самого детства была влюблена в легендарного «Мальчика, который выжил», бредила тем, что выйдет за него замуж, и после окончания войны надеялась, что у нее есть еще целый год впереди, за который ей удастся завоевать расположение Гарри настолько, чтобы он задумался об их совместном семейном будущем. Но теперь ее планы рушились, времени для их воплощения оставалось катастрофически мало, и это заставляло форсировать события. Джинни прекрасно осознавала, что стоит Поттеру покинуть область ее влияния, и достичь цели ей станет намного сложнее. Они смогут видеться лишь на каникулах и в те редкие выходные, когда он согласится встретиться с друзьями в Хогсмиде, а этого недостаточно для того, чтобы добиться его безусловной взаимности. Джинни никогда не использовала бы что-то нечестное вроде приворотных чар или зелья, но и отказываться от своей мечты ей не хотелось. – Гарри, может, ты передумаешь и все же вернешься в Хогвартс, чтобы доучиться последний год? Мы окажемся на одном курсе. Это же так здорово! Почему ты бросаешь нас? – Джинни взяла Поттера под руку и пошла с ним бок о бок. – Никого я не бросаю. Мне надоела шумиха, которую раздувает пресса вокруг моего имени. Не без участия бывших членов Ордена, между прочим, – Гарри одарил подругу выразительным взглядом, напоминая о недавних интервью Кингсли Шеклболта и Артура Уизли, напечатанных в «Ежедневном пророке». – Но мы же совсем не будем видеться! Ты отдалишься от меня, от Рона и Гермионы. Разве тебе не будет скучно одному в старом доме? Возвращайся в Хогвартс, а следующим летом мы с тобой вместе наведем порядок в Блэк-хаусе. Если захочешь – можем даже зимой начать, на каникулах, – гнула свою линию Джинни, практически повиснув на руке Поттера, тем самым заставляя его двигаться черепашьим шагом. – Не думаешь же ты, что я планирую ремонтировать особняк собственноручно? – насмешливо спросил Гарри, прекрасно догадавшись, на что ему намекали. Он, в принципе, не возражал против кандидатуры Джинни в будущие жены, но пока еще его сердце было занято другим человеком, и поэтому он не собирался никому делать авансов матримониального характера. – И я буду там не один – Кричер уже почти смирился, что его хозяином стал полукровка. – Не боишься, что этот домовик когда-нибудь предаст и тебя, как Сириуса? – только заметив, как застыло лицо Поттера, а от его взгляда повеяло холодом, Джинни сообразила, что ей не следовало трогать эту тему. – Извини, я не хотела напоминать тебе о том случае! – тут же попыталась она исправить ситуацию. Джинни остановилась, а так как она и не собиралась отлипать от Гарри, тот тоже притормозил и вопросительно посмотрел на нее, безмолвно интересуясь, почему она прекратила их прогулку. Воспользовавшись удобным моментом, Джинни прильнула к его груди и заглянула в глаза, стараясь выглядеть при этом соблазнительной. – Ты простишь меня за оплошность? Правда? Ну скажи! Ты же не сердишься? – она облизнула губы и задышала чуть рвано. – Не сержусь, – Гарри видел, что его провоцируют и к чему-то подталкивают, но не имел ни малейшего желания задумываться – к чему именно. – Пойдем дальше? Или тебе пора домой? – Все зависит от тебя, – промурлыкала Джинни, привстала на цыпочки и потянулась к его губам, явно намереваясь поцеловать, но все испортил крупный желудь, сильно стукнувший ее по лбу, а раздавшийся сразу после этого громкий и резкий заливистый свист дрозда походил на оскорбительную тираду. – Да что ты прицепился ко мне? – потирая ушибленное место, в сердцах бросила Джинни. – Гарри, мне больно! – пожаловалась она, преувеличенно кривясь, будто вот-вот заплачет. – И чем я могу помочь? Потерпи, сейчас все пройдет, – усмехаясь, заверил Поттер и погладил ее по плечу. – Поцелуй меня, чтобы я забыла и… Ее просьбу перебило недовольное бульканье дрозда и еле слышный шорох крыльев, а затем… Шлеп! На носу Джинни растеклась белая клякса, а Гарри, мысленно поразившись точности пернатого «стрелка», рассмеялся – на этот раз он не сумел справиться с эмоциями, потеряв над ними контроль. – Извини, Джин! Не принимай на свой счет, но… – едва не складываясь пополам, с трудом проговорил Поттер, потом глубоко вдохнул, беря себя в руки, и пояснил: – Ты выглядишь так забавно с этой «медалькой»! Давай я помогу тебе это убрать… – Я сама, – раздраженно буркнула Джинни, отошла на пару шагов и наколдованным из дубового листка платком тщательно вытерла птичий помет. Ей понадобилось не меньше двух минут, чтобы решить, как вести себя после такого конфуза. – Вижу, что сегодня мне здесь не рады, – она одарила сердитым взглядом синюю птицу, и не собиравшуюся улетать далеко и примостившуюся на суку соседнего дерева. – Так что я, наверное, пойду домой. – Хорошо. Передавай миссис Уизли привет и мои извинения за то, что не пришел в гости. Встретимся на будущей неделе, – выпалил Гарри, словно боялся, что не успеет высказаться до того, как Джинни исчезнет в подпространстве. Если та надеялась, что он начнет ее отговаривать, то крупно ошиблась – Поттеру действительно хотелось в спокойной обстановке подумать о своих планах на осень и зиму. – Пока, – Джинни обиженно посмотрела на Гарри, но от замечаний удержалась и аппарировала. Как только Поттер остался на лесной тропинке один, воздух наполнился приятными для слуха певучими трелями. – Празднуешь победу? Ну ты и хулиган! – Гарри улыбнулся птице. – Но спасибо, что помог избавиться от компании. Не то чтобы Джинни мне не нравилась, она – отличная, но иногда и впрямь хочется побыть подальше от чьих-то советов. Каково же было его удивление, когда дрозд тут же перелетел с ветки к нему на плечо и принялся осторожно ворошить клювом волосы за ухом, вызывая грустные, но милые сердцу воспоминания – так частенько делал раньше Северус, обнимая Гарри.