Синяя птица

Гарри, конечно, догадывался, на что себя обрекает, намереваясь практически запереться в Блэк-хаусе на несколько месяцев в надежде, что ажиотаж вокруг его личности немного спадет и он сможет жить в мире волшебников без того, чтобы за каждым его шагом следили как обычные обыватели, так и репортеры различных печатных изданий. И все же первые дни в компании ворчливого Кричера дались ему очень непросто: он скучал по Хогвартсу и по возможности поболтать с друзьями, ему хотелось посидеть на камне возле оставшегося от Визжащей хижины пепелища и мысленно поговорить там с Северусом, как делал это в последние пару месяцев, а еще его тревожило, все ли хорошо с так привязавшейся к нему синей птицей. Но Гарри держал себя в руках и старался не расклеиваться. Он с помощью гринготтских гоблинов договорился о ремонте дома и теперь принялся активно готовить комнаты, которые планировал привести в порядок в первую очередь, к приходу специалистов. Они с домовиком снимали шторы и ковры, разбирались с содержимым шкафов, что-то выбрасывали, что-то чистили и до поры до времени прятали в кладовой, убирали мебель, обезвреживали шалившие артефакты и боролись с магическими домашними вредителями вроде докси, успевшими завестись в заброшенных на долгие годы помещениях. Постоянная занятость привыкшему к подобному за лето Поттеру не была в тягость, а напротив, помогала ему сносно справляться с чувством изолированности. Однажды в самом начале сентября, когда Гарри коротал вечер, читая в библиотеке, к нему обратился домовик: – В комнату для сов залетела странная птица. Она не дается в руки, чтобы отправить ее на улицу. Хозяин позволит Кричеру применить магию? – Птица не ранена? – Поттеру уже приходилось выдворять на улицу любопытных голубей, пробиравшихся в своеобразную совятню Блэк-хауса – помещение под крышей особняка с парой насестов и кормушкой, поэтому сообщение не вызвало у него недоумения. – Кричер не присматривался. Так хозяин позволит применить магию к непослушной птице? – Не спеши. Я сам разберусь, – Поттер уже выяснил, что домовики без специального разрешения или прямого приказа не могли применять свою магию не только в отношении людей, но и любых других живых существ. Даже для того, чтобы истребить в доме пауков, следовало дать четкое указание с уточнением об использовании магии. Поднявшись по скрипучей лестнице на чердак, Гарри аккуратно проскользнул в дверь, чтобы ненароком не позволить нежданному гостю проникнуть в жилые комнаты дома – обычным голубям подобное удавалось, на них почему-то не действовали установленные здесь чары. Каково же было его удивление, когда на одной из жердочек он увидел синюю птицу, тут же зашедшуюся приветственной трелью. Неистовая радость теплой волной затопила сердце Гарри, и он бросился к дрозду, приговаривая: – Как ты меня нашел, мой хороший? Это просто невозможно! У Поттера не возникло ни малейших сомнений в том, что это была та самая птица, которая подружилась с ним в Хогвартсе. Он принялся тщательно рассматривать пернатого гостя, намереваясь убедиться, что с ним все в порядке. И лишь когда легкий шок от неожиданности этого визита прошел, ему вдруг вспомнились слова Гермионы: «Птица и впрямь какая-то подозрительная. Был бы ты поосторожнее, Гарри». Опасения, зароившиеся в сознании, как сотня загнанных в ловушку снитчей, заставили его отступить на несколько шагов. Волшебная палочка моментально оказалась в руке, но Поттер не спешил пускать в ход колдовство, для начала оценивая – не кинется ли дрозд на него так же, как когда-то на Джинни и Гермиону, и не потребуется ли сперва его обездвижить, что наверняка послужит причиной для потери доверия. Дрозд напрягся, перестал свистеть, но признаков агрессии не подавал. – Я только проверю, нет ли на тебе следящих или еще каких-нибудь чар, – предупредил Гарри, надеясь, что его успокаивающий тон подействует на синюю птицу и та спокойно перенесет его манипуляции. Дрозд медленно склонил голову, что выглядело как согласие или подчинение воле человека. – Я не причиню тебе вреда, обещаю, – прошептал Поттер, пораженный его поведением. Распознающие заклинания, примененные одно за другим, не выявили ничего, что представляло бы непосредственную опасность, однако некоторые странности все же настораживали. Элементарная медицинская диагностика, которой Гарри научился во время скитаний с друзьями в поисках хоркруксов, отметила наличие недавно залеченных травм на горле и правом крыле, а еще – птица несомненно являлась носителем личной магии. – Кто ты? – в тоне прорезался легкий страх – Поттер испугался, что кто-то следил за ним глазами птицы. Дрозд разразился таким выразительным «фить-фиить», что Гарри почудилось, будто его со вкусом обругали. Задранный кверху клюв, нетерпеливое перебирание лапами и неотрывный внимательный взгляд черных, как уголь, глаз, заставляли серьезно задуматься. – Я, наверное, сошел с ума, но все же спрошу… Ты меня понимаешь? – дрозд кивнул. – Не может быть! И ты знаешь меня? – снова кивок – ленивый, как намек на очевидность. – Ты анимаг? Превращайся! Сейчас же! – приказал Гарри и покрепче сжал в руке волшебную палочку, готовясь отразить нападение, если такое случится. Но дрозд не спешил подчиняться, а лишь покрутил головой. – Я точно чокнутый – разговариваю с птицей, как с человеком, – пробормотал Поттер себе под нос, соображая, что бы значил ее отказ. – Почему ты не… Эмм… Так ты не анимаг? – никакой реакции. – Ты птица? – отрицательное движение. – Человек? – кивок, правда, какой-то неуверенный, что ли. – Ну и задачка… – Гарри наколдовал себе табурет и присел. – И что мне с тобой делать? Давай еще попробуем… Ты анимаг? – Фи-фью! – словно не свистнул, а раздраженно рыкнул дрозд. – И как это понимать? Я не знаю птичьего языка! Тебя заколдовали? – снова никакой реакции. – Мне стоит тебя опасаться? – покачивание головой. – Ну конечно же, так ты и признался… Может, мне позвать профессора Флитвика? Он знаток в чарах и… Гарри не успел договорить – дрозд разразился целой очередью коротких булькающих звуков и замотал головой. Подобное поведение казалось подозрительным, но почему-то хотелось верить, что оно найдет свое объяснение, необходимо лишь разобраться, не обманывается ли Гарри и не принимает ли естественную подвижность птицы за осмысленную. Ведь та могла просто относиться к неизученной магической разновидности дроздов. – Итак, что мы имеем… Ты знаешь, кто я такой; в курсе, где я живу; похоже, не желаешь раскрывать свое инкогнито перед другими людьми, – Гарри следил за тем, как птица практически на каждое его утверждение кивала. – Ты ждешь от меня помощи? – он не спешил сдаваться, надеясь как можно лучше оценить ситуацию. Получив энергичный жест, подтверждавший верность его предположения, Поттер задал следующий вопрос: – Я должен тебя расколдовать? – теперь сложно было не поверить в то, что движения осознанны – дрозд несколько раз выразительно склонил голову. – Поищу нужные заклинания в книгах, – поднявшись на ноги, поставил в известность Гарри. – Прости, но я не рискну пока пускать тебя в дом. На двери стоит мощная защита, так что не советовал бы тебе пытаться ее взломать, – на всякий случай предупредил он и отправился в библиотеку.

***

Голова у Поттера шла кругом. Разумеется, он еще в Хогвартсе подметил несколько весьма интригующих странностей в поведении дрозда. Во-первых, тот старался не показываться на глаза другим людям, прилетая обычно лишь тогда, когда рядом с Гарри не было никого постороннего. Исключениями стали два случая – встреча с Джинни и прощальный пикник с Роном и Гермионой. Во-вторых, дрозд всегда очень внимательно слушал, что ему говорили, и выглядел так, словно понимал человеческую речь. В-третьих, он ощущался чем-то родным, близким, с его появлением улучшилось настроение и почти исчезли кошмары по ночам. «Об этом доме знают только некоторые родственники Сириуса, члены Ордена и мои друзья, – мысленно рассуждал Поттер, пока добирался до библиотеки. – Это кто-то из Блэков? Иначе почему такое нежелание подключить к делу Флитвика? Но кто? Беллатриса убита, Нарцисса заперта в своем поместье, Андромеду я видел с месяц назад. Так, а кого из знакомых с этим домом я давно не встречал?» Поттер остановился посреди коридора как вкопанный. Его дыхание сбилось, а сердце едва не выскочило из груди от пришедшей в голову догадки. – Северус… – на грани слышимости прошептал он. – Это может быть Северус. Его тело не нашли и считается, что он сгорел в хижине. Почему же я решил, что он… – пришлось несколько раз глубоко вдохнуть и выдохнуть, чтобы прервать поток ничем не подкрепленной фантазии. – Не нужно спешить с выводами, не то я потом сойду с ума, когда мои домыслы не подтвердятся. И почему я раньше не проверил дрозда чарами? Тогда мог бы проконсультироваться у Флитвика или Макгонагалл по поводу необходимых заклинаний, а так сейчас придется перерыть кучу книг, – досада царапнула душу острым когтем. Для начала Поттер нашел чары, которые применяли Блэк и Люпин, когда насильно возвращали человеческий облик Питеру Петтигрю. На это ушло не так уж много времени, ведь было известно, что следует искать. А вот для того, чтобы провести обратную трансфигурацию высшего порядка, если это был случай принудительного превращения, что когда-то проделал лже-Грюм с Малфоем, требовалось точно знать, кто стал жертвой такого колдовства, а затем тщательно рассчитать формулу, прежде чем пытаться помочь исправить положение. Конечно, профессору Макгонагалл при ее мастерстве и огромным опыте справиться с этой задачей не составило бы труда даже без скрупулезного изучения, кто, кого и как превратил, но дрозд, похоже, не желал никого посвящать в свою тайну. Гарри решил пока испытать то, что уже было доступно для использования. Снова поднимаясь на чердак, он прикидывал – застанет ли там птицу или та уже улетела?

***

– Заждался? – Гарри неосознанно расплылся в улыбке, когда свет наколдованной им небольшой сферы, летевшей над его головой, точно шарик на ниточке, отразился металлическим блеском на синих перьях единственного постояльца совятни. – Я нашел заклинание, которое возвращает анимагу его нормальный вид. Попробуем? – дрозд слетел с жердочки на пол, тем самым давая безмолвный ответ и очередное подтверждение, что он понимает Поттера. – Предупреждаю, что я впервые буду пользоваться этим заклинанием. Оно выглядит простым и не должно никак навредить, даже если я неправильно его выполню, но… Гарри вздохнул и перестал оправдываться. На всякий случай он заглянул в принесенную с собой книгу, чтобы убедиться, что верно запомнил необходимое заклинание, а затем направил волшебную палочку на дрозда и произнес короткую фразу на латыни, подкрепляя ее потоком личной магии. Сверкнула ослепительная бело-голубая вспышка, заставив на миг прикрыть глаза, но уже в следующую секунду синяя птица начала меняться. Она разрасталась, стремительно увеличиваясь в размерах, ее оперение стало черным, а потом словно растаяло, превратившись в ткань грязной мантии, из рукавов которой торчали окровавленные кисти рук, а над воротником перед взором Гарри появилось хмурое лицо – лицо Северуса Снейпа. – Ты все еще ранен?! – Поттер бухнулся на колени, принявшись внимательно осматривать чудом вернувшегося к нему близкого человека. – Где болит? Тебя переправить в Мунго? – Тогда сразу в Азкабан, – еле слышно прошептал Северус, у которого никак не получалось сесть. – Но ты весь в крови! – Гарри осторожно прикоснулся к горлу Снейпа. – Сухо. Рана затянулась. Даже рубцов вроде не осталось. Больно? – Нет, – Северус, казалось, был слегка не в себе – его глаза бегали, будто он с трудом соображал, где находится, а руки дрожали так сильно, что он не мог ими управлять. – Все будет хорошо. Теперь точно все будет хорошо, – приговаривал Поттер, живо наколдовав высокую подушку и подложив ее под голову Снейпу. – Полежи, я проведу общую диагностику. Колдомедик из меня никакой, но хоть определимся с твоим состоянием, – кончик волшебной палочки выписал в воздухе ряд сложных завитков, и на несколько секунд засветившиеся ленты магии окутали тело Снейпа, местами сменив свой цвет с золотистого на синий и зеленый. – Похоже, открытых ран нет. Проверка показывает, что имеются кое-какие проблемы со здоровьем, но не опасные для жизни. Красных отметок не заметно, – прокомментировал он результаты сканирования. – Как же я рад тебя видеть! – Гарри не удержался, поднес кисть Северуса к губам и поцеловал ее. – Значит, все же анимагия, – все так же тихо невпопад пробормотал тот. – Ты о чем? Хотя нет, молчи. Сначала давай приведем тебя в норму. Кричер! – позвал Гарри, и домовик тут же возник рядом и уставился на Снейпа. – Странная птица. Кричер так и говорил, – проворчал эльф, а затем словно опомнился и спросил: – Что хозяин прикажет? – Принеси универсальное восстанавливающее зелье, – скомандовал Гарри и посмотрел на Северуса – тот кивком подтвердил, что согласен с его выбором. Спустя двадцать минут Снейп кое-как сумел встать на ноги и, предварительно поинтересовавшись, нет ли посторонних в доме, с помощью Поттера добрался до ближайшей гостевой комнаты. – Если ты не против, я бы помылся, а то одежда… – многозначительный взмах рукой вдоль мантии предлагал полюбоваться заскорузлой от засохшей крови тканью. – Но ты еще слаб. – Это не столько слабость, сколько дезориентация после обратного превращения из-за непривычки к подобному. Скоро все пройдет, – заверил Северус и направился в сторону ванной комнаты. – Я прикажу Кричеру принести тебе что-нибудь подходящее, – пообещал Гарри. Он не решился спорить, лишь попросил: – Не запирай дверь, пожалуйста. Вдруг тебе станет хуже. – Не станет, – уверенно бросил Снейп, однако, заметив на лице Гарри искреннюю тревогу, все же согласился: – Но я не буду запираться. Проводив Северуса взглядом до двери, Поттер вызвал домовика и отдал ему распоряжения и об одежде, и по поводу позднего ужина, уточнив, что еда должна быть легкой, как для выздоравливающего больного. Он предполагал, что после птичьей диеты Северусу понадобится некоторое время, чтобы привыкнуть к обычной пище. Кричер отправился выполнять приказание, а оставшийся в одиночестве Гарри внезапно почувствовал, как силы будто покидают его. Он опустился на софу – из-за стресса ноги не держали. Его начало колотить, как в ознобе, сердце принялось рвано биться о ребра – оно то замирало на несколько мгновений, не веря в случившееся, то стучало с удвоенной скоростью от страха, что все привиделось. На глазах выступили непрошеные слезы, и Гарри прикусил костяшки пальцев, чтобы хоть как-то вернуть себе самообладание. Он боялся, что не справится с эмоциями. Рядом беззвучно появился домовик и молча протянул ему флакон с успокаивающим – старый ворчун иногда все же проявлял такую вот ненавязчивую заботу о своем хозяине.