Зимний сон

      ***       Едва они сошли на пирс Пристани Лотоса, как Цзинь Лин сразу же увел друзей в свою комнату. Она представляла из себя небольшой домик, стоящий на сваях над маленьким озером, усеянном сейчас цветущими лотосами. Когда-то давно это место принадлежало его матери, в юности она любила проводить здесь время со своими братьями или отдыхая и читая книги. Но теперь, гостья здесь, она проводит свое время с женой дяди и племянницами, и домик был на некоторое время заброшен за ненадобностью, пока его не обнаружил А-Лин и не выпросил для единоличного использования. Дом отремонтировали, наполнили новой мебелью и предметами интерьера в соответствии со вкусами нового юного хозяина и передали в полноправное использование. Цзинь Лин был счастлив, пока не осознал, что ему некого сюда приводить, а проводить вечера в одиночестве, наблюдая за садящимся за горизонт солнцем было грустно, но от домика он не отказался, а старательно лелеял мечту о том, что однажды у него появятся друзья и они обязательно будут проводить здесь время. И вот мечта исполнилась – теперь у него есть друзья. Даже не так, у него есть один друг и два любимых, как бы порочно это не звучало, но именно так – у него два любимых человека. Отторгать эти чувства бессмысленно, так как это очень болезненно, тем более никто из них вроде бы не против его общества в таком ключе. Сычжуй уже в этом признался, а по Цзинъи и так всё видно. Торопиться им некуда, поэтому со временем откроется ему и второй из ланьцев.       – Цзинь Лин, куда ты нас ведешь? – спросил Цзинъи.       – Как это куда? Конечно же, в свою комнату, там места хватит для всех. Искупаемся, поедим и можно ложиться спать, – ответил А-Лин.       – А где мы там купаться будем? – вновь задал вопрос Цзинъи.       – В озере. В нем в это время года очень теплая вода и нет необходимости ждать, пока нагреем, и таскать не надо, и без бочки обойдемся. Со всех сторон одни плюсы, – терпеливо пояснил Цзинь Лин.       Едва он договорил, как они вышли к деревянному настилу, построенному низко над водой и ведущему к небольшому дому, стоящему на удалении от берега. Луна еще не взошла, а в свете редких фонарей мало что можно было разглядеть на таком удалении, но в целом юношам стало понятно, что это дом для уединенного отдыха, расположенный посреди небольшого озера. Цзинь Лин снял с ближайшего столба фонарь и, перевесив его на имеющийся здесь же специальный держатель, по мосту повел друзей за собой. Внутри он зажег несколько больших свечей, и тьма дома развеялась, явив уютное гнездышко, в котором каждый из них был рад отдохнуть.       – А ты с комфортом здесь устроился, – окинув комнату внимательным взглядом, произнес Цзинъи.       – Ага. Я сюда часто приезжаю и сам, и с родителями. В основном с мамой, конечно, но и отец периодически наведывается к дяде, – ответил А-Лин.       – Показывай, где здесь купаться можно. Я ужас, как хочу помыться. Мы, конечно, сменили верхнюю одежду, пока плыли сюда, и умылись, но это не заменит полноценного купания, – поторопил Цзинь Лина Цзинъи.       – Тц… нетерпеливый какой, пошли, покажу, – ответил А-Лин. Они оставили в комнате мечи и мешочки цянкунь. Цзинь Лин пошуршал по шкафам и выдал каждому по большому полотенцу, а Цзинъи вручил в нагрузку корзинку с мыльными принадлежностями.       Выйдя с другой стороны дома, они оказались на большой террасе, низко расположенной над водой. Цзинь Лин прошелся по ней и зажег несколько фонарей, которые сразу же разогнали темноту и позволили рассмотреть это место. С террасы в воду вели пара лесенок, позволяющих быстро опускаться в воду и подниматься из нее, само озеро в этом месте было очищено от лотосов, позволяя не просто искупаться, но и поплавать вдоволь.       – Действительно, неплохо устроился, – произнес Цзычжэнь.       – Сычжуй, а тебе нравится? – обратился А-Лин к другу.       – Да, – с легким кивком ответил А-Юань.       – А почему ты только его мнения спросил? – вдруг поинтересовался Цзинъи.       – Потому что по тебе и так видно, что тебе понравился мой домик, – с весельем в голосе произнес Цзинь Лин.       – Ой, подумаешь… дом на сваях посреди озера. У нас тоже таких полно, – сложив на груди руки, произнес Цзинъи.       – Да? Я вот слышал, что лотосы у вас не растут и вода сплошь холодная, – поддевая друга, спросил А-Лин.       – И что с того? – спросил Цзинъи.       – А с того, что у вас вот так вряд ли сделать получится, – и Цзинь Лин, резко подбежав к стоящему на краю террасы Цзинъи, обнял его за талию и столкнул в воду, падая вместе с ним.       Поборовшись немного в воде, юноши, смеясь, выбрались из озера и уселись на досках террасы.       – Цзинь Лин, я костьми лягу, но добуду тебе личный пропуск в одно место в Облачных глубинах, которое тебе обязательно понравится, – произнес Цзинъи.       – Цзинъи, вряд ли ты достанешь пропуск туда. Тебя самого в это место через раз пропускают. Возможно, только если уговоришь Вэй Усяня попросить за тебя у моего отца этот пропуск. А так, тебе могут выдать только внеочередное разрешение на посещение холодных источников, боюсь, их А-Лин не оценит, – произнес А-Юань.       – Сычжуй, ты на корню рушишь все мои мечты. А еще другом называешься, – сердито произнес Цзинъи.       – Извини. Просто я не хочу, чтобы ты сейчас наобещал Цзинь Лину того, что потом не сможешь осуществить, – ответил Сычжуй.       – Давайте уже купаться, потом продолжите ругаться, – остановил их Оуян и первым начал раздеваться.       Быстро поскидывая с себя всю одежду, стараясь не смотреть на обнаженные тела друзей – каждый по своим причинам, юноши попрыгали в озеро и принялись купаться в теплой воде.       После, одетые в чистую одежду, они развалились на диване и кровати, присутствующие в доме, и немного поговорив о произошедшем, решили готовиться ко сну. Решили, что настелют на пол одеял и будут спать все вместе, потому что на кровати уместятся только двое, а диван вовсе предназначен для одного.       – Ты обещал, что нам всем хватит места, – расстроено произнес Цзинъи.       – Ну так на полу как раз всем и хватит места, или ты хочешь ночевать под одной крышей со взрослыми или с теми нервными выходцами из моего клана из числа молодежи? Я вот с ними даже есть завтра в общем зале не собираюсь, – ответил А-Лин.       – Кстати, о еде, я бы перекусил перед сном чего-нибудь, – подал голос Оуян.       – Я в целом тоже не отказался бы, – согласился с ним Цзинь Лин. – Пошли сходим на кухню, добудем еды. На вас двоих оставляю подготовку места для сна. Одеяла есть там, если будет мало, то у меня в цянкунь имеется еще парочка, – он махнул в сторону большого комода и, взяв со стола свой мешочек цянкунь, передал его Сычжую.       – Хорошо, с вас двоих – еда, с нас – постель, – ответил А-Юань. Цзинъи просто хмуро кивнул. Ему не понравилось то, что с А-Лином пойдет Оуян, а не он или Сычжуй.       Спустя полчаса, когда одеяла были расстелены, а Сычжуй и Цзинъи уселись на террасе дожидаться поздний ужин, Цзинь Лин и Цзычжэнь вернулись, неся в руках две небольшие корзинки.       – Народу сегодня много, поэтому еда самая простая, – сразу предупредил А-Лин.       – Да мы не привередливые, в общем-то, – отметил Цзинъи. – Давайте уже съедим чего вы там принесли и спать упадем. Сил нет – засыпаю.       