Зимний сон

             Сад, в котором они остановились на ночевку, был хоть и заброшен, но всё еще выглядел вполне опрятным и красивым. Было видно, что буквально несколько лет назад за ним еще ухаживали, но после по неизвестным причинам прекратили. Красивые ажурные беседки с каменными скамьями и столиками находились в нескольких местах этого большого сада и юноши выбрали одну из центральных – самую большую и лучше всех сохранившуюся. Конечно, все они под ее крышей не поместились, но путем жеребьевки определили, кто останется спать под открытым небом. Вэй Усянь и Лань Ванцзи первым делом отправились осмотреть местность и расставить сигнальные и охранные талисманы. Молодежь, разведя большой костер из собранного здесь же сушняка и поужинав имеющейся у них провизией, вновь принялась болтать о произошедших событиях, но разговор плавно перетек на обсуждение места, где они сейчас находились.       – Интересно, почему это место забросили, ведь оно очень красивое, – произнес один из юношей.       – А меня больше всего удивляет, что этот сад расположен как-то особняком от обжитых мест и здесь даже нет маленького домика или хотя бы хижины для проживания тех, кто ухаживал за этим садом, – задумчиво проговорил Цзинъи.       – Действительно, – согласился с ним Оуян, – сад достаточно обширный и в нём много изысканных растений, требующих к себе индивидуального ухода, а если здесь никто не жил на постоянной основе, то кто же тогда ухаживал за этими цветами? Не призраки же?       – Ты что такое говоришь?! Какие призраки?! – воскликнул Цзинь Лин.       – А ты, что-ли, испугался? – ехидно заметил Цзинъи.       – Еще чего! Я никого и ничего не боюсь! – надувшись, гневно произнес Жулань.       – Цзинь Лин, здесь такааая странная атмосфера… Ты только прислушайся к течению ци вокруг… Удаленный сад, о котором никто не слышал, без намека на жилище человека… но в нём есть дорожки и беседки, словно тому, кто здесь живет, достаточно этой малости, и это не помешает беспрепятственно любоваться красотой здешней природы… А какая зловещая тишина вокруг… просто мурашки по коже… Здесь точно живут призраки… – зловещим голосом начал вещать Цзинъи.       – Цзинъи, ты дурак, словно подобным можно кого-то напугать! – с деланной храбростью в голосе ответил Цзинь Лин.       – А ведь и правда, тихо как… Только ветер шевелит листья деревьев и цветов… ни птичьих трелей, ни стрекота насекомых. Ветер, да шум, издаваемый нами самими… – напряженно пробормотал Оуян Цзычжэнь.       – Оуян! Ты тоже считаешь, что здесь живут призраки? – воскликнул Цзинь Лин.       – Всё может быть… – протянул юноша в ответ.       – Да вы все просто издеваетесь надо мной! Нет здесь никаких призраков! – уже зло крикнул А-Лин.       – О! Я вспомнил! – вдруг громко произнес Сычжуй, а все вздрогнули от его голоса.       – Великие боги! Зачем же так пугать? Что ты вспомнил? – обратился к нему Цзинъи.       – Мне кажется, что я читал об этом месте, – ответил Сычжуй.       – И что же?       – В той книге было написано, что недалеко от Таньчжоу есть удивительный по своей красоте сад, в котором круглый год цветут прекрасные цветы, а плодовые деревья, привезенные с разных уголков мира, дают сладкие плоды со вкусом, не похожим ни на один из местных фруктов. Говорят, этот сад давным-давно посадил талантливый поэт. Он так сильно любил высаженные им растения, что считал их своими друзьями и каждый день общался с ними, читал свои поэмы и стихи, которые были столь красивы и изысканны, что, впитывая эту чудесную энергию изо дня в день, в этом саду образовался некий дух, позже получивший имя Цветочная Дева. С ликом, нежным, словно лепестки роз, волосами, цветом как фиолетовые ирисы и глазами в тон им. Её платье соткано из тысяч соцветий самых прекрасных цветов, а голос столь дивный, словно журчанье чистого ручья. – ответил Сычжуй.       – Ого! А я думал, вы в своем ордене только умные книги читаете, в вашей библиотеке даже такая литература есть? – удивленно спросил Оуян.       – Это не совсем из библиотеки… – смущенно ответил Сычжуй.       – А дальше? Там еще что-нибудь было написано об этом месте? – с интересом спросил Цзинъи.       – Да. Было. Когда хозяин сада умер – Цветочная Дева очень скорбела и плакала. Однажды в её сад забрел странствующий поэт. Обладая толикой духовной силы, он сумел увидеть и услышать Цветочную Деву и узнал о том, как она печалится по умершему хозяину. Восхитившись удивительной красотой духа сада и посочувствовав её утрате, он целую ночь читал ей свои стихи, дабы уменьшить её печаль и грусть. Стихи были очень красивы и напомнили Деве о человеке, благодаря которому она появилась в этом мире. Желая отблагодарить этого поэта, на рассвете, под первыми ласковыми лучами солнца она осыпала его дождем из множества мелких красивых соцветий, а на прощание подарила дивной красоты цветок, источающий приятный аромат, не увядший и не потерявший своего сладкого запаха на протяжении трёх лет. Тот поэт в своих странствиях рассказывал эту удивительную историю, произошедшую с ним, и спустя некоторое время в гости к Цветочное Деве начали приходить другие сочинители, надеясь увидеть прекрасное создание и получить такой же цветок. Они читали поэмы и стихи собственного сочинения и, если духу сада они нравились, то она действительно являлась к ним с первыми лучами рассветного солнца и осыпала цветочным дождем, напоследок оставляя в руке тот самый удивительный цветок, что не вянет в течение трёх лет, – вдохновленно произнес Сычжуй.       – Ничего себе! Какая интересная история. А там не было ничего о том, что происходило, если ей не нравилось услышанное или какой-нибудь хитрец принялся бы читать поэму не собственного сочинения? – заинтересованно спросил Оуян.       – Было-было, – улыбнувшись, ответил Сычжуй, радуясь такому интересу своих товарищей к этой истории, – Если Цветочной Деве не нравились поэмы и стихи, что ей декламировали, или они были чужого сочинения, о чём она как дух, рожденный из энергии искусства, узнавала сразу, то подобных личностей Дева выпроваживала из своего дома насильно: люди теряли сознание и приходили в себя уже за пределами сада.       – Это всё, конечно, интересно, но ответьте мне, эта Дева всё-таки призрак или нет? – вдруг спросил Цзинь Лин.       – Цзинь Лин, ты вообще чем слушал? Сычжуй же прямым текстом сказал, что эта Цветочная Дева дух сада, рожденный из энергии искусства талантливого поэта! – гневно воскликнул Цзинъи.       – Это я понял, но ведь всё им рассказанное всего лишь романтическая история из какой-то книжки, а мы ведь по факту не знаем, правда это или нет, – настороженно произнес А-Лин.       – Ну так давайте и проверим – правда это или ложь! – громко ответил ему Цзинъи.       – Каким образом? Стихи, что ли, будем читать? Так мы здесь все заклинатели, а не поэты, – с сомнением в голосе ответил ему Цзинь Лин.       – А что в этом такого? Можно и попробовать, тем более, это всё, скорее всего, просто сказки. Или ты боишься, что здесь действительно обитает этот дух и за твои ужасные стихи тебя выбросят за пределы сада? – с пугающими нотками в голосе произнес Цзинъи.       – Вот еще! Я смогу сочинить прекрасные стихи! В отличии от тебя. И мне подарят волшебный цветок, а тебе нет! – с вызовом произнес Цзинь Лин.       – Да ну? И почему тебе подарят, а мне нет? – возмущенно спросил Цзинъи.       – Потому что ты грубый мужлан и понятия не имеешь об искусстве! – ответил А-Лин.       – Цзинь Лин, я вообще-то адепт ордена Гусу Лань и искусство пронизывает нашу обыденную жизнь каждый день, в отличии от нарочитой безвкусной роскоши твоего клана, так что это мне подарят волшебный цветок, а не тебе, – немного грубо ответил юноша, гневно сверкая глазами.       – Да как ты смеешь приписывать моему ордену безвкусицу, да мы одни из самых утонченных ценителей прекрасного! – гневно выкрикнул Цзинь Лин.       – Поспорим? – вскочил Цзинъи.       – Поспорим! – выкрикнул А-Лин также вскочив и пристально уставился на товарища.       – Время до рассвета, за полчаса до восхода солнца мы должны прочесть наши стихи, которые сочиним за ночь! – серьезным тоном произнес Цзинъи.       – Согласен.       В этот момент к костру вышли Вэй Усянь и Лань Ванцзи.       – Детишки, что за шум? О чем спорите?       – Мы не детишки! – синхронно выкрикнули Цзинь Лин и Цзинъи.       – Ну ладно-ладно, уважаемые заклинатели, вы так громко кричите, что вас слышно на другом конце сада, о чем хоть спорите? – произнес Вэй Ин успокаивающим тоном и уселся рядом с Сычжуем на лежащее на земле длинное толстое бревно, попутно похлопав рядом собой, приглашая присесть и Ванцзи.       – Учитель Мо, я рассказал им одну историю, очень подходящую этому месту, и они начали спорить, правда это или вымысел, – вежливо пояснил Сычжуй.       – Ты о легенде о Цветочной Деве? – спросил Вэй Ин.       – Вы тоже её читали? – восхищенно спросил юноша.       – Нет, но мне однажды рассказывали о неком саде, в котором обитает дух, порожденный энергией искусства и, если прочитать этому созданию красивую поэму, то можно получить в дар чудесный цветок, аромат которого не исчезнет даже спустя три года. Это место очень подходит под услышанное мной тогда описание, – ответил Усянь.       – Учитель, а как Вы думаете, это правда? – поинтересовался А-Юань.       – Нуу… как бы сказать… давайте лучше спросим у Ханьгуан-цзюня, – протянул Вэй Ин и положив ладонь на колено сидящего рядом Ванцзи, спросил: Лань Чжань, как ты считаешь, легенда о Цветочной Деве правда или красивая сказка?       – Правда, – ответил тот.       – Вот видите! Раз Ханьгуан-цзюнь сказал, что это правда, значит здесь действительно обитает этот дух, – произнес Вэй Ин и вдруг увидел, что взоры всей молодежи обращены на его ладонь, которую он положил на колено Ванцзи.       – Почему молчим? Что такое? – и, вызывая еще больший шок, нежно погладил коленку своего возлюбленного, искоса взглянув на Ванцзи – тот и бровью не повёл, никакого протеста на его действия.       – Кхм… – тихонько кашлянул Сычжуй и все отмерли, но смотрели на Вэй Усяня, словно он осквернил святого, а Цзинъи вовсе отвёл глаза – юноша еще в Облачный Глубинах понял, что этот Мо Сюаньюй страшный бесстыдник, а отец Сычжуя почему-то всё ему позволяет. – Значит, действительно, правда.       – О! Я тоже кое-что вспомнил! – вдруг воскликнул Оуян.       – И что же? Ты тоже читаешь подобную литературу? – спросил кто-то из адептов, сидящих рядом.       – Не совсем, но мне как-то довелось услышать одну историю, но я её подзабыл за ненадобностью, а сейчас вспомнил, когда Сычжуй рассказал, что происходит с теми, чьи стихи не понравятся Цветочной Деве, – ответил Цзычжэнь.       – Ого, очень любопытно послушать! – воскликнул другой юноша в одеждах клана Ланьлин Цзинь.       – Мне тоже интересно послушать, что за историю ты слышал, – с улыбкой произнес Вэй Ин. Его ладонь всё так же лежала на коленке Ванцзи.       – Я уже плохо помню подробности, но в той истории речь шла о Вэй Усяне, который своим неподобающим поведением оскорбил Цветочную Деву, – начал повествование Оуян, а Вэй Ин сильно сжал колено Ванцзи своей ладонью.       – Ого, даже так… И что же этот Вэй Усянь натворил такого, что разгневал Цветочную Деву? – стараясь не засмеяться, спросил Вэй Ин.       – В той истории говорилось, что Вэй Усянь, придя в сад, начал читать ужасные произведения. Не свои и плохо написанные. Дева отказалась к нему являться, но он продолжал и продолжал приходить, вновь и вновь декламируя ужасные поэмы и стихи. Это продолжалась до тех пор, пока Цветочная Дева не выдержала и всё-таки явилась перед ним, разозленная. Она осыпала его дождем пустоцветов, а в лицо бросила пустынную колючку. А этот Вэй Усянь на это рассмеялся и попробовал поймать Деву и подчинить её своей воле, – произнес Оуян.       – Каков подлец! – донеслось до Вэй Ина со стороны.       – Он ужасен!       – Только он мог поступить подобным образом!       – Никому бы больше не пришло в голову поступать так с Цветочной Девой!       Со всех сторон посыпались гневные выкрики. Каждый из адептов возмущался такому ужасному поступку Старейшины Илин.       – Я даже не слышал о существовании этого сада и Девы в нём, – еле слышно прошептал Вэй Ин, а Ванцзи накрыл своей ладонью его, всё также лежащую на колене, и слегка погладил, словно успокаивая.       – С чего вы взяли, что Старейшина Илин здесь вообще был? Это место далеко от горы Луаньцзан, а как я слышал, он не покидал свою гору, – неожиданно для всех Сычжуй вступился за Вэй Усяня.       – Ты что, его оправдать пытаешься? – гневно воскликнул Цзинь Лин.       – Нет… я … – начал Сычжуй, но не успел договорить.       – То, что он не покидал гору, не помешало ему едва не убить моих родителей! – закричал А-Лин.       – Цзинь Лин, я его не оправдываю, но не нужно вешать на человека то, что он не совершал, – вежливо произнес Сычжуй, понимая, что задел больное место Цзинь Лина. Он знал, что А-Лину с детства прививали ненависть к Старейшине Илин, но совсем не понимал, зачем это делалось, ведь тот давно умер.       – Ты ничего не понимаешь! Он – чистое зло! – закричал Цзинь Лин.       – Хватит, – раздался наполненный жутким льдом голос Ванцзи, – Чем дальше вы развиваете эту тему, тем больше ссоритесь. Время сна.       Все адепты умолкли и беспрекословно подчинились Ханьгуан-цзюню, отправившись спать, только Цзинь Лин гневно посверкивал глазами, глядя на Сычжуя, но больше ничего говорить не стал, лишь молча удалился в беседку, где завалился на разложенные на каменном полу одеяла, что имелись у всех в мешочках цянкунь и сейчас пригодились как никогда. Ему предстоит тщательно подумать над стихотворением, которое он будет читать, чтобы ни в коем случае не проиграть Цзинъи.       Вэй Усянь и Ванцзи тоже собрались лечь спать. Они разместились в другой беседке на небольшом удалении от молодежи, чтобы в случае чего быстро прийти на помощь, но в то же время быть отдельно. Они не успели дойти до места ночевки, как к Ванцзи подлетела золотистая бабочка, словно сотканная из солнечного света, и плавно опустилась на подставленную ладонь.       – Бабочка-вестница – произнес Вэй Ин, а Ванцзи прислушался к тому, что ему передали с этой бабочкой.       – Сичэнь скоро будет недалеко от нас, мы с ним встретимся и отправимся дальше вместе. Он возвращается из Ланьлин Цзинь и у него есть новости, – ответил Ванцзи спустя пару минут.       – Даже так, тем более, стоит с ним увидеться, – произнес заинтересованно Усянь.       – Я полечу ему навстречу, но прежде сыграем Покой, – проговорил Лань Чжань.       – Договорились. Я, конечно, надеялся провести с тобой незабываемую ночь под звездным небом, но что поделать… – почти с грустью в голосе ответил Усянь.       – Вэй Ин, но здесь же дети…– немного озадаченно произнес Ванцзи.       – Да шучу я. Я не стану компрометировать тебя при таком большом количестве представителей других кланов, – с улыбкой ответил Вэй Ин. – А ты, значит, вовсе не против подобного времяпрепровождения? – уже мурлыкающим голосом завершил он, подхватив его под руку и тесно прижимаясь к плечу.       – Не против… – на выдохе ответил Ванцзи, – но не здесь. Мне не нравится эта атмосфера. Вроде бы всё спокойно, но где-то на задворках сознания бьется ощущение, что здесь скрыто нечто. Причем за очень сильным магическим полем. Этот сад сам по себе напитан разными энергиями и в их переплетение вписано это поле, но таким образом, что быстро выделить его не получается. Нужно глубокое погружение. Я встречу Сичэня и мы займемся этим. Подобное нельзя оставлять без внимания, мало ли, что здесь спрятали – нужно найти и обезвредить при необходимости.       – Давай, пока ты полетишь за Сичэнем, я со своей стороны поковыряюсь здесь? – предложил Вэй Ин.       – Не нужно. Не известно, что именно здесь спрятали. Просто последи за молодежью, чтобы они сами никуда не влезли, – ответил Ванцзи.       – Ладно, уговорил. Никуда не полезу без тебя, – согласился Усянь.       Части дражайшего друга вели себя неспокойно. Они не указывали новое направление, но забились, словно в судорогах, едва они начали играть Покой.       – Странно, почему сегодня музыка действует на них таким образом – вместо успокоения, вызывает раздражение, – произнес Вэй Ин, перестав играть.       – Хм… – пробормотал Ванцзи, – может стоит попробовать сыграть другую мелодию Покоя с более мощным эффектом?       – Так она у вас ещё и не одна? Поистине клан Гусу Лань кладезь знаний и тайн! – удивленно воскликнул Вэй Ин.       Ванзци активировал Полог Тишины и приготовился играть другую мелодию, но был остановлен Вэй Усянем.       – Лань Чжань, к чему такие предосторожности?       – Не нужно, чтобы другие слышали эту музыку. Ее ноты хранятся в Комнате запрещенных книг, – ответил Ванцзи.       – Ого! Но тогда, можно ли мне её слышать? – спросил Вэй Ин.       – Нужно. Я сыграю её один раз без духовных сил. Ты повторишь, также, не вкладывая энергию, а после мы вместе сыграем её, как положено, – ответил Лань Чжань.       – Хорошо. Я слушаю.       Ванцзи прикоснулся к струнам и, в полумраке уединенной беседки, освещенной лишь парой огненных талисманов, полилась красивая и возвышенная мелодия. Она ничем не напоминала привычный Вэй Ину Покой. Её мелодия словно просила успокоиться, рассказывала, как хорошо пребывать в равновесии, когда ничего не трогает твою душу и всё, что происходит в мире, проносится мимо тебя лишь цветными картинками. После ее звучание неуловимо изменилось, будто она стала требовать и капризничать «Ну почему ты никак не успокоишься, я ведь всё тебе поведала, что же тебе ещё нужно? Ну же, успокойся, давай вместе замрем в этой невесомости, где нет места переживаниям и печали». В третьей части вновь изменилось звучание – оно осталось созвучно всей мелодии, но воспринималось совсем по-иному: теперь музыка, создаваемая Ванцзи, приказывала. Одновременно оставаясь удивительно прекрасной, она несла в себе именно четкий приказ подчиниться – успокоиться, отбросить все переживания и внимать только музыканту, слушать и слышать только эту мелодию, забыв обо всём остальном.       – Запомнил? – спросил Лань Чжань, едва затихли отзвуки музыки.       – Запомнил, – ответил Вэй Ин и, поднеся к губам флейту, полностью повторил только что услышанную мелодию. Он всегда запоминал музыку с первого раза. Не важно, насколько она сложной в исполнении была – любая мелодия словно отпечатывалась в его памяти, его душе.       Ванцзи удовлетворенно кивнул и приготовился играть с использованием духовных сил, тоже самое сделал и Вэй Ин.       Взвилась под потолок беседки мелодия, что синхронно исполняли гуцинь и флейта, полилась духовная энергия, напитывая эти звуки своей силой, сплелись темная и светлая ци, не противодействуя друг другу, а дополняя и усиливая. С каждым разом их совместная игра и заклинания, насыщенные противоположными видами энергии, всё лучше взаимодействуют, дополняют друг друга и даже порой усиливают. Это поражает и восхищает обоих мужчин и каждый раз заставляет задуматься о том, а полностью ли верно учение о светлой и темной ци, что из века в век все заклинатели свято чтут и следуют установленным издревле законам заклинательства.       Части мертвеца, спрятанные в мешочках цянкунь, активно сопротивлялись, особенно во время первых двух частей мелодии, но на третьей, не сумев противиться двойному приказу Ванцзи и Вэй Усяня, словно обреченно замерли и остались бездвижными.       – Фух! Справились! Что ж они сегодня на вечер такие активные? – проговорил Вэй Ин, устало потягиваясь.       – Есть у меня догадки, но для их проверки необходимо то же самое, что и для обнаружения этого скрытого странного магического поля, – ответил Ванцзи.       – У меня скорее всего та же догадка, что и у тебя, но, дождемся Сичэня. Лань Чжань, я спросить хочу. Вот эта мелодия – она хоть и сложная, но мощная. И с помощью неё можно успокаивать не только тварей, но и души живых, находящиеся в смятении. Почему её не преподают как базовую и спрятали в Комнате запрещенных книг?       – Всё из-за третьей части. Если её сыграть в обратном порядке, то мелодия превратится в приказ не успокоиться, а умереть. По звучанию почти не изменится – вся суть буквально в нескольких нотах, сыгранных в обратной последовательности. Человек, плохо разбирающийся в музыке, не заметит разницы и, доверившись заклинателю, что будет исполнять ему этот измененный Покой, спустя время погибнет от искажения ци. Это мелодия подлецов, – пояснил Ванцзи.       – С ума сойти! И подобное изобрели в Гусу? – восхищенно и в тоже время удивленно произнес Вэй Ин.       – Нет. Эта мелодия из «Собрания смятения», что была написана на берегах Дунъин одним из наших странствующих заклинателей, когда он путешествовал по тем местам. Он записал множество мелодий, использующих светлую ци, но направленных на лишение жизни слушателей. И вот эта мелодия как раз оттуда. Казалось бы, она направлена на усмирение и обретение покоя, но при использовании знающим нечестивым человеком становится страшным оружием, – ответил Ванцзи.       – Удивительно! – восхищенно выдохнул Вэй Ин. – И ты доверил мне столь мощное оружие?       – Я знаю, что ты никогда не будешь использовать его во вред невинным людям, – спокойно ответил Лань Чжань. – Мне пора отправляться встречать брата. Веди себя хорошо, – уже нежно завершил он и, спрятав цинь, подошел к Вэй Ину, чтобы одарить горячим поцелуем любимые губы.       – Ох… – выдохнул Вэй Ин, – ты всё-таки желаешь, чтобы мы опорочили имя твоего клана своим неподобающим поведением при стольких свидетелях.       – Я полетел, – ответил Ванцзи, ещё раз чмокнув Усяня в губы и, выйдя из беседки, взлетел в небо на своем Бичэне.       – Лань Чжань, а Полог Тишины снять?! – воскликнул Вэй Ин. – Ну да ладно, пойду-ка я поброжу по местности, осмотрюсь ещё раз.       Пока он делал обход – взошла луна и залила своим призрачным светом всё вокруг. Сад приобрел мистический вид. В воздухе поплыли ароматы распустившихся ночных цветов и их пряный запах даже немножко кружил голову. Удивительное место, даже жаль, что его забросили. Наличие здесь духа Цветочной Девы им еще предстоит выяснить, но даже если её нет, этот сад всё равно остаётся восхитительным. Поставить здесь небольшой домик и можно круглый год наслаждаться дивными видами, или приезжать иногда отдохнуть от суеты мира. Фантазии Вэй Ина унеслись в эту идиллическую иллюзию: при свете полной луны в окружении пышно цветущих растений Ванцзи играет красивые мелодии, а он, Усянь, наслаждается вкусным вином, музыкой и созерцанием самого красивого в мире мужчины. Дивная… приятная сердцу картина… Случись такое, то было бы просто прекрасно.       Пока Вэй Усянь блуждал по саду, якобы делая обход, но по факту пребывая в мире грёз, в беседке под мерное сопение уснувшей молодежи, кое-кто склонял пару своих товарищей уйти читать стихи Цветочной Деве, пока все остальные спят.       – Цзинь Лин, чего тебе? – сонно пробормотал Цзинъи.       – Ты чего спишь?! – шепотом воскликнул разбудивший его А-Лин. – Я так понимаю, ты не будешь соревноваться и признаешь проигрыш сразу?       – Ещё чего! – также громким шепотом ответил он. – Что ты хотел?       – Пойдем читать стихи сейчас, – ответил Цзинь Лин.       – Мы же ближе к рассвету договаривались? Почему передумал?       – Я… Я не хочу при всех… – тихо ответил А-Лин.       – Аха-ха! – засмеялся Цзинъи – Молодая госпожа боится опозориться?!       – Ещё чего! Я… Они просто не достойны слышать мои стихи! – зло ответил Цзинь Лин.       – Ну-да… Ну-да, – усмехаясь, ответил Цзинъи, – позови Сычжуя и Оуяна, нам нужны свидетели.       – Зачем это? Я не хочу!       – Зато я хочу. Это минимум свидетелей твоего позора, иначе мне никто не поверит.       – Почему это сразу я опозорюсь? Может быть ты? – воскликнул Цзинь Лин.       – Да сколько можно! – вдруг раздался гневный возглас кого-то из проснувшихся адептов. – идите уже делайте, что задумали. Кому вы нужны, чтоб слушать ваше блеянье!       – Ты!.. – начал было ругаться А-Лин, но спавший рядом с Цзинъи Сычжуй тоже проснулся и произнес:       – Довольно споров. Буди Оуяна и пойдемте отойдем подальше.       – Угу, – пробурчал Цзинь Лин, но пошел и разбудил Цзычжэня.       Юноша сонно потирал глаза и сначала не понял, что от него требуется, но когда наконец-то дошло, то довольным голосом произнес:       – Спасибо, что разбудили, я тоже хочу свои стихи почитать.       Четверка юных адептов выбралась из беседки и отправилась подальше от спящих людей, чтобы беспрепятственно попытать свою удачу.       – Вы все что, действительно придумали стихи и собирайтесь их прочесть? – задумчиво спросил Цзинь Лин.       – Ну да, – почти хором ответили юноши.       – Сычжуй, и ты тоже? – задал вопрос А-Лин стоящему рядом с ним А-Юаню.       – А чем я хуже остальных? – удивленно произнес тот.       – О чём ваши стихи? – спросил Цзинь Лин, игнорируя вопрос Сычжуя.       – О любви, конечно же, – ответил Оуян.       – Как банально, – хмыкнул А-Лин.       – Да что ж тебе всё не так-то?! – воскликнул Цзинъи. – Давай, начинай первый. Не важно о чём стихи, главное в них душу свою вложить.       Цзинь Лин хмыкнул и, уперев руки в бока, начал декламировать свой первый стих, повернув при этом лицо к сияющей луне.       – В моём небе солнце не светит, В моем небе царит лишь луна. И под звёздами этого неба Засыпает родная Земля. В моем небе ты птиц не увидишь, Только диск холодной Луны Озаряет заснувшую Землю, В час, когда рождаются сны. В моем небе летают кометы И приносят Земле они сны. А упавшие звезды, как дети, Ждут, чтоб их все же нашли. В моём небе рождаются души, Как рождение новой звезды. Каждый день мое небо все лучше Сохраняет прошедшие дни. Моё небо о многом расскажет, Что творилось с рожденья Земли, Оно даже это покажет, Но сейчас я шепчу тебе: "Спи..."       – Пф! Тоже мне, поэт нашёлся – ничего особенного, – презрительно фыркнув, произнес Цзинъи.       – Ну давай, попробуй сочини стих лучше моего! – зло воскликнул А-Лин.       – Да запросто! – ответил ланец и начал читать своё стихотворение.       – Отражаясь в зеркале, Падала ты вниз. Любовь тебе не ведома, Жизнь твоя - каприз. Духи полуночные Не несут вреда. Тем, кто не боится их  И не жжет огня. Ты подходишь медленно, Не боясь вспугнуть. Ты совсем невидима, Ты всего лишь дух. Только в этом зеркале Видишь ты себя. В мире человеческом  Ты всегда одна. Ну зачем, скажи мне, Ты сюда пришла? Люди не увидят Тебя ведь никогда. Вновь ты возвращаешься В мир, где родилась. Ну когда поймешь, Ты не одна из нас...       – Аха-ха! И ты считаешь это красивым стихотворением?! Цзинъи, Цветочная Дева красивая девушка, а ты ей такой ужас прочитал! Можно сказать, что ты её прогоняешь в мир духов. Ты сама бестактность! – смеясь, произнес Цзинь Лин.       – Сычжуй, давай теперь ты – опусти с небес на землю эту нервную молодую госпожу, – обратился Цзинъи к своему другу.       – Цзинъи, да ты, я смотрю, нарываешься! – крикнул А-Лин и гневно сжал кулаки, едва сдерживаясь, чтобы не кинуться в драку.       – Угомонились оба! Деве точно не понравится, если вы здесь драку устроите! – произнес Сычжуй. – Сейчас моя очередь. Слушаем внимательно.       И юноша, похожий на юного бога, обратил свой лик к сверкающей луне и нежным проникновенным голосом начал декламировать своё стихотворение:       – Быть водой, огнем и ветром, Камнем быть и течь рекой. Быть бурливым океаном, Недоступной быть звездой. Быть улыбкой и прощаньем, Быть любовью на двоих. Согревая души светом -  Солнцем нашим тоже быть. И почувствовать планету, И почувствовать весь мир, Звезды все и все планеты, И узнать - каков твой мир.       – Ух ты! – воскликнул Цзинъи. – А ещё можешь что-нибудь подобное прочитать?       – Могу, – ответил Сычжуй. – Если остальные будут не против.       – Я не против, – произнес Оуян. – А ты, Цзинь Лин?       – Пусть читает, – немного сердито ответил тот.       – Тогда продолжаю, – кивнул Сычжуй и начал своё второе стихотворение:       – Ты спутник мой во снах, Тебе дано так много: И крылья за спиной, И дальняя дорога. Ты проведешь меня В невиданные страны, Покажешь города, Залечишь в сердце раны. Ты маг, волшебник, друг. Тебе дано так много: Все чудеса вокруг И звёздная дорога. Ты проведешь меня По звёздам до предела, Тогда душа моя Покинет это тело. Ты знаешь обо всём, Ты помнишь всё, что было. Расскажешь мне о том, Что позабыл я? Как раньше мы вдвоем Бродили меж мирами, И небеса для нас Играли песнь ветрами. Как жаль, давно прошло. Сейчас я в смертном теле. Всем сердцем жду чудес, Душа же – на пределе.       – А теперь очередь Оуяна, – произнес Сычжуй после завершения своего стихотворения.       – Ага, – проговорил Цзинь Лин, а Цзинъи просто кивнул, соглашаясь с другом.       – Улыбнись, почувствуй сердцем, Что любовь ещё жива. Отвори своё ты сердце И зажги пламя костра. Улыбнись сиянью звезд ты И почувствуй мир вокруг. Он ещё прекрасен – видишь? Улыбнись и боль забудь. Улыбнись родным просторам  И тому, кто долго ждет. В серебристом лунном свете Видишь, вон любовь идёт, – вдохновленно продекламировал Оуян.       Едва он завершил своё стихотворение, как ближайшие кусты раздвинулись и из них выбрался растрепанный Мо Сюаньюй, изрядно напугав молодежь.       – Я смотрю, вы тут поэтический вечер устроили? И как? Кто лидирует? – улыбаясь, спросил он.       – Никто, – грубо ответил Цзинъи.       – Ну, с таким-то настроем вы точно не дождетесь Цветочную Деву, – ответил Вэй Ин, стряхивая со своей одежды мелкие веточки и листья, которые он нахватал, пока пробирался к молодежи сквозь густой кустарник, – Оуян, а ты самый романтичный из них всех.       – Ой, можно подумать, ты разбираешься в поэзии?! – воскликнул гневно Цзинъи.       – Представь себе – разбираюсь, – с гордостью ответил Вэй Ин.       – А ну-ка, продемонстрируй нам своё мастерство. Уверен, если Цветочная Дева услышит твой бред, то в ответ осыплет пустоцветами, как того мерзкого Старейшину Илин, – сложив руки на груди, произнес Цзинь Лин.       – Ну, меня хоть чем-то одарит. Вы вон вообще ничего не получили, – смеясь, ответил Усянь.       – Учитель Мо, мы с удовольствием послушаем Ваши стихотворения, – вежливо произнес Сычжуй, прекращая этими словами дальнейшую ругань.       – Прекрасно! Внимайте моим словам, о незрелые юнцы! – высокопарно воскликнул Вэй Ин и начал читать стихотворение:       – Когда душа крылата, Поверь, так проще жить. И пусть уж нет возврата – Здесь есть, кем дорожить. В сравнении познать Мир, И душу разделить. И тем, кто верит в чудо, Кусочек подарить. И жить без сожаленья, Даря свою любовь Подвергнувшим сомненью Основы всех основ.       – Восхитительно! – произнес Сычжуй – А можете ещё что-нибудь прочесть?       – Нуу… если только что-нибудь коротенькое, – задумчиво протянул Вэй Ин.       – Что угодно, – просяще произнес А-Юань.       – Хорошо. Уговорил. Слушайте ещё одно, но короткое:       – Я разум очищу от боли и зла. Пусть будет кристально спокойной душа. И беды, невзгоды минуют меня. Без страха держу в руках искры огня. А разум очищу от мыслей пустых. И знаю, останусь я снова в живых. Ступив на дорогу, ведущую в тьму, Явленьем своим туда свет принесу.       – Ого! Учитель Мо, а это стихотворение звучит как заклинание, – пораженно произнес Сычжуй.       Едва он это проговорил, как вокруг них затрепетала энергия и под ноги удивленным заклинателем упала девушка. Её фиолетовые волосы были растрепаны, а светящиеся фиолетовые же глаза полнились слезами. Платье, сотканное из множества цветов порвано и вид имело неопрятный, будто девушка долгое время сидела в какой-то грязной пещере.       – По… помогите… – еле слышно прошептала она, обращаясь к молодым заклинателям.       Вэй Ин, опережая остальных, сразу же подбежал к этому духу, принявшему облик Цветочной Девы, о которой он услышал лишь сегодня вечером, намереваясь проверить, что это за тварь приняла подобный вид и что она от них хочет. Но, едва прикоснувшись к энергии, из которой она состояла, Усянь понял, что перед ним действительно Цветочная Дева, созданная из чистой энергии искусства.       – Это Цветочная Дева, – произнес он, обращаясь к молодежи. – Что с тобой случилось? – уже к самому духу.       – Тварь… тварь проснулась… она убьет всех… – плакала Дева.       – Что за тварь? Где она была? Кто её создал? – начал задавать вопросы Вэй Ин.       Сквозь всхлипы Цветочной Девы им удалось понять, что несколько лет назад кто-то принес сюда демоническую руку и поместил её в центре сада, запечатав за множеством печатей и барьеров. У сада появилась неприятная аура и поэты перестали сюда приходить, тем самым лишив Деву подпитки энергией искусства. Она год от года слабела и не могла ничего сделать, ведь была чистым созданием, умеющим работать только с энергией растений, помогая им расти красивыми и пышно цвести круглый год. В последний год она даже уже не перемещалась по саду, растворившись в местных цветах, отдавая остатки своей силы для того, чтобы они ещё хоть раз украсили своими яркими соцветиями её любимый сад. Сегодня ночью, прочтя свои стихи, юные заклинатели влили в ее ослабевший дух такую необходимую ей энергию искусства, а первый стих Вэй Ина, насыщенный пусть и темной ци, но пропитанный искренней любовью и радостью, позволил принять свой истинный облик. Только она хотела явиться к ним и отблагодарить, как ощутила сильнейший магический всплеск. Отправившись проверить, что же произошло, она увидела, как та рука, что была здесь спрятана, объединилась с другими кусками тела, что откуда-то здесь взялись, создав безголового монстра, который чуть не разорвал её на куски. Благодаря второму стихотворению Усяня, она смогла получить ещё немного энергии и вырвалась из лап твари.       – Помогите, – вновь прошептала Цветочная Дева. А Вэй Ин с ужасом в глазах уставился в направлении беседки, где он оставил лежать мешочки цянкунь с частями дражайшего друга.       – Срочно, запустите сигнальный огонь. Надеюсь, Лань Чжань уже встретился с Сичэнем и они быстро явятся на помощь! – воскликнул он.       – Сейчас сделаем! – воскликнул Цзинъи и, взяв переданный Сычжуем сигнальный огонь, запустил его в небо.       Небосвод озарился символикой ордена Гусу Лань в виде плывущих облаков.       – Останьтесь здесь, охраняйте Цветочную Деву, я пойду предупрежу остальных. Не двигайтесь и не кучкуйтесь. Если что – громко кричите, – произнес Вэй Ин и рванул по направлению к месту ночевки адептов.       – Зачем кричать? Ведь так мы наоборот тварь привлечём… – в спину удаляющемуся Мо Сюаньюю, недоумевая, произнес Цзинъи.       Подбежав к месту ночевки, Вэй Усянь сразу же увидел перепуганных адептов, сбившихся кучей и выставивших перед собой мечи. А в нескольких метрах от них стояла высокая фигура без головы. Их дражайший друг нашел ещё одну часть себя и сумел собраться в почти целый труп.       «Это ж надо было, именно здесь найти ещё одну его часть! Хитро спрятали», – подумал Вэй Ин, рассматривая мертвеца. При жизни тот имел высокий рост и был тренированным воином – каждое его движение, каждый жест говорили об этом. Особенно привлекли внимание рубящие движения – «так мечом не сражаются», – сразу пронеслось в голове Вэй Ина.       – Если только его духовным оружием была сабля! – воскликнул он вслух, вспоминая, где и у кого видел подобные движения.       Не Минцзюэ. Умерший глава клана Цинхэ Не, старший брат Не Хуайсана. Вэй Усянь сотни раз видел, как сражается Чифэн-цзунь и не узнать его манеру боя не мог. Он уже знал о том, что Минцзюэ умер от искажения ци при множестве свидетелей, а так же знал о том, что его тело странным образом исчезло и до сих пор не было найдено. Оказывается, они с Ванцзи собирали по кускам прославленного Чифэн-цзуня, великого воина и человека, одержавшего немыслимое количество побед в войне с Вэнь. Осталось утихомирить его сейчас, не дав никого убить, и после подумать, где же искать голову. Судя по тому, где нашлась правая рука, голова найдется в ещё более удивительном месте.       Пока он размышлял над этим, некоторые из молодых адептов решили атаковать мертвеца, но были отброшены с огромной силой и едва сумели подняться с земли после падения. А труп направился напрямую к стоящим кучкой адептам.       – Быстро, рассредоточьтесь по саду. Не стойте рядом с другими людьми и не используйте магию! – крикнул Вэй Ин и, подняв с земли камень, бросил в спину мертвеца, отвлекая его на себя, пока молодёжь послушно разбежалась в стороны.       – А где Ханьгуан-цзюнь? – крикнул один из адептов Гусу Лань.       – Он отправился встретить Сичэня, – громко ответил Усянь.       – Цзэу-цзюнь тоже придёт, как хорошо! – воскликнул тот же адепт.       – Почему ты кричишь? Тварь же услышит! – воскликнул другой адепт.       – Чем он услышит? У него же головы нет, – ответил Вэй Ин. – Он может найти вас по теплу, исходящему от тел, по движению воздуха и по всплескам силы. Поэтому стоим и не двигаемся. И ждём помощи.       – А ты не сможешь с ним справиться? – крикнул кто-то из адептов Ланьлин Цзинь.       – Нет, не смогу, – сухо ответил Вэй Ин, а сам подумал:       «Я-то как раз и смогу с ним справиться, но вы тогда увидите мою силу и мастерство, а по прибытии домой расскажете всё своим родителям, с которыми я в своё время воевал, и они скорее всего поймут, с кем же путешествовали их детишки. Начнутся волнения, меня опять объявят врагом народа и объявят охоту за моей головой. Оно мне надо? Лучше дождаться Ванцзи и Сичэня».       И всё было сделано правильно и все вели себя спокойно, но один из юных адептов не выдержал напряжения и пульнул в мертвеца заклинанием, привлекая его внимание к себе. Труп сразу же метнулся к этому юноше, на что тот отреагировал громким криком и обхватив руками голову, присел на землю, не переставая верещать. Еще секунда и пальцы с длинными когтями впились бы в этого юношу, как с неба полилась боевая мелодия циня и сяо, продольной флейты Сичэня. Всего за пару минут этой музыки мертвец вновь распался на части и был упакован подоспевшими Сычжуем и Цзинъи в новые мешочки цянкунь.       Сичэнь и Ванцзи опустились на землю.       – Ещё одна часть нашлась, – констатировал факт Ванцзи.       – Да, правая рука, оказывается была спрятана здесь под множеством заклинаний и печатей, – ответил Вэй Ин.       Вэй Ин вкратце описал всё случившееся и даже отвел к Цветочной Деве, что уже успокоилась и просто тихонько наблюдала за происходящим.       Позже стало понятно, почему все пропустили момент объединения частей мертвеца – Полог Тишины, что был установлен Ванцзи и не снят им, когда он улетел за Сичэнем, а Вэй Ину просто недоставало светлой ци, чтобы развеять заклинание Лань Чжаня, а темной энергией он не рискнул пользоваться. Плюс то, что он оставил без присмотра мешочки цянкунь, понадеявшись на охранные заклинания.       – Я приму наказание, – произнес Ванцзи. – Это моя ошибка.       – Не совсем, – вдруг перебил его Сичэнь. – Я чувствую здесь остатки заклинаний, рассеивающих внимание, уводящие разум от намеченных целей.       – И тем не менее, я был недостаточно сосредоточен и допустил, чтобы на меня повлияло подобное заклинание, – твёрдо произнес Лань Чжань.       – Ванцзи, каким бы сильным заклинателем ты ни был, сколь бы много книг не прочитал и не изучил, всегда найдется то, чего ты не знаешь, чего ты не ожидаешь и не сможешь предугадать, – ответил Сичэнь.       – И всё же… – вновь начал Ванцзи.       – Хорошо, уговорил, я тебя сам накажу! – воскликнул Вэй Ин. – Можно? – уже обратился к Сичэню.       Сичэнь мягко улыбнулся и ответил:       – Можно.       – Тебя тоже надо наказать, – произнес Ванцзи.       – Знаю-знаю. Я тоже виноват, – ответил Вэй Ин. – Давай мы друг друга накажем и на этом разойдемся?       Ванцзи тяжело выдохнул и произнес:       – Хорошо.       С Вэй Ином спорить бесполезно. Да и нет желания.       – Цзэу-цзюнь, мне надо Вам кое-что сказать. Относительно личности этого мертвеца, – тихо произнес Вэй Усянь.       – Я тоже его узнал, – ответил Сичэнь.       Ванцзи же, просто кивнул, подтверждая слова брата.       – Что ж, тогда ещё раз рассмотрим нашего дражайшего друга, когда будем в более подходящем для подобных процедур месте, – произнес Вэй Ин.       После всего, когда юные адепты немного успокоились, а трое старших подробно изучили наложенные на сад заклинания и печати, попутно убирая их, Оуян Цзычжэнь неожиданно предложил всем помочь Цветочной Деве набраться сил, чтобы она и дальше смогла ухаживать за садом и встречать талантливых поэтов. Точнее, он предложил желающим продекламировать стихи, как и свои, так и чужие, но только красивые и читать их с полной самоотдачей. Как ни странно, но эту идею все приняли хорошо и до самого рассвета в саду звучали красивейшие стихи и поэмы, даруя местному духу много силы.       С первыми лучами солнца на уставших заклинателей просыпался чудесный дождь из мелких ароматных цветочков, а сама Цветочная Дева явилась в своей первозданной красоте, очаровав своим дивным обликом юные сердца. Благодаря полученной энергии она преобразилась – волосы заблестели фиолетовыми искрами, а яркие глаза наполнились любовью, вытеснив весь ужас, что был в них буквально несколько часов назад, платье её расцвело яркими цветами и стало подобно шедевру искусства, притягивая к себе взоры. Каждому из заклинателей она вручила по своему волшебному цветку, что не увянет в течение трех лет и столь же долго будет источать приятный аромат. А Ванцзи и Вэй Ину прошептала: «Я буду вас ждать» и после растаяла в лучах утреннего солнца.       «Что бы кто бы ни говорил – Старейшина Илин - желанный гость для Цветочной Девы», – мысленно смеясь, подумал Усянь, вспоминая тот рассказ о себе, услышанный вечером.       Организованной группой, тратя последние силы, адепты направились в ближайший город, чтобы уже там наконец-то отдохнуть и выспаться. «Больше никаких таинственных садов» – думало большинство из них.       У ворот города Сичэнь попрощался с Ванцзи и Вэй Ином.       – Я жду вас в Облачных Глубинах, – произнес он.       – Вы не остановитесь передохнуть и посмотреть на содержимое цянкунь? И хотелось бы услышать новости, о которых упоминал Ванцзи.– спросил Усянь.       – Нет. Пока остановимся на этом, а всё остальное отложим до вашего прибытия в Гусу, – ответил он.       – Тогда мы отдохнём и поторопимся, – произнес Ванцзи.       На том и разошлись. Сичэнь полетел в Облачные Глубины, а Ванцзи с Вэй Ином вошли в город вслед за молодыми адептами, что уже вовсю искали подходящий для отдыха постоялый двор со множеством свободных комнат, чтобы они все могли там остановиться.