Расположившись здесь же на террасе, они разложили добычу юношей и принялись за еду. Еще теплые лепешки, немного свежих овощей и теплый травяной настой для хорошего сна. Подкрепившись, они переместились на импровизированную постель и сразу же уснули. Никто из них не видел, как взошла яркая луна и осветила мирно спящих юношей своим бледным светом. Сквозь распахнутые широкие двери ее лучи озаряли тихий сон юных созданий, трое из которых, даже будучи крепко спящими, неосознанно тянулись друг к другу, прижимаясь и обнимая тех, в кого так нежно влюблены.       Первым проснулся Оуян, зябко передернул плечами. Хоть и лето, но на рассвете и в Юньмэне прохладно. Натянув на себя легкое одеяло, он перевернулся на бок и в предрассветном сумраке увидел картину, ярко отпечатавшуюся в его памяти: трое его друзей крепко спали, прижавшись друг к другу. Сычжуй спал на боку, обнимая прижимающегося к нему А-Лина, который мерно сопел в его объятиях, а Цзинъи спал, положа руку на талию А-Юаня и закинув на него ногу.       – Да уж… в принципе, было и так понятно, что у вас троих всё к этому идет… – тихо пробормотал Оуян. – Тоже хочу влюбиться. Поеду на учебу в Облачные глубины и обязательно познакомлюсь с какой-нибудь хорошей адепткой Гусу Лань. Они там и так все красивые, поэтому надо искать хорошую и добрую… обязательно умную… потом женюсь… – под собственное бормотание Цычжэнь не заметил, как снова уснул.       А утром отправленные за завтраком Цзинь Лин и Цзинъи принесли новость о том, что ночью глава Цзян выгнал Вэй Усяня из Пристани Лотоса. Теперь госпожа Цзинь Яньли отказывается разговаривать со своим братом, а его супруга поддерживает свою подругу в этом протесте. Атакованный рассерженными главами других кланов, которые начали давить на него в том, что зря он выгнал Старешину Илин, мол врага надо держать на виду, он попытался найти спасение в женской части дома, но и там его встретили холодно, отказываясь разговаривать и полностью игнорируя все его попытки объясниться.       – Дядя мне сказал, что он был вынужден выгнать Вэй Усяня. Говорит, что так надо было поступить для его же собственного блага, – завершил Цзинь Лин их с Цзинъи рассказ.       – Я понял, – вдруг произнес Сычжуй. – Это из-за Призрачного генерала и нового создания, которое подчинилось ему. Они все боятся Вэй Усяня и его слуг, а глава Цзян не хочет, чтобы они вновь обратили на его брата свой гнев.       – Наверное, надо догнать их? – вдруг предложил Оуян.       – Зачем? – спросил Цзинъи.       – Ну… не знаю, мне кажется, что так будет правильно, – задумавшись, ответил Цзычжэнь.       – Я тоже так думаю, меня только одно настораживает – у них какие-то свои дела, не помешаем ли мы, если догоним их? – произнес Сычжуй.       – Давайте сначала догоним, а потом на месте разберемся – помешаем или нет. Вдруг пригодимся, – ответил Цзинь Лин. – Кстати, а где мы их искать-то будем?       – Юнь Пин, – коротко проговорил Сычжуй.       – Точно! Юнь Пин. Наверняка они отправились проверить тот адрес! Если нет, то тогда Сычжуй сделает бабочку-вестницу и мы спросим, где они и можно ли присоединиться, – воодушевленно произнес А-Лин. Оуян внимательно слушал их разговор, не понимая, причем здесь город Юнь Пин, но доверяя информации, которой они владели.       – А почему нельзя сразу отсюда отправить вестницу? – спросил Цзычжэнь.       – Потому что имеется большая вероятность, что нам скажут, чтобы мы сидели здесь и никуда не высовывались, – пояснил Цзинъи. – А когда мы окажемся в Юнь Пине, то вероятность такого развития событий будет меньше.       – Так и сделаем, собирайтесь, я пока схожу за Феей, – произнес Цзинь Лин.       – Зачем она тебе? Ты решил угрожать Вэй Усяню, если он запретит тебе следовать за ним? – удивленно спросил Цзинъи.       – Ты совсем глупый. Фея же не просто собака, она поумней некоторых будет. Когда мы приедем в Юнь Пин, я попрошу ее найти Вэй Усяня и Ханьгуан-цзюня. Она уже знает их запах и если они там, то она нас быстро приведет к ним.       – Ааа… – протянул Цзинъи.       – Ага, – резко ответил А-Лин и ушел за Феей.       Они не сказали никому из старших, что уходят. Единственное, Цзинь Лин написал короткую записку и оставил ее на видном месте в своем домике. Их обязательно будут искать, но пока хватятся, то они уже будут далеко от Пристани Лотоса. Но просто исчезнуть без объяснений тоже нехорошо, поэтому все сошлись на простой записке. Рано или поздно кто-то сюда наведается и скорее всего этим «кто-то» будет глава Цзян или мама А-Лина и поэтому они написали адрес в Юнь Пине, который увидели глазами Вэй Усяня, когда путешествовали вместе с его сознанием в бумажной фигурке.       ***       – А-Сан, почему этот человек помогает нам? – спросил Кай, усаживаясь за чайный стол сбоку от Хуайсана.       – Он справедливый и честный. И ему не нравится то, что происходит в его клане, но собственных сил и власти ему недостаточно, чтобы справиться в одиночку, – ответил Хуайсан.       – Но получается, что ты используешь его, – произнес Кай.       – Я использую его, а он меня. Мы оба понимаем, что и кто делает и эти действия помогают достичь наших целей. Это взаимовыгодная сделка, – пояснил глава Не.       – А второй? Он ведь вовсе может уйти из клана в любой момент, зачем ему там оставаться?       – Им движет месть. Как только она будет совершена, он уйдет оттуда. Его там больше ничего не будет держать, – ответил Хуайсан.       – Но ведь он бессмертный? Я правильно тебя понял?       – Да.       – Тогда, получается, что этот человек сильнее нашего врага, почему он его еще не убил? – спросил Кай.       – Я тоже у него об этом спрашивал, но он лишь ответил, что так нужно. Я не знаю, что на уме у бессмертных. В отличие от Ханьгуан-цзюня, этот заклинатель достиг своего бессмертия особым образом и поэтому ход его мыслей и логическую цепочку действий я не могу просчитать, – произнес Хуайсан. – Кай, подсядь ко мне поближе, – он протянул в его сторону руку.       – Но сейчас принесут вино и закуски, если я буду сидеть к тебе так близко, это не бросит тень на твою репутацию? – с сомнением спросил Кай Ли.       – Какая репутация? Ты о чем? Я пропил ее еще в юности на обучении в Облачных глубинах, когда, будучи пьяным, полез целоваться к Цзян Чэну. Хорошо, что он был еще пьянее меня и этого не помнит, а Вэй Усянь в тот момент ускакал в очередной раз дразнить Лань Ванцзи, – со смехом ответил А-Сан.       – О, так ты с юности был по мужчинам? – пересаживаясь под бок к Хуайсану, спросил Кай.       – Нет. Я был и по девушкам, и по парням, но за мою жизнь в романтическом плане мне нравились только два человека, а влюбился я и вовсе лишь однажды. Первым был Цзян Чэн, но так как он исключительно по девушкам, то я и не пытался соблазнить его, а вот второй… надеюсь, у меня есть шанс… – загадочным голосом завершил Хуайсан, приобнимая Кая за талию и практически затаскивая к себе на колени, чем ввел его в крайнюю степень смущения. В этот момент в дверь комнаты, что они сняли на постоялом дворе в Юнь Пине, постучали и сразу же, не дожидаясь приглашения, служка внес поднос с едой и вином. Он немного запнулся, увидев неоднозначную картину, но тут же мысленно одернул себя – пусть богатые занимаются, чем хотят, его это не касается, тем более видно, что никто из этих двоих не против таких тесных объятий.       Едва они выпили по чаше вина, как в дверь вновь постучались. Очередной посетитель дождался приглашения и только после этого вошел. Это пришел один из помощников Хуайсана с докладом. Не обращая внимания на то, что его господин чуть ли не целуется с новичком, как все остальные между собой стали называть Кая Ли, он приступил к докладу, стоило главе Не кивнуть.       – Глава, мы перехватили тело. Оно целое, но вывезти из города на данный момент не представляется возможным. Те две женщины, которых вы тогда спасли, доставлены в резиденцию Пристани Лотоса и уже поговорили с главой Цзян. Вэй Усянь и Ханьгуан-цзюнь направляются сюда, – отчитался помощник.       – Сабля брата и печать? Место пребывания цели? – спросил Хуайсан в ответ.       – Сабля, скорее всего, спрятана в храме Гуаньинь, а печать Ваша цель хранит при себе в особом мешочке цянкунь. Он выдвинулся сегодня сюда, глава клана Гусу Лань вместе с ним, не пленен, но имеет вид крайне удрученный, – тут же ответил воин.       – Хорошо. Как я и предполагал, Сичэнь ничего не знал о делах своего названого брата, – произнес глава Не. – Продолжайте наблюдать, обо всех изменениях тут же докладывать мне. Скоро всё должно завершиться, – произнес он и взмахом руки отпустил своего помощника.       Хуайсан погрузился в свои мысли, размышляя о только что услышанном. Он пытался понять причины таких неоднозначных действий Гуанъяо. То, что тот ненавидел Минцзюэ, но в то же время до ужаса его боялся, стало понятно Хуайсану уже давно. Ладно, он хотел убить его брата. Убил, но зачем красть тело, расчленять его и раскидывать куски чуть ли не по всей стране? Это такая своего рода изощренная месть? Ладно, идем дальше: Хуайсан смог найти левую руку брата, но не сумел совладать с темной ци, которая в итоге превратила этот кусок тела в подобие демона. И тут ему пригодился полубезумный Мо Сюаньюй, за которым он наблюдал продолжительное время. Призвать душу Вэй Усяня обратно было столь же безумной идеей, как и сам Сюаньюй. Кстати, тот согласился очень быстро, стоило главе Не заикнуться о мести Мэн Яо. Хуайсан допускал, что душа Вэй-сюна возможно уже ушла на перерождение, но в то же время он знал, что Ванцзи так ни разу и не удалось призвать ее, а это, в свою очередь, давало надежду, что у них всё получится. И ведь получилось.       – А-Сан, о чем ты думаешь? – донесся до него голос Кая.       – Я думаю о том, что скоро мой брат обретет покой и надеюсь, что больше ничего не помешает осуществлению этого, – ответил Хуайсан.       – Хуайсан, можешь во всём рассчитывать на меня. Я сделаю что угодно, только попроси, – серьезным голосом ответил Кай.       – Кстати, я давно хотел кое-что отдать тебе. Ты владеешь саблей?       – Да. В Черном ветре учат сражаться всеми основными видами оружия, и сабля относится к их числу, – с кивком ответил Ли.       – Отлично, давай-ка прервемся на несколько минут, – Хуайсан и Кай встали из-за стола и А-Сан достал из своего мешочка цянкунь небольшую саблю в изящных ножнах. – Дарю ее тебе, так как мне она ни к чему. Я носил ее с собой много лет, но пользоваться не собирался, как и учиться ей управлять. Мне хватило всего одного раза, чтобы больше не иметь желания прикасаться к ней. Это подарок моего старшего брата. Он надеялся, что красота и изящность этого оружия пробудит во мне желание пойти по его стопам, но я изначально отказался от этого пути. Ее имя «Шен», теперь она твоя, – и Хуайсан протянул саблю Каю.       – Хуайсан, но у подобного оружия есть дух, и он привязан к своему хозяину, так? – спросил Ли.       – Дух Шен давно покинул этот клинок. Он понял, что от меня толку не будет и ушел. Если бы я хотя бы раз поучаствовал с этой саблей в полноценном бою, убивал бы ей тварей или врагов, дал почувствовать кровь и познать страх умирающих, то тогда бы дух прошел своего рода привязку к клинку и уже не смог бы уйти, но в моем случае у него появился шанс, которым он и воспользовался. Уже несколько лет это просто высококлассный клинок, которым может пользоваться любой, но я к Шен на всякий случай не прикасаюсь, мало ли, да и использую совсем другой стиль боя. Мне в любом случае сабля ни к чему, – пояснил А-Сан и передал ножны со слегка изогнутым клинком Каю.       Ли извлек саблю из ножен – ее лезвие блестело, словно не провело много лет, оставленное без внимания своим хозяином. Пусть духа в этом клинке и нет, но Шен всё еще остается первоклассным магическим оружием. Кай Ли прислонил ножны к столу, а сам вышел на середину комнаты и сделал несколько взмахов саблей.       – Она прекрасна… – восхищенно произнес он.       – Я рад, что тебе понравился мой подарок, – с улыбкой ответил А-Сан, а Кай подошел к нему поближе.       – Господин, – Ли неожиданно опустился перед Хуайсаном на колени. Взяв Шен за эфес, он опустил клинок вниз, а сомкнутые на рукояти руки приложил ко лбу, – я уже говорил Вам о том, что буду предан главе Не до своего последнего вздоха, но повторю это еще раз: я буду служить Вам верно до конца своих дней. Благодарю за столь щедрый дар.       – Кай, это ни к чему, я помню твои слова и верю тебе. Ты каждый день доказываешь мне свою преданность. Я вижу.       – Как мне отблагодарить Господина за Шен? – опустив клинок, Кай снизу вверх взглянул на Хуайсана.       – Во-первых, перестань называть меня господином, когда мы наедине. Я говорил тебе об этом уже множество раз, но ты всё никак не привыкнешь. Во-вторых, твоего «благодарю» уже достаточно… Но… – Хуайсан хитро улыбнулся, – можешь поцеловать меня в знак своей признательности, – лицо Кая сразу же покраснело, но он встал с колен и, подойдя к ножнам, убрал в них Шен. – Мы же уже целовались, чего ты так стесняешься? – подлил масла в огонь А-Сан.       – Мне… мне это слишком понравилось… – еле слышно пробормотал Кай, но Хуайсан услышал и едва ли не облизнулся от этих приятных слов. Он сам подошел к Ли и аккуратно прикоснулся к его подбородку, провел пальцем по мягким губам, прикусывая при этом свою нижнюю губу – так сильно хотелось впиться страстным поцелуем в эти губы, касаться языком чужого, и целоваться... целоваться… до сбитого дыхания, до дрожи в ногах и тянущего, тяжелого желания в паху. Стоило Хуайсану только подумать об этом, как то самое желание начало пробуждаться. Только он один знает, сколько усилий он прилагает, чтобы в очередной раз не наброситься на Кая и не сделать его своим в полном смысле этого слова. Но с ним так нельзя. Только медленно, только приручая неторопливо, открывая постепенно всю свою любовь, давая привыкнуть и к ней, и к себе, к своим прикосновениям и ласкам.       – Только поцелуй, если ты сам не против. Я никогда не стану тебя к чему-либо принуждать, – прошептал Хуайсан прямо в губы Кая, обжигая их своим дыханием.       Кай закрыл глаза, и сам первым прикоснулся к губам А-Сана. Он был не против.       Хуайсан ласкал податливые губы нежно, ведя за собой в этой чувственной ласке. Касался языком, слегка прикусывал и растворялся в этих прикосновениях. Как и сам Кай таял от этого поцелуя, позволяя проникать в рот, позволяя не только целовать, но и трогать свое тело и сам неосознанно начал прижиматься к А-Сану, чтобы почувствовать жар и дрожь его тела, чтобы обнимать за шею и не позволять отстраниться… Ему безумно нравилось это всё… И даже ощущение вставшего члена Хуайсана, прижимающегося сквозь одежду к его такому же твердому естеству в этот момент странным образом нисколько не смущало, а лишь распаляло. Он совсем неопытен во всём этом, абсолютно не знает, что и как делать, но это желание… эта страсть… она просит, требует выхода… словно говорит, чтобы он отпустил себя, позволил сделать всё то, чего желает А-Сан, чего желает он сам…       – Кай… Кай… если мы продолжим, то я не смогу сдержаться… я до одури хочу тебя… – дрожащим голосом прошептал Хуайсан, с трудом оторвавшись от поцелуя.       – Я не против… – ответил еле слышно Ли. Стоило А-Сану услышать эти слова, как он тут же впился в желанные губы новым поцелуем, но уже жадным, сминающим. Он увлек Кая на постель и завалил на нее, подминая под себя. Сорвал одежду, скрывающую любимое тело, и позволил снять с себя то немногое, что было надето. Благо они не собирались никуда уходить и были едва одеты после вечернего купания. Прочь убрать эти вещи, стащить штаны, путаясь при этом в развязываемых спешно тесемках. И с дикой жадностью ласкать, целовать это стройное тело, такое восхитительно прекрасное и до безумия возбуждающее. Видеть этот огонь в голубых глазах Кая, понимать, что он желает того же, что и сам Хуайсан и упиваться восторгом от собственной победы, от достижения желаемого.       – Никому не отдам, – со страстью произнес А-Сан, вновь целуя Кая в губы, – только мой…       – Только твой, – на выдохе ответил Ли, едва Хуайсан переключился на шею, покусывая и целуя ее. Их руки блуждают по телам друг друга, сжимая, впиваясь ногтями. Эта сладкая мука так желанна им обоим. Нет сил больше терпеть и А-Сан прикасается ладонью к истекающему смазкой члену Кая. Ли вздрогнул и сладкий стон донесся до Хуайсана.       – Сегодня только руками… – прошептал А-Сан Каю. Он понимал, что если сейчас возьмет его так, как того желает, то могут быть негативные последствия, ведь тот однозначно к такому развитию событий не готов, хоть и хочет секса. Но и действуя так, можно получить море удовольствия. – Кай… надо немного изменить нашу позу и тогда мы оба получим удовольствие… – прошептал Хуайсан, а Ли, ведомый им, выполнил всё то, что он сказал сделать: встал на колени, сведя ноги вместе, и оперся руками о стену. Его разум пребывал в тумане, а тело плавилось под умелыми прикосновениями А-Сана, позволяя ему делать всё, что заблагорассудится.       Хуайсан тесно прижался к спине Кая и проник членом между его сведенными бедрами, а своей ладонью начал ласкать его твердую плоть, вызывая сладкие стоны и дрожь. Для Ли подобное было впервые, и даже пусть он сам себе раньше и позволял излиться, но вот такие чувственные ласки не шли ни в какое сравнение с теми, что он испытывал, трогая сам себя. Это было настолько приятно, что не было сил сдерживать свои стоны, которые стали для Хуайсана лучше любой музыки. Лаская своего любимого, он и сам начал двигаться между его бедер, позволяя и себе испытать удовольствие и наконец-то получить разрядку. С момента встречи с Каем, когда он неожиданно для самого себя влюбился, Хуайсан твердо решил более не быть ни с кем и добиваться только Кая Ли, сделать его своим полностью. И сейчас, он почти сделал это. В следующий раз они обязательно сделают всё как положено. Хуайсан приложит все усилия, чтобы Каю понравился их секс.       Излившись, они оба упали на кровать, сжав друг друга в объятиях и облегченно выдыхая.       – Это всегда так приятно? – вдруг тихонько спросил Кай.       – Бывает еще приятнее, – прошептал Хуайсан, прижимаясь к нему еще теснее.       – Ты научишь меня, как правильно этим заниматься? Я хочу, чтобы тебе было приятно делать это со мной, – произнес Ли.       – Обязательно. Кай, мне было очень приятно… и… я хочу заниматься сексом только с тобой, – проговорил А-Сан.       – Как и я хочу делать это только с тобой, – ответил ему Кай, при этом смутившись от своих слов.       – Не стесняйся, это хорошие слова. Они делают меня счастливым, – с улыбкой произнес Хуайсан и тепло-тепло улыбнулся своему мужчине, а Кай лишь счастливо зажмурился и теснее прижался к нему